- От кого я унаследовал свою надменность, как не от тебя? С какой стати жена откажется ехать туда, куда позовет ее муж?
- Ни с какой... если только она не дочь благородного клана. - Король надвинулся на сына. - Ты последний болван, думал ли ты об оскорблении, которое нанесешь Ястребу? Дядя Герранта умер, защищая наш трон, а теперь ты набрался наглости и смеешь обращаться с их кланом таким образом? Ты хочешь вынудить их поднять восстание? - Он дал Галриону пощечину. - Убирайся вон с моих глаз. И я не желаю видеть тебя до тех пор, пока ты не образумишься.
Галрион вернулся назад в свою комнату, захлопнул дверь, сел на стул и задумался. Теперь он вполне мог бы и отменить женитьбу, но король никогда не допустит, чтобы он нанес такое оскорбление клану Ястреба. "Я найду способ убежать: перелезу через стену ночью и успею добраться до леса до того, как меня хватятся. Но Гвенни... Это разобьет ей сердце, а я даже ничего не смогу объяснить..." У него было ужасное предчувствие, что Регор будет недоволен тем, как он поступает. "Пока длится траур, еще есть время", - говорил он сам себе, но вдруг пророческое предвидение охватило его так сильно, что он задрожал. Он ясно осознал, что у него вообще не осталось времени. Галрион встал и посмотрел в окно. Опустив взгляд на землю, он заметил двух вооруженных гвардейцев, стоящих у основания башни, прямо напротив его окна. Галрион подбежал к двери, приоткрыл ее и увидел еще четырех гвардейцев в коридоре. Капитан виновато улыбнулся ему:
- Прошу прощения, мой принц. Король распорядился, чтобы вы оставались в своей комнате. Нам позволено пропускать к вам только вашего пажа.
Галрион захлопнул дверь и вернулся на стул. Он пытался угадать, как долго ему придется ждать, пока король вызовет его.
Четыре дня минуло, четыре томительных дня в одиночестве, с книгами и в обществе пажа, который приносил ему еду. Он делал это словно украдкой и был молчалив, потому что преданно служить лишенному благосклонности короля хозяину - значило вызвать недовольство при дворе и навлечь на себя неприятности. Иногда Галрион открывал дверь, чтобы поболтать с гвардейцами, которые были настроены довольно дружелюбно. На их положение никак не влияло то обстоятельство, что они охраняли принца, пребывавшего в опале. Однажды Галрион отправил послание королеве с просьбой навестить его. Она прислала ответ, что не осмеливается. Наконец, на четвертую ночь, один из гвардейцев открыл дверь и объявил принцу, что им приказано доставить его к королю. Когда они ввели Галриона в покои короля, тот отпустил стражу.
- Ну вот, сын мой, - миролюбиво начал Адорик, - у тебя было достаточно времени, чтобы подумать. Надеюсь, ты понял, что все же пора дать мне клятву? Выбрось эту колдовскую бессмыслицу из головы, и все будет так, как раньше.
- Папа, поверь, у меня нет выбора, я вынужден отказать тебе, - отвечал Галрион. - Я не могу бросить двеомер, потому что он сам не оставляет меня. Это не то же самое, что преломить меч и удалиться в храм.
- Ты нашел много красивых слов в оправдание того, что намерен ослушаться короля, не так ли? По просьбе твоей матери я даю тебе еще один, последний шанс. Посмотрим, что скажет Бранвен, чтобы уговорить тебя.
- Ты собираешься запереть меня до осени?
- Я посылаю за ней и вызываю ее ко двору. Завтра же самый быстрый гонец отправляется к лорду Герранту. Я пошлю ему свои извинения в связи с трауром, но я хочу видеть здесь их обоих как можно раньше. Я должен сказать госпоже Бранвен, что именно ее болван-жених собирается ей предложить, и прикажу отговорить тебя.
- А если она не сможет?
- Тогда ни один из вас никогда не выйдет из этого дворца. Никогда.
Галрион с болью в сердце почувствовал, что вот-вот расплачется. Никогда не выйдет, никогда не поедет снова в свой любимый лес, никогда не увидит, как падает снег на замерзшие ветки, на застывшую реку, - никогда?! И Бранвен тоже, как пленница, будет заточена на годы - и все это по вине ее жениха. Теперь, только теперь, когда над ним нависла эта угроза, он наконец понял, что действительно любит ее, ее саму, а не эту проклятую внешнюю красу..
В эту ночь Галрион не сомкнул глаз. Он ходил взад и вперед по своим комнатам, в отчаянии от страха, угрызений совести и невозможности что-либо предпринять. Гонцу потребуется три дня, чтобы добраться до крепости Ястреба, затем еще пять дней Бранвен и Геррант потратят на дорогу в Дан Дэверри. Он подумал, что удобнее было бы перехватить их по дороге, если он сможет выбраться из королевской крепости, хорошо укрепленной и охраняемой. Но то, чему он успел научиться, не поможет ему, Он был всего лишь подмастерьем, начинающим, в запасе у него только слабенькие трюки ученика, "Капля знаний и несколько жалких травок в твоем волшебном котелке, - упрекал себя Галрион, ты ничем не лучше, чем женщина, едва освоившая колдовство!" Внезапно в голове у него созрел план и он даже засмеялся вслух. Но ему нужна была помощь. Ему не хотелось подвергать королеву такому риску, но больше обратиться было не к кому.
