«Да — а–а, хреноватый бы из меня менеджер получился, да и мать, наверное. Кормлю друзей и близких одними обещаниями», — думала Маша, планируя дальнейшие свои дела.
Сразу в поход она не отправилась. Было время передохнуть, их разместили по отдельным домикам, ибо домов тут было много, а жильцов — не очень. В некоторых жили мутанты, но их, при надобности, заразители могли выгнать. Заразители, кстати, предпочитали делить личное пространство именно с мутантами, а не с другими заразителями. Мутанты для них оказались чем-то вроде домашних животных и прислуги. Хотя зачем заразителям прислуга, было не вполне понятно. Но если подумать то поставить на ноги если заразитель случайно перевернётся на спину, сейчас это особено актуально или почесать там, куда лапки не дотягиваются. Свита была занята своими делами. Япошка нашёл о чём поговорить с БигЖуком, особенно его заинтересовали человеческие технологии и философия жизни заразителей. А Кристина с Сашей делили веспен и продумывали, как лучше воспользоваться, чтобы получить максимальную выгоду из ограниченных ресурсов. Маша бы сотворила для них ещё, но выработка веспена из биомассы — это не такой быстрый процесс. В сутки Маша способна выработать почти четыреста норм, если заниматься этим не останавливаясь и при хорошей подпитке. Поэтому она откровенно забила на это дело, умолчав о своей способности вырабатывать веспен, а собиралась оставшееся время уделить себе любимой.
Выпросив целый дом в собственное распоряжение, впервые за долгое время оказалась предоставлена сама себе без лишних глаз. Маша собиралась сделать то на что у неё давно чесались руки. А именно создание человеческого аватара из мимика. Войдя на вкладку крафта она заказала мимика и задала ему внешние параметры призрака Кристины. В зависимости от размеров формы, которую будет использовать мимик, устанавливались минимальные и максимальные рамки веса и количества ресурсов, потребные мимику. Например, на создание формы человеческой девушки Маша использовала сорок норм биомассы, это не был минимум. При таком количестве ресурсов мимик проходит часов восемь, а потом распадётся на отработанную биомассу, годную только к повторной переработке. А можно было вложить в него тридцать норм биомассы, и мимик проходил бы часа четыре, правда, весил бы как дистрофик и чуть ли не ветром сдувался, это если придать ему размеры нормального человека. Маша с трудом прикидывала всю эту математику: как влияет количество биомассы на срок жизни мимика.
Если увеличить вес на десять килограмм и вложить в него эквивалентное количество норм биомассы, то срок жизни увеличивался вдвое, а если довести до шестидесяти, то мимик мог бы жить сутки. А можно было бы уменьшить тело мимика до состояния карлика, таким образом, опять же сэкономить ресурсы и продлить срок эксплуатации мимика. Разные параметры, размеры, условия, всё можно было сбалансировать по желанию. Что касается более сложных форм, то чтобы создать абсолютно идентичную себе копию, Маше пришлось бы раскошелиться минимум на сто норм биомассы, и то такой мимик просуществовал бы часов восемь. Маша уже прикидывала свой вес, так-то она весила килограмм четыреста, почти как хорошо откормленная корова. И чтобы создать свою копию, способную существовать сутки, ей пришлось бы полностью зарядиться биомассой, а потом запустить процесс. Но тут она наткнулась на первый барьер, она не могла запасти внутри себя триста норм биомассы. Её резервуары хранили 200 норм +100. Причём когда внутренние резервуары заполнены, +100 запасаются снаружи в виде пузырей биомассы, таких, какие растут на колониях, их даже отсоединять от тела можно. При полной загруженности её вес равен семеста килограммам. Интерфейс выдал, что биомасса, запасаемая в пузырях, не может быть задействована в создании мимика, так как биомасса должна быть вложена в крафт единовременно, а не постепенно. То есть биомасса в резервуарах — это как наличные деньги у тебя в кармане, а +100 в пузырях — это карточка, банковский счёт и до кучи банкомат, который всегда с тобой. Но при этом нельзя носить у себя в кармане больше двухсот условных единиц. С удивлением она обнаружила, что создание мимиков можно прокачать, а то, что она готовилась сотворить сейчас, было мимиком первого уровня. Более совершенные мимики требовали на своё создание веспен, но чем они отличались от мимика первого уровня не описывалось. Чтобы открыть эти опции, надо было пройти усовершенствования через мутации и улучшить утробу до пятого уровня.
Об этом всём Маша думала, пока в её утробе созревал мимик, но когда час пробил, она нажала на иконку «породить мимика».
— Ох ты ж. — простонала Маша, испытывая ощущения, похожие на те, когда час сидела в кабинете на совещании у шефа, преданно пожирая его взглядом, а сам всё это время мечтал в туалет по большому. — Фу — у–у б*я. Жаль, нет бумажки.
Маша выдохнула и утёрла со лба несуществующий пот. Зерги не потеют, при желании они способны менять среднюю температуру своего тела, но при этом обмен веществ не снижался, а активность особей оставалась прежней. Она обернулась и посмотрела, что, собственно, исторгло её тело.
По началу мимик выглядел как куча прозрачной слизи, постепенно принимающая гуманоидную форму. Больше всего он напоминал Маше выброшенную на берег медузу или сопли, высморканные в платок. Мимик менялся достаточно быстро, чтобы подмечать его изменения в реальном времени. Вот студенистая форма стала принимать приятные мужскому глазу формы, оформилась линия бедра, выпятилась маленькая грудь, на которой торчали соски. Когда студень полностью принял форму человеческой девушки, то перестал быть прозрачным и принял бледно-розовый оттенок человеческой кожи. Последним стал формироваться волосяной покров.
— М — м–мда, сразу видно, что парня у тебя не было, за зоной бикини ты не следила. — сделала замечание мимику Маша.
Копия принимала форму девушки Кристины на момент смерти, и пах у неё был весьма заросшим. На дозревание мимика ушло минуты три, по окончании этого процесса Маша поняла, что чувствует мимика как ещё одну конечность, находящуюся на удалении от себя. Чувство странное, но после того, как она ощутила себя монстром с десятью конечностями, её уже мало что могло удивить. Подумаешь, появился ещё один палец.
Маша приблизилась к телу мимика и начала её осматривать. При их разнице в весе и размерах, мимик казался хрупкой игрушкой. Антропоморфной дорогой секс-куклой для богатых извращенцев. Хотя, судя по тому, какое распространение эти игрушки получили в 2030 после того, как японские инженеры стали внедрять в них искусственный интеллект, к началу фразы «богатые извращенцы» стало прилипать слово «элитные». И оно уже потихоньку вытесняло слово «извращенцы». Потому что все, и мужчины, и женщины, тайно мечтали о таких игрушках.
— Ха, подделка китайская, — выразила своё недовольство Маша, когда не нашла у мимика половых органов и анального отверстия.
Не то чтобы ей очень так хотелось, но жизнь продолжается и она грозила быть очень длинной. А вдруг ей захочется вспомнить старые ощущения? В душе-то она всё ещё любила своего парня. Но она даже не вдова, чтобы хранить верность, она труп в своём мире. И где сейчас её любимый? Они с ним даже не на одной планете, а в разных реальностях, такое расстояние не перелетит не один звёздный корабль.
— Будем надеяться, что в более совершенных версиях этот дефект исправится. Так, ну, давай пробовать. — сказала Маша, положив мимика на место и усаживаясь рядом с ним. Она закрыла глаза и прислушалась к ощущениям..
