В редакторе персонажа Маша вертела модельку Кристины и так и сяк, желая разглядеть её со всех сторон. После того как Маша поглотила то что осталось от призрака, в опциях инструментов открылась безымянная папка, где была голенькая моделька Кристины. Скорее всего именно так девушка выглядела на тот момент, когда умерла. Ну что можно было о ней сказать, молоденькая, лет двадцать, может двадцать один, но выглядит старше, низкорослая, метр шестьдесят пять, но фигура спортивная, сразу видно что не фитоняшка, но и не культуристка. Эти мышцы не для того чтобы соблазнять парней своим рельефом, их накачивали для того чтобы быстро бегать, прыгать, кувыркаться, а иногда — бить. Идеальный баланс чтобы набрать силу и сохранить подвижность, собственно, что и требуется от оперативника спецслужбы. Грудь у неё была небольшая, размер первый, даже чуть меньше. Маша не сдержала ухмылки самодовольства, в подростковом возрасте у неё и то больше были. А вот что сбило с Машиного лица ухмылку так это лицо Кристины — она была очень красивая. Такую куколку Маша не подпустила бы к своему Ване и на пушечный выстрел. Правильные черты, овальное лицо, длинный прямой носик, застенчиво сжатый тонкие губки, алый цвет которых подчёркивал слишком бледный цвет кожи. Волосы Кристины были чёрные, спереди они были самые длинные, но ближе к затылку становились постепенно короче — эффектная стрижка, каре. Из-под косой чёлки, едва прикрывающей брови, смотрели большие карие глаза, слишком серьёзные для её возраста. Эта девушка была бойцом, прошедшим огонь, воду и медные трубы. По сравнению с ней Маша чувствовала себя несмышлёной девочкой. Да, собственно, она такой и была.
«Я умерла, похоже ещё раньше, чем эта Кристина. Но хоть пожить счастливо успела, у призраков-то, служба начинается с пелёнок. И ничем кроме службы всю жизнь они не занимаются. А у конфедератов с этим было совсем жёсткой.»
— Да — а–а, красивая, — на выдохе сказала Маша и перенесла лицо Кристины на свой аватар.
Лицо прижилось, но интерфейс сообщил, что голова получила крайне уязвимую смертельную зону. Потом она стала переносить остальные детали на свой аватар, грудь живот, руки и даже попку с ножками удалось присобачить. Со стороны получилось странное существо, будто бы девушка вросла спиной от поясницы в основу матери стаи. Оставить человеческое и удалить всё зергское никак не получалось, в интерфейсе просто блокировалась эта функция. Это оставалась мать стаи, хоть и очень специфическая, но она. Программа сама рассчитывала баланс, и увидев, что верхнее тело ослабло, автоматически добавила мощный хребет, увитый мышцами, тянущийся от зергской основы к массивной Машиной короне.
— Ну на хер! — сказала Маша, сворачивая конструктор. Она бы заплакала, но у неё тупо не было слёзных желёз. Её тело подходило для местных условий как нельзя лучше, но это не значит, что она его любила. Стать хоть чуть-чуть, похожей на человека было её несбыточной мечтой. Потому что человеческое тело — это слабость, да и зерговская родня не поймёт. — Лучше не травить себе душу.
Маша перелистнула на параметры персонажа и ознакомилась с тем, чем её наградили за съеденный труп. Навык «отвод глаз», позволял создавать псионное поле, влияющее на разум живых существ, находящихся поблизости, благодаря чему Маша могла становиться невидимой или малозаметной, но только в радиусе ста метров и с существами, чей псионный потенциал не превышает её. А также навык "отвод глаз" не влиял на работу следящих механизмов.
«Всё понятно, могу становится невидимой, для всех, кроме Седьмой, Азры, и любого работника ЧОП, что следит за камерами видеонаблюдения. Способность призрака на минималке».
Она ещё побулькала в прудике рождения, чисто ради удовольствия, потом вылезла. Полотенец тут не было, да и не нужно, просто потряся телом, она стряхнула с себя лишнюю влагу, ничего не прилипло, веспен действовал как разжижитель. Подошла к яйцу, задумчиво повертела его.
«И что мне с тобой теперь делать?»
Ей не особо был нужен новый трутень. Зерглинг бы ещё пригодился, а трутень будет только место занимать. Каких то материнских чувств к яйцу она тоже не испытывала, она в голове человек, а это яйцо монстра, причём неразумного. В голове промелькнула мысль его съесть, яиц Зергов она ещё не пробовала. В конце концов, она положила яйцо обратно в прудик созревать, авось пригодится. Маша активировала интерфейс на тактической вкладке. Час она валялась без дела, и час границы её владений оставались сами по себе. Она принялась расставлять свежих, отдохнувших зерглингов по местам и обнаружила что они не все вернулись домой. Один Зерг так и остался на своём месте недвижимый. Маша активировала его и приказала сдвинуться, Зерг не слушался и территория вокруг него не просматривалась. Странно. Если бы его убили или подчинили, то он бы пропал с её тактической карты. А так зерглинг есть, но он ей не починяется.
«Может, он обездвижен? Или одно из двух, — сделала она заключение в духе братьев Колобков. — Нечего гадать, надо пойти да посмотреть».
Сняв винтовку с щупальца, что был у неё вместо крючка на стене, Маша повесила оружие себе на плечо. Потом приказала всей своей свите, кроме Степашки, следовать за ней. Одинокий трутень проводил небольшую стайку до входной мембраны и, казалось бы, даже помахал им лапкой на прощание. Путь предстоял не близкий. Аномальный зерглинг находился на северо — западном разветвлении в пяти километрах от её дома. Тут начинался подземный лабиринт и чьи-то чужие территории, в первый раз с этой стороны кто то пришёл. Обычно пришельцы приходили с южного и восточного тоннеля, там они выходят на поверхность. Стараясь особо не светиться и прячась за изгибами туннеля, Маша, находясь на километровом расстоянии от постового зерглинга, смотрела в прицел винтовки. В оптику отлично было видно и самого зерглинга, и существо, похожее на гусеницу в хитиновой броне, размером с транспортную газель.
«Заразитель», — сразу же узнала Маша.
Существо выполняло диверсионные функции в армии Зергов и было приспособлено действовать на отдалении от основной группы. Такой жучара обязательно был разумен, диверсант обязан уметь тактически мыслить, чтобы действовать в тылу врага, иначе ему быстро наступит кают. Из неприятного: эта тварь умеет брать под контроль чужих юнитов: в игре от него протягивалась кишка, которая преследовала подчиненный юнит на любом удалении. Выглядело такое подчинение немного нелепо и забавно. Но обнадёживало то, что заразитель не мог контролировать больше одного существа за раз. То есть, чтобы подчинить одно существо, он должен «отпустить» предыдущее. А ещё, тот контроль был временным, тут видимо убрали лимит на время или оно ещё не истекло. В любом случае никакой кишки протянувшейся от заразителя к зерглингу Маша не видела. Из других атакующий способностей была возможность плодить заражённых морпехов. Тут Маша сомневалась что заразитель их прям рожал, как она яйца, скорее всего просто переносит внутри своей утробы и выпускает по мере надобности.
«БТР блин, на ножках». — хмыкнула Маша, прикидывая сколько в такую тушу может влезть здоровых мужиков. Так-то в газели с комфортом может разместиться до семнадцати человек, без комфорта и стоя — человек двадцать пять, если ужаться и слегка утрамбовать — то все сорок, если это дисциплинированные коммунистические китайцы, организованно уложившие себя штабелями друг к дружке, то вместительность газели становится неограниченной. Но морпехи терран — это не китайцы, это здоровые мужики в толстой броне, так что пять-шесть мутантов в этой улитке есть, это точно.
Но самое противное — это, то что заразитель способен плеваться микозом. Для Маши это не так страшно, у неё более живучий организм и регенерация на порядок выше, а вот зерглингам хана.
«Ладно, нечего на него смотреть, попробуем подойти поговорить».
Она встала в полный рост и не таясь зашагала к этой улитке-переростку. Скорее всего за пару сотен метров он уже её заметил, просто не подавал виду.
Что привело его сюда, было понятно и так, собственно, то, что и всех остальных — желание пожрать. Он уже высосал с ближайших колоний крипа наросшие шарики биомассы и сейчас старательно объедал сам крип, мусоля его своими многочисленными щупальцами, что были у него вокруг рта, ну или вместо рта. Тут было непонятно.
Маша решила вести себя по наглее и по увереннее, думая, что именно так с этими типами и надо.
«Нужно сразу показывать такому где его место». — накручивала она себя.
— Эй, жиробасина! Ты не с этого района. Если хочешь уйти отсюда живым, то вернул мне зерглинга, подобрал свои жиры и свалил с МОЕЙ земли на максимально разумной скорости. И чтоб я тебя больше здесь не видела.
Заразитель выпустил из своей утробы пять мутантов. Вместе с мятежным зерглингом они двинулись по направлению к Маше. Видя эту пошатывающуюся бригаду с собакоподобным зерглингом, Маша только ностальгически всплакнула.
«Один в один бригада полиции в день профессионального праздника. Все после корпоратива пьяненькие в зю — зю, даже собака. Так домом повеяло!».
А потом она просто активировала способность отвода глаз.
От такого финта ушами Заразитель даже слегка растерялся, был враг, хоп — и нет врага. «Бригада полиции» тут же сменила направление и взяла в коробочку своего босса.
— Верни зерглинга, ворюга, он казённый, на государственном балансе числится, — рычала на заразителя Маша, стукая его прикладом винтовки по голове.
Жук-переросток просто не понимал, что происходит, и сделал единственное верное, по его мнению — запустил бригаду морпехов обратно себе в зад, и стал окапываться в грунт. Теперь он это мог, они уже сошли с монолитной породы не щебень.
— Божья коровка-переросток, ну не обижайся ты, давай поговорим.
Заразитель не ответил но зерглинга под контроль вернул, что было хорошим знаком. Маша посмотрела на землю через приклад винтовки, через встроенный мощный рентген, заразителя было прекрасно видно. В двух метрах под землёй он активно проплывал через грунт, попутно дробя встречающийся щебень. Наверно именно он в щебень весь этот камень и размолол. Всё же под землёй передвигаться для заразителя гораздо безопаснее, потому что без своих примочек он беззащитен и его любой зерглинг загрызть сможет, несмотря на разницу в размерах.
— Шеф! А я вас вижу. Можешь вылазить, не трону.
Заразитель упорно её игнорировал.
— Ну тогда продолжай вести меня к своему гнезду. Я запомню дорогу, потом приведу туда свою стаю, мы там вырежем всех.
Вот теперь заразитель остановился и задумался, потом медленно стал выкапываться.
«Мать стаи, я признаю поражение. Я действительно не могу позволить себе привести тебя к братьям. Об одном прошу, убей меня быстро, я не хочу мучиться». — ответил Заразитель на мыслеречи.
— Очень надо мне тебя убивать. Зерглинг мой жив, твои мутанты тоже. Между нами нет крови. Вот если бы ты убил кого-нибудь, тогда бы я разозлилась.
«Тогда почему ты преследуешь меня?»
— Не, ну нормально?! Этот Жучара залез на мою территорию, украл моё имущество, чуть не спёр зерглинга и ещё удивляется, что я его преследую. Ты, жиробасина, не по понятиям живёшь.
«Ну так я это, …» — похоже, громадный жук немного застеснялся. Видимо, с ним так ещё никто не разговаривал. — «Кушать всем хочется. Даже мутантам.»
— Вот и жрал бы свои мутантов.
«Не могу. У них панцирь, а заразители вообще-то не приспособлены есть твёрдую пищу. У нас даже челюсти нет, одни только хоботки для цветочного нектара».
— Херасе. Ты у нас пчёлка или бабочка что ли?! — удивлению Маши не было предела. — Нехило тебя перекосоёбила природа. Ну теперь понятно, почему ты на мыслеречи балакаешь.
«Не природа, а Абатур, по воле королевы клинков Сары Керриган, — выкопавшийся Заразитель сжал хитин потом расслабил, грустно при этом вздохнув. — Могли бы и посильнее заморочиться над конструкцией тела заразителя.»
— А — а–а брат, он и тебе жизнь попортил. — посочувствовала Маша заразителю. — А про Керриган я тебе вот что скажу, на любую Сару рано или поздно найдётся свой терминатор.
«Лучше скажи, что дальше собираешься со мной делать?»
— Давай так. Я сейчас подзову своих мальчиков, чтобы ты вёл себя без глупостей. А потом выйду из невидимости. Учти, у меня есть гиблинг, и в случае чего, тебя ничто не спасёт.
«А потом?»
— Потом пойдём ко мне в гости. Пообщаемся за чашечкой биомассы с капелькой веспена.
Зерглинги явились, взяли заразителя в коробочку и всё прошло достаточно спокойно, за исключением того момента, когда Маша вышла из скрыта. На секунду её сознание поплыло, в глазах порябело, а потом всё стало как было. Маша тут же поняла, что это было.
— Подчинение тела? Жучара, ты серьёзно пытался подчинить своей воле одну из матерей стаи?
«Пойми. Я должен был попытаться.»
— Дурак ты, Жучара, но я тебя понимаю. Именно поэтому ты всё ещё жив, учти на будущее. Отдать приказ зерглингам на твое уничтожения я могу из любого состояния. Собственно если бы тебе удалось меня подчинить, то они бы уже набросились на тебя.
Маша знала это точно: проходя мутации, которые длились несколько дней, не чувствуя своего тела, она могла через интерфейс управлять своей свитой.
Оставшуюся дорогу до дома Жучара вёл себя смирно и не чудил, наверно думал, что его будут пытать. И очень удивился, когда перед ним наполнили корыто биомассы с лёгкой добавкой веспена.
— Ну, за встречу! — предложила Маша, сама себе ничего алкогольного или наркотического в угощение не добавляя.
Жучара всосал предложенное угощение и попросил ещё. Маша не отказала в просьбе, но про себя отметила, что членистоногого начало развозить. Видать, совсем привычки нет. После второго корыта он расслабился настолько, что находящиеся внутри него мутанты терраны вышли погулять, все пятеро, одного из них они потом так и не найдут. А после третьего корыта Жучара блаженно обмяк и выпустил из трубок на спине споры зерговского вируса.
«Ой хорошо. Давно я так сыто и вкусно не ел.»
— На здоровье дружок. Вот видишь, как хорошо, что мы с тобой договорились. А то убили бы мы друг друга — и что? Кому-то от этого легче бы стало? По любому твои бы братья пришли сюда за тебя мстить. Много их кстати у тебя?
«Двадцать шесть».
— Ик. Ого. А далеко вы живёте?
«Не очень. Километров пятнадцать по лабиринту».
— Ну и как тебе там живётся в мужском коллективе?
«Хорошо. Мы дружим, помогаем друг другу, отличные парни. Я за них умру».
— Жучара, а тебя вообще звать-то как?
«А зови Жучарой. У нас нет имён, они нам не требуются.»
— Хорошие у тебя братья. Не то что мои сёстры, мы там как в гадюшнике, неизвестно, кто в спину ударит.
«Ничего удивительного. Мы, самцы, более настроены на диалог и командную работу, а у вас, самок, конкуренция в крови.»
— Ты откуда такой умный взялся? — возмутилась Маша.
«Живу давно. Мой папа ещё первому высшему разум служил.»
— У тебя есть папа?
«Ну технически, он мне не папа. Просто нас, заразителей, сделали из осквернителей. И прежде чем распасться на аминокислоты, мой предшественник смог заложить часть своей личности чтобы …»
— Понятно. Ты, значит, Жучара с историей и продуманный. Ну, за родителей.
«Угу», — Жучара опорожнил, новое корыто и, кажется, собрался в нём задремать.
— Эй эй, мужчина, не спать, — захлопала в ладони Маша, пытаясь взбодрить Жучару. — Так, Степаша, нашему гостю больше не наливать.
«Ах, какой дивный напиток, — мечтательно протелепатировал Жучара. — Что я пью?»
— Это биомасса с добавлением веспенна. На литр массы десять грамм веспена. Получается жидкость, аналогичная той, что в прудах рождения, но не такая забористая.
«Один из моих братьев, тоже любит экспериментировать с жидкостями. Правда, у нас нет веспена. Мы добавляем в биомассу кровь.»
— Чью?
«А чью найдём. Самое лучшее — это кровь люркера. Но они опасные и редкие.»
— А скажи, если ты такой умный и у вас там такая крепкая семья, что тогда на мою делянку приполз?
«Ну а куда нам деваться? Не каждый же день удаётся поесть мозгов ультролиска, почти равных биомассе по калорийности. А нам, псионам, надо много кушать».
— Ну вы вроде мужики головастые, что у себя быт не наладите?
«Как? Распространять крип и колони- работа матерей стаи. А мы, заразители, только и можем, что вокруг пальца кого-нибудь обвести и мозги потом у него из ушей высосать».
— Вот ведь проблему высосал из пальца. Вот посмотри на меня, кто перед тобой?
«Кто?» — рассеяно спросил Жучара, он явно захмелел и от этого начал тупить.
— Я мать стаи, я могу распространять крип.
«Ты правда сделаешь это для нас?» — Жучара, казалось, не поверил своим ушам или что у него там.
— Да мне не сложно.
«Ты ты ты … ТЫ ЗЕРГ» — распустил сопли Жучара. Причём в самом прямом смысле, корыто перед ним стало стремительно заполняться мутной слизью.
— Эй, мужчина, давайте без слёз.
«Вот что за времена наступили. Зерг на Зерга войной идёт, раньше, при высшем, всё по другому было. И биомасса вкуснее, и Зерги крупнее. Сейчас не те времена, вот раньше можно было …»
— Успокойся Жучара. Я о чём тебе толкую, времена сейчас тяжёлые, Зерги должны друг дружки держаться. А не воевать. Вот завтра я тебе помогу, а послезавтра ты мне, верно?
«Верно» — протелепатировал Жучара и, хрюкнув, забулькал в своём корыте.
— Эй, эй, мужчина, проснитесь, — сказала Маша, выдёргивая заразителя из корыта, чтобы тот не захлебнулся в собственных соплях.
«А? Что? А, это ты, сестра».
— О, уже сестра? Жучара, что ты для меня завтра сделаешь?
«Всё, сестра. Я тебя люблю. Я за тебя убью».
— Ээх — х, мужчина! Все вы одинаковые, пока пьяненькие. Люблю, убью, — последней фразой Маша передразнила Жучару. Придерживая его голову руками, одной из лапок она отодвинула корыто, и положила морду заразителя на мягкий крип. — Смотри, завтра не забудь о своих словах.
«Угу. Хр — р–р — р».
На утро пробуждение у Жучары было мерзким и неприятным. Уж Маша-то знала, какой эффект даёт употребление веспена внутрь. Правда, ей несколько дней назад было значительно хуже, теперь-то она могла расчитать относительно безопасную концентрацию. Наблюдение за мучающимся от похмелья Жучарой приносило какое — то садистское удовольствие. Как говорила одна её знакомая ещё в прошлой жизни: «Вечно смотреть можно на три вещи. На горящий огонь, на текущую воду и на мучающегося от похмелья мужика». Для полной гармонии хорошо бы ещё постучать чем не будь стеклянным о железное и позвать детей посмотреть, на кого похож их папка. К счастью, стеклянного, железного и, слава всем богам, детей тут не был. В конце концов Маша сжалилась и пододвинула к страдальцу корыто с кровью, которую слила у своих зерглингов.
— Жучара, похмелись.
До Жучары не дошло, пока Маша не сунула одно его щупальце в корыто. Членистоногое сразу оживилось, заперебирало лапками, зашевелило щупальцами.
«Ой хорошо, — простонал Жучара. — Откуда это?»
— А, — Маша неопределённо махнула рукой в сторону жилища. — Своих надоила.
При этом доноры недобро выглядывали из входа и недовольно пофыркивали. Вероятно, статус бегающей колбасы или газированного автомата их не очень устраивал.
«Распустила я их, — подумала Маша, видя этот молчаливый протест. — У других сестёр они по струнке ходят, а я их балую. Вот они и отбиваются от рук».
Наконец Жучара утолил свой сушняк, а Степаша потащил корыто обратно в жилище.
«Спасибо тебе, мать стаи. Я не забуду твоего хорошего ко мне отношения», — сказал Жучара, и, быстро перебирая своими короткими лапками, на ходу собирая мутантов в утробу попытался смыться.
От такого финта ушами, Маша обалдела.
— Эй, жиробасина. Ты ничего не забыл?
«Пятый мутант где то потерялся. Но не беда, я себе ещё найду».
Маша закатила глаза. Мыли её были примерно следующие: «Если этот клоп-переросток с явно выраженными наклонностями алкоголика сейчас уползёт, то никакой дружбы между мной и общиной заразителей не получится». После известия о Пятой и Шестой сёстрах, у Маши серьёзно стала подгорать её матка, и она во всю задумалась о запасной посадочной полосе. Вогнать братство заразителей в долги — не самая худшая идея.
— Вы, мужчина, видимо забыли, что вчера называли меня сестрой, обещали холить и любить меня, а также жестоко покарать моих обидчиков.
«Я такое обещал? Не помню», — Жучара был удивлён.
— Не помните? И как щупальца свои шаловливые распускали, тоже не помните? — Маша сделала вид что плачет. Жучара, наверно, первый раз в своей долгой жизни почувствовал неудобство. — Учтите, у меня есть свидетель! Вон, Степаша подтвердит.
Трутень ничего не понимал, но очень энергично закивал.
«Эм — м–м, ну, я прошу извинения от лица нашей общины, если сделал что — то не так», — всё же нашёл, что сказать, Жучара.
— Значит, уговор в силе?
«Да, — уверенно заявил Жучара и неуверенно спросил. — А какой?».
— Ну как? — сделала вид что удивилась Маша. — Мы же вчера договорились: я решаю вашу продовольственную проблему, а вы в ответ оказываете мне любую услугу на мой выбор, и вообще, мир дружа, жвачка. Ага?
Вообще никакая услуга Машу не интересовала, но помогать и ничего не просить в замен — это не по-капиталистически. Вторая сторона переговоров не поймёт, а может даже что-нибудь заподозрит нехорошее.
— "Ага, — побулькал Жучара, видимо понимая, что «любая услуга на выбор» — это слишком размытый ориентир, и попросить за это можно всё что угодно. — Я действительно такое пообещал?"
— Ну мы же вчера побратались! Ты меня сестрой называл.
«Да?» — в очередной раз затупил Жучара. Мозги у него явно перегревались, никогда раньше в жизни он столько не дума. И мир до того момента, как он встретил эту ненормальную мать стаи, казался таким простым — вот друг, о нём надо заботиться, все остальные — враги их надо убить и высосать их мозги. А тут какие-то союзы, братания, новые родственники, всё слишком сложно. «Надо будет отвести её к братьям, пусть они решают» — подумал Жучара и протелепатировал:
— «Сестра, я не могу в одиночку принимать такие важные дипломатические решения».
— Ну так в чём проблема? Я только дом закрою. И это. Задрали вы меня уже со своими сестринствами и братствами. Я будто в ваху попала, а не в старкрафт! Вы ещё в ордена космодесантников и сороиток переименуйтесь. В общем, Жучара, зови меня Машей.
«Маша — масть стаи зергов?» — уточнил Жучара.
— В точку.
Сразу они не отправились. Маше надо было сначала подготовиться, назначить своему зверинцу программу поведения. Караульную службу они могли нести и самостоятельно, если правильно их запрограммировать.
— Та — ак, скотину выгуляла, газ и свет отключила, дверь заперла, — на ходу отмечала Маша, просто так, по привычке. Газа и света здесь у неё не было, а местные гости приходят без приглашения и заходят, не стучась, тем более, их точно не остановит тонкая кожаная мембрана. А вот несколько авторских зерглингов и гиблинг могут. — Степаша остаёшься за главного, так что не давай этим спуску.
«Эти» плотоядно скалились из входа в жилище. Степаша неуверенно покосился в сторону входа и проскрипел что — то невразумительное.
— Не очкуй. Будут борзеть, напомни кто их кормит. Один раз не покормишь, второй раз вежливее будут.
Зерглинки скалились уже не так плотоядно, а Степаша переводил взгляд с зерглингов на хозяйку. В конце концов что-то там проскрипел, помахал клешнёй и убрался в домик. Видимо, придумал себе какое то дело.
В гости к заразителям Маша не собиралась брать свиту вообще. В пути она надеялась прежде всего на способности Жучары. Один на один заразители просто имбовые. Маше ещё повезло, что она появилась с бонусом в псионике, и местным мозгоправам теперь не по зубам. Ну а если станет совсем туго или заразители вместо тёплой встречи попытаются высосать её мозги, то она просто уйдёт в инвиз и вернётся домой. Смерти она не боялась, во-первых, потому что один раз уже умирала, во-вторых, благодаря способности «Дар Абатура, личинка бессмертия», она может возродиться, правда, проверять эту способность не очень хочется.
А путь до общины заразителей — это отдельная сказка. Для начала потому, что этот Сусанин членистое ногий (по другому к середине пути его уже язык называть не поворачивался) повёл её по таким буеракам, что будь у неё две ноги, а не шесть, она бы их обязательно поломала. Топать под проваливающемуся и осыпающемуся щебню было тяжело, особенно с полным брюхом биомассы, Маша специально наполнила его до предела, зная, что по прибытии на место надо будет работать, а биомасса — это не только еда, но ещё инструменты и стройматериалы. Правда, с заполненным брюхом передвигаться было тяжеловато, она и так весит как корова, а с заполненными под крышечку резервуарами вес доходил до семисот килограмм. И её физический объём, соответственно, увеличивался в полтора раза.
— Ху — ху мать твою! — периодически материлась Маша. — Да как Четвёртая вообще так живёт? Легче сдохнуть сразу, чем всю жизнь так мучиться.
Мало того, что путь был ужасно трудный и неудобный, так ещё этот Жучара постоянно выходил из поля зрения. Ему с его короткими лапками по такой зыбкой поверхности передвигаться вообще смерть, если бы не его способность окапываться. Он буквально плыл по щебню, наполовину погрузившись в грунт. О Маше он периодически забывал, поэтому каждые минут десять-двадцать ему приходилось напоминать, что он не один и исчезать под землёй полностью не надо.
— Достал! Стой на месте! — потребовала Маша от Жучары и стала забираться на его хитиновый хребет.
«Ой. Тяжело!»
— Кризис. Кому сейчас легко, — ответила она ему, понадёжнее цепляясь всеми шестью лапками за панцирь.
«Что ты делаешь?»
— Как что? Прокати меня, большая черепаха. Давай. Но! Вперёд! Цоп — цобе! — Маша выразительно похлопала Жучару по боку. — Пошёл.
«Уважаемая Мать стаи, а не могли бы вы своими ножками идти?»
— Нет, не могу, вдруг война, а я уставшая. Это тебе хорошо, ты к себе домой едешь. А мне ещё работать сегодня, причём работать на твоё, между прочим, светлое будущее. Так что вези меня, лесной олень, в свою страну оленью.
«Р — р–р бу — бу — бу», — видимо, попытался ругаться Жучара. Но, похоже, мата он не знал.
Таким образом, им получалось передвигаться быстрее и безопаснее. Потенциальные враги, дикие Зерги, видя такой стратегический «тандем», обходили их за километр. О том, что они приближаются к общине заразителей, Маша поняла по постепенно уплотняющейся концентрации заражённых пехотинцев-людей. Постепенно гуща заражённых, больше всего напоминающая бесцельно шатающихся зомби, стала напоминать центр города, в день какого-нибудь важного праздника. У некоторых мутантов в броню вросли их импульсные винтовки. Некоторые казались совсем новенькими, и одну такую Маша попыталась открутить вместе с рукой владельца. Мутанты такого поведения не поняли и попытались заступиться за своего товарища. Если бы не Жучара, на псионном уровне управляющий мутантами, то Маше пришлось бы уходить в инвиз. Кстати, зря сталась, винтовка в буквальном смысле стала продолжением тела мутанта, приклад и рукоять растворились, а управляющие механизмы соединились в мышцами и нервными окончаниями.
«Мать стаи Маша, что ты делаешь?»
— Просто Маша, не надо каждый раз титул приплетать. Хочу себе такую же.
«Зачем? Разве у тебя нет естественного оружия?»
— Есть, но почему я должна ограничивать себя тем, что мне дано от рождения?
«Хм — м–м я об этом никогда не думал.»
— Вот и подумай. Блин, зачем этому мутанту вообще винтовка, если обойма пуста? Чем он вообще стреляет?
«Ну, некоторые на инстинктивном уровне приспособились ухаживать за своим оружием и пополняют боекомплект в арсенале. А другие, такие, как мы, эволюционно приспособились и теперь стреляют из своего оружие, дротиками или взрывными шариками, заправленными жидкостью, аналогичной гиблинской взрывчатой смеси. Но большинство обходится просто когтями и зубами.»
— Ух ты! Много ты о них знаешь, Жучара. Уважуха.
«Да я постоянно с ними работаю. Насмотрелся уже.»
— А что за арсенал? У вас тут есть арсенал?
«Ну так от людишек остался.»
— А меня туда пустят?
«Не знаю. Как совет решит.»
— Кстати, насчёт людишек, это ты со своими братьями столько накрошил? Им тут числа нет.
«Отчасти. Ну а что они к нам лезут? Мы их сюда не звали, приходят, стреляют, убивают. Поверхности им мало, что ли? Но основная часть мутантов сама прибилась отовсюду. У них инстинкт собираться в толпы».
Бывший лагерь военных, а ныне логово заразителей, находился за кольцом толпы заражённых. Однозначно, заразители сделали это специально, создав таким образом импровизированную преграду для всех любопытных. Чтобы пересечь такую, нужна либо армия, либо сопровождающий. Внезапно, словно за какой-то за невидимой преградой, заражённые кончились вообще, зато к ним на всех парах спешила здоровенная туша размером с дом, метров двенадцать, не меньше. Тварь чем — то походила на кентавра, также передвигалась на четырёх ногах, а сверху имела человеческий корпус.
— Ё — маЁ! Мама, роди меня обратно! Да это же аберрация!! — узнала тварь Маша и не на шутку разволновалась. Аберрации ненормальные, от них чего угодно можно ожидать. — Жучара, миленький, умоляю, скажи, что это твой друг, иначе давай бежать, пока не поздно.
«Успокойтесь. Это наш привратник, он меня не тронет.»
— А меня?
«Ну, я не уверен. Но теоретически…»
— Жучара, *** теоретик! Раньше не мог предупредить?! Дай я в тебя залезу, на всякий случай.
«Что? Нет!»
— Поздняк метаться, когда показания записаны, — заявила Маша и полезла к тому отверстию, где Жучара мутантов хранит. — Ну — ка, раздвинь булки, жиробасина.
«Прекрати, нельзя так грубо! Ты меня порвёшь!»
— Расслабься и получай удовольствие, — деловито заявила Маша, расширяя вход, больше похожий на сфинктер. — Жучара, ты у нас тот ещё извращенец, таскать у себя в жопе четырех мужиков — это да, достижение.
«А — а–а, нет, не лезь туда!»
— Да не бзди ты, тут и так воздуха нет, — сказать, что мутанты — солдаты были удивлены, значит не сказать ничего. Чтобы освободить себе пространство, Маша выкидывала их, одного за другим, на свежий воздух. А когда пространство освободилось, стала залезать туда сама.
«Ты слишком большая, ты не поместишься у меня внутри.»
— Ой, скулишь, как насилуемая тянка из японского хентая! — ответила Маша, скрючиваясь внутри Жучары в три погибели, всё же для неё тут было тесновато, даже пришлось слить немного биомассы, чтобы уместиться. — Всё, можешь больше не считать себя девственником.
«У меня внутри всё болит.»
— Не ной! И вообще, держись молодцом и знай, если это с тобой сделала девушка, то это не считается за гомосексуализм.
«Маша! Да чтоб на тебя ультралиск наступил! Что ты вообще несёшь?! Я половину тобою сказанного за этот день не понял.»
— Неважно, иди вперёд, если можешь.
«Я шевельнутся боюсь.»
— А ты ма — а–аленькими шажками и потихонечку.
«Зачем вообще ты туда полезла? Ты же можешь становиться невидимой!»
— Не спорь, это был стратегический ход!
Ну не признаваться же Жучаре, что она настолько сильно испугалась аберрации, что запаниковала и забыла о своих способностях. Аберрации же такой большой и страшный монстр, да и откатывать назад уже как-то неудобно. Лучше уж пусть считает её дурой, а она будет делать хорошую мину при плохой игре. Кстати, то место, в которое залезла Маша, никак с пищеварением связано не было, отдельный кожаный мешок, как у кенгуру. У их домашнего повелителя Фиора внутри всё не так, там помещения с плотными стенками, укреплёнными костяными рёбрами. А тут на стенах венки, сосуды, жилки и как-то жарковато и душно.
Жучара медленно зашагал к общине заразителей. Если бы он был человеком, то про него можно было бы сказать «идёт как в штаны ***». Но да, Маша никуда не спешила. И даже выглянула в «Форточку». Вокруг Жучары нарезал круги агрессивный аберрации, он явно видел нарушителя периметра, но тот скрылся внутри союзника. Своим полу выжженным от мутаций мозгом аберрации не понимал, как ему поступить: с одной стороны, у него чёткий приказ хозяина уничтожать всех нарушителей, с другой — все члены, носящие псионную метку господина, неприкосновенны. Поэтому он просто шатался вокруг груши, которую никак нельзя скушать. Аберрации были не естественными Зергами, а мутировавшими людьми, по сути, те же заражённые пехотинцы с программой поведения зомби, но сложнее. Когда королева клинков исчезла и главная сеть контроля спала, аберрации и заражённые оказались в ещё большей растерянности, чем дикие Зерги. У тех, по крайней мере, были охотничьи инстинкты, а у аберрации с заражёнными были крохи воспоминаний об их прошлой жизни человека и навязанные им чуждые инстинкты. Они стали просто живым механизмом без программы поведения, они были бы рады выключиться, да не могли. Поэтому, когда пришла община заразителей, их естественных повелителей, мутанты выдохнули с облегчением.
Маша задумалась. А почему именно община? Местные и понятий таких не знают. Просто с того момента как она появилась в этом «дивном новом мире», она ещё ни разу не слышала человеческой речи. Сёстры общались преимущественно стрёкотом и шипением, а её мозг, за счёт инстинкта Зерга, переводил ей всё в понятные и привычные формы. Жучара так вообще общается исключительно мыслеречью. Что он там побулькать способен своими шлангами? Но поведенческий уклад королев и заразителей определённо отличается. Если у сестёр это скорее жёсткая пирамидальная монархия с вассалами в виде свиты и феодалами в виде старших сестёр, на вершине которой сидит Азра, то у заразителей всё немного иначе. Как она поняла из рассказов Жучары, заразители живут в общине и строят свои взаимоотношения на доверии, которое создаётся благодаря общим интересам. Это естественно, что в группе выживать легче, поэтому они не связаны между собой сетью контроля, как она связана с Азрой. И судя по всему, у них тут всё общее, тогда как в гнезде Азры всё принадлежит Азре. Такой уклад Маше нравился больше.
Снаружи аберрации продолжал суетиться, поэтому она показала ему средний палец, тот никак не отреагировал. И от нечего делать она запела один нестареющий шлягер «Зеленоглазое такси». Военный городок, кстати, Машу не впечатлил. Однообразные железные контейнеры с техническими отверстиями и протянутыми к ним трубами коммуникаций. Некоторые домики были раздавлены, а некоторые имели укрепления на крыше. На секунду она задумалась, каких же размеров тут пещеры, если вот так можно разместить под землёй целый военный городок на десятки тысяч жителей, и почему всё не обваливается. Просто несоизмеримые размеры и иной подход к строительству. Почему городок строили под землёй, Маша прекрасно понимала — люди захватили всю поверхность, и ни о каком централизованном сопротивлении, при абсолютном преимуществе в воздухе, речи быть не может. И вот теперь люди попытались устроить плацдарм под землёй, да надорвались немножко. Но люди вернутся, они всегда возвращаются.
Спустя какое то время, Жучара доволок Машу до какой то площади, а аберрации отвалил, видимо, повинуясь приказу кого-то могущественного.
«Мы пришли», — со слегка измученными интонациями в мыслеречи сообщил Жучара.
— Сейчас, — изворачиваясь, словно угорь в кипящей кастрюле, Маша попыталась вылезти.
«Ну?»
— Я застряла.
Несколько секунд гробового молчания.
«А что делать?» — Жучара был растерян и не знал, что делать. В нём ещё никто никогда не застревал.
— Обычно в таких ситуациях тужатся.
Снова гробовое молчание со стороны переваривающего информацию Жучары.
«Я попробую.»
И попробовал. Заразитель пускал споры вируса, кряхтел мычал, но ситуация сдвинулась с мёртвой точки тогда тогда, когда один из аберрации взял Машу за руки, а другой — Жучару за туловище, и потянули в разные стороны. При виде приближающихся великанов Маша чуть не попыталась спрятаться обратно в норку, но Жучара уверил её, что эти двое находятся под бдительным контролем его братьев. Со звуком выдернутой винной пробки они извлекли Машу из Жучары. Зерги не особо были богаты на мимику но у присутствующих здесь заразителей были до жути круглые глаза. Они явно находились под впечатлением и не решались вступить в контакт. Но о безопасности, кстати, не забывали, выпустили из своих утроб заражённых и взяли Машу в коробочку.
Явился самый крупный и отожранный заразитель и побулькал что-то Жучаре, тот побулькал что — то в ответ. О чём говорили членистоногие, Маша услышать не могла. Если правильно овладеть мыслеречью, то общающихся вообще подслушать невозможно. Но кое-что она услышала. Жучара слишком эмоционально сообщил, что получает удовольствие от пустоты внутри и сильно устал, поэтому ему надо отдохнуть.
«Ты кто?» — спросил у неё БигЖук.
— Мать стаи в пальто.
Маша почувствовала, что её сознание «плывёт».
— Вы опять?! Ваш брат не сказал, что меня невозможно подчинить? Я слишком сильный псион.
«Он сообщил только то, что ты союзник.»
— А пытаться подчинить союзника — это у вас вместо приветствия, что ли?
«Услуги матери стаи нам бы сейчас не помешали. И мы не стали бы убивать и высасывать мозг у тебя, ты союзник, тут надо думать.»
— Странные у вас отношения к союзникам. Ну вот я и пришла помочь. Спасибо, что не убили.
«Помочь? Ты просто хочешь нам помочь.»
— Не просто, а за услугу. Я в курсе вашей продовольственной проблемы.
«Какую услугу?»
— Я ещё не придумала.
«Нам с братьями надо посоветоваться.»
— Советуйтесь. А я пока здесь погуляю.
«Я выделю тебе сопровождение.»
***
Заразители собирались обсуждать сложившиеся обстоятельства, которые могли обернуться как проблемой, так и возможностями. Случилось невиданное: Зерг не из их стаи сам пришёл в их поселение, проник через их систему безопасности, что уже привело заразителей в сильное смятение. Но самое странное, что это была мать стаи, их извечные соперники и конкуренции. Мать стаи Маша предложила им «сделку» на очень скользких условиях. Она засеивает их земли колониями крипа, взамен они оказывают ей услугу. На таких условиях заключать сделку было страшно, вдруг она потребует от заразителей то, чего они не могут дать. Да и опыта заключение сделок у заразителей не было. Обычно они подчиняли волю ментально слабых существ, высасывали у них мозги, а тела скармливали мутантам. Поэтому община заразителей сейчас собиралась в просторном помещении, бывшим когда то общественным центром и последним защитным бастионом людей.
«Братья, что вы думаете?» — БигЖук.
«Её надо подчинить. Использовать и высосать у неё мозги.»
«Я самый сильный среди вас и у меня не получилось подчинить её. Но это и не удивительно, она разумная и мать стаи.» — БигЖук.
«Тогда натравим на неё аберрации. Они убьют её и съедят её тело, а мы высосем её мозг.»
«Много в ней мозга? И это не решит нашу проблему.» — БигЖук.
«Она опасна.»
«Да. Её надо уничтожить.»
«Нельзя дать ей уйти. Она может привести сюда стаю.»
«Брат, что привёл её сюда, сказал, что она его пощадила, когда могла убить. И они заключили договор.» — БигЖук.
«Договор?»
«Что ей от нас надо?»
«По её словам, она сама ещё не знает. Но, как она успела заявить, с тем братом, что привёл её сюда, они «побратались». И теперь она наша сестра.» — БигЖук.
«Мать стаи — наша сестра? Абсурд.»
«Этого не может быть.»
«Слушайте! Если она наша сестра, то у родственников высасывать мозги нехорошо.»
«Брат прав. Нельзя убивать братьев … и сестёр … наверное.»
«Что ещё сказал брат?»
«Сказал, что она хочет быть с нами в союзе. А потом от себя добавил, что с такими союзниками враги не нужны … я не понял что это значит.» — сказал БигЖук и задумался.
«Мы тоже не понимаем. Всё непонятное должно быть уничтожено.»
«Она оказывает помощь, но взамен просит сама не знает что. Это может быть опасно. А вдруг это ловушка?»
«Или она попросит от нас то, что мы не можем ей дать?»
— Эй! Букашка пучеглазая, отвернись и не смотри! Я стесняюсь это делать, когда на меня смотрят, — донёсся громкий визжащий голос матери стаи.
«Что там происходит?»
«Включите камеры! Давайте посмотрим.»
По воле заразителей, несколько заражённых пехотинцев активировали наружные камеры. Основная система безопасности базы давно была выведена из строя, но питание ещё было, и камеры работали. На камере мать стаи, топчась на месте, чем-то занималась. Вместе с камерами включились мощные микрофоны направленного действия, и вот по помещению разлетелся натужный сдавленный голос:
— Паучий клей, паучий клей, лезь из жопы поскорей. Извергай, мохнатый зад, липкий серый концентрат. Ах Б***ь, никогда такого поноса не было!
«Что она делает, братья?»
«Она заражает местность крипом.»
«Да, точно. Вот я вижу, она порождает на крипе колонию.»
«Но мы же не договорились об ответной услуге».
«Караул! Она втягивает нас в долги!»
— А — а–а — а, оно выходит. Оно выходит из меня, щас кончу!
«Братья. Почему мне кажется, что смотреть за этим нехорошо?» — задумчиво спросил у собрания БигЖук.
«Зато как увлекательно!»
«А можно рассмотреть всё крупным планом?»
***
— Фу — у–ух. Я так стану зависимой скоро, если не уже, — сказала Маша, валяясь на свежем и мягком, недавно сформированном крипе. — Вот уж не подозревала в себе такую сексогличку. Однако до чего же я утомилась.
А всё дело было в том, что сброс сформировавшегося внутри утробы крипа ощущался, как жутчайший понос, а выпихивания из себя колонии по ощущениям были схожи с отложением яйца, раз в пять не так остро ощущалось но тоже пробирало. Больше шести колоний за день создать она не могла, слишком сильно зае… в общем утомлялась.
Вот уже четвёртый день она высаживала крип на территории заразителей. В первый день эти клоуны устроили себе боярскую вечу, заставив её ждать. Она ждала, ждала, пока терпение не кончилось. Потом плюнула, эту территорию надо было заразить крипом в любом случае, хотя бы ради того, чтобы заразители не совались на её землю. Кстати, заразители потом неожиданно оттаяли и оказались весьма дружелюбными соседями, они даже пытались угостить её едой. Ну как «угостить», один из заразителей выблевал через хоботок чей-то непереваренный мозг. Маша вежливо отказалась и подождала пока заразители сходят на охоту, так что обедом у неё был дикий гидралиск. Причём дичь шла к ней на убой самостоятельно, находясь под контролем заразителей. Эти садисты собирались высосать мозг у ещё живого гирдалиска, но Маша сжалилась над тварюшкой и застрелила гидралиска дротиками. Кровь и мозги достались заразителям, а плоть ей. Впервые в этой новой жизни она ела мясо другого Зерга. Это нормально, Зерги постоянно так делают. Причём слово "ела" весьма условно, ей нужна была биомасса, а запихивание этой туши в рот могло затянуться надолго, гидралиск был ненамного меньше её самой. Поэтому она повторила опыт с покойным призраком и поступила, как земной паук — упаковала тушу гидралиска в плотный крип, залила всё кислотой и через полчаса высосала через жвала.
В общем, среди заразителей вполне можно жить, только они были немного странные. Когда Маша начинала свою работу, они словно по команде собирались в центральном здании городка и что — то делали, но что они там делали, признаваться отказывались. Как-то раз Маша подкралась к зданию собрания и попыталась подглядеть, чем они там занимаются. Так эти чудаки просто таращились в отключённые мониторы. Чудаки, да и только. На вопрос «на что они смотрят?» хором отвечали, что ни на что, и несли что — то невразумительное. В конце концов, это их дом, если хотят пялится в выключенные мониторы то пусть пялятся, Маша оставила их в покое и больше они друг другу не мешали.
По поводу оплаты она с ними тоже договорилась легко. Община посовещалась и решила, что окажет Маше любую разумную услугу. И вообще, теперь она здесь желанный гость и пусть чувствует здесь себя как дома. Ихний старший незамедлительно нанёс на Машу специальную псионную метку, помечающую её как члена их общины. Теперь аберрации её не трону. Ещё ей дали неограниченный доступ в арсенал городка. Заразителям оружие всё равно было без надобности, рук-то у них нет, поэтому они даже не сочли это за услугу. Маша как в пещеру Али-Бабы попала, чего тут только не было: огнемёты, пулемёты, даже мобильная ядерная бомба весом в пятьдесят килограмм. И всё это в рабочем состоянии. О ядерной бомбе она незамедлительно доложила БигЖуку с Жучарой и велела её спрятать куда-нибудь в надёжное место. А то мало ли, может, какой-нибудь знающий диверсант до неё доберётся, управление ведь простое, ребёнок разберётся. Заразители одобрительно покивали и сказали, что теперь они у неё в ещё большем долгу, а ядерную бомбу утащили куда — то в секретное место.
«Ты прекрасно потрудилась, сестра Маша. Мы в неоплатном долгу перед тобой.»
— Да не в таком уж и неоплатном, — ответила Маша, слегка сгибаясь под весом разгрузки с амуницией, висящих на спине пары гранатомётов, одной стандартной импульсной винтовки пехотинца и целого мешка боеприпасов. Не то чтобы Маша так сильно любила оружие, но времена сейчас лихие, в опасном мире живём. С этой амуницией ей теперь ни ультралиск, ни танк нестрашны. Но встречи с протосским архонтом предпочла бы избежать.
«Не сочти за наглость, но нам бы хотелось, чтобы ты ещё кое-что для нас сделала.»
— Да нет проблем, бро, выкладывай.
«Ты засеяла наши земли крипом, теперь мы обеспеченны продовольствием и можем не рисковать на охоте. Но нам бы хотелось, чтобы ты породила яйцо с трутнем.»
— На кой вам трутень?
«Он будет для нас руками. Создаст кладовые с биомассой, когда продовольствия будет в избытке.»
— А эти ваши…? — Маша кивнула в сторону толпы заражённых.
«Они весьма неуклюжи и их руки-клешни повредят оболочку пузырей с биомассой.»
— Да нет проблем. У меня как раз дома должен был проклюнуться ненужный мне трутень.
«А, э-м — м–м, — БигЖук хотел что — то сказать, но такое ощущение, что постеснялся, даже передними клешнями друг о друга постучал. — Ну зачем же тебе утруждаться, ходить туда, потом возвращаться. Ты ведь можешь породить яйцо здесь.»
— Да ну нафиг. Яйцо откладывать, это такая порнография, что потом стыдно будет вам, ребята, в глаза смотреть. Нет, лучше уж я до дома смотаюсь. А вы ждите, когда вернусь, то дам вам сигнал этим, — Маша продемонстрировала местный аналог ракетницы с сигнальным огнём, за столетия эта вещь никак не изменилась. — Вышлите мне тогда навстречу Жучару, у него утроба просторная, трутень без труда поместится.
«Да? Ну ладно.» — сказал БигЖук, и Маше показалось что он чему-то расстроился.
«Он что, расстроился от того, что я ухожу? Неужели так быстро привязались?» — подумала она, а в слух сказала: — Не печалься, я буду заходить в гости каждый раз, как выпадет возможность.
Провожала её вся община заразителей, Маша только удивлялась. Ведь четыре дня тут прожила, даже не со всеми успела познакомиться, а тут такие проводы.
Домой она двигалась одна, изучая логи журнала. Оказывается, за четыре дня она потеряла двух зерглингов, они погибли в мелких стычках с дикими. Их посты автоматически достались Ножницам и Комарику. Вчера вечером проклюнулось яйцо, новый Зерг был помечен на тактической карте как союзник, и ожидал привязки. Маша проверила вкладку "журнал". Писем нет, чат пуст, срок выполнения задания по охране территории истекает послезавтра, значит, можно будет возвращаться в гнездо. Ещё было несколько сообщений о попытке наложить временный эффект «подчинения тела» и об удачном отражении попыток.
— Забавная пометка. Комиссарского тела захотели, шалуны, — сказала она, и сама не зная, как близко была к истине.
Под конец в эффектах висела метка «Друг общины заразителей» теперь Зерги этого вида и разного вида заражённые опознавали Машу как союзника. Метку можно было снять, самостоятельно отдав специальную команду интерфейсу, или она слетит автоматически при конфликте с любым заразителем.
В принципе не плохо, можно сказать, запасной аэропорт готов. У заразителей такая толпа зомбарей вокруг их городка крутится, что Азре её там не достать. Будет куда бежать, надо будет предложить этот план Седьмой.
Встречать Машу выбежали Дружок со Степашей. Первый требовал, чтобы его погладили по голове, а второй попытался стащить со своей хозяйки тяжести, чтобы утащить их в дом. Маша не стала отказывать ни второму, ни первому. Ну и естественно, Машу окружила толпа свободных от постовой службы зерглингов, которые тоже требовали немного внимания и ласки.
— Мои хорошие. Соскучились истасковались, Степашу, я надеюсь, не обижали? — спросила она и, судя по отсутствию стыда в их глазах, не обижали. — Ну что, Степаш, веди знакомиться с новеньким.
Степаша, немного придавленный рюкзаком с боеприпасами, что то проскрипел и повёл.
— Ты, блин, кто? — спросила очень сильно удивлённая Маша, когда увидела ползающую в её прудике рождения молодую мать стаи.
Мать стаи была совсем молода, меньше суток от рождения, и миниатюрна, может даже ещё меньше, чем Маша при своём рождении. Она ещё не научилась ходить, при попытках встать ноги не держали, кожа и панцирь ещё не напитались пигментом, поэтому были прозрачны и демонстрировали находящиеся под ними мышцы с органами. Но уже сейчас от короны молодой матери стари расползалась белая клякса, а глаза окрасились в синий.
Мать стаи обернулась на голос Маши, увидела её и мгновенно опознала.
— Моя королева, я счастлива видеть Вас, — и она попыталась изобразить что — то вроде поклона, но неудачно, ещё не окрепшие ноги подогнулись и она рухнула в прудик рождения, поднимая облако брызг.
— Обычно в таких ситуациях говорят «Здравствуй, Мама». — Поправила её Маша, чувствуя, как у неё самой ноги подгибаются. — Вот тебе и отложила яйцо, вот тебе и получила удовольствие.