Не смотря на желание убраться от деревни как можно быстрее "медведи" передвигались с большой осторожностью. Короткие участки, прослушка, дистанция, страховка пар, всё, как того требовала ситуация. Если немцы надумают развернуть поисковую операцию, привлечь к прочёсыванию местности соседние гарнизоны им труда не составит. В таком случае напороться на патруль можно будет в любом месте. И нам как минимум, следует быть к этому готовыми.
Оставалось только гадать, как поведёт себя противник. Решатся ли фашисты на полномасштабную операцию?
С одной стороны двое погибших без видимых причин немцев, это, конечно, ЧП. Но с другой, оба умерли, так скажем, "естественной смертью". Ни того, ни другого не убивали, так сказать, общепринятыми на войне способами, Следовательно, оставался шанс, что фрицы спустят дело на тормозах. Вести поиски в неизведанных лесных массивах то ещё удовольствие. К тому же и партизаны могли здесь здорово себя проявить. Тогда солдатам Вермахта жизнь мёдом точно не покажется.
Одним словом надежда на лучшее оставалась. Но, как учили нас в разведшколе: "со стволом в руке надеяться легче". Поэтому бдительности никто не терял. Для диверсанта вступить в открытый бой до начала операции равносильно провалу. Да и во время тоже нежелательно. Обнаружен, значит недостаточно хорошо действовал. Залажал передвижения. Не обыграл противника тактически. Не предусмотрел возможные варианты. Подставился, одним словом. И оправдания себе в таком разе не ищи. Это азы профессии. Поэтому любая, заброшенная в немецкий тыл группа, свято следовала главному правилу — "не засветись".
Воссоздав в памяти "сфотографированный" у Агеева участок карты, я вспомнил, что обнаруженный нами посёлок назывался Сосновкой. Через него путь к Суражской железнодорожной станции выглядел самым коротким. Но теперь маршрут придётся менять. Чтобы не оказаться в возможной ловушке, следовало сделать приличный крюк. И начинать его лучше прямо здесь, двигаясь вон через то жиденькое болотце. Заодно и собак со следа сбросим. На случай, если вздумают увязаться.
На ногах у всех БП (ботинок прыжковый) с развёрнутой к носку пяткой. Так что следопыту, окажись тот у фрицев, работы прибавится. Такая обувь не раз спасала нас от погони. При движении "след в след" рисунок сбивается. Протектор на подошвах немецкий. Каблук закреплён по-особенному, на носке. Так что при изучении следа, кажется — человек направлялся в обратную сторону. Поди, потом разбери, кто здесь шёл, куда и откуда. Да и ноги такие "буцефалы" защищали как нельзя более, лучше. Толстая воловья кожа надёжно предохраняла даже от проколов.
Мы двигались уже около часа. Звуков преследования, как и подозрительных шумов, впереди слышно не было. На протяжении всего маршрута лес по-прежнему оставался безмолвным. И лишь покачивающиеся над головами верхушки сосен, да трели не потревоженных нашим передвижением птиц нарушали его тишину. Выбрав удобную для кругового обзора, укрытую ветвями деревьев площадку, я, наконец, обозначил привал. Требовалось скорректировать действия, а заодно и СП "разгрузить". Почти 3 кг высококалорийного сухого пайка имел каждый. Пора бы и подкрепиться.
Две финальные "проходки" и группа в сборе. Я по-особому кивнул "Осе", приложил два пальца к брови и отсалютовал ими в обратном направлении. Девушка без промедления изобразила "принял" и, страхуя "медведей " с тыла, заняла нужную позицию. По той же схеме "Паук" отправился в авангард отряда.
— Что думаешь, командир? — едва мы остались втроём, шепнул Жан, — я таких чудес прежде не видывал.
Честно признать, поведение странной девчонки в деревне и особенно её действия с собаками, меня также сильно озадачили. Но, чтобы не порождать лишних вопросов, старался об этом не думать. Ну, было и было. Мало ли что люди умеют.
