Словно в ответ на эти слова Эдик оглушительно свистнул и захрапел как-то особенно гнусно, поскольку распухший нос мешал ему нормально дышать.
Маланья раздраженно принялась ходить из угла в угол. Храп не прекращался. Стекла тоненько дрожали в лад могучим звукам. Старуха посвистела, но и это не привело к желаемому результату. Тогда она взяла в руки скалку, на секунду задумалась, обмотала ее полотенцем и на цыпочках вошла в комнату, где спали братки.
Следить за домом Шлоссера было поручено Серому и Толяну. Коляна отправили пошарить по садам, раздобыть чего-нибудь на завтрак. Яблочек там, груш, может, малинки… Если повезет — курицу. Насчет курицы у Эдика были большие планы. Он мечтал ее зажарить, отмочить в вине, сварить, запечь на костре, утомить в духовке.
Каждый из этих способов приготовления птицы вызывал у шефа такое бурное слюноотделение, что говорить он мог только по слогам, в промежутках сглатывая слюну.
— Что-нибудь человеческое добудь! — поучали Коляна, и тот послушно тряс головой. — Устали мы от бабкиной шамовки. Видишь, пальцы дрожат и в глазах все время какие-то искры прыгают. А у Серого вообще кровь до головы недотягивается. В общем, иди и без жратвы не возвращайся!
Колