Лунин слушал с возрастающим любопытством и неприятным удивлением: в секции «Саракш» обо всем этом и не подозревали. Во всяком случае, при подготовке прогрессора Чёрной Пешки ничего подобного не сообщалось.
-Более того, -с растущим воодушевлением и законной гордостью продолжал Даццаху Хо, -начато сведение всей оцифрованной информации в едином хранилище. Его называют Большим Вместилищем Информации, сокращенно - БВИ.
Всеслав непроизвольно вздрогнул. Инспектор заметил это и остановился, вопросительно смотря на него.
-Где-то я уже слышал такую аббревиатуру. – пробормотал Всеслав.
-Наверняка, сидя в читальном зале и готовясь к экзаменам. –снисходительно усмехнулся инспектор. –Продолжаю. Скоро у всех ранее изданных публикаций будут электронные копии. А многие новые издания создаются сразу вот в такой форме…
Даццаху Хо извлек из стенного шкафчика свой чемодан, раскрыл, достал плоскую пластиковую коробочку с пестрой этикеткой и протянул Лунину. В коробочке оказался диск, одна сторона которого была иссиня-зеркальной, а на второй, матовой чернела надпись: «Справочник телефонов и адресов граждан Островной Империи. Черный Пояс».
-Вставляете эту штуку в приемник вычислителя, -продолжал Даццаху, -и перед вами все на экране необходимые данные, чтобы вы могли тут же, допустим, отправить письмо - кому захотите из почти двадцати миллионов человек. А вот на этом диске… куда он завалился… а, вот… на нем тексты шестисот книг. Самых разных: приключения, классика, стихи, все, что угодно. Разумеется, если книга с иллюстрациями, то информации на диск входит меньше. Сейчас уже появились такие пластинки с музыкой и даже кинофильмы начали переводить в такую форму. Только не выспрашивайте технических подробностей, боюсь, этого я вам не объясню.
Как видите, такие хранители информации занимают совсем мало места. И за последние годы не только в школах, высших учебных учреждениях или библиотеках накапливаются собрания подобных дисков. На многих кораблях, которые по очевидной причине не могут быть присоединены к «паутине», они тоже имеются. В том числе и на «Звероящере». Загляните в библиотеку и попробуйте порыскать по полкам. Уверен, там будут не только «Увлекательные приключения фрегат-лейтенанта Задукуцу Бо в джунглях Дунда».
-Пойти, что ли, попробовать до обеда? –загорелся Всеслав.
-Убежден, не пожалеете. –заверил инспектор. И когда Лунин уже выходил из каюты, внезапно спросил: -А разве на вашей бывшей родине, Да, нет чего-то в этом роде?
-Нет. –быстро ответил Всеслав. –Ни в Хонти, ни, тем более, в бывшем Государстве Неизвестных Отцов нет ничего похожего! И быть не может.
Саракш, Зацахское взморье
борт десантного корабля «Звероящер», Островная империя
5 часов, 1-го дня 1-ей недели Оранжевого месяца, 9590 года от Озарения
Судовой библиотекой служила маленькая каютка со столом, на котором стояли три вычислителя, намертво прикрепленных к столешнице. Инспектор оказался прав. Среди книг и двух с лишним сотен пластинок преобладало сущее барахло: уставы морской службы и биографии флотоводцев, приключенческие повести, маршевая и развлекательная музыка. Но отыскалось и кое-что достойное внимания. На диске, озаглавленном «1000 образцов рефератов и сочинений для соискателей очередного офицерского звания» находился занятный текст:
Выполнил: Бадзико Цха
Яхт-лейтенант имперского флота, группа флотов "А",
Шестая флотилия, Третья эскадра, субмарина "Гнев глубин"
Зачетная работа по биополитике:
"Политические взгляды Зуицахи Ца Велемудрого"
Проблема наилучшего государственного устройства была самой сложной и противоречивой из всех проблем, стоявших перед человечеством. Множество людей тысячи лет пытались понять, каким должно быть государство. Этим вопросам и посвящен трактат Зуицахи Ца Велемудрого - одного из самых интересных мыслителей Золотой Эпохи.
Интерес к его творчеству не ослабевает, быть может, даже усиливается в наше время. Во-первых, мнение даже самого обыкновенного человека, жившего полторы тысячи лет назад, интересно само по себе. Конечно, интерес многократно усиливается, если этот человек - Зуицахи Ца. Ца Велемудрый – уроженец маленького островка Цзай, Северного архипелага, впоследствии переехавший в столицу Народоправия. По своему социальному положению происходил из слоев рабовладельческой аристократии. В молодости он познакомился с принципами объективной диалектики. В 20 лет он случайно перед столичным храмом Бога Глубин услышал дискуссию, в которой участвовали известные философы Народоправия. Дискуссия настолько его увлекла, что он стал слушателем Университета. Зуицахи Ца познакомился с «мудростью цифры и буквы», которая в дальнейшем повлияла на него. Несколько позднее Зуицахи основывает свою собственную философскую школу, которая становится центром «осторожной логики». Зуицахи пытался включиться в политическую деятельность. Однако его стремление провести свои мысли в жизнь не нашли у вождей Народоправия ожидаемого понимания. Подавленный политическими неудачами он возвращается к преподаванию в школе философов, В это время он и заслужил прозвище Велемудрого. Зуицахи умер в возрасте 82 лет.
Несколько произведений Зуицахи Ца: трактат «Держава», диалоги «О путанице в мыслях и ее преодолении», и (особенно!) фантастический роман «Путешествие в из Вездении в Нигдению» посвящены социально-политическим вопросам. В своих произведениях Зуицахи Ца говорит о модели «идеального», лучшего государства. Эта модель не есть описание какого-либо существующего строя, системы, а, напротив, проект такого государства, которого нигде и никогда не было, но которое должно возникнуть. То есть Зуицахи Ца говорит об идее государства, создает его чертёж. Это не значит, что автор не пробовал практически повлиять на государственное управление. В то время Народоправие вырождалось, и Зуицахи не раз пытался образумить развращенную толпу, остановить преследование мыслителей и кровопролитие, что всегда завершалось весьма плачевно: философа не раз штрафовали, а один раз чуть было не продали в рабство на галеры. Так провалилась практическая попытка устроить государственное управление на основах разума.
Конструируя идеальное общество, Зуицахи Ца проводит аналогию между справедливым человеком и справедливым государством. В человеческой душе три начала: А)любопытство, Б)злоба и В)жадность. В государстве три схожих начала: А)совещательное, Б)защитное и В)деловое. Им соответствуют три сословия - А)правителей, Б)воинов и В)производителей (ремесленников, земледельцев) и торговцев.
Справедливость и Разум - вот единственно возможные принципы для построения наилучшего государства. И принципы эти состоят в том, чтобы каждое сословие занималось своим делом и не вмешивалось в чужие дела. Кроме того, справедливость требует соответствующей иерархической соподчиненности этих начал во имя целого: способности любопытствовать (т.е. философам, носителям этой способности) подобает господствовать; злобному началу (т.е. воинам) – быть вооруженной защитой, подчиняясь первому началу; оба этих начала управляют началом жадных (трудящихся и торгующих), которые «по своей природе богатства алчут».
Сословие тружеников объединяет людей, которые производят необходимые для государства вещи или способствуют этому; в него входят самые разные люди, связанные с ремеслом, земледелием, рыночными операциями, деньгами, торговлей - это земледельцы, ремесленники, торговцы. Несмотря на то, что торговцами и земледельцами могут быть совершенно различные люди, все они, по Зуицахи Ца, стоят приблизительно на одной ступени нравственного развития. Внутри этого низшего класса также существует четкое разделение труда: кузнец не может заняться торговлей, а торговец по собственной прихоти не может стать земледельцем.
Принадлежность человека ко второму (воины-стражи) и третьему (правители-философы) сословиям, определяется уже не по профессиональным, а по нравственным критериям. Нравственные качества этих людей Зуицахи Ца ставит гораздо выше нравственных качеств первого сословия.
Идеальное государство Зуицахи - справедливое правление лучших и благородных людей из сословия мыслителей, для того чтобы в государстве властвовали рассудительность, разум. Именно философы обуславливают благосостояние, справедливость государства, ведь им свойственны «..правдивость, решительное неприятие какой бы то ни было лжи, ненависть к ней и любовь к истине». Если среди правителей выделится кто-нибудь один - это может быть монархия, если несколько правителей - допускается аристократия.
Зуицахи Ца считал, что любое новшество в идеальном государстве неизбежно ухудшит его (нельзя улучшить «идеальное»). Очевидно, что именно философы будут охранять «идеальный» строй, законы от всяческих нововведений, ведь они обладают «...всеми качествами правителей и стражей идеального государства». Именно поэтому деятельность философов обуславливает существование «идеального» государства, его неизменность. По существу, философы охраняют остальных людей от порока, каким является любое нововведение в государстве. Не менее важно и то, что благодаря философам правление и вся жизнь «идеального» государства будет построена по законам разума, мудрости, там не будет места «низменным порывам и подлым чувствам естества людского». Характерно, что если даже среди правителей появится человек, больше подходящий для иного сословия, то его необходимо «переместить» без промедления. Таким образом, Зуицахи считает, что для благосостояния государства каждый человек должен заниматься тем делом, для коего он приспособлен наилучшим образом.
Для обоснования этого Зуицахи Ца ссылается на миф, где бог-гончар, вылепивший людей, в тех из них, кто способен править, примешал при рождении золотой песок, в их помощников – серебряную пыль, а в земледельцев и ремесленников добавил зёрна железа и меди. Лишь в тех случаях, когда от золота родится серебряное потомство, а от серебра – золотое, Зуицахи Ца допускает перевод членов одного сословия в другое. Придуманный им миф кончается предостережением, что государство погибнет, когда охранять его будет железный или медный сторож.
В трактате «Держава» Зуицахи Ца пишет о том, что «идеальное» государство должно обладать, по меньшей мере, двумя главными добродетелями:
1.мудростью и рассудительностью
2.мужеством и справедливостью.
Мудростью могут обладать не все жители государства, но лишь правители-философы. Мужеством обладает большее количество людей, это не только правители-философы, но и воины-стражи. Если первые две добродетели были характерны только для определенных сословий людей, то рассудительность должна быть присуща всем жителям, она «подобна некой гармонии», она «настраивает на свой лад решительно все целиком». Под четвертой добродетелью - справедливостью - автор понимает уже рассмотренное деление людей на сословия: «...заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие - это и есть справедливость». Следовательно, разделение людей на сословия имеет для Зуицахи огромное значение, определяет существование «идеального» государства (ведь оно не может быть несправедливым), и тогда неудивительно, что нарушение сословного строя считается высшим преступлением.
Характерно, что Зуицахи Ца, живший во времена принудительного труда, не уделяет рабам особого внимания. В «Государстве» все производственные заботы возлагаются на вольных ремесленников и земледельцев. Здесь же Зуицахи Ца пишет, что во время войны можно обращать в рабство только «варваров с Материка», но не островитян. Однако он же говорит, что война - зло, возникающее в порочных государствах «для обогащения», что в «идеальном» государстве войны следует избегать, следовательно, не будет и рабов. Это не значит, что автор выступает против угнетения людей людьми, просто, по его мнению, сословие мудрецов презирает частную собственность, в том числе – на рабов. чем сохраняет единство.
В связи с рассмотренным разделением людей на сословия возникает вопрос: кто же возьмет на себя ответственность определить способности человека к некоему делу, и только к нему? По-видимому, в «идеальном» государстве эту функцию возьмут на себя мудрейшие и справедливейшие люди - правители-философы. При этом они, естественно, будут выполнять закон, ведь закон - важнейшая составляющая «идеального» государства, и его выполняют все без исключения (доходит до того, что по законам государства должны играть дети!). Таким образом, правители-философы вершат судьбы всех остальных людей. Они не только определяют способности человека, но и осуществляют регламентацию брака, имеют право (и должны) уничтожать умственно неполноценных. По идее Зуицахи Ца, мужчины и женщины не должны вступать в брак по собственной прихоти. Оказывается, браком тайно управляют философы, совокупляя лучших с лучшими. После родов дети отбираются, и отдаются матерям через некоторое время, причем никто не знает, чей ребенок ему достался, и все мужчины (в пределах сословия) считаются отцами всех детей, а все женщины - общими женами всех мужчин. Для Зуицахи Ца общность жен и детей является высшей формой единства людей. Такая общность описана им для сословия воинов-стражей, которым автор уделяет огромное внимание. По его мнению, отсутствие вражды внутри сословия стражей повлечет за собой единство низшего класса и отсутствие восстаний. Можно предположить, что такая всесторонняя мелочная и жестокая регламентация важнейших поступков человека, которые он, по современным понятиям, должен решать сам, приведет к разобщению людей, недовольству, зависти. Однако в «идеальном» государстве этого не происходит, напротив, единство людей Зуицахи Ца считает основой такого государства. Зуицахи Ца выступает противником частной собственности: «Ни у кого не должно быть такого жилища или кладовой, куда бы не имел доступ всякий желающий». Это, как уже говорилось, не допускает среди сословий бедности или богатства, а следовательно, по логике автора, уничтожает среди них раздоры.
В заключение хотелось бы отметить вот что. Человек, не знакомый с творчеством Зуицахи Ца и впервые прочитавший трактат «Держава», скажет, что Зуицахи создал отвратительную модель государства, что он был не прав. Современный человек может и осудить Велемудрого. Но ведь мы при этом забываем, что философ впервые во Вселенной открыл неоднородность общества и вскрыл три разнонаправленные силы общественного развития. И разве можно укорять Зуицахи в том, что он 1 500 лет назад не смог указать, как управлять этими силами? В распоряжении общества, в котором жил Зуицахи, не было и не могло быть средств для разумного управления и организации социальных сил!
В наше время и в нашем обществе они не только есть, они применены и дали изумительный результат. Социальная структура Островной Империи – есть наивысший в истории Вселенной пример победы человеческого сознания над слепыми законами развития природы и общества.
конец документа
Саракш, Зацахское взморье
борт десантного корабля «Звероящер», Островная империя
5 часов, 3-го дня 1-ей недели Оранжевого месяца, 9590 года от Озарения
Шторм – не шторм, но сильный ветер поднимал довольно высокие волны и гнал их под прямым углом к курсу рейдера. Поэтому качка была весьма ощутимой. Всеслав в одиночестве сидел в библиотеке и смиренно смотрел, как карандаш в очередной раз посягает скатиться со стола. Подхватив его на лету, сунул в качестве закладки в учебник.
Имперские вычислители по местным меркам были просто великолепны. Понятно, до возможностей земной техники им было невообразимо далеко, но электронно-счетные машины любой материковой страны были всего лишь переусложненными арифмометрами в сравнении с изделиями островитян. Всеслав повертел в руках пластмассовую коробочку с треснутой крышкой, на которой шкодливая матросская рука искусно выгравировала иголкой голую женщину. В коробочке находилась пластинка с электронной книгой «Очерки истории культуры Архипелагов».
-Глянем еще раз. –пробормотал Всеслав и вставил диск в приемник.
О, вот это, пожалуй, заслуживает внимания. Раздел «Верования прошлого и настоящего».
Религия в островной империи не играет (да и прежде, в эпоху разобщенности Архипелагов, не играла) существенной роли.
Религиозная составляющая современного общественного сознания островитян возникла из верований, типичных для востока Материка к моменту отплытия эскадры Хага Удачливого. В основе тех религиозно-культурных мировоззрений лежало мягкое многобожие, проникнутое снисходительной веротерпимостью и даже почти не преследовавшее первых стихийных атеистов[1]. Морально-этический компонент существенно преобладал в религиозных верованиях над мистическим. Впрочем, это отнюдь не островная или даже саракшианская специфика, Земля знала пусть не аналогичные, но сходные явления в духовной культуре: буддизм и конфуцианство.
Уже на островах последовала сильная трансформация религии переселенцев и сложилась собственная культовая система. Она получила название «Дзагого», что в приблизительном переводе означает «Ступени блага». Основы ее изложены в одноименной священной книге островитян.