— Псы ж людоеды, сам видел, — не мог успокоиться старший сержант, — и вдруг, аки котики ластятся. Это что, блин за методы такие? И почему мы о них ни хрена не ведаем?
Я и сам хотел бы это знать. Насколько помнил, ничему подобному ни в разведшколах, ни в армейском спецназе инструктора не учили.
— Может она ведьма, какая? — предложил свою версию Гулычев.
— Ага. Ведьма. Вернёмся, Агееву про лиходейку эту расскажешь, — сплюнул Маротов, — вот он обрадуется. Может даже у нас что-то подобное внедрять станет.
— Станет. Как же. Держи карман шире. В лучшем разе завтра же в пехоте окажусь. С мед. предписанием "психически неустойчивый", — буркнул "Второй", — это ж я так, вам только.
— Ну, думай тогда, что несёшь. Ведьма, блин.
Жан осуждающе покачал головой.
— Всё парни. Закончили чушь молоть, — отрезал я, — Тем более, что нас это не касается. Есть дела поважнее. Да и времени на пустопорожние разговоры никто не добавит. Обсудим лучше дальнейшие действия.
Я подождал, пока бойцы успокоятся, и указал рукой в направлении лесного озера.
— Через него пойдём. Думаю, топей там нет. Местность возвышенная. Родниковое, вероятнее всего.
— Согласен. Следы опять же смоем, — поддержал меня Жан.
Не успел он закончить фразу, как Воложина выбросила вверх сжатую в кулак руку.
"Замерли".
Бесшумно опустившись на землю, каждый из нас взял оружие. "Оса" приложила ладонь к уху, а затем обозначила двумя пальцами требуемое направление.
"Слушайте".
Как по мне, ожидание неизвестности самый поганый момент в нашем деле. Когда противник обнаружен, мозг уже ищет варианты решения, какой бы сложной задача на первый взгляд не выглядела. Атака, уклонение, либо очередной манёвр. Разница в принципе не большая. Потому как любое из этих действий подразумевает движение. Затем тело работает уже на рефлексах, словно только и ждало, когда получит команду к старту.
В ожидании же ты заложник. И до тех пор, пока противник не сделает свой первый ход, предпринять ничего не можешь.
Вот сколько их там сейчас нарисуется? Пять? Десять? А может быть целый взвод?
В каждом конкретном случае проблему придётся решать по-разному. Поэтому до последнего не знаешь, как поступишь. По-моему самое хреновое ощущение. Стиснув зубы, лежать и ждать каким боком к тебе сегодня случай повернётся.
Неожиданно для всех Лиза продемонстрировала нам поднятый вверх указательный палец.
"Один"
"В смысле один?! Что это за погоня такая?" — мелькнула мысль. — "Либо Воложина чего-то не доглядела, либо остальные просто подотстали?"
Время потекло ещё медленнее. И когда от томительного ожидания пальцы стали привычно ласкать оружие, из-за пригорка показалась верхушка немецкой пилотки. Раскачиваясь в такт шагам идущего, она постепенно становилась всё чётче.
Лиза дождалась оптимальной дистанции, привычно взяла цель в окуляр, и, профессионально выдохнув, обозначила себя двумя сомкнутыми в кольцо пальцами.
"Готов".
Далее всё должно было произойти по обычному в таких случаях сценарию. Передового вояку снимает снайпер, с остальными разбираемся по мере приближения. Судя по головному убору "Осе" достанется офицер. Хороший знак. Потеря командира в начале боя здорово деморализует. Поэтому при малейшей возможности СВТ-эшники "отрабатывали" их в первую очередь.
Под ногой направлявшегося к нам человека хрустнула ветка. Неправильно хрустнула. Излишне громко. Как в те моменты, когда идёшь без опаски. И, не смотря на это, ходок даже шаг не убавил. Не остановился обернуться по сторонам, исследуя местность. Не замедлился. Поступь лёгкая, размашистая. Двигается по лесу не таясь, словно он тут просто прогуливается. Странный немец.
— П-с-с, — это Воложиной.
Девушка в ожидании обернулась.
"Не стрелять", — ей же жест рукой.
Что-то в поведении фрица меня насторожило. Раскрывать себя сейчас нам точно не следовало. Либо это какая-то очередная замануха, либо лейтенант действительно не в ладах с головой. Слышать о ловле "на живца" приходилось не раз. Однако в тех случаях задания носили сугубо точечный характер. Использовать же подобный приём на внушительных по размеру территориях казалось безумием. Хотя кто его знает? Возможно, немцы уже сузили зону поисков и придумали что-то новое.
Если нет, то находиться в лесу в одиночку, да ещё и в районе возможных вылазок партизан, мог позволить себе разве что абсолютно безбашенный тип.
Тем временем шаги приближались. Качнувшись в очередной раз, пилотка фрица показалась из оврага полностью, и мы вдруг нервно выдохнули. Лиза отпустила курок СВТ, положила винтовку на землю и, разминая трясущиеся от тремора пальцы, прикрыла глаза.
Фрустрация. Либо облом сознания по-простому. Своего рода "уничтожение замыслов". Как учили спецы по психологии, такое бывает после сильного напряжения, когда мозг уже приготовился к выстрелу и в долю секунды получил приказ "отставить".
— Фу-у, бл… Чуть не продырявила, — справившись, наконец, с нервами, выдохнула "Оса", — так и дёргаться скоро начнёшь.
Я понимал её состояние. В такие мгновенья одно неверное движение способно лишить человека жизни. Не того человека.
Меж тем успешно преодолев ложбину, навстречу нам поднималась "Странная".
"Она ж вроде в противоположную сторону уходила? — Вспомнил я, — если всё это время следом двигалась, почему мы её тогда раньше не обнаружили? "
На голове беглянки красовался головной убор погибшего лейтенанта, под который она собрала свои длинные, уложенные необычным плетением, волосы.
— Хвост проверь, — приказал я Жану.
Бесшумной тенью тот в мгновение ока исчез в зарослях. Лучший из группы по части маскировки, он обогнул гостью справа, и, исследовав тылы, приблизился к ней метров на тридцать сзади. Почувствовав за собой чужака, девчонка резко остановилась, вновь вопрошающе склонила голову набок и вытянула в его направлении руку.
Повернув кисть ладонью вперёд, она сделала несколько шагов навстречу разведчику.
— Эй-эй-эй! — памятуя о том, что произошло с немецким офицером в Сосновке, выкрикнул Жан, — полегче!
Он убрал ППШ за спину и продемонстрировал девушке пустые ладони.
— Свои!
Убедившись в отсутствии оружия, "Странная" остановилась. Словно о чём-то раздумывая, опустила руку вниз, однако изучать сержанта не перестала. Приподняла в его направлении подбородок и уже совсем по-собачьи втянула ноздрями воздух. Прикрыла веки, тщательно изучая запахи. И, по всей видимости, обнаружив в них нечто для себя безопасное, успокоилась.
— Как зовут то тебя? — спросил Маротов, подходя ближе.
Гостья не ответила. Продолжая внимательно следить за приближающимся к ней человеком, только лишь глаза сузила, отчего взгляд её стал пронзительным.
— Иди за мной.
Уразумев, что толку здесь не добиться, Жан приглашая поманил незнакомку пальцами, а затем двинулся к месту привала.
Девушка колебалась не долго. Сообразила, что мужчина не представляет опасности, медленно пошла следом.
Но едва оказалась среди "Медведей", вновь испуганно насторожилась. Чужаки в маскхалатах вызывали двоякие чувства. Это стало понятно по выражению её голубых, поражающих своей глубиной глаз. С одной стороны в них читался первобытный животный ужас, но с другой явно имелся неподдельный к нам интерес. Прошло не менее минуты, прежде чем, почувствовав, что угрозы здесь нет, гостья принялась незаметно изучать каждого.