Утром он направил к Илейне своего пажа, умоляя прийти к нему. Она просила передать, что попытается, если на то будет королевское соизволение. Три дня Галрион ждал, отсчитывая мысленно каждую милю, на которую королевский гонец становился ближе к крепости Ястреба. В конце концов он послал пажа с просьбой, чтобы служанки королевы заштопали его старые рваные штаны. Столь банальная просьба едва ли могла встревожить короля, если бы он и узнал о такой безделице. Но хитрость сработала. На следующее утро королева сама принесла ему залатанные штаны, проскользнув в его комнату под видом служанки.
- Матушка, - бросился к ней Галрион, - тебе известны намерения короля?
- Да. И я сочувствую маленькой Бранвен так же как и ты, мой мальчик.
- Но она заслуживает еще большего сочувствия, потому что я недостоин ее. Ты поможешь мне, матушка, ради нее? Я дам тебе одежду для починки. Ты заберешь ее и велишь горничной, чтобы она оставила ее на столе в женской комнате на ночь. На том столе, что стоит возле двери.
- Хорошо, я все сделаю, - Илейна слегка вздрогнула. - И больше я ничего не хочу знать.
После полудня, когда гвардейцы должны были смениться после дневного дежурства, Галрион открыл дверь своей комнаты, чтобы поболтать. Ему как раз повезло - они сидели на полу и играли в кости.
- Можно и мне сыграть с вами? - сказал Галрион. - Если я сяду с этой стороны от двери, вы не нарушите королевского приказа.
Гвардейцы услужливо подвинулись. Обычно Галрион не делал ставок, играя в кости. Просто потому, что всегда знал, сколько выпадет... Сейчас, чтобы расположить к себе гвардейцев, он делал ставки, используя свое умение предвидеть. Он проигрывал намеренно.
- Вам сегодня не везет, мой принц, - заметил капитан. - Клянусь богами!
- А как может быть иначе? Все складывается против меня в последнее время! Если вы когда-нибудь завидовали принцу, пусть это будет вам уроком. Хуже всего потерять расположение своего отца.
Капитан кивнул в знак согласия.
- По правде сказать, на вашем месте я бы давно рехнулся... столько высидеть взаперти!
- Я и сам этого опасаюсь, - отозвался Галрион со вздохом. - Ночи больше утомляют, чем дни, потому что я не могу заснуть. Я знаю, что король дозволяет приносить то, чего я попрошу. Это касается и женщин тоже?
- Почему бы и нет, - капитан усмехнулся, перемигиваясь со своими людьми. - Что, среди горничных вашей матушки есть интересующая вас особа?
- Ты знаешь Мэй? Светловолосая девчонка... Я развлекался с ней время от времени.
- Ну вот и договорились. Мы потихоньку проведем ее сегодня ночью, пообещал капитан.
В обеденный час Галрион отправил своего пажа за кувшином меда. Он приказал ему принести два кубка. Потом порылся в своем сундуке и достал пучки трав. Ре-гор научил его простым рецептам, и он привез свою ученическую работу домой как приятное воспоминание о днях, проведенных в лесу. Сейчас ему нужен был корень валерианы - наиболее сильного снотворного, применяемого травниками. Он приготовил щадящую дозу, потому что не хотел причинить Мэй вреда, и, кроме того, густой запах валерианы мог сорвать ему всю затею.
К полночи Галрион услышал хихиканье Мэй в коридоре. Капитан приказал ей вести себя потише. Он приоткрыл дверь и увидел Мэй, одетую в плащ с капюшоном, скрывающим ее лицо. На этом и был построен его расчет.
- Привет, моя милочка, - искренне обрадовался Галрион. - Как ты добра к обесчещенному принцу!..
Когда Мэй радостно рассмеялась в ответ, он зажал ей рот рукой, притворяясь испуганным.
- Смотри, чтобы она вела себя тихо, когда поведешь ее назад, - напомнил принц капитану.
- Слышала? - сказал капитан - Чтобы не пикнула, когда будем возвращаться.
Мэй кивнула, ее большие голубые глаза светились, как у ребенка, знающего какую-то тайну. Галрион впустил ее в комнату и закрыл за собой дверь. Мэй сбросила плащ и осталась в одном цветастом платье. "Довольно свободное, - подумал Галрион, - на меня как раз полезет". Он выбрал Мэй намеренно, потому что она была рослой и довольно крупной для девушки.
- Я велел, чтобы нам принесли меда, - улыбнулся принц, - присаживайся и выпей со мной.
- Вы всегда так обходительны, - защебетала Мэй. - Так жаль, что я вижу вас в немилости.
- Благодарю. А как насчет моей женитьбы? Это тоже огорчает тебя?
Мэй только пожала плечами и прошла в его спальню. Галрион подал ей кубок со снотворным, затем сделал глоток из своего, рассчитывая на то, что она послушно глотнет немного вслед за ним. Он сел рядом с девушкой на краешек кровати.
- Ну что ж, у нас были веселые деньки, - произнесла наконец Мэй. Принц женится, когда это надо королевству. - Она усмехнулась, подмигнув ему: - Надеюсь только, что ваша жена никогда не услышит обо мне.
- Вот как? Должно быть, у тебя появился новый ухажер, коли ты стала так сговорчива?
Мэй отпила мед из бокала и подмигнула принцу снова.
- Может, да, а может, и нет, - сказала она, выразительно глядя на него. - В любом случае, никто не узнает, где я провела эту ночь. А если и узнает? Держу пари, он не станет спорить с принцем, пусть даже вы сейчас в немилости. - Она сделала еще один глоток. - Плохие времена пройдут, мой принц. Ваша матушка огорчена, но со временем она уговорит короля.
- Я надеюсь, - ответил принц смиренно.
Мэй зевнула, тряхнула головой, затем опять пригубила из кубка.
- Этот мед такой сладкий... - сказала она. - Очень вкусный.