- Баста! С тобой играть - без штанов останешься...
- Что было бы весьма увлекательно, - игриво вставил Максимилиан, после выигрыша пребывавший в мажорном настроении. - А может быть, все-таки как-нибудь, а? Ну, пожалуйста, уж больно поиграть хочется.
- "Гусарика" с Архимедом распиши. Он вроде не против.
- Не против, - подтвердил Архимед. - Не люблю проигрывать. Жажду реванша.
- Скучно вдвоем-то, - заметил Максимилиан. - Надо третьего искать... О, вон как раз тот парень идет, который больше других возле нашего стола отирался... Молодой человек, можно вас?
Тщедушный круглолицый паренек в джинсовом костюме "Ли" обернул на него лицо былинного пастушка, озадаченно моргнул и подошел к их столику.
- Вы мне?
- Да, вам. Я заметил давеча, что вы преферансом интересуетесь, начальственно рокотнул Максимилиан.
Паренек моргнул еще раз, покраснел и с трудом выговорил:
- Ага...
- Не откажетесь ли быть третьим? А то наша дама что-то притомилась.
- Ну, можно вообще-то...
- Только предупреждаю, господа картежники, что в салоне через десять минут начнется "Блеф" с Челентано, - вмешалась Таня. - Так что ищите себе другое пристанище, а я пошла место занимать.
- Может, и правда лучше кино посмотрим? - обратился к Максимилиану Архимед.
- Ну, Архимед, вы же обещали. Только мы с молодым человеком... Кстати, как вас?
- Гоша.
- Максимилиан Аркадьевич... Только мы с Гошей поиграть настроились...
- Ладно, - вздохнул Архимед. - У меня каюта одноместная. Там удобно будет.
Мужчины отправились на картеж, а Таня, с удовольствием посмотрев замечательную итальянскую комедию, сходила на танцы, прогулялась по палубе, прошлась пару раз по коридору мимо каюты Архимеда. За дверью было тихо.
К завтраку не вышли ни Максимилиан, ни Архимед, ни Гоша.
В двенадцатом часу Архимед показался на верхней палубе, где Таня принимала солнечные ванны, и устало плюхнулся в соседний шезлонг. Его смуглое лицо было пергаментно желтым, под глазами чернели круги.
- Как оно? - осведомилась Таня.
- На полторы сотни опустил меня, сучара. А Гошу на все три.
- Это ж надо умудриться столько в преф сдуть. Вы что, по рублю за вист играли?
- Под утро на "очко" перешли. Везунчик он, твой Максимилиан.
- Кому везет в карты... - Не договорив, Таня наклонила голову и поцеловала Архимеда в висок.
- Ох, стиляга-динамистка... - Архимед вздохнул. - Пошли, что ли, по "хайнекену" вмажем с горя. Я угощаю.
Последние десять дней круиза азартная троица резалась в карты едва ли не каждую ночь. Архимед с Гошей рвались отыграться, но все больше проигрывали, хотя и не так крупно, как в первый раз. Максимилиан ходил бледный, но весьма довольный собой и почти трезвый.
- Ну вот, - похвастался он Тане уже после Стокгольма. - Круиз, считай, уже окупил. То ли еще будет, ой-ей-ей! - Он понизил голос. - В Хельсинки я устрою им тихую Варфоломеев-скую ночь, а дома мы с тобой гульнем от души, эх, и гульнем же!
- Ты, Максимилиан, особенно-то не зарывайся.
Он махнул рукой и самодовольно хохотнул.
- Да ну, чего там. Это ж лохи, караси, кость совсем не рюхают. Тыщи на три обую, чует мое сердце.
В Хельсинки, где "Пушкин" стоял последнюю ночь круиза, чтобы утром взять курс на Ленинград, Гоша с Архимедом "обули" Максимилиана на двадцать шесть тысяч. Момент был загодя выбран Таней: она посчитала, что раньше этого делать не стоит - слабак Максимилиан мог в расстроенных чувствах сигануть за борт или рвануть на берегу в ближайший участок и попросить политического убежища. А так он до самого Ленинграда находился под неусыпным контролем Архимеда, который поддерживал его смертельно раненную душу в нужном тонусе, перемежая водочку с убедительными рассказами о том, что такое "счетчик" и как среди солидных людей принято поступать со злостными должниками. В последний час дошедший до полной кондиции Максимилиан был передан под опеку Тани, которая всячески утешала его и дала слово, что поможет ему расплатиться с долгом в течение тех четырех дней, которые дали Максимилиану победители.
- Дай Бог, если сумею тысяч двадцать пять набрать. Это же такие сумасшедшие деньги. Ума не приложу, как отдавать буду... У меня на книжке всего три четыреста, остальное придется в темпе одалживать у друзей, родственников. Под покупку дачи.
- Какой дачи?
- Твоей, разумеется.
- Но... но она стоит сорок тысяч как минимум...
Таня печально улыбнулась.
- Максик, милый, ну хоть режь, больше не наберу так быстро. Есть у меня, правда, один очень состоятельный знакомый, но он в отъезде, увижусь я с ним через месяц самое раннее.
Максимилиан обхватил голову руками и застонал.
- Через месяц уже пятьдесят набежит! Эти гниды мне счетчик включили - по куску в день! Таня вздохнула.
- Ох, Максик, предупреждала я тебя - не послушался... Эй, а может кто из твоих подороже купит?
- Какое там? У кого такие бабки есть, так те сейчас на курортах пузо греют! Мертвый сезон.
"Так я тебе и позволила по друзьям твоим бегать! Посидишь пока на дачке, Гоша за коньячком тебе бегать будет, а Арик пылинки сдувать. Хотел гульнуть вот и гульнешь напоследок", - подумала Таня, а вслух сказала:
- Вот видишь. Соглашайся на мой вариант. Лучше не найдешь.
На самом-то деле ей нужно было не двадцать пять тысяч, а двенадцать - по шесть на брата. Во столько оценили свои услуги Архимед и Гоша, потомственный московский катала, пока малоизвестный в Троцком кругу, ибо еще только начал набирать стартовый капитал - вещь архиважную для всякого солидного игрока. Одних шеровских "отпускных" на это хватало с избытком.
От лишних подробностей этой истории она Никиту избавила, рассказав только, что познакомилась в круизе с одним богатым наследничком-пропойцей, который по дружбе предлагает выгодно купить дачу в престижном подмосковном поселке. Брат слушал ее, не перебивая, склонив набок голову и попыхивая трубочкой, а когда она замолчала, спросил:
- При чем же здесь я?
- Официально оформить покупку на себя может только москвич. У тебя же прописка есть?