-- Хорошо. Сиди там тихо. Если кто-то полезет, убивай, не задумываясь. Сможешь или еще про Торреса рассказать?
-- Смогу, Сэнди, не беспокойся. А как же вы?
-- Я попробую с ним договориться. С этим пиратом я не знаком, но намекнуть на свое прошлое смогу. Золота у нас с собой нет, товаров -- тоже. Может, не тронет бывшего собрата по цеху...
Наконец "Фантом" приблизился на расстояние предупредительного залпа, вскоре с пиратского парусника полетели абордажные крючья, и вот уже капитан Торрес ступил на палубу "Дочери Океана". Его внешность представляла резкий контраст с видом неряшливого Голда. Знаменитый пират был не стар, строен, даже худощав, и безукоризненно одет. Его холеное лицо украшали ухоженные бородка и усики. Одного взгляда хватало, чтобы понять: морской разбойник знает о своей репутации, гордится ею и поддерживает всеми возможными средствами. Он весьма надменно оглядел столпившихся на палубе клипера моряков, потом спросил:
-- Кто капитан этой посудины?
Сэндклиф, стоявший рядом с Мартином чуть поодаль от остальных, сделал шаг вперед. Торрес окинул его пренебрежительным взглядом.
-- Команда, на корму, -- бросил он матросам захваченного судна.
Сэндклиф тут же сделал знак выполнять требование пирата.
-- Парень, ты не понял? -- поинтересовался Торрес у Мартина, который остался стоять неподалеку от друга.
-- Я не член команды, -- пожал плечами тот.
-- Кто же ты? Пассажир? Не похоже, они обычно в каютах отсиживаются.
-- Какая вам разница, капитан Торрес? -- сказал Сэндклиф примирительно, стараясь соблюдать определенную вежливость с пиратской знаменитостью. -- Это мой друг, у нас обоих были дела в Стонторе, теперь вместе возвращаемся.
-- Ну что ж, друзья, с мечами сами расстанетесь или отбирать? -- проговорил пират.
Мужчины молча бросили оружие на палубу. Один из людей Торреса пинком ноги послал его подальше.
-- Откуда ты меня знаешь? -- спросил морской разбойник Сэндклифа.
-- Сам одно время промышлял пиратским ремеслом. Видел ваш корабль в портах пару раз. А кто ж не знает, кому принадлежит "Фантом"?
Торрес хмыкнул. Мореход был достаточно почтителен, понимал, с кем имеет дело.
-- Под чьим началом плавал? Капитанов-то я многих знаю, тебя не припомню.
-- С Джеком Голдом.
-- С Голдом? -- насторожился пират. -- А твоя посудина как называется? Не "Дочь Океана"?
Сэндклиф неохотно кивнул. Запираться бессмысленно, название корабля можно без труда прочитать на носу и корме. Торрес хищно усмехнулся.
-- Джека я неплохо знаю, проворачивал с ним как-то пару делишек. Он надежный партнер. Попал недавно в поганую историю: один его бывший человек, мелкая сошка, но уж очень наглый, колдуна на него напустил. И, представляешь, тоже клипером владеет, и название как у твоего.
Пират с издевкой смотрел на Сэндклифа. Мартин понял: легко отделаться у них не получится, и с отчаянием подумал о Кэтрин. Ему казалось, будто он видит страшный повторяющийся сон, уж очень происходящее напоминало встречу с Голдом. Только теперь все было в тысячу раз хуже. Похоже, удача покинула их, исчезла вместе с Чашей. Или они прогневили высшие силы своим счастьем? И кому теперь молиться? Мартин взглянул на друга, того, видно, одолели схожие мысли, но ненадолго. Сэндклиф быстро очнулся.
-- Это я и был, капитан, -- сказал он. -- Но вам я ничего не должен, да и Голду тоже, что бы он там ни говорил.
-- Теперь должен, -- усмехнулся Торрес. -- Ответить за дерзость. Я Джека прекрасно понимаю: если б со мной бывший матрос такую шутку сыграл...
Лицо пирата исказила ярость, и он сделал знак своим людям. Один головорез тут же подскочил к Мартину, оттолкнул его подальше и приставил к боку кортик. Торрес тем временем подошел к неподвижно стоящему Сэндклифу и дал ему несколько раз по физиономии, потом, войдя в раж, заехал в живот и под дых. Мартин с удовлетворением отметил, что пирату далеко до Кана. Согнувшийся пополам Сэнди сплюнул кровь на палубу, но несколько вялых ударов Торреса и близко не стояли к той трепке, которую в свое время задал ему оборотень.
-- Вот так, быдло, не зарывайся и не забывай о своем прошлом. Сам видишь, старые друзья тебя помнят, -- проговорил Торрес, переводя дух. -- Что ж дальше-то с тобой делать? Таскать с собой, пока с Джеком не встречусь, неохота. У меня в трюме крыс и так хватает. Разве продать на невольничьем рынке? Алгасарр не так уж далеко...
-- Об этом раньше надо было думать, капитан, -- невольно усмехнулся Сэндклиф. -- Теперь вы мне мордашку попортили, вряд ли много выручите.
-- Да, пожалуй, -- согласился пират. -- Хотя, с другой стороны, зубы-то целы. Бабе я тебя в любом случае продавать бы не стал, слыхал от Джека, ты любой голову задурить можешь. Оно, конечно, выгоднее приятеля твоего на торги выставить...
Он покосился на Мартина. Друзья молчали. Торрес повернулся к своему кораблю и крикнул:
-- Эй, Том, иди-ка сюда!
Тут же на палубу "Дочери Океана" с необычной ловкостью спрыгнул молодой парень, левую сторону лица которого украшали четыре жутковатых шрама, захватывающих ухо. Будто гигантская кошка ударила лапой. Увидев его, Мартин похолодел. Это, несомненно, был оборотень.
-- Том, принюхайся, ничего необычного не чуешь? -- спросил пират, потом глянул на Сэндклифа. -- Не один ты магическими штучками пользуешься. Я вот не так давно собственным оборотнем обзавелся и очень доволен. Все, что хошь, носом видит, не надо время тратить, корабль обыскивать.
Том тем временм втянул носом воздух, повел головой и подошел чуть ближе к Сэндклифу и Мартину.
-- С ними женщина, капитан.
-- Ну, вот, я же говорил, полезное приобретение, -- расплылся в улыбке Торрес. -- Так бы мне и в голову не пришло, что ты девку с собой таскаешь.
Друзья по-прежнему молчали.
-- Отправляйся за ней, Том. Только не уродуй, а не то я тебе еще шрамов добавлю. Вряд ли это дурнушка или старушка. А молодая красотка и нам самим пригодится, и денежки неплохие за нее можно выручить.
Оборотень кивнул и скользнул к лестнице в каюту. Минуту постоял там, принюхиваясь и прислушиваясь, потом двинулся к крышке трюма.
Мартин в отчаянии взглянул на Сэндклифа. Том из племени людей-кошек. Они, пожалуй, самые жестокие из перевертышей, а этого, судя по изуродованной физиономии, изгнали даже свои. Кошки и в человеческом обличье прекрасно видели в темноте и обладали редкостной ловкостью. У Кэти не было ни малейшего шанса в темном трюме, ее меч против такого противника бесполезен. И Сэнди тоже это прекрасно понимает...
Оборотень тем временем нырнул в темный люк и прикрыл за собой крышку. Запах женщины здесь был сильнее. Тут прячется. Сейчас он с ней позабавится... Капитан вряд ли поделится добычей, близится полнолуние, и он просто не захочет портить товар, который можно с выгодой продать. Том снова принюхался: женщина молода, напугана, но не до бесчувствия. Хорошо, значит игра будет интереснее. С кем же из тех двоих на палубе она спит: со здешним капитаном или с его приятелем? О-па, с обоими! Дьяволы морские, как жаль, что на носу очередное превращение. Такой молоденькой, но опытной потаскушке здорово было б засадить. Впрочем, может ему еще представится шанс, если капитан Торрес решит подержать добычу у себя подольше. Надо рассказать ему про двух ее дружков, это его заинтересует. Том продвигался все дальше вглубь трюма, пока не оказался среди бочонков с пресной водой. Теперь его звериный слух уже отчетливо ловил дыхание девчонки. И еще какой-то металлический звук. Та-а-а-к, у нее меч. Ну да ничего, она, считай, слепая в темноте.
Оборотню не составило никакого труда бесшумно подкрасться к девушке сзади, схватить за локти и заставить бросить опасную железку, пару раз стукнув кисть пленницы, сжимавшую рукоять меча, о ближайшую бочку. Девчонка молчала, только от боли втянула сквозь зубы воздух, когда он ударил ее руку во второй раз. Том развернул девушку к себе. Крастока, даже черно-белым ночным зрением видать.
В первый момент она лишь беспомощно глядела перед собой, потом, когда его глаза загорелись на кошачий манер от нахлынувшего желания, она увидела их и забилась у него в руках, пытаясь вырваться, по-прежнему не издавая ни звука. Безрезультатно. Оборотень довольно заурчал и прижал ее к бочке. Теперь одна его рука освободилась, и он начал обшаривать тело девушки, щупать бедра, ягодицы, живот, грудь, благо тонкая ткань платья мало мешала. На ощупь девчонка была очень хороша, если б еще постояла минутку спокойно, не дергаясь. Ведь понимает, что никуда не деться, а все пытается вывернуться.
-- А ну-ка, прекрати вырываться, не то укушу, -- прошипел он. -- Я оборотень. Через неделю полнолуние -- превратишься в драную кошку.
Она поверила сразу и затихла. Парень стал тискать пленницу медленно, все больше возбуждаясь, прижался своим пахом к ее, она почувствовала эрекцию и снова дернулась.
-- Стой спокойно, я ж предупредил! И расстегни платье на груди, потаскушка.
Она повиновалась. Закусила губу и сделала, как он просил. Он стал целовать обнаженную грудь, потом лизнул шею и шеку. Ее аж затрясло от отвращения, его это только подстегнуло, и он еще сильнее вжался своими бедрами в ее. Девчонка заводила невероятно. Он чувствовал ее ненависть, сопротивление, бешенство, и в то же время она была такой сладкой, мягкой, чистенькой, хоть и спала с двумя. Оборотень втянул носом ее аромат. Ага, понятно, за всю свою не столь уж долгую жизнь она спала только с этими двумя. И, судя по запаху, у них было серьезно. Он ухмыльнулся, представив на мгновение, каково сейчас ее любовникам.
-- Расстегни мне штаны и приласкай рукой, чтоб я мог кончить, -- почти промурлыкал он ей в ухо и по-кошачьи потерся лицом о щеку и шею девушки.
-- Я сделаю как ты хочешь, -- прошептала она, -- но, пожалуйста, не говори остальным, что нашел меня.