Здесь не было филартиков. Должно быть, Иона питал к первым гри слабость. Они - его любимчики. Или филартики не могли грызть их мелкими своими зубами?
Жогин занялся делом. Он выкопал яму, затем полую толстую иглу он осторожно ввел в подземный шнур, здесь толстый - с него самого. Затем - трубкой соединил иглу с канистрой. А в ней был радиоактивный раствор, его Жогин сцедил из реактора.
И тотчас пришла удача - датчики замечали радиоактивные атомы в самых разных местах планеты.
Жогин все эти места отмечал на карте, ставя точки и посмеиваясь. А точки появлялись в самых неожиданных местах, в конце концов и у стоянки ракеты.
- Не только вы плодитесь, голубчики, - ворчал Жогин. Когда точки заполнили карту, Жогину стало ясно: все гри связаны. Кроме сумасшедших беглецов, порвавших шнур.
Жогин поразился хитрости гри. Они переплелись, тесно связались, все спрятали под землю.
Что спрятали они?
Наверху открыто их хорошее - песни, разговоры, смешные рожи, широкие рты. (Но и страх?)
А там, под землей, они что-то передавали друг другу, что-то гнали по толстым жилам. Безобразное? Или важное - раз прячут его так старательно.
Нет, они хитры, ничего в открытую, все спрятано. Попробуй доберись, что они там перекачивают и передают. Зачем-то вспомнилось: Надежда, ссорясь с Петром, передает кому-то редкое лекарство. А ей устраивают модную кофту.
И как только он подумал об этом, ощутил гнев.
Ну, нет, он узнает, что течет по шнурам! Он все подлые, некрасивые их тайны вытащит на божий свет.
Жогин дал новое задание, и датчики проследили: шнур проводил вещество информации. Ставя простые опыты, Жогин убедился: то, что видел один гри в южном полушарии, знали и северные гри. Жогину казалось, что планету заселило одно спрутообразное существо, выставившее наружу множество глаз, ртов и щупалец.
Одно, с миллиардом ртов, глаз и рук.
У Жогина волосы встали дыбом.
Знал о нем "бог" Иона? Не зря же он сбежал с Черной Фиолы.
Но какие дополнительные функции несут шнуры? Снова были пущены в ход меченые атомы (фосфора, азота, кальция), опять ставились на карту точки, но теперь разного цвета. И было ими установлено, что шнур перекачивает и питательные вещества. Медленно, неуклонно.
Эти поганки не беззащитны, нет! Огромна сила их потаенной связи. Такое Жогин замечал и у людей. Ему ненавистно было видеть, как, слепляясь в одно многорукое тело, мелкие людишки добивались того, чего не мог добиться он, сильный.
Жогин ощутил: его ноги топчут скрывшееся в земле общее существо... Коварное? Гри глуповаты, да. Но что дает сложение в одно мелких умов?..
Говорить Шару о существе или нет? Что может оно сделать с ними обоими? С ракетой?
Ничего не сделает.
А если гри... Теперь Жогин хотел все знать о текущей информации. Он присоединил к подземному стеблю компьютер. Но тот был не в силах расшифровать сигналы. Они же складывались в некую систему и были, видимо, нагружены тайной информацией. Какой? Непонятно.
Жогин пришел в бешенство. Он орал:
- Проклятые поганки! Вообразили, что перехитрили всех! Я вас распотрошу.
Гри сияли фосфорическим блеском. Красиво проносилось пение. Затем пошел черный дождь. Теперь стоило только Жогину выйти из ракеты, как начинался проклятый черный дождь. Случайность? Или существо распоряжалось тучами и кое о чем догадывалось?
В страстной нетерпимости своей Жогин не думал об особенной тайне жизни.
У жизни много тайн. О них можно говорить и спорить, рассматривать их и спокойно жить с г этим знанием. Но есть у всякой жизни особенная тайна. Ее достигают лишь немногие, те, что осмеливаются знать.
А тогда, спасая свое тайное, жизнь, бывает, покушается на того, в ком подозревает дерзкое намерение познать.
Жизнь, как мать. Ведь есть неприкасаемая тайна матери - зачатие. Ее невозможно оголять.
Этого не мог понять Жогин...
- Вы были правы, они хитрее, чем я думал, - сказал он Блистающему Шару. Но я раскушу их код.
- Как?
- Ударю из протонной пушки, они и забормочут, не успев зашифровать все. Они шифруют.
- Или мыслят иначе, чем мы?
- Шифруют.
И Жогин занялся установкой орудия.
- Не делайте этого, - говорил Шар. - Понять что-то может только бесстрастный, холодный разум. Вы горячи и антиразумны, то есть страстны.
- Их беда, не моя.
...Жогин ударил из протонной пушки: долина задымилась. Снова удача - вдруг заговорил голос дешифровщика.
- Нас обожгло.
- Погиб мирад. Смерть болезненная (молчание долгое).
- Теперь понравится (далее непонятное).
И начался быстрый разговор:
- Что было перед этим?
- Боль укола в Синагре.
- Что следовало за этим?
- Ожог... (снова непонятное).
- Что делать?
- Оторваться!