Къяра взяла отложенное полотенце и хотела продолжить прерванное занятие, однако ее рука замерла на полпути. Феруз вместо того, чтобы выйти, вновь подошел к ней, опустился на колени и, глядя ей прямо в глаза, скорее потребовал, чем попросил:
— Тогда накажите.
— Что? — у Къяры от неожиданности даже дыхание перехватило.
— Госпожа, Вы же сердитесь.
От клокотавшей внутри ярости у Къяры напряглись скулы, а рука с силой сжала полотенце. После стольких усилий сломить и заставить бояться, услышать подобное она не ожидала. Что послужило поводом: последний час ее нормального общения с воином или ее предыдущая ошибка Къяра не знала. Тем не менее, результат был на лицо. Воин пытался привести их общение к привычным и понятным для себя границам, полностью отвергая предлагаемые ею рамки.
— Феруз, — голос Къяры заледенел, — ты не понимаешь о чем просишь… Когда я злюсь, я плохо контролирую свои действия, поэтому не буди лихо… Иди, отдыхай и не попадайся мне на глаза до завтрашнего рассвета.
— Госпожа… — Феруз осторожно взял ее за руку и коснулся ее губами, — я не понимаю, чем я Вас разгневал, поэтому и прошу наказать…
— Феруз, теперь я не понимаю тебя… Как связано одно с другим? Не понял, так и скажи, я объясню завтра. Сегодня у меня нет ни сил, ни желания. Оставь меня.
— Госпожа не может сердиться без причины. Значит, я в чем-то виноват перед ней. Я не прошу объяснить, госпожа, я прошу наказать.
— Сейчас тебе может достаться не за то, что ты что-то делал не так, а потому что я устала, раздражена и сердита.
— Но Вам же тогда станет легче.
— Мне — нет, потому как я буду знать, что наказала тебя несправедливо. Отстань.
— Наказание госпожи не может быть несправедливым.
Къяра поняла, что начинает терять терпение.
— Феруз, не прекратишь пререкаться, я лишу тебя языка и кое-чего другого, чем ты наверняка дорожишь…
Воин побледнел:
— В Вашей власти госпожа наказать меня любым образом.
— Я это и без тебя знаю. Только желания пока большого не испытываю. Поэтому, пока я не передумала, иди к себе и отдыхай.
— Да, госпожа. Благодарю Вас, — Феруз поднялся и вышел.
Къяра закончила вытирать волосы. Потом сотворила себе длинный шелковый халат, завернулась в него и, собрав одежду, отправилась в свои собственные покои.
Зайдя в свои апартаменты, Къяра тяжело опустилась на кровать и, закрыв глаза, откинулась на мягкие подушки. Она устала. Весь долгий вечер она находилась в состоянии нервного напряжения, удерживая одновременно со всеми своими действиями блокиратор магии над пределом, чтобы не допустить вмешательства отца в собственную игру. После нескольких лет без активного использования магии, ей было тяжело работать с двумя магическими действами разного уровня, не имея закрепленных артефактами наводок, да еще и сражаться. Мозг тупо ныл, прося отдыха, но у Къяры не было уже сил, чтобы устанавливать магический артефакт, способный практически без ее вмешательства поддерживать блокиратор магии.
"Завтра", — подумала она, сквозь дрему, — "сейчас проще абстрагироваться от этой тихой тупой боли, чем идти и выстраивать привязку блокиратора".
— Я могу войти? — голос Лиата вывел ее из состояния зыбкого полусна.
Къяра открыла глаза и, приподнявшись, удивленно спросила:
— Что тебе?
— Я могу войти? — вновь повторил стоявший на пороге ее спальни Лиат.
— Можешь, — Къяра поморщилась.
— Ты даже не сняла покрывало… — Лиат подошел и сел рядом с ней на кровать.
— Я устала… — Къяра вновь опустилась на подушки.
— Я могу помочь тебе расслабиться, — рука Лиата нежно заскользила по ее ноге, устремляясь под полы халата.
— Даже так? — Къяра удивленно посмотрела на супруга. Ей и в голову не приходило, что он может попытаться приласкать ее, — А ты уверен, что это доставит мне удовольствие?
— Меня этому учили и достаточно долго, так что я надеюсь, что смогу если и не доставить удовольствие, то хотя бы снять напряжение.
— Тебя этому учили? — Къяра резко села на кровати и перехватила руку Лиата.
— Да, учили. Дядя отправил меня на год в обитель магов. Он предупреждал, чтобы я не говорил тебе об этом, но я решил рассказать сразу. Ты все равно бы узнала или догадалась.
— Так ты пришел выполнить свою работу? Боишься, что если не выполнишь, дядя накажет или я? — Къяра не смогла удержаться от злой иронии.
— Къяра, ну зачем ты так со мной? — в глазах мальчишки заблестели слезы.
Къяре стало не по себе. Лиат был ни в чем не виноват. К тому же она знала, как учат в обители, и догадывалась, что пришлось вынести ее супругу.
— Извини, я просто не ожидала этого, — Къяра обняла Лиата и прижала к себе его голову, — бедный мой мальчик… сколько же тебе пришлось пережить.
— Къяра, перестань, меня жалеть, — Лиат высвободился и сам обнял ее за плечи, — во-первых, я не маленький, а во-вторых, что стоят все мои страдания по сравнению с тем, что выпадает на долю магов.
— Что ты знаешь о магии?
Супруг удивлял Къяру все больше и больше.
— Норлан учил меня земной магии… и я представляю какую боль доставляет магия сфер.
— Он что показал тебе?
— Да, — односложно ответил Лиат.
Къяра поняла, что стоит за этим ответом. Ее руки судорожно вцепились в покрывало, а от напряжения даже потемнело в глазах.
— Изверг, — пробормотала она пораженно. — Зачем ему это могло понадобиться?
Дать почувствовать магию сфер мальчишке, не обладающим даже низшим уровнем способностей, было жестоко. Хотя бы потому, что бессмысленно и бесполезно, к тому же он мог не выдержать и от боли сойти с ума. Правда, если это происходило под руководством Норлана, то воздействие было четко рассчитанным, однако все равно это было безжалостно. Хотя удивляться было нечему, жалостью ни Норлан, ни Маграт никогда не отличались.
— Он хотел дать мне почувствовать, что ощущаешь ты, когда используешь магию.
— Он лукавил, Лиат. Маги привыкают к боли и перестают так резко ощущать ее. Это как выдержать удар в бою. У натренированного бойца лишь синяки да ссадины, которые быстро проходят, а у новичка сплошные раны, травмы и переломы, которые вылечить большая проблема.