- Послушай, Клод! Тебе не кажется, что это слишком?
- Все отлично! - воскликнул он в ответ, бросил птиц на землю и тут же убежал искать других.
Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!
Искать их было теперь совсем легко. Под каждым деревом лежали две-три птицы. Я быстро подобрал еще шесть - по три в каждую руку - оттащил и свалил их в общую кучу. Потом еще шесть. И снова столько же.
А фазаны продолжали падать.
В исступленном восторге Клод метался от дерева к дереву, похожий на лесное приведение. Я видел, как мелькает в темноте его фонарь, а всякий раз, когда Клод находил новую птицу, раздавался победный крик.
Шлеп! Шлеп! Шлеп!
- Послушал бы Хейзел! - радостно завопил Клод.
- Да не кричи ты, - отозвался я. - И так страшно.
- С чего бы это?
- Не кричи! А вдруг лесники все-таки здесь?
- Черт с ними, с лесниками! - успокаивал меня приятель. - Они все давно разошлись на ужин.
Фазаны падали беспрерывно минуты три-четыре. Неожиданно все стихло.
- Ищи! - крикнул мне Клод. - Их должно быть здесь еще много!
- Может, давай смываться, пока не поздно?
- Нет, - твердо ответил он. Поиски фазанов продолжались. Мы обшарили лес в радиусе ста ярдов от поляны и, в конце концов, думаю, собрали почти всех. В итоге получилась куча размером с большой костер.
- Это просто чудо! Настоящее чудо, черт побери! - медленно сказал Клод, глядя на фазанов, словно завороженный.
- Давай возьмем по десятку и смоемся, - предложил я.
- Подожди, Гордон, я хочу их посчитать.
- У нас нет времени, пойдем.
- Я должен их посчитать.
- Нет, - настаивал я. - Пойдем!
- Один, два, три, четыре... - и он принялся старательно считать фазанов, поднимая одну птицу за другой и аккуратно складывая их в новую кучу. Луна теперь была уже прямо над нами и ярко освещала всю поляну.
- Ты как хочешь, а я здесь больше не останусь, - сказал я и отошел в тень.
- Сто семнадцать... сто восемнадцать... сто девятнадцать... сто двадцать! - радостно завопил он. - Сто двадцать фазанов! Непревзойденный рекорд!
Уж в этом-то я ничуть не сомневался.
- Даже папаше больше пятнадцати за ночь никогда не удавалось. Он потом по неделе не просыхал.
- Можешь считать себя чемпионом мира, - сказал я. - Но теперь-то мы пойдем?
- Минуту, - он поднял свитер и достал большие мешки. - Это тебе, сказал он, протягивая один из них.- Давай быстрей!
Луна светила так ярко, что я без труда разобрал надпись на мешке: J. W. Grump, Keston Flour Milis, London SW 17.
- Послушай, Клод, а этот урод с гнилыми зубами не может сейчас наблюдать за нами откуда-нибудь из-за дерева?
- Не может, Гордон, не может, - спокойно ответил он. - Я же тебе сказал: он теперь на бензоколонке - поджидает, когда мы вернемся.
Мы стали складывать фазанов в мешки. Головы у них при этом безжизненно болтались из стороны в сторону, но внизу под перьями кожа была еще теплой.
- Ну а теперь прошу в такси, - заявил Клод.
- Что?!
- Ты разве не знаешь, Гордон, что я всегда возвращаюсь домой на такси?
Еще один сюрприз!
- Такси со шторками - это секрет, который тоже подсказал мне папаша, объяснил Клод. - Ни одной душе не известно, кто в такси, за исключением, конечно, самого водителя.
- А кто водитель?
- Чарли Кинч. Он никогда не в отказывает.
После того как все фазаны были g уложены, я попытался взвалить свой мешок на плечо. Однако из этого ничего не вышло, потому что мешок с шестьюдесятью фазанами оказался просто неподъемным.
- Ну зачем нам столько, - взмолился я. - Давай оставим хоть немного!
- Тащи, тебе говорят, - не соглашался он. - Тащи за собой! Вот так!
И мы вновь устремились в кромешную тьму леса, волоча за собою мешки.
- Так мы с тобой и к утру до деревни не доберемся, - заметил я.
- Ничего, Чарли меня ни разу не подводил.
На краю леса Клод осторожно раздвинул кусты и тихо позвал:
- Э-эй, Чарли!
Из машины ярдах в пяти от нас выглянул старик и лукаво улыбнулся нам беззубым ртом. Мы опять взялись за мешки и стали продираться сквозь кустарник.