- Как проехать к мотелю? - вежливо осведомился Вовчик, выбирая взглядом столик, желательно, с одинокой дамочкой в комплекте. Он был единственным посетителем "Дуплета", торчавшим у стойки, как лайнер у пирса, - самая неудобная позиция для изучения обстановки.
- Мотеля нет, - буркнул бармен безжизненным голосом.
- А что есть? - Вовчику послышалось что-то знакомое, почти родное. Таким тоном с ним разговаривали в тех местах, где отказывались платить по долгам. Вначале. Но в конце концов расплачиваться приходилось всем. Будь он у себя "дома", уже плюхнул бы бармена мордой об стойку и слегка повозил бы. Вместо полотенца. Для оживления беседы.
- Есть один семейный пансион, но там давно не берут постояльцев, нехотя объяснил отморозок. - А теперь тем более... Здесь нечасто бывают гости, - добавил он будто в оправдание.
Вовчик погрозил ему пальцем.
- Ты что-то путаешь, приятель!
Он уже подсчитал, что за последнее время около сотни человек получили билеты в один конец. Конечно, это были не самые тихие люди, и кого-то из этой публики могли убить. Но если хотя бы половина из них выжила, они поставили бы город на уши. А отсутствие мотеля вообще казалось Вовчику абсурдом. Впрочем, даже если это правда, он знал, что делать. Найти бабу на одну или несколько ночей никогда не составляло для него труда. Он надеялся, что в машине спать не придется. Про Иду и дохляка он как-то забыл.
- Мы открыты круглосуточно, - намекнул бармен без энтузиазма.
- Уж не думаешь ли ты, что я буду до утра пялиться на твою рожу? задал Вовчик резонный вопрос самым спокойным тоном. Теперь он улыбался, и в его улыбке было что-то безжалостное. Маленькие загадки этого городка не то чтобы раздражали его, но вызывали понятное желание расставить по местам все и всех.
В ответ бармен равнодушно пожал плечами. Похоже, его ничто не задевало. И причина этому - отнюдь не самообладание. Вовчик бросил на стойку смятую купюру, не задумываясь, в ходу ли здесь такие деньги.
- До утра - это не так уж долго, - сказал бармен сквозь зубы, аккуратно отсчитывая сдачу. Вот что добило Вовчика. Гнилой базар и особенно сдача, которую ему отсчитали с его полтинника, будто какому-то мелочному лоху! Он никогда не видел и не слышал, чтобы болван, стоящий на разливе, позволял себе так много. Он мог бы достать пушку и заставить недоноска трепыхаться, моля о пощаде. Но, во-первых, Вовчик находился в благодушном настроении, а во-вторых, еще не выяснил расстановки сил. Кому-то же принадлежала эта лавочка!
- Когда начинается шоу? - он повел мощным подбородком в сторону подиума.
Тут бармен впервые сфокусировал на нем отрешенный взгляд и неожиданно улыбнулся - не от радости, а просто потому, что настала его очередь. Эта улыбка напоминала оскал черепа.
- Утром, - сказал он сиплым голосом. - Шоу будет незабываемым. Это я вам гарантирую.
* * *
В половине третьего Вовчик решил свалить из "Дуплета" и найти себе компанию. Например, веселую вдовушку. Однако глубокой ночью в провинции это казалось абсолютно утопичным. Вовчик слыл реалистом. В баре не подвернулось ничего подходящего. И что интересно: шалав был полный набор от малолеток до "ягодок опять", - но все какие-то... раскаившиеся. И непременно в сопровождении местных лабухов.
Хрусты карманы распирают, а он один, как монах, - комедия! Вовчик еще не настолько оборзел и оголодал, чтобы поднимать шум из-за телки. Единственная свободная баба была страшна, как смертный грех. Он скорее трахнул бы Иду... А что? Взять и проучить старушку! Только ведь получится не наука, а подарочек жизни. Вот тебе, выкуси, старая стерва!..
Снаружи его ожидал первый неприятный сюрприз. Кто-то изуродовал дверцу "ровера", выцарапав на ней гвоздем: "Демон, прочь!". Вовчик не стал нервничать, тем более палить по витринам, хотя очень хотелось. Аж руки чесались. Он знал, что задержится здесь и обязательно найдет борзописца. И тогда тот оплатит ремонт с процентами.
Вовчик огляделся. Ряды сверкающих пятен тянулись в обе стороны. Луны, помеченной черепом, не было видно из-за крыш. Ее бледное свечение с успехом заменили уличные огни. Кроме всего прочего, это был городок редкостных чистоплюев. На тротуарах - ни единого окурка. Чудовищные по своему уродству урны в виде пингвинов с распахнутыми клювами торчали через каждые двадцать-тридцать шагов.
Чуть ли не впервые в жизни Вовчик поймал себя на иррациональном ощущении погруженности в безвременный вялотекущий кошмар. Куда ни направишься - всюду ночь, отодвинутая за границу света и тьмы, и глубокое человеческое молчание по ту сторону дыхания и бессмысленной речи. Впрочем, он был слишком большим оптимистом, чтобы лелеять подобные эмоции. Вовчик решил положиться на случай и покатил вниз по улице.
Некоторое время ничего не менялось, за исключением вывесок, рекламных щитов и контуров зданий. Город напоминал дохлого червя - сегменты кварталов были нанизаны на парализованный нерв главной улицы. Чертовски длинный нерв...
Прямая прерывалась пятном центральной и единственной площади. Огромная пустая поляна, мощеная булыжником. Возле мэрии никто не дежурил. На флагштоке болтался флаг. Его цвета и рисунок не подлежали определению в темноте и при полном безветрии. Зато двери противостоящей церкви были широко распахнуты; оттуда пробивались лучи теплого золотистого оттенка, образовывавшие зыбкую корону. "Ровер" съехал с брусчатки, на которой ощущалось что-то вроде мелкой дрожи, и площадь осталась позади.
- Куда ты завез меня, паскуда?! - рявкнул знакомый голос.
Вовчик обладал отменными нервами и даже не вздрогнул, хотя старческий скрип раздался возле самого уха. Он демонстративно сунул в это ухо мизинец, на котором тускло поблескивала яшма, и поковырял в раковине, спрыснутой дорогим одеколоном... Хорошо, что Ида сразу не воткнула свои ногти ему в глаза - наверное, просто ждала, когда "ровер" остановится. Старая тварь, а жить тоже хочет!
Он притормозил и обернулся. Мамаше почти удалось высвободить правую руку. Он ее недооценил. Она быстро смекнула, что и как, а запястья у Иды были тоньше, чем у десятилетнего ребенка.
- Что, хочешь погулять? - спросил он, думая о том, что страховка ему, наверное, больше не понадобится.
Против ожидания, Ида не ругалась. Она даже пожалела его:
- Ты же был умным мальчиком...
- Поэтому решил сменить климат.
- ...Умер бы тихонько, - продолжала мамаша невозмутимо. - Больно не было бы, клянусь. А так всем хлопоты. Тебя достанут, родной. И раньше, чем ты думаешь.
- Это вряд ли.
- Слушай, убрал бы ты жмурика, а? От него воняет.
- Не может быть. Он совсем свежий. Свежее, чем ты думаешь.
Вовчик посмотрел в зеркало заднего вида. В двадцати шагах позади "ровера" сидела собака грязно-белой масти. В зрачках тлели красные точки - скорее всего, отражения габаритных огней автомобиля. Справа от дороги тянулся глухой кирпичный забор; слева находился "Салон ритуальных услуг". Вовчик улыбнулся при мысли о том, что случится, завались он туда с покойником (или с двумя). Возможно, будет весело, но экспериментировать не стоило.
- Чего лыбишься? - спросила Ида подозрительно. Он понял, что хотя старуха неплохо держится, ей все же не по себе. Это было написано на ее сморщенном лобике. Она гадала, что он сделает с нею в следующую минуту. Она знала правила, но Вовчик снова обманул ее ожидания.
Он перегнулся через спинку, расстегнул наручники и открыл дверцу.
- Катись.
- Я тебе лично яйца отрежу и заспиртую на память, - пообещала Ида, неуклюже выбираясь на дорогу. Ее затекшие ноги дрожали. Похоже, она все еще не верила в освобождение и опасалась пули в затылок. Правила предписывали убрать бабульку и зарыть поглубже, однако Вовчик подозревал, что с некоторых пор правила сильно изменились. Здесь Ида представляла для него не большую угрозу, чем бродячая собака, а жизнь старухи, абсолютно беспомощной без ее "мальчиков", стоила еще меньше. Кстати, никакого запаха, кроме аромата кожаных чехлов, он не почуял.
Вовчик включил передачу и медленно поехал дальше, наблюдая за тем, как растворяется в полутьме силуэт Иды. Мамаша торопилась слинять, пока он не передумал. Белый пес, наоборот, потрусил за "ровером". Он не приближался, но оставался в пределах видимости.
Похоже, бармен не обманул. В городе не было ни гостиниц, ни мотелей. Более того - Вовчик не видел гаражей или заправочных станций. Так что за бензином придется ехать на ту единственную, которую он встретил по пути сюда. И до сих пор - ни одной припаркованной или движущейся тачки. Может, тут живут одни "зеленые"? Не надышатся перед смертью чистым воздухом. Впрочем, было не похоже, что все обреченные вернулись к природе.
Он устал. Это не значит, что в случае необходимости он не продержался бы еще пару суток без сна. Но он хотел быть в форме, когда начнется игра. А может, игра УЖЕ началась? От этой мысли становилось как-то не по себе. Дождаться бы утра. С местными обычаями лучше знакомиться при дневном свете...
Смирившись с тем, что придется спать в машине, Вовчик выбирал место для стоянки. Даже с этим были проблемы. Втиснуться на узкий тротуар удавалось только правыми колесами, что создавало дополнительные неудобства. Небольшая площадка перед каким-то кафе, наконец, показалась Вовчику подходящей. Днем здесь, наверное, расставляли столики, которые сейчас пылились под полотняным навесом вместе с перевернутыми пластиковыми стульями.
Вовчик развернул "ровер" капотом к дороге и выключил фары. На стеклянной витрине, оказавшейся слева, можно было прочесть: "Кафе-кондитерская "Сладкая Люся"". Закрывая глаза, Вовчик попытался представить себе эту Люсю. Напрасное занятие; очень скоро он узрел ее во плоти.
* * *
Что-то глухо стукнуло в боковое стекло. Реакция засыпающего Вовчика была мгновенной. Он отклонился, убирая голову с линии возможного удара; рука метнулась за пушкой и остановилась на полпути. По ту сторону стекла возникла розовая фигура. Ее можно было принять за привидение, но только спросонья. "Сладкая и вдобавок пышная", - подумал Вовчик, с удовольствием разглядывая рыхлые телеса и лицо, похожее на ком теста с отверстиями, проделанными штопором. Что поделаешь, он западал на мясистых баб.
Нелепые голубоватые букли, венчавшие голову, выглядели как плохой парик, хотя волосы были настоящими. Ночная рубашка почти не скрывала монументальных форм. Два пухлых кулака забарабанили по стеклу. Вовчик вполне мог представить себе подобный персонаж - например, где-нибудь на тонущей посудине во время шторма, когда одна из пассажирок обнаруживает, что от борта отвалила последняя шлюпка, в которой ей не хватило места, - но, уж конечно, не глубокой ночью в сонном захудалом городке.
- Откройте! - умоляла "сладкая", растекшись грудью по лобовому стеклу. Еще немного - и она влезла бы на крышку капота. У Вовчика были веские основания полагать, что крышка прогнется. "Ровер" ощутимо покачивался на рессорах. "Танк, а не баба", - вяло заключил Вовчик, проклиная это место, где не было самого элементарного - кроватки в тихой комнатке для одного тихого уставшего человечка.
- Помогите! Откройте!.. - вопила Люська, разевая рот по ту сторону стекла, как аквариумная рыба. - Прошу вас! Скорее! Еще не поздно...
Вовчик не столько слышал эти назойливые заклинания, сколько читал по губам. Вскоре ему наскучило. Он зевнул и потянулся так, что хрустнули суставы. Потом всключил CD-чейнджер. Он терпеливо ждал, когда толстуха отлипнет от его машины. По-хорошему. Если же нет, Вовчик собирался отучить ее от дурных привычек и вылечить от бессонницы.