— Как твоё имя? — сделав шаг навстречу, спросила Воложина и также продемонстрировала беглянке свои пустые ладони.
К нашему общему удивлению, девушка позволила ей к себе приблизиться.
— Ты из Сосновки?
Ответа, как и следовало ожидать, не было. Тогда, взяв незнакомку за руки, Лиза стала осторожно их поглаживать.
— Я видела, что с вами произошло. Та девочка сестра тебе?
"Странная" вновь промолчала.
— Может глухая она? — внезапно вмешался "Второй".
— Ну, это вряд ли, — Жан сбросил с головы капюшон и, выбрав подходящее для отдыха место, присел на колени, — посмотри в глаза её. Они ж на каждый шорох реагируют.
Оса осторожно дотронулась до немецкой пилотки и неожиданно для всех предложила:
— Давай-ка мы это уберём. Тебе не следует носить их вещи.
Беглянка не возражала, и Лиза медленно сняла убор с её головы. Лишившись поддержки, густые пряди волнами упали на плечи.
И тут я оторопел. В момент, когда пилотка немца начала движение, она потянула за собой часть волос, открывая ухо. И всё бы ничего, не окажись его верхняя кромка острой, как у животных. Вытянутой вверх, и на подобии кошачьей, имеющей по контуру нежную шёрстку!
Сбрасывая наваждение, я несколько раз мотнул головой. Отвернулся на миг, а затем вновь воззрился на нашу гостью.
"Или мне это только привиделось?"
Теперь девчонка выглядела вполне себе сносно. Стояла рядом с Лизой и застенчиво переминалась с ноги на ногу.
"Не подходить же к ней с просьбой показать уши. И так с трудом идёт на контакт. Бред какой-то. Ладно, оставим пока как есть".
Тем временем Воложина беглянкой занялась основательно. Порывшись в своём ДР, извлекла оттуда запасной комплект одежды и пару сухих носков.
— Идём со мной. Приведём тебя в порядок. А то бегать по лесу в таком сарафане не слишком удобно.
Девчонки скрылись в зарослях, а мы в изумлении уставились друг на друга.
— И что теперь делать? — философски разжёвывая травинку, спросил Маротов.
Хороший вопрос. Я и сам ломал сейчас над ним голову.
— Здесь не бросишь, — принялся вслух размышлять Гулычев, — девка либо заблудится, либо снова к немцам канет.
— Что предлагаешь? За собой её таскать? — Жан бросил стебелёк на землю и недовольно поморщился, — нам ещё только баб местных здесь не хватало. Пока до Суража добредём, как раз по лесам их насобираем. Всей гурьбой к эшелону и вывалимся: "Господа, фашисты, чтоб всем вам быстрее сдохнуть. Не подбросите до Сталинграда?"
Над поляной повисла напряженная тишина. Каждый из нас пытался найти какой-то из сложившейся ситуации выход, вот только сделать это без ущерба для дела было не так-то просто. Возвращаться в деревню беглянке теперь было нельзя. После всего там случившегося немцы точно в покое её не оставят. Бросать девчонку в лесу тоже не вариант. Заблудиться в здешних краях проще простого. Тут Пётр прав. Но и среди "Медведей" ей не место. Работающая в глубоком немецком тылу диверсионная группа такое себе укрытие. По всему видать, завершение операции жарким выйдет. Самим бы из пекла выбраться. Не то, что девку зеленую за собой вытянуть. Случись с ней что, друг друга потом попрекать станем.
Выходило, между тремя хреновыми вариантами требовалось отыскать что-нибудь не сильно такое поганое.
— Через болота с нами пойдёт. Выведем в партизанскую зону, Минаю передадим. В отряде всяко лучше, чем по лесу одной шастать, — в конце концов, решил я.
— Командир, это вёрст, двадцать, с учётом петли вокруг Сосновки. Она столько не сдюжит. Девка не подготовленная. Нести её потом что ли?
— Надо будет, понесём. Она наш человек, Жан. Советский. А мы своих не бросаем.
— Так точно, капитан, — ответил тот, однако по всему видать, остался при своём мнении.
В этот момент из чащи вернулись девчонки, и мы разом потеряли дар речи. Выйдя на поляну, "Странная" взглянув на наши лица, неуверенно остановилась. Судя по всему, смущалась своего нового облика.
Мне же он, напротив, понравился. Такого "бойца" прежде в "Медведях" не было. В военной форме беглянка выглядела весьма впечатляюще. А особый разрез глаз, да завязанный на затылке платок, (где, кстати, Воложина такой раздобыла?) придавал ей какой-то и вовсе уж бунтарский вид.
— Она не глухая, — сообщила нам Лиза, — понимает, что говорим. Вероятно, в шоковом состоянии просто.
— Я ж знал, — усмехнулся Маротов.
"Оса" усадила гостью на поваленное дерево. Достала из СП провизию, раскрыла тушёнку и, ловко орудуя ножом, соорудила аппетитный бутерброд из белого хлеба.
— Есть хочешь? — она протянула угощение девушке.
По всему было видно, что та голодна. Очень. Однако брать пищу всё равно не спешила.
— Не бойся, здесь нет врагов.
Лиза сделала ещё одну порцию и отдала её Жану. В отличии от беглянки, тот мгновенно накинулся на одуряюще пахнущее мясо.
— Видишь. Еда хорошая. Мы не желаем тебе зла.
Неуверенно приняв хлеб, гостья осторожно его откусила и, распробовав, стала жадно жевать. Чтобы не выглядеть неловко, она тут же от нас отвернулась. Воложина накормила всех, взяла себе то, что осталось и, лишь затем, снова обратилась к девушке.
— Я Оса. Это Ван, — Лиза указала на меня, — а как тебя зовут?
Беглянка проглотила последний кусок и как-то виновато опустила глаза.
— Ты понимаешь, о чём я спрашиваю?
Впервые за время нашего "знакомства", она чуть заметно кивнула.
— Помнишь своё имя? — продолжала налаживать контакт Лиза.
Повторный кивок.
— Какое оно?
"Странная" попыталась произнести нечто похожее на длинный звук "А-а-а "
— Мария? — подсказала Воложина.
Гостья отрицательно качнула головой.
— Анна?
Новое отрицание.
— Галина? Светлана? Надежда?
Лиза принялась перечислять все, пришедшие ей на ум женские имена, в которых была гласная буква "а". Серия очередных "нет". И когда варианты у Воложиной уже практически иссякли, девушка вдруг выдала:
— Д-а-а-р…
— Дарья? — не выдержал я.
Беглянка повернула голову и как-то по-особенному на меня посмотрела.
— Ты Дарья?
— Д-а-р-и-я, — словно смакуя своё имя на слух, повторила она, — Дария.
Девушка согласно кивнула.
— Ну, хоть что-то выяснили, — обрадовался Жан.
— Отлично, — произнёс я, — пять минут на сборы, затем выдвигаемся. Как уже говорил, Даша пойдёт с нами. Расстановка прежняя. "Паук", "Второй", девушки посередине, мы с Жаном замыкаем. Дистанцию сократим. В случае чего, идущий вслед должен до соседа дотянуться. Шестом разумеется. И всем приготовить верёвки. Местность болотистая. Вероятность топей никто не отменял!
Когда всё было готово, Гулычев отвёл меня в сторону.
— Командир, не хотел при всех говорить, но я прежде сталкивался с такими. По взгляду их теперь различаю. Особенные они. В нашей деревне тоже такая жила. Бабушка Серафима. Глаза точь-в-точь, как у Дашки этой. И повадки те же. Они ведь далеки отсюда, капитан. Понимаешь? За нами лишь наблюдают. Знаешь, как их зовут-то на самом деле?
— Как? — заинтересованно спросил я.
— "Блаженные", — почему-то шёпотом ответил Пётр.