- Так всегда бывает, - кивнул Эльвин. - Нельзя сделать что-то из ничего. Что-то всегда создается из чего-то другого. Новая вещь всегда перестает быть тем, чем была раньше.
- Значит, каждый раз, когда ты создаешь что-то, ты также и разрушаешь.
- Вот почему Разрушитель всегда знает, где я и что я делаю. Потому что, делая свое дело, я всегда немного работаю и за него.
Артуру Стюарту это не показалось правильным, но он не мог придумать нужного ответа и потому продолжал выжигать и долбить, пока - гляди-ка! - не получилось каноэ. Они дотащили его до ручья, спустили на воду, сели в него, и оно сразу перевернулось. Искупавшись три раза, Эльвин наконец сдался и поправил каноэ так, чтобы оно держалось на воде.
Артур Стюарт тогда посмеялся над ним.
- Ну и чему же я в итоге научился? Как строить плохие каноэ?
- Заткнись и греби, - сказал Эльвин.
- Мы плывем по течению, и грести мне не обязательно. Притом все, что у меня есть - это палка, которая ничуть не похожа на весло.
- Тогда используй ее, чтобы не врезаться в берег, а это непременно случится, если ты будешь болтать.
Артур Стюарт отвел каноэ от берега, и так они доплыли до ручья покрупнее, а там и до реки. Все это время Артур думал о том, что сказал ему Эльвин и о том, чему тот пытался его научить - и, как всегда, ничего не мог понять. Но ему невольно казалось, что он все-таки чему-то научился, хотя и не понимает пока, чему.
Люди всегда селятся на берегах рек, и если ты плывешь по течению, то рано или поздно увидишь какой-нибудь городок - это и произошло с нашими путниками однажды утром, когда туман еще висел над рекой, а глаза не хотели открываться. Городок был так себе, но и река тоже была не из важных, да и лодка оставляла желать лучшего. Они причалили, вытащили каноэ на берег, Эльвин вскинул мешок с лемехом на плечо, и они зашагали в город, жители которого как раз пробуждались для дневных трудов.
Им хотелось найти постоялый двор, но городок был слишком мал и слишком нов для этого. Дюжина домиков и дорога, которой так мало пользовались, что трава росла от одной парадной двери до другой. Но это не означало, что здесь нельзя надеяться на завтрак. Если рассвело, кто-то наверняка уже встал и принялся за дела. Проходя мимо одного дома с хлевом позади, они услышали журчание - это доили корову в жестяное ведро. В другом доме женщина выходила из курятника с только что собранными яйцами, и это выглядело многообещающе.
- Не найдется ли чего-нибудь для прохожих людей? - спросил Эльвин.
Женщина смерила их взглядом и молча ушла в дом.
- Не будь ты таким страшным, она пригласила бы нас войти, - сказал Артур Стюарт.
- Зато ты у нас ангел.
Тут они услышали, как открывается парадная дверь.
- Может, она просто хотела поскорее сварить нам яиц, - сказал Артур Стюарт.
Но вместо женщины из дому вышел мужчина, который явно не успел одеться как следует. Штаны у него, во всяком случае, падали, и путники уж верно поспорили бы, как скоро они упадут на крыльцо, если бы он не целил в них из весьма внушительного ружья.
- Проваливайте, - сказал мужчина.
- Уже идем. - Эльвин закинул котомку за спину и зашагал мимо крыльца. Дуло ружья следовало за ними. Как только они поравнялись с хозяином дома, штаны, само собой, упали. Хозяин, злой и сконфуженный, опустил ружье, и дробь градом посыпалась на крыльцо. Мужчина растерялся.
- Надо быть внимательней, когда заряжаешь такое большествольное ружье, сказал Эльвин. - Я всегда в таких случаях кладу бумажный пыж.
- Я положил, - сердито бросил хозяин.
- Я знаю, - сказал Эльвин. Дробь на крыльце противоречила его словам, но Эльвин говорил чистую правду. Пыж так и остался в стволе, но Эльвин велел бумаге прорваться, и дробь высыпалась.
- У вас штаны упали, - сказал Артур Стюарт.
- Проваливайте, - побагровел хозяин. Его жена наблюдала за происходящим с порога.
- Мы уже уходим - но, раз уж в ближайшее время вы нас наверняка не убьете, могу я задать вам пару вопросов?
- Нет. - Хозяин поставил ружье и подтянул штаны.
- Для начала я хотел бы узнать, как называется этот город. Мне думается, его именуют Радушным или Приветным.
- Нет, не так.
- Значит, не угадал. Отгадывать дальше или вы откроете мне эту тайну?
- Может, "Спущенные Штаны"? - предположил Артур Стюарт.
- Это Вествилль в Кенитуке, - сказал мужчина. - А теперь проваливайте.
- Теперь второй вопрос: раз уж вы так бедны, что вам нечем поделиться с путником, нет ли тут кого побогаче, который уделил бы нам немного еды в обмен на серебро?
- Тут вам никто ничего не продаст.
- Теперь я понимаю, почему ваша улица заросла травой. Зато ваше кладбище, должно быть, переполнено путешественниками, которые умерли от голода, так и не получив завтрака.
Хозяин не ответил - он стоял на коленях и собирал дробь, зато хозяйка высунула голову в дверь и доказала, что все-таки умеет говорить.
- Мы соблюдаем гостеприимство не хуже других, вот только взломщиков да вороватых подмастерьев не принимаем. Артур Стюарт тихо присвистнул.
- Спорим, что здесь прошел Дэви Крокетт.
- Я в жизни ничего не украл, - сказал Эльвин.
- А в котомке у тебя что? - спросила женщина.
- Хотел бы я, чтобы там лежала голова человека, который наставлял на меня ружье в прошлый раз - но, к несчастью, я оставил эту голову на шее, и теперь она клевещет на меня.
- Стыдно небось показать золотой лемех, который ты украл?
- Я кузнец, мэм, и в мешке у меня инструмент. Можете посмотреть, если хотите. - Эльвин обратился к другим горожанам, которые тем временем собрались на улице, кое-кто при оружии. - Не знаю, что вам обо мне наговорили, но подходите и смотрите все. - Он раскрыл мешок, и все увидели молоток, клещи, меха и гвозди. Никакого лемеха не было.
Горожане смотрели во все глаза, точно опись составляли.
- Может, ты и не тот, о ком нам говорили, - сказала женщина.
- Нет, мэм, тот самый, если вам говорил обо мне некий траппер в енотовой шапке по имени Дэви Крокетт.
- Значит, ты признаешь, что и есть тот самый подмастерье, который украл лемех? И вор-домушник при этом?
- Нет, мэм, я признаю только, что встретился с траппером, способным оболгать человека за глаза. - Эльвин завязал свой мешок. - А теперь, если хотите меня прогнать - гоните, но не думайте, что прогоняете вора, потому что это не так. Вы угрожали мне ружьем и не дали поесть ни мне, ни этому голодному мальчику - без суда и следствия, на основе одних только слов человека, который здесь такой же чужой, как и я.