— Привет-привет. Сколько лет, сколько зим.
— Вы мне нужны.
— Наконец-то.
— Вот так-то, — облегченно закончил я свою речь. Слушая мою историю, Джулия иногда иронически хмыкала, иногда недоверчиво мотала головой, иногда просто улыбалась.
— Ну, ладно. Если допустить, что пятьдесят процентов рассказанного тобой правда…
Я разозлился:
— Да я сам все это видел, понимаешь! Она из меня литр крови высосала!
— Я не говорю, что ты мне врешь, — спокойно ответила Джулия. — Просто половина того, что ты мне рассказал, — твоя фантазия. В которую ты веришь, будто это произошло на самом деле. Ты пойми, с третьего этажа и я спрыгнуть могу. При желании даже с четвертого могу. И от группы спецназа уйду, если понадобится. Это не так сложно, как кажется. Знаешь, чему нынче спецназ учат? Я тебе потом расскажу. А то, что она у тебя кровь пила… Она же тебе сама сказала, что больна. Я, правда, сомневаюсь, что таким образом она лечится, но я не врач.
— У нее реакция, как молния, — продолжал упорствовать я.
— У меня тоже, — ничтоже сумняшеся ответствовала Джулия.
Я взглянул на бесшумно появившуюся за спиной Джулии Лизу; Джулия обернулась.
— Привет, — сказала она.
— Привет, — ответила Лиза.
— Ты и есть наша «белокурая бестия»?
— Да. — Лиза села на свободный табурет. Ее взгляд встретился со взглядом Джулии, обе замерли, чего-то ожидая, и Лиза вдруг демонстративно наклонила голову, словно уклоняясь от удара.
Джулия рассмеялась:
— Я — пас! Реакция что надо.
Лиза улыбнулась. Как-то странно, будто губы плохо ее слушались.
— Мы постараемся вывезти тебя в Польшу. Я думаю, нам это удастся. Как ты относишься к Польше?
— Польша — замечательная страна, — ответила Лиза.
—О'кей. Тогда расскажи-ка нам, что с тобой случилось, — попросил я.
— Эта машина — ваша, — сказал Навигатор, указывая мне на абсолютно шикарный, зеркально-черный шестисотый «мерседес».
— А поскромнее ничего не нашлось?
— Вездеходы другими не бывают.
— Что значит — «вездеходы»?
— Взгляните на номер.
Я отошел в сторону и посмотрел. Номер как номер. Только вместо федерального индекса — московских двух семерок — большой триколор. Кажется, я понял, что имел в виду Навигатор.
— Это правительственный автомобиль?
— В некотором роде. — Навигатор улыбнулся. — В бардачке — все документы и на всякий случай — мигалка. Имейте в виду, останавливать и досматривать эту машину имеют право только с санкции генерального прокурора России. В том числе и на границе. Корпус и стекла — бронированные, но я думаю, до этого не дойдет.
Он протянул мне пухлый желтый конверт:
— А это — передайте ей. Я… виноват перед ней. И перед вами. Там польский паспорт и деньги на первое время.
Я сел за руль и восхищенно подумал — вот это тачка! А ну как газануть сейчас по Москве!
Навигатор наклонился к окну:
— Советую вам поторопиться, вас уже почти вычислили. Избавьтесь от нее как можно скорее.
Я кивнул и завел мотор.
— И… удачи вам.
— Майор! Слышь, майор! Причудливое явление из пяти букв?
Майор погранвойск, огромный мужик лет тридцати, стриженный под горшок, напрягает могучую голову:
— Х…йня.
Черный зверь
— Фи, майор!
Олег Реутов ухмыльнулся и, отложив кроссворд, скосился на окно: за стеклом лениво барабанил дождик. На пропускном пункте было уютно, деревянный домик чем-то напоминал дачу. Тут всегда было тихо, чисто и кругом одни военные. Реутова это расслабляло и умиротворяло, вот уже второй день. Сколько он тут еще пробудет, неизвестно.
Он, кряхтя, встал и размял спину.
— Ну, что, майор, по рюмке кофе, что ли? — спросил он, подходя к окну, где на столе стоял электрический чайник.
— Валяй, майор.
Реутов включил чайник и поглядел в окно.
— Етить твою мать! — крикнул он. — Какого хрена?! Он бросился к двери, хватая на ходу серый пиджак, и выбежал из домика.
— Стоять, черти! Куда!
Трое пограничников с автоматами на плечах, поднимающие шлагбаум перед черным «мерином», замерли и недоуменно переглянулись.