Теперь Элли вновь посмотрела куда-то вдаль, как будто на какой-то, одной ей видимый экран. Ломбок почувствовал, как нарастает ее напряжение. Сильные пальцы ее руки нетерпеливо теребили ткань хитона.
- Берсеркер преследовал нас. Он был совсем рядом - всего в нескольких километрах. Я думаю, он считал, что легко справится с нами и захватит нас живыми. Потом мы вошли в территорию Таджа, и внезапно - удар, шок - не спрашивайте меня, что это было, я точно сама ничего не поняла. Мы словно выпали из времени. Фрэнк потерял сознание, а я же все время была в сознании, все время. По крайней мере, когда меня загипнотизировали в Центре изучения Коресека, то никаких провалов в памяти не обнаружили.
- И что же вы видели, чувствовали, ощущали, когда были там? - Немедленного ответа не последовало, и Ломбок изменил свой вопрос: - Как долго длилось это... погружение?
Элли быстро взглянула на него:
- Как долго? Корабельные часы в отсеке Фрэнка указали, что прошло четыре часа - столько, видимо, длилось это "погружение", как вы назвали его. Часы на моей руке отмерили одиннадцать лет.
Ломбок уже слышал об этих цифрах, но он сделал вид, что слышит их впервые. Он прокашлялся:
- Какой-то релятивистский эффект?
- Конечно,- она быстро улыбнулась,- или я вернулась бы из зоны Таджа уже со взрослым ребенком.
- Значит, некое неведомое нам поле или что-то еще убыстрило бег хронометра. У вас были обычные часы на 133 камнях?
- Да. Хотя сециумные камни изменили свои энергетические состояния в наших с Фрэнком отсеках по-разному. Если бы вы были специалистом, то вы бы удивились еще больше.
- Я и так удивлен. Но в этом нет для меня ничего нового.
Они немного помолчали. Потом Ломбок неожиданно спросил:
- А повлияло ли на вашу беременность происшедшее? Шло ли потом развитие плода обычным путем?
- Честно говоря, я не знаю. Об этом заботились другие. Те, кто лучше, чем я разбираются в этом вопросе. Первое место, где мы остановились, был Элиайн,выражение лица Элли смягчилось, но на нем так и не появилось то, что можно было бы назвать улыбкой.
Ломбок откинулся на спинку стула, лениво потянулся. Он посмотрел вверх, над его головой в полумраке терялись какие-то росписи.
- А кто этот Последний Спаситель? Если вас, конечно, не смутил мой вопрос...
- Нет, не смутил. Мы узнаем Его, когда Он придет?
- Его?
- Когда мы говорим так, то люди почему-то думают, что мы боготворим берсеркеров. Что в корне неверно. Спаситель - он вне каких-либо человеческих или нечеловеческих расовых классификаций.
- То есть тот, кого можно назвать Всемогущим? Создателем?
- Я не вижу смысла в подобных вопросах. Ломбок без усилия сменил тему.
- Вы собирались рассказать мне, что пережили пока находились в зоне Таджа.
- Да,- Элли заметила, что ее руки теребят ткань хитона и сделала усилие, чтобы они замерли в неподвижности.- Описания вряд ли о чем-нибудь расскажут вам. Я старалась вести дневник, фотографировать. Но из этого тоже нельзя было много извлечь, когда мы вернулись домой, на Землю.
- Я знаю. Если бы не те две вещи, которые вы привезли с собой, то вам скорее всего вообще никто не поверил.
В глазах Элли сверкнула насмешка:
- Я бы не хотела распространяться об этих артефактах. Разглашение тайны, видите ли...
- Я думаю, что для вас вся эта секретность не так уж и важна.
- Но для вас? Теперь я знаю точно, что вы из системы Обороны. Скажите, посылали ли еще людей в зону Таджа? Конечно, там должны были побывать люди после нашего возвращения. Мне очень интересно, что же они там обнаружили?
