Когда они вернулись вечером домой, Бранвен удивилась, что все вокруг осталось по-прежнему. Все обращались с ними, как ни в чем не бывало - вполне спокойно и легко. Она была уверена, что позор написан на их лицах, что призрак смерти сопровождает каждый их шаг. Однако паж не спеша забрал у них лошадей и поклонился, камергер подошел к Герранту и сообщил скучные новости из деревни, Луда встретила Бранвен и поинтересовалась, не пора ли накрывать на стол. Вечер тянулся как обычно, отчего Бранвен хотелось кричать.
После еды слуги собрались у своего камина, а Геррант с кружкой в руке примостился возле своего. Большой зал утопал в тревожной темноте, нарушаемой отблесками двух небольших каминных костерков. Бранвен разглядела во тьме лицо своего брата: оно дышало счастьем. Она прислушалась к своим чувствам. Последний год она готовила себя к замужеству - счастливому и безоблачному. Вместо этого связала себя кровавой клятвой - и кто знает, что ждет ее впереди. Ей ничего не оставалось, как сосредоточиться на мыслях о Герранте. Он ее брат, ее мужчина. Ее повелитель. Она будет служить ему. Эта определенность создала иллюзию возможного мира: она будто отбросила трагедию прошлого. Галрион ушел и унес с собой все свои обещания. Теперь надо строить новую жизнь.
- Герро? - окликнула Бранвен. - О чем ты думаешь?
- О войне, - ответил он. - Если летом будет война, я не поеду. Обещаю тебе. Я найду возможность отказаться.
Бранвен улыбнулась. Ее сердце было полно любовью к нему. Что еще может предложить мужчина? Он предпочел любовь воинской доблести и славе... на все лето, чтобы затем вместе погибнуть осенью.
Бранвен хотела бы разделить с ним ложе ночью, однако, конечно, это было слишком рискованно, когда в доме так много слуг. Если жрецы в деревне когда-нибудь узнают об их грехе, они разорвут их на куски... Теперь они часто уезжали вместе из крепости, чтобы побыть вдвоем - погулять по лугу, поваляться в мягкой траве. Бранвен в объятиях брата забывала все на свете. Покой и тишина, царившие в ее душе, были прекрасны, словно погожий летний день. День перетекал в ночь - как вода в живом ручье - чистая и звенящая. Ничто не могло вывести ее из этого состояния умиротворения, даже случайные мысли об Исолле, помолвку которой Бранвен разрушила. Поначалу казалось, что Геррант тоже счастлив и безмятежен, но задумчивость и раздражительность постепенно овладевали им вновь.
Геррант становился все больше и больше похож на отца - мрачным, словно туча, особенно когда он бездельничал, слоняясь по дворцу или сидя перед камином. Однажды вечером паж, спеша к хозяину с пивом, поскользнулся и разлил напиток. Геррант рассвирепел и ударил мальчика, да так сильно, что тот оказался на полу.
- Неповоротливый болван, - проворчал Геррант и потянулся к клинку. Мальчик съежился от страха. Бранвен бросилась между ними.
- Убери руку, Герро, - сердито потребовала она, - через пять минут ты пожалеешь об этом.
Всхлипывая, мальчишка убежал из зала. Остальные слуги наблюдали эту сцену в полном оцепенении. Бранвен схватила Герранта за плечи и начала его трясти.
- Ох, проклятье! - очнулся Геррант. - Прости меня.
Бранвен сама долила ему пива, а потом отправилась в конюшню, где, как и предполагала, нашла мальчика, рыдающего на сеновале. Она повесила фонарь на торчавший в стене гвоздь и мягко положила руку ему на плечо. Ему было только двенадцать, и для своего возраста он был очень худым и слабым.
- Ну, перестань плакать, - успокаивала она. - Давай я посмотрю.
Он вытер рукавом слезы и повернул к ней лицо. На виске красовалась безобразная шишка, но глаз был цел.
