-- Что мне не понравится? -- спросил заспанный Мартин, появляясь на пороге и протирая глаза.
-- Кэт собирается учиться ведению домашнего хозяйства, -- сказал Сэндклиф, выбивая на сковородку очередные яйца. -- А мне не нравится, что ты натянул мои штаны.
-- Подумаешь, штаны я его натянул! Не забывай: и дня не проходит, чтобы ты не натянул мою...
-- Марти! -- Кэтрин не знала, смеяться ей или возмущаться.
-- Уел, -- капитан поставил перед усевшимся за стол другом тарелку с завтраком. -- Мне не жаль штанов, но они тебе длинноваты. Запутаешься в штанинах, упадешь, попортишь мордашку, Кэт расстроится.
С того дня девушка начала осваивать нехитрую науку мытья посуды, уборки и стирки, а также кулинарное искусство. У нее неплохо получалось: тарелки она не била, и приготовленные ею простенькие блюда были вполне съедобны. Мартин не стал ворчать, сказав, мол, он -- человек небогатый и на лишнюю прислугу все равно тратиться бы не смог. Сэндклиф с Кэтрин, услышав подобное заявление, переглянулись и поставили потомка Дэйлов в известность, что отныне каждый стирает сам за себя, а убирать дом они будут по очереди. В ответ на стоны Мартина последовал немедленный ультиматум: продолжение недовольств повлечет за собой введение графика дежурств по кухне. Бунт подавили в зародыше. Кэтрин, как и предполагал капитан, была не в восторге от домашних дел, но выполняла свою часть работы терпеливо и добросовестно. Мартин тоже постепенно втянулся, и в конце концов мужчины взяли большую часть обязанностей на себя, дабы их подруга снова не отощала и не поблекла.
Как-то раз Мартин решил поупражняться с мечом. Он долго приставал к Сэндклифу, тот упорно отнекивался, ссылаясь на якобы потянутую во время постельных утех руку. Кэтрин, услышав их препирательства, тут же сбегала за своим оружием.
-- Давай, Марти, мне всегда хотелось помахаться с тобой. Хорошо, что напомнил, -- она встала в позицию.
Мужчины с удивлением взглянули на нее.
-- Я был уверен, Кэт, ты таскаешь эту железку для отпугивания простаков.
-- Сэнди, я не люблю врать, -- усмехнулась девушка. --Я же говорила на корабле, что умею обращаться с мечом. Имей в виду, после Марти настанет твоя очередь.
Капитан молча закатил глаза.
Мартин, обрадовавшись хоть какому-то противнику, взял меч на изготовку, предоставив Кэтрин право нападать первой. Он совершенно ее не опасался, полагая, что она, как и многие высокородные девицы, научилась двум-трем приемам и мнит себя ратных дел мастерицей. После подвигов второй Правительницы, великолепно владевшей мечом, это искусство стало модным среди алтонских дворянок. Но первый же выпад Кэтрин будто вернул бывшего гвардейца в Тренировочный зал в те времена, когда он только учился владеть оружием, а наставник, выбив у него меч за пару минут, потом еще пять издевался над ним перед остальными. С тех пор прошло достаточно времени, и Мартин, хорошо усвоивший уроки, тут же собрался и дал достойный отпор. Кэтрин это ничуть не смутило. Молодой человек видел: поединок для нее -- игра, приятная забава. Они сражались около получаса, в конце концов девушке удалось выбить у противника меч. Сэндклиф зааплодировал.
-- Кэти, как тебе удалось этому научиться? -- спросил потрясенный Мартин, мало расстроенный своим поражением.
-- Меня и брата учил отец, чуть ли не с детства. Он великолепно владеет мечом. А нам всегда говорил, что у его детей это в крови. С Олкрофтами и Адингтонами на протяжении столетий мало кто мог тягаться.
-- Да, я и забыл. Правительница, ее муж... Про их владение мечом до сих пор легенды ходят.
Сэндклиф тем временем встал и потихоньку направился к выходу из внутреннего дворика, где и происходил поединок.
-- Сэнди, ты куда? За мечом? -- окликнула его Кэтрин.
Он нехотя остановился.
-- Кэт, не издевайся. Тебя не учили готовить и стирать, и это меня не удивляет. А меня не учили рубиться на мечах. Чего ты от меня хочешь?
-- Но ты же носишь меч, -- не отставала она. -- И уж конечно не для отпугивания простаков. Ты был контрабандистом, значит, должен уметь обращаться с оружием.
-- Сэнди, не ломайся как девица в первый раз. Ты вытаскивал меч из ножен на Медвежьем острове, я сам видел, -- сказал Мартин.
-- А ты видел, как я его в ход пускал? -- ухмыльнулся капитан.
-- Нет, но хоть что-то ты должен уметь, Кэти права.
-- Я и умею именно "что-то", Марти. Но я и против тебя выходить не хотел, а уж против праправнучки Жеребца...
-- Жеребца? Это того самого разбойника с длинным...
-- Да, Марти, -- захохотала Кэтрин. -- Ты плохо знаешь историю! Он был урожденный герцог Олкрофт.