Чувства действительно были странные, руководить сразу двумя телами — это тот ещё опыт. По началу, с непривычки, всё получалось криво, но постепенно разум Маши освоился с удалённым контролем. Самое простое и первое, что у неё получилось, это открыть глаза. Потом она начала учиться двигаться. Разделить своё сознание на два тела, отрешиться от старой оболочки и сосредоточиться на новой. Не зря эта способность была доступна только владыкам. Их громадный мозг без труда переключался с мимиков на себя, даже не особо отвлекаясь. Маше же приходилось выбирать, что контролировать. Первые движения мимика сопровождались аналогичными у основного Машиного тела. Это было неудовлетворительным результатом, потому что чтобы сделать шаг мимику, нужно было сделать шаг Маше, поэтому она решила пока не ходить. У неё ещё будет время, чтобы освоиться. Вместо этого она снова начала изучать своё тело. Погладила себя по груди, потрогала лицо и волосы. Всё оказалось очень знакомым, только как бы притупленным, будто на руках перчатки, а кожа слегка парализована. Чем-то это напоминало зубной наркоз, когда начинаешь от него отходить, вроде и чувствуешь касание, а вроде и нет. И в этот интимный для Маши момент на связь вышла Седьмая.
«Здравствуй, сестра.»
Маша мысленно поскрипела зубами, да так выразительно, что Седьмая что-то услышала.
«Не поняла тебя.»
«Забудь. Просто ты позвонила в неподходящий момент.»
«Позвонила?»
«Я же сказала, забудь. Ты что-то хотела?»
«Да, я хотела тебе напомнить, что если не считать этот цикл, то ещё через три цикла вылупятся наши новые сёстры, и ты обязана присутствовать.»
«Я помню.»
«Сестра, ты помнишь, что должна сделать во время церемонии привязки сестёр к Азре?»
«Да, конечно: я должна шлёпнуть Четвёртую по её колышущейся заднице, доломать коллекцию черепов Второй и дать пинка Азре.»
«НЕТ! — даже испугалась Седьмая. — Ты должна снести яйцо!»
«Да помню я, просто шучу. Какие тут всё зануды.»
«Сестра, отнесись к этому посерьёзнее. Это вопрос жизни и смерти. Моей жизни и смерти.»
«Не переживай. Всё будет тип — топ, я успею. А хорошие новости есть?»
«Есть. Я придумала правдоподобную легенду, так что за твоё самовольное поведение тебя никто не накажет по возвращению.»
«И что за легенда?»
«Я сказала всем, что ты пошла мириться с Третьей.»
«Прям-таки мириться? Это сложно выполнимо, не могла что ни будь другое соврать? Я думала, просто помозолить ей глаза, показав средний палец и поиграть на нервах, сходив в психологическую атаку.»
«Сестра, я опять плохо тебя понимаю. Говори на языке зергов.»
«Вообще-то у меня к ней счёты. И мириться я с ней не собиралась.»
«Забудь о счётах и приложи усилие. Через три дня всё это будет неважно. Неужели для тебя так сложно унять свою гордыню и чуть — чуть потерпеть? Ты должна хотя бы попытаться.»
«Эй, я не гордячка!»
«Хи-хи ещё какая гордячка.»
«А как ты её терпишь?»
«Я стараюсь прислушиваться к голосу разума, а не чувств. Сестра, я больше не могу говорить, силы покидают меня.»
«Седьмая, я тебя услышала. Не переживай, всё будет в лучшем виде. Отдыхай.»
Седьмая отключилась, но настроение она испортила.
«Ну вот. Теперь придётся всё бросать, и ещё к Третьей каким-то образом надо подлизаться» — задумавшись, Маша, приложила руку к подбородку и почесала его большим пальцем, совершенно не обращая внимание на то, что мимик повторяет за ней все движения. — Единственный выходной за месяц — и то отдохнуть не дали. Вот как это называется?
В ответ мимик пожал плечами. Мимиком можно было управлять в двух режимах, как аватаром и через интерфейс, как обычным зерглингом. Причём во втором случае у него включалась имитация естественного поведения того вида, который он изображал. Говорить в таком режиме он, конечно, не умел, но кивнуть, улыбнуться, пожать руку или ещё что-нибудь — запросто. Всё зависит от того, насколько хорошо создатель мимика знает поведения того вида, и, поскольку Маша поведение людей знала досконально, мимик грамотно пользовался своей жестикуляцией. И даже проявлял зачатки псевдоразума.
— Ну и что теперь делать? Как замириться с этой чокнутой борцухой? При нашей встречи вероятнее всего кто — то из нас умрёт.
Мимик снова пожал плечами.
— Блин, с кем я разговариваю. С дурилкой картонной, у которой автопилотом часть моего сознания, всё равно, что сама с собой разговариваю.
Мимик показал язык и средний палец.
— Эй! Что ты себе позволяешь?! Я из тебя сейчас обратно кучу соплей сделаю.
Мимик развернулась, нагнулась, показала спортивные ягодицы, и смачно шлёпнула себя по правой ладонью. Показывая этим жестом, куда Маше идти.
— У тебя нет сфинктера, дура.
«Собеседница» в ответ надменно посмотрела, задрав бровь. Значить это могло примерно следующее: У тебя тоже его нет. Так что, кто бы говорил.
— Ладно, ладно, и что ты предлагаешь?
Мимик достал из тумбочки планшет и дал его Маше, потом сбегал за железной пепельницей и опять отдал её Маше.
— Что? Я не понимаю.
Мимик терпеливо вздохнул, потом сбегал в ванну за кружкой, заглянул в шкаф за военными штанами, достал откуда-то фотографию обнажённой фигуристой блондинки, тискающей свою грудь. Надпись красным фломастером на фото гласила «Билл, эти булочки ждут твоей сосиски, и им не терпится стать хот — догом». На другой стороне фотографии синими чернилами но тем же почерком «С любовью, Моника Томсон».
— Жаль, что не Левински. — сказала Маша и, вспомнив одну песню, незамедлительно её пропела:
У президента тяжёлая работа,
На небе звёзды, к концу подходит день,
А у него всего одна забота -
Кому бы вставить, ему это не лень
Она была всего лишь практикантка,
Но покорила почти весь Белый Дом.
Она все вещи делала так сладко,
Остановив свой выбор лишь на нём.
А он, бедняга, не сопротивлялся,
Большой свой нипель из штанов достал,
В овальном кабинете он остался
И жертвою того минета стал.
— Так, стоп. — остановила Маша мимика, пока псевдожизнь не стащила весь хлам с дома к Маше. Она и так помимо уже перечисленного хлама, стала счастливой обладательницей БДСМ-набора, причём, судя по размеру, это был мужской вариант, подушки с портретом сержанта и упаковки презервативов, срок годности которых, истек десятки лет назад. — Господи, что тут за люди жили?!
До Маши наконец дошло, что мимик пытается ей сказать.
— Ты предлагаешь сделать Третьей подарок?
Мимик закивал.
— Но что может быть интересно этой мадам, помешанной на личной силе и убийствах?
Мимик постучал себя по лбу: мол, я предложила, а дальше думай сама. А потом эта наглая дрянь сделала ручкой и самовольно распалась на биомассу.
— Совсем обнаглели! — хмыкнула Маша.
Однако с Третьей надо действительно что — то делать, и желательно сходить на поклон к ней так, чтобы обошлось без членовредительства. Забравшись на диван, она стала устраиваться поудобней, тот, в основном, состоял из железа и полиэтилена, поэтому был прочным и остался достаточно удобным, хоть обивка и сгнила. Как ни странно, диван выдержал и даже не сломался под её весом. Правда, тут на самом деле ничего удивительного не было. На диване запросто могло бы разместиться пять крепких пехотинцев доминиона, а дрищей среди них нет. Видимо, солдатики селились отделениями в одном домике, если, конечно, в отделении конфедерации было по восемь человек, а офицер спал где-нибудь ещё. Вообще, солдаты жили не без комфорта, личное пространство было у каждого. Четыре небольших комнаты на первом этаже, ещё четыре на втором. На верх вела винтовая лесенка, рядом с которой была дыра на второй этаж и просунутая через неё труба, по которой можно было очень быстро спуститься на первый. Что там на втором этаже, Маша не знала, потому что, с её размерами, возможности подняться по винтовой лесенке не было. Но она подозревала, что тоже самое, что и на первом — военная стандартизация. Все четыре комнаты примыкали к центральной полукругом, пространство было использовано максимально эффективно. Дом был модульный и снаружи походил на два гигантских железных блина, положенных друг на друга. Отдельно модули были похожи на грузовые контейнеры странной формы, для прочности стенки были слегка скруглёнными. Такой дом мог быть как одноэтажным, так и сорокаэтажным. И возводился очень быстро, этот домик собрали, наверно, минут за тридцать. Маша подозревала, что модули даже не соединяли между собой сваркой, а положили стык в стык. Точность творения людей поражала.
«Наверно, эту хибару можно было разобрать ещё быстрее, чем собрать.» — размышляла Маша.
Центральный модуль, в котором она, разместилась, наверно, выполнял функцию комнаты отдыха. Тут была парочка игровых автоматов и один музыкальный, на стене висел дартс. Напротив дивана висела плазменная панель, или через что там ещё люди будущего смотрели новости, в общем, телевизор, а в углу стоял небольшой холодильник. Навряд ли солдатики тут питались, ибо она своими глазами видела, что тут есть самая натуральная солдатская столовая. Скорее всего, в холодильнике хранили пиво с закуской или какие-нибудь освежающие напитки. В общем, уютненько. Центральный модуль был таким же типовым модулем, как и остальные, только выполнял, помимо основных функций жилого модуля, ещё и функцию перекрёстка, поэтому был чуть больше, ну и вход расширили для удобства. С помощью этих модулей можно было селиться где угодно, наверное, даже в вакууме космоса. Маша лежала на спине, удобно пристроив голову на подлокотнике и свесив за него свою костяную корону. Она пялилась в давно отключённый телевизор и была поглощена своими мыслями, при этом медленно впадая в состояние транса.
«Что я знаю о Третьей? … да ни — хе — ра, походу. Хотя, если подумать логически, то: она ко мне относится пренебрежительно из-за слабости, она желает меня сломать, ей плевать на всех, кроме Азры, себя и собственной силы. На союзников также плевать. Судя по тому, что я слышала, она бросила отряд и собственную свиту, чтобы преследовать врага, в результате погибли Пятая с Шестой.» — Маша задумалась, пытаясь извлечь нужную информацию из своих знаний и спланировать дальнейшие действия, получалось не очень. — Да пулю она промеж глаз от меня получит, а не подарок. Она ещё мне за Степашку не ответила.
В дверь снаружи кто-то постучал.
— Войдите.
Внутрь вполз Япошка, собственно, Маша не удивилась. Никто иной стучать бы просто не подумал.
— Хэй! Моя госпожа, я Вас не побеспокоил?
— Здравствуй, друг милый. Нет, конечно. Тащи свою пафосную тушку сюда. — Маша чуть-чуть потеснилась на диване, освобождая место рядом с собой.
Подковылявший гиблинг стал забираться на эту вершину, перебирая своими короткими лапками. Вообще, лапки у гиблингов были рудиментом, достаточно быстро они передвигались свернувшись калачиком и катясь, как колесо. Лапками гиблинги пользовались, чтобы просто стоять на месте. Япошка, после того, как Маша высосала из него взрывчатую жидкость, потерял свою круглую форму при сворачивании и катиться быстро уже не мог. Поэтому ему теперь вовсю приходилось пользоваться рудиментарными лапками и использовать транспорт в виде Дружка. Сейчас Дружка здесь не было, так что Япошка повсюду передвигался на своих коротеньких лапках, для бедняги теперь даже ступеньки были препятствием. Маша не стала мучить друга и подсадила его на диван ловким жвалом. Он ещё хотел что-то сказать, устроившись на диване, но Маша перевернула его на спину и погладила по брюшку. Япошка сразу заурчал, как кот, потом опомнился, вспомнил о своей самурайской жилке и выскользнул из объятий.
— Нет места в сердце воина для неги,
Подруга ему — копьё,
Поле брани — дом родной.
— Это вообще не хокку, — фыркнула Маша, понимая, что до гиблинга ей, не поменяв позы, не дотянуться, а вставать было лень. — Слишком сильно зарифмовано и слишком большое. А ты знал, что слово «брань» имеет двойное значение? В первом, в котором ты его употребляешь, это поле, на котором происходила битва. А во втором, брань может толковаться как “ругать”, и поле брани можно истолковать, как "поле, где все ругаются".
— Э — эм. — Япошка загрузился, обдумывая это информацию.
— Не скрипи мозгами, а то вытекут. И потом, фраза и так, и так верна будет, на поле битвы не матерился только немой.
— Запутали Вы меня совсем.
— Во время мира думай о смерти,
Во время войны думай о смерти,
Умирая, вспомни о жизни.
— Хэй! Прекрасные строчки, госпожа.
— От тебя набралась. Ну, чем похвастаешься, как день прошёл?
— О-о-о, замечательно. Ваш друг БигЖук оказался очень приятным собеседником.
— Это ты мне друг, а он — приятель. Ощути разницу. Ну и что БигЖук тебе напел?
— Он не пел, — не понял смысла фразы Япошка, но его это не остановило. — Мы обсуждали с ним философию порабощения разума и поэзию паразитизма.
— Да ты чё, внатуре?
— Угу. Процитировать Вам несколько строчек о влияния характера и подвида на вкус мозгов?
— Не надо про вкус мозгов, — простонала Маша, подавляя рвотный позыв. Как-то не вовремя вспомнился Урум, щедро делящийся этим добром. — Лучше про девок наших расскажи. Как они, ладят?
— Ну, не совсем. Кристина обозвала Сашу убожеством и пародией на зерга, а Саша сказала Кристине, что та — жалкое подобие Великой, и схожа она с Вами лишь оболочкой, но не внутренней мыслью.
— О как. Это ты её научил так лихо фразы заворачивать?
— Каюсь. Я немножко подтягиваю её образование, чтобы она могла поддержать диалог с Вами на достойном Вас уровне.
— Подхалим, — мурлыкнула Маша. — Однако, это очень плохо. Эти дуры без присмотра поубивают друг друга.
— В Ваших словах есть смысл, заразители вряд ли полезут в конфликт матерей стай, даже если те будут убивать друг друга. Мы здесь не свои, а просто гости.
— Вот в том и дело. Поэтому за ними будешь присматривать ты.
— Я?! — от удивления Япошка даже приблизился на недопустимо опасное расстояние и был сцапан обратно в объятья, а потом затискан. Все зерги, по меркам человека, жуть ещё та, но Маша давно уже привыкла и научилась не обращать на это внимание. — Госпожа! Прошу! Отпустите, это же не по этикету. И почему над ними должен быть главный я?
— А кто ещё? — спросила Маша, всё же ослабляя хватку. — Если сделать главной одну из них, то вторая сразу же начнёт отрываться над подчинённой. А если оставить всё как есть, то неизбежны конфликты. И я не сомневаюсь, в чью пользу они закончатся — Кристина уже размером с Третью, и это после первой мутации. Да она угробит Сашу и не заметит.
— Хм-м-м. С Сашей проблем не возникнет, но вот Кристина воспримет моё главенство как оскорбление. Быть подчинённой кому-то, кроме Вас, это как-то…
— Пускай привыкают или валят. Я насильно никого не удерживаю, если их что — то не устраивает в моих приказах, то они могут мне об этом сказать. Тогда я исключу их из сети контроля и отпущу на все четыре стороны. Если будут кобениться, то можешь так им и передать.
— Вы жестоки, моя госпожа.
— Колхоз — дело добровольное. И потом, я в тебя верю. Ты хоть и клоп пафосный, но голова толковая, должен вытянуть. Прошу тебя, Япошка, найди нужные слова для них.
— О! — похоже, гиблинг был тронут. — Я буду служить Вам в любом качестве.
Воин разит мечом,
Дипломат — словом,
Оба сражаются за своего господина.
— Неплохо. Слушай, раз уж у нас зашла речь о дипломатии, то как бы ты помирился со своим врагом, которого ты ненавидишь?
— Я бы заставил его трепетать от страха, а потом пощадил, проявив милость и великодушие.
Маша задумалась: «Заставить трепетать Третью от страха, а потом пощадить, проявив великодушие. Нет, бред, если я подниму на неё руку, она придавит меня псионикой. Конечно, не факт, что у неё это получится, после последней нашей встречи я неплохо так подросла в этом плане. Но … хм … а если …» — Маша катала на языке мысль, что-то она уже придумала, и это что-то чесалось в голове. — «А если не щадить, а помочь?»
— ЭВРИКА! — крикнула Маша, резко поднимаясь с дивана, при этом Япошка, по инерции, укатился куда-то в тёмный угол комнаты. — Машка, ты дура набитая! Это же элементарно, и всё до тебя придумано. Как там на земле политиканы говорили: Создай проблему — реши проблему.
Она направилась в жилище БигЖука, это был второй по размерам жилой дом в поселении. Раньше БигЖук обитал в центральном куполе, но Кристина, видимо, его от туда выгнала, убедив, что это здание больше подходит для кладовки. Теперь БигЖук обитал в стандартизированных жилых модулях, только изначально они предназначались для офицеров, поэтому они были значительно просторнее и комфортнее, чем модули солдатни. Вообще, насколько успела понять Маша, определённым уровнем комфорта были обеспеченны все служащие конфедерации, от простого пехотинца до генерала. И это было плохо для людей, комфорт разлагал, заставлял любить жизнь, а солдат на войне должен быть готов умереть за общее дело.
БигЖука Маша застала за очень странным занятием. Подконтрольные ему мутанты сидели за столом и делали вид, что пьют чай. Одновременно с этим они пытались разговаривать.
— Здравствуй… (бульканье и надрывный хрип) … как прошёл твой день?
Отвечал ему миниатюрный мутант, видимо, когда-то это существо было женщиной. Вместо лица у женщины — мутанта был пучок щупалец. Поэтому было вообще непонятно, чем оно говорит.
— (Шипение и клёкот, похожий на голубиный) Здравствуй, милый … (рычание) … мой день прошёл … (замогильный хрип восставшего зомби) … хорошо. Как дела … (свиное хрюканье) … на работе?
— Дорогая, я так устал … (из того места, где раньше были глаза, с хлюпаньем потекла коричневая жижа, больше всего похожая на “детскую неожиданность”. Зато большой третий глаз на лбу, устало моргнул) … эти сверхурочные, меня доконают.
— Дорогой ты сильный, вместе мы справимся с этим. Посмотри на меня. — Щупальца на лице разошлись, обнажая череп, покрытый тонким слоем мышц. — Я с тобой. Пока мы рядом, всё хорошо.
«Блин, ужас какой, — поморщилась Маша, подглядывающая в дверную щель. — Он что, в куклы играет?!!»
— Дорогая … (бульканье и тяжёлый вдох) … а как дела у нашего сына? Что-то я его не вижу.
— Отлично, любимый … — череп «женщины» приоткрылся, как бы изображая улыбку, а из пустых глазниц вылезли два щупальца, на кончиках которых были глаза. — … Он получил пятёрку по математике, и я отправила его к бабушке на выходные.
— Ну так может, это … (бульканье и звуки, похожие на гиканье пятнистой гиены) … пошалим в постели?
«Нет, этого моя психика не переживёт.» — в уме простонала Маша, резко входя в помещение. — А что здесь происходит?
Мутанты, словно по команде, побросали всё и разбрелись по комнатам. Видимо, у них появились очень неотложные дела.
«Э-э-эм. Ничего. А ты, собственно, по какому делу?» — ответил БигЖук и, якобы, случайно всей своей тушей раздавил столик, за которым только что чаёвничали мутанты.
— Я могу ошибаться. Но то, что я видела, было извращением даже по стандартам самых прожжённых извращенцев.
«А что тут было? Тут ничего не было. Тебе всё показалось.»
— Значит, ты совсем не против того, что у вас тут поселится ещё одна моя подруга? И никаких пакостей ей чинить не будешь?
«И в мыслях не было. Подумаешь, ещё одна мать стаи. Ха. Да мы уже к ним привыкли, одной больше, одной меньше, пустяки.»
— Вот про меньше не надо. Я хочу оставить у вас моего офицера Япошку. Чтобы он надзирал за ними. Поможешь ему, если что?
«Естественно. Я вообще считаю, что между заразителями и гиблингами много общего, может, мы даже когда-то, до ассимиляции роем, были одним видом. Мы даже внешне похожи. И кем мы будем, если не поможем родне? Этого достаточно, чтобы ты забыла всё, что тут видела?»
— Ну почти. Мне нужна взрывчатка из вашего арсенала.
«Бери сколько тебе будет угодно, пароли от арсенала мы не меняли.»
Развернувшая посреди ночи бурную деятельность Маша привлекла много внимания. Дни тут, конечно, были весьма условными. Всё же, это подземелья, где единственный источник света — это флюоресцирующие споры крипа, которые здесь буквально повсюду. Да и зерги во сне нуждались слабо, но сутки, они же циклы, зерги определяли весьма точно по какому-то своему внутреннему хронометру. Деление на день и ночь также было весьма условным, но весьма важным для общины заразителей. Днём они уделяли дело общественной жизни, делились мыслями, организовывали партии охотников, распределяли ограниченные ресурсы. А ночь — это личное время, которое каждый член общины уделял себе любимому. Вернее, так было раньше, когда сказывалась нехватка ресурсов, сейчас заразители всё больше становились индивидуалистами, и отходили от коллективного мышления. Это, кстати, очень не нравилось БигЖуку. Ночь в жизни общины стала играть более важную роль, чем день. Заразители превращались в ленивых тусовщиков. Развлечений в общине было, конечно, не так много, но заразители постепенно придумывали себе дела, здоровый разум не терпит пустоты.
Первым делом Маша завалилась к Кристине и конфисковала у неё всех имеющихся трутней в количестве двадцати штук.
— Но моя королева, как же я буду справляться с уходом за криповой фермой?
— Новых наплодишь. Вместе с Сашей ручками поработаете, труд — он, знаешь, объединяет. В общем, справитесь! Не принцессы же на уборке картошки, я в вас верю.
Потом организовала погрузочные работы в арсенале. Прежде всего её интересовала взрывчатка, но и новая штурмовая винтовка не была обделена её внимание. Какое-то время Маша позалипала на чудом сохранившегося в арсенале Голиафа. Тот был красив, кто — то любовно раскрасил машину жёлтыми и красными красками, и даже оскаленную пасть с белыми зубами на кабине намалевал. В первое посещение она его не заметила, он стоял в дальнем углу за штабелями ящиков со взрывчаткой. Да и не должно было его быть здесь. Ему место в ангаре с техникой. Кстати, там Маша тоже была, но исправной техники не осталась. Всё, что она там нашла, это раздолбанный хлам, который кто-то собирался отремонтировать, да так и не успел. Похоже, на исправной технике бежали все, кто мог. Был великий соблазн посадить в Голиафа мимика и управлять этим железным дровосеком дистанционно. Но Маша не знала, как им управлять, а учится, не у кого и нет времени.
— Не сегодня, — сказала Маша и ласково погладила Голиафа по кабине.