- Лорд Геррант уже сожалеет обо всем, - сказала Бранвен. - Такое больше не повторится.
- Благодарю, госпожа, - заикаясь, ответил паж. - Что случилось с лордом Геррантом в последнее время?
- Он все еще не пришел в себя после смерти отца.
Мальчик задумался, щупая шишку.
- Он убил бы меня, если бы не вы. Если я вам понадоблюсь - можете рассчитывать на меня, клянусь!
Поздно ночью, когда в доме уже спали, Бранвен тихонько выскользнула из своей комнаты и отправилась к Герранту, который жил теперь в комнате отца. Большая резная кровать была накрыта покрывалом, на котором были вышиты ястребы, предназначавшиеся только для главы клана. Она тихонько приблизилась к нему, поцеловала и предложила ему себя, полагая, что таким образом поддерживает мир в доме. Потом он дремал, лежа в ее объятиях, будто удовлетворенное дитя, и каждый мускул его тела был расслаблен. Она в первый раз ощутила в себе ту силу, которой владеет она, женщина, использующая свою красоту и тело не только во имя любви. С принцем все было бы иначе. Слезы текли по ее щекам, и темнота помогала скрыть их от брата.
Хотя Бранвен была очень осторожна, путешествуя ночью из комнаты в комнату, на следующее же утро у нее возникло подозрение, что некоторые домочадцы кое о чем догадываются. Временами Бранвен ловила на себе удивленный и испуганный взгляд Луды. Однажды Бранвен отвела Герранта в сторону и попросила оставить ее одну, уехать куда-нибудь, хотя бы на охоту. В течение следующих нескольких дней он будто не замечал ее, - увлекся охотой, объезжал поместье и даже начал поговаривать о том, чтобы навестить Мэдока или Блайна. Но всегда, когда она находилась с ним в одной комнате, она чувствовала на себе его взгляд: он будто оберегал ее как свое сокровище. Она старалась избегать Герранта, но он все же настоял на том, чтобы она поехала с ним в горы. В этот день они открыли новую рощицу, устроив в ней ложе для любви. Она никогда не видела его таким пылким и нетерпеливым. Потом он спал в ее объятиях, а она, гладя его волосы, чувствовала себя такой уставшей, что ей захотелось слиться с землей и никогда больше не видеть неба. Геррант проснулся, потянулся и сел, счастливо улыбаясь. Рядом с ним лежал его кинжал.
- Герро, убей меня сегодня!
- Нет. Не сейчас.
Но Бранвен не могла освободиться от наваждения: пришло время умереть, они должны умереть сегодня, немедленно. Она села и схватила брата за руку:
- Я умоляю - убей меня.
Геррант ударил ее по лицу, первый раз в жизни. Бранвен вскрикнула. Он тут же обнял ее, поцеловал и умолял простить. Она простила, но только потому, что не могла поступить иначе. Он был больше, чем ее жизнь, - он был ее смертью. Все время, пока они ехали домой, Бранвен не покидала эта безумная мысль: они скоро умрут.
Вернувшись домой, они застали гостей. Лорд Блайн приехал с визитом.
Он пробыл у них три дня, развлекаясь охотой. Бранвен содрогалась от страха и избегала обоих мужчин. Только один раз она говорила с Блайном наедине, при этом он сдержал свое обещание и ни разу не заговорил о женитьбе. Перед отъездом, вечером последнего дня, он попросил Бранвен посидеть с ними. Геррант застыл перед камином и неотрывно смотрел на огонь. Он пил в этот вечер слишком много, и ему было не до гостя. Блайн рассказывал Бранвен о своей матери. Она слушала невнимательно и отвечала невпопад. "Что сказала бы Рода, если бы узнала правду?". Очевидно, Блайн неверно истолковал ее молчание.
- Вот видите, госпожа, - произнес Блайн. - Я обещал вам, что не буду говорить о женитьбе до весны, и я держу свое слово.
- Что такое? - очнулся Геррант.
- Я о свадьбе, - пояснил Блайн. - Я говорил тебе, что пообещал твоей сестре потерпеть.
- Да, помню, - улыбнулся Геррант. - Видишь ли, я тоже кое-что обещал ей. Я сказал ей, что не выдам ее замуж до тех пор, пока она сама этого не захочет.
- Даже если она останется в этом доме до конца своих дней?
- А почему бы нет?
Блайн колебался.
- Ну что ж, госпожа, - Он потемневшими глазами смотрел на Бранвен. Вам повезло с братом, не так ли?
- О, да, - ответила Бранвен. - Я почитаю его.
Блайн слегка улыбнулся, но в этот момент Бранвен стало страшно. Языки пламени бросали зловещие отблески, и ей казалось, что пламя будто исходило от Герранта и своими огненными языками касалось Блайна, и никто не мог этому противостоять.
* * *
Была середина лета. Пыльная дорога раскалилась от палящих лучей солнца. Степь была залита золотистым светом. Невин, когда-то именовавшийся принцем Галрион, вел за собой мула, нагруженного тюками с травами. Он пересек границу, за которой начинались земли Ястреба Приходилось быть постоянно настороже: Геррант в любой момент мог встретиться на пути. Невин сомневался, что кто-нибудь сможет узнать в нем принца: пыльный торговец с всклокоченными волосами, в поношенной старой одеждой, со дряхлым мулом, ничем не напоминал юношу из королевской семьи. Он знал, что человек может стать невидимым и без вмешательства колдовства - просто появившись неожиданно в непредвиденном месте. Никому в голову не придет, что принц отважится появиться во владениях Ястреба.
Придя в деревню, он даже рискнул заглянуть в таверну, чтобы выпить кружку пива, хотя хозяин пристально посмотрел ему вслед, когда он расплатился. Он сел в углу зала возле какой-то старухи и стал расспрашивать ее обо всем, как будто он был чужестранцем. Когда он покинул зал, никто даже не заметил, его исчезновения.
Приближался вечер, когда он достиг своей цели - жалкой деревянной лачуги на опушке дремучего леса. Перед ней в невысокой траве паслись два козла, а на крыльце сидела старая Ина и наблюдала за ними. Ина была худая, как палка, с длинными крючковатыми пальцами, искривленными долгой жизнью и тяжелой работой. Ее белые волосы были небрежно подвязаны грязным шарфом. Травница и повивальная бабка, она, по мнению деревенских, была ведьмой, но на самом деле она просто любила одиночество.
- Добрый день, мальчик, - сказала Ина. - Похоже, старый Регор прислал мне кое-что хорошее.
- Скорее всего, это последние травы до зимы, - ответил Невин.
Он разгрузил мула, свалив тюки поближе к лачуге, потом напоил животное и отправил пастись на луг вместе с козлами. В хижине Невина ожидала скромная трапеза: черный хлеб с козьим сыром. Ина протянула ему деревянную чашку с водой. Поблагодарив Ину, он налег на еду. Старуха понемножку откусывала хлеб и рассматривала Невина с таким любопытством, что ему показалось - ей известно, что раньше он был принцем.
- Жаль, что старик Регор ушел из этого леса, - заговорила Ина. - И так неожиданно... Просто явился однажды и сказал, что уезжает. Он тебе не объяснил, в чем дело?
- Ну, добрая госпожа, я делаю все, что велит хозяин и держу язык за зубами.
- С такими как Регор никогда не знаешь, чего ждать. Ну, если он будет посылать тебя ко мне с травами время от времени, то я справлюсь. - Ина отрезала еще несколько ломтиков хлеба и положила их на тарелку Невина. - Я все-таки скучаю по Регору. Я всегда обращалась к нему за советом, особенно когда случались какие-то хлопотные дела.
Невин ощутил пророческое предостережение.