-- О-о-о, Кэти, тогда тем более понятно, почему ты запала на этого кобеля с темным прошлым! -- Мартин ехидно поглядывал на девушку и капитана. -- У тебя в крови не только умение сражаться на мечах.
Кэтрин прыснула, Сэндклиф усмехнулся, то ли смущенно, то ли довольно, то ли и то и другое одновременно.
-- Да, слабость к таким, как вы, видимо, оттуда же, -- девушка взглянула на капитана. -- Сэнди, ты сделал из меня какую-никакую хозяйку, я могу научить тебя прилично владеть мечом, хочешь?
-- Сначала со мной позанимайся, -- попросил Мартин вполне серьезно. -- Уверен, ты сделала бы любого наставника гвардии Правителя.
-- Кэт, думаю, к этому у меня нет способностей. Мне всегда было проще и сподручнее кулаком в морду дать.
-- Проверим, -- усмехнулась она. -- В любом случае, ты будешь уметь больше, чем сейчас. И, пожалуйста, не смущайся. Никто не совершенен.
-- Я до сих пор не умею даже яйцо сварить, -- пожал плечами Мартин. -- И не считаю себя из-за этого ущербным.
Сэндклиф согласился, и они почти каждый день стали проводить некоторое время, тренируясь. Капитан, как быстро убедилась Кэтрин, действительно не был прирожденным воином, но очень старался, желая доставить удовольствие своей наставнице. Девушке довольно быстро удалось вытянуть его на неплохой средний уровень, где он и остался, без зависти наблюдая за поединками отпрысков дворянских родов. Мартин, и в начале их занятий мало уступавший Кэтрин, вскоре стал владеть мечом столь же виртуозно. Но Сэндклиф, много наблюдавший за ними, заметил, что легкость боя для девушки является неотъемлемым свойством, для молодого человека -- плодом неустанных тренировок. Стоило им провести без мечей несколько дней, и Мартин начинал уступать их подруге. Впрочем, все они по-прежнему были так дружны, что ни зависть, ни дух соперничества не могли укорениться в их сердцах.
Прошло около двух месяцев. Троица весело отпраздновала приход Нового года на корабле Сэндклифа. Кэтрин в очередной раз подивилась тактичности его команды. Все были в высшей степени любезны с подругой капитана, а с Мартином обращались как со старым приятелем. Конечно, не обошлось без пары-тройки шуток по поводу его пребывания на Медвежьем острове, но он предпочел оставить их без внимания. После праздника мужчины временами стали впадать в невеселую задумчивость, это не ускользнуло от внимания Кэтрин. Их отношения по-прежнему были прекрасными, и она заподозрила, что мысли ее возлюбленных занимает необходимость зарабатывания средств к существованию. У девушки имелись соображения на сей счет, и она готова была ими поделиться, но разговор о хлебе насущном так и не состоялся.
Однажды ночью, когда Мартин, Кэтрин и Сэндклиф спали глубоким сном, в их спальне прямо из воздуха возник человек лет сорока, с бледным лицом, черноволосый. Гость дунул в ладонь, оттуда вырвался язычок светло-желтого пламени и завис в воздухе, освещая помещение. Пришелец с любопытством взглянул на спящих. На просторной кровати между двумя мужчинами лежала девушка, нежная, хрупкая, невероятно притягательная. Сброшенная из-за жары простыня едва прикрывала ее до пояса. Длинные, русые с рыжеватым оттенком волосы разметались по подушке, лицо было спокойно, на загорелых щеках проступал румянец, стройные плечи и красивые округлые груди имели медовый оттенок молодой плоти, обласканной южным солнцем. Красавица спала на боку. Один из мужчин, постарше, прижимался к ней сзади, темная от загара рука перекинута через ее талию. Второй, помоложе, лежал лицом к подруге, и ее рука покоилась на его плече.
Черноволосый мужчина разглядывал троицу достаточно долго. Когда его глаза останавливались на девушке, лицо приобретало хищно-жалкое выражение. Вид ее возлюбленных, особенно старшего, не вызывал ничего, кроме отвращения. Наконец, гость нехотя оторвался от созерцания спящей Кэтрин и сделал в воздухе пасс, будто отделяя девушку и Мартина от капитана. Потом сказал в полный голос:
-- Эй, ты, проходимец безродный, просыпайся.
Сэндклиф мигом сел, будто на него плеснули водой, и уставился на мужчину.
-- Хаген? -- спросил он, щурясь от света и прикрывая глаза ладонью.
-- Узнал, хорошо, -- усмехнулся колдун.
-- Что тебе нужно?
-- Для начала, чтобы ты отправился в мой замок.
-- Не надейся.
Хаген захохотал. Сэндклиф с испугом взглянул на Кэтрин и Мартина, опасаясь, что те проснутся.
-- Не волнуйся, они ничего не слышат, -- проговорил колдун сквозь смех. -- Я наложил заклинание. У тебя всегда бывает такой тупой вид, когда ты сталкиваешься с магией!
Капитан молчал.
-- Если откажешься идти со мной, я заберу ее, -- Хаген закончил веселье и кивнул на Кэтрин.