"...На пересылку прибывает женский этап. После нудной, изнурительной проверки новеньких ведут в баню. Там уже поджидает жадная орава блатных и придурков. Все молодые, красивые достаются им на растерзание. Вольные начальники тоже не брезгуют свежатинкой, им поставляют отборных. Многие женщины выходят из бани в лагерном тряпье, чуть прикрыв наготу мешковиной. Одежду надо сдавать в прожарку, то есть в дезинфекцию, если по-вольному. Приличные платья, белье, пальто, - все исчезает, "на сменку" блатари дают ограбленным грязную рванину.
Но самое худшее впереди. В лагере самое худшее всегда впереди. Через неделю-другую формируется этап на производственную колонну. Как откупиться, чем? Позади следственные тюрьмы, пытки, голод, многодневный этап. Теперь вот - колонна, каторжные работы на лесоповале, в котлованах, в каменных карьерах, на строительстве дороги. И трехъярусные нары в дырявых бараках, дикий произвол охраны, жестокие игры блатных девок. И вечно серое заполярное небо, серые бушлаты, серая баланда. И неотступные мысли о детях, оставленных на воле, о стариках...
Сколько их не вернулось с Печоры и с Воркуты, с Колымы, с Новой Земли? Сколько погибло на Волге, на Лене, на Сыр-Дарье? Пять миллионов, десять, пятнадцать?..
Среди них были "указницы"; осужденные по новому Указу за прогул на производстве, - они прибывали на пересылку тысячами. Еще больше попадало за мелкие хищения. Им давали - щедро, равномерно - по пять лет за початок кукурузы, принесенный с поля голодным детям, за горсть муки. В истребительные лагеря шли и шли зарешеченные эшелоны с женами и дочерьми "врагов народа".
Режим большинства северных лагерей был сознательно рассчитан на уничтожение заключенных. Сталин и его окружение не хотели, чтобы репрессированные возвращались, они должны были навсегда исчезнуть. В лагерях выдавался голодный паек для работающих по 10, 12, 14 и даже 16 часов. Заключенные выводились на работу в жестокий мороз. Бараки не отапливались как надо, одежда не просушивалась. Осенью держали на дожде и холоде промокших до костей людей до выполнения ими норм выработки, хотя эта норма не могла быть выполнена безнадежно истощенными людьми. Заключенные, одетые в тряпье, сильно обмораживались, много было больных, а их лечение было направлено на массовый "падеж". (Цитаты из книги А. Антонова-Овсеенко. Театр Иосифа Сталина, стр. 354-355)
С началом Отечественной войны рабочий день почти везде был увеличен, а голодный паек ещё более урезан. Из числа людей, арестованных и попавших в лагеря в 1937-1938 гг., вышло на свободу после 1956 года не более 10-15%.
ВОЕНАЧАЛЬНИК, МАРШАЛ, ГЕНЕРАЛИССИМУС
И ЕГО ЖЕНЩИНЫ
Во время войны Сталин стал маршалом, а в конце войны генералиссимусом.
Началась Великая Отечественная война внезапным нападением войск фашистской Германии на Советский Союз, несмотря на то что между ними существовал Пакт о ненападении, весьма выгодный для обеих сторон. Это произошло 22 июня 1941 года.
Германия пренебрегла этими выгодами, считая, что быстро разобьет Красную Армию, и её расчеты были бы правильными, если бы у руководства страной не стоял Сталин. Говорят и пишут, что Сталин в первые дни войны находился в состоянии растерянности. Возможно. Надо вспомнить, что Сталин, при всех его качествах, был осторожным человеком. Ему надо было время, хотя и короткое, на обдумывание новой обстановки, созданной войной, и время, чтобы "войти" в нее. Это был его стиль работы. Но Сталин умел добиваться успеха там, где другой топтался бы на месте и долго раскачивался.
К началу войны ему было 62 года. Многие советские маршалы в своих мемуарах указывают, что Сталин учился военному искусству в ходе военных действий. Почему-то все ждут от гения немедленных действий, но ему тоже надо думать, а потом решать. Одни учатся и принимают правильные решения, ведущие к победе, другие, как наши реформаторы, учатся и принимают решения, которые не приносят успеха.
Один из самых талантливых полководцев Сталина Маршал Г. К. Жуков в своих воспоминаниях так описывает начало войны и поведение Сталина:
"В ночь на 22 июня 1941 года, когда началась война, нарком приказал мне звонить И. В. Сталину: Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос дежурного генерала управления охраны. Прошу его позвать к телефону И. В. Сталина.
Минуты через три к аппарату подошел И. В. Сталин.
Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия. И. В. Сталин молчит. Я слышу лишь его дыхание.
- Вы меня поняли?
Опять молчание.
Наконец И. В. Сталин спросил:
- Где нарком?
- Говорит с Киевским округом по ВЧ.
- Приезжайте в Кремль с наркомом Тимошенко. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызвал всех членов Политбюро".
В Кремле:
"В 4 часа 30 минут утра все вызванные члены Политбюро были в сборе. Меня и наркома пригласили в кабинет.
И. В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках набитую табаком трубку...
Через некоторое время в кабинет быстро вошел В. М. Молотов.
- Германское правительство объявило нам войну.
И. В. Сталин опустился на стул и глубоко задумался.
Наступила длительная тягостная пауза".
К исходу 22 июня 1941 г. положение было следующее: "...несмотря на предпринятые энергичные меры Генштаб так и не смог получить от штабов фронтов, армий и ВВС точных данных о наших войсках и о противнике. Сведения о глубине проникновения противника на нашу территорию довольно противоречивые. Отсутствуют точные данные о потерях в авиации и наземных войсках... Авиация Западного округа понесла очень большие потери.
По данным авиационной разведки, бои идут в районах наших укрепленных рубежей и частично в 15-20 километрах в глубине нашей территории. Попытка штабов фронтов связаться непосредственно с войсками успеха не имела, так как с большинством армий и отдельных корпусов не было ни проводной, ни радиосвязи...".
Гитлер обманул Сталина. Возможно, в этом виноват был сам Сталин, т. е. психология этого обмана кроется в самом Сталине.
Следует помнить, что, когда наши советские руководители выступали с пропагандистскими лозунгами за рубежом (Хрущев в США, Брежнев во Франции), они постоянно удивлялись, что часть прессы их критиковала и даже поносила; некоторые независимые деятели высказывали свои мнения, противоречащие мнению главы государства, который принимал советского руководителя.
Дело в том, что наш советско-партийный руководитель привык внутри страны к тотальному повиновению, это была его среда, в которой он существовал: как он скажет, так и будет, как он сделает, все его поддержат.
Тем более психологически в этом был уверен Сталин, ведь он ввел такой порядок. И в вопросе о ненападении Сталин, возможно, психологически верил в то, что, как было записано в Пакте, так и будет, но обманулся.
В результате нарушения фашистской Германией Пакта о ненападении она начала захватническую войну против СССР при выгодных для неё условиях. Ее армия была к этому моменту полностью отмобилизована и имела значительный опыт ведения войны в Западной Европе. 170 немецких дивизий, полностью вооруженных новейшей техникой, были внезапно брошены против советской страны, чьи вооруженные силы в тот момент оказались в невыгодном положении. Советская Армия в первые месяцы войны несла тяжелые поражения и отступала с боями в глубь страны.
В течение первых 10 дней войны немцы захватили Литву, значительную часть Латвии, западную часть Белоруссии, часть Западной Украины - это была серьезная опасность для существования Советского Союза.
Через 11 дней после начала войны, 3 июля 1941 г., И. В. Сталин выступил по радио с обращением к советскому народу, к бойцам Красной Армии и Военно-Морского флота.
Сталин призвал советских людей понять всю глубину создавшейся опасности, отрешиться от настроений мирного строительства, благодушия и беспечности, не поддаваться страху и панике.
Цель войны со стороны гитлеровской Германии против СССР Сталин определил так:
"Враг жесток и неумолим. Он ставит своей целью захват наших земель, политых нашим потом, захват нашего хлеба и нашей нефти, добытых нашим трудом. Он ставит своей целью восстановление власти помещиков, восстановление царизма, разрушение национальной культуры и национальной государственности русских, украинцев, белорусов, литовцев, латышей, эстонцев, узбеков, татар, молдаван, грузин, армян, азербайджанцев и других свободных народов Советского Союза, их онемечение, их превращение в рабов немецких князей и баронов. Дело идет, таким образом, о жизни и смерти народов СССР, о том - быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение".
Даже в первые, тяжелые, месяцы войны, на 62 году своей жизни, И. В. Сталин не забывал о своей любовнице Давыдовой. Из её воспоминаний:
"Правительство, аппарат ЦК ВКП(б), Генеральный штаб перебрались в подвалы московского метрополитена. Ставка Верховного командования находилась в помещении самой глубокой станции "Кировская".
Большой театр эвакуировали в Куйбышев (бывшая Самара). За несколько дней до отъезда позвонил Сталин:
- Нам надо встретиться! Никуда не уходите, за вами приедут.
Станция Кировская выкрашена в темно-зеленый цвет. Охрана - высшие чиновники из военных и сотрудников министерства внутренних дел. Высоко в небе повисли над огромным городом распластанные птицы - аэростаты. На эскалаторе спускаюсь вниз, где некогда был вестибюль. Меня ведут по ковровым дорожкам. В приемной царит деловая обстановка. Чистенькие, до синевы выбритые генералы по старинке прикладываются к ручке, большими шелковыми платками вытирают взмокшие, отполированные лысины. Непрерывно звонят телефоны. В нескольких кабинетах разместился личный аппарат Сталина. Я прошла в кабинет Маленкова, он говорил по телефону.
Верховный главнокомандующий приказал немедленно освободить из мест заключения Рокоссовского, Батова, Малиновского, Горбатова, Ванникова. Через 12 часов они должны быть в Ставке Верховного. Увидев меня, Маленков сказал:
- И. В. распекает горе-стратегов Тимошенко, Ворошилова, Буденного. Эти вояки работают методами прошлого века. За бездарность и головотяпство я бы их собственноручно расстрелял.
Принесли чай, кофе, бутерброды. Я с удовольствием поела.