- Мне - тоже,- хмуро подумал Ломбок. Обе посланные в зону Таджа экспедиции пока не вернулись. На настоящий момент это не было знаком того, что они не вернутся никогда, но через еще один стандартный год, можно считать, что так оно и есть. Вслух же он сказал:
- Я не связан напрямую с этой сферой исследования.
Элли вновь посмотрела поверх его плеча:
- Вы хотели услышать, что же я пережила там. Ну, хорошо. Было такое впечатление, что корабль вывернули наизнанку, сжали до размеров гигантского надувного мяча - такими иногда играют на пляжах. Корабль сохранил сферическую форму, но стал только немногим больше человеческого тела. Я же странным образом оказалась сидящей на этой штуковине - словно гарцующей на лошади. Мое тело... Нет, я не знаю, было ли мое тело тоже вывернуто наизнанку. Но я точно знала, что все это не сон. Моя голова выросла до гигантских размеров и, незащищенная, высилась над моим "конем".
- А на вас был скафандр?
- Да. В самом начале - был. Но потом он исчез.
- Полковник Маркус был все это время без сознания?
- Да. Тогда еще капитан Маркус. Я не могла переместить его, связаться с ним. Панель связи превратилась в непонятную тонкую изогнутую проволоку. Я глянула вокруг себя, но не смогла узнать интерьер корабля, так все изменилось.
- А что было снаружи? Я имею в виду, что вы видели?
Установилась очень долгая пауза. Элли словно решала в уме сложное математическое уравнение.
- Порядок,- сказала она наконец.- И хаос тоже. Или же хаос только казался мне таковым, а просто это был порядок иного вида, иного, может быть, высшего ранга.
- А можете ли вы сказать что-либо более конкретное?
- Да. Но я не думаю, что это поможет осознать главное,- она глубоко вздохнула.- Когда снится сон, то вначале возникают чувства, понятия, которые потом генерируются в видимые картины - как комментарий, дополнение. Нет, то был не сон. Это - точно. Хотя некоторое сходство все же было. Вначале я ощутила чувство соразмерности, порядка, затем я увидела эти структурные странные образования, окружившие наш корабль. Я могла рассматривать их, оценивать их объем, форму. Было такое впечатление, что мы внутри геодезической станции, которая размером больше любой звезды. Я никогда не ощущала раньше ничего подобного. И не думаю, что мне предстоит это вновь ощутить. Теперь я ощущала хаос, очевидный хаос, все, что было вокруг меня, не имело смысла. Тут я увидела дымку, больше похожую на обыкновенный водяной туман, чем на пылевое созвездие. Он плыл справа от корабля. И были еще звуки - я не смогла бы воспроизвести их или описать. Но они влияли на меня, я это ясно ощущала. Порядок и хаос продолжались в них. Музыка, которую трудно было назвать музыкой - у меня было такое чувство, что, если я задержусь в этом тумане, то, стоит мне зачерпнуть горсть проплывающей мимо дымки, пыли, я обнаружу там столько тайн, что разгадывать их я смогу всю оставшуюся жизнь.
Руки Элли лежали неподвижно, но сжатые в кулак пальцы побелели от напряжения. Ее лицо было скорее задумчивым, чем встревоженным, но Ломбок с глубоким удивлением заметил, что в ее отрешенных, смотрящих в даль, глазах навернулись слезы. И эта глубина ее чувств взволновала его. Он ощутил в себе сочувствие к этой женщине, но и одновременно раздражение.
- Во время предыдущего собеседования,- сказал Ломбок,- вы не отметили, что пережитое столь глубоко задело вас.
Элли посмотрела на него:
- Я тогда словно онемела,- напряжение явно стало спадать с нее,- мои чувства, они как бы нарастали с тех самых пор, как это случилось.
Ломбок не был удовлетворен таким ее объяснением:
- То, что вы называете Таджем, всего лишь в двух часах сверхскоростного полета от ближайшей гигантской звезды. Я имею в виду звезду, излучающую плазменный поток, в который вы могли бы спрятать свой корабль.
- Да.
- Тогда не кажется ли вам, что мы встречаемся с явной непоследовательностью? Может быть, то, что так повлияло на вас, не имеет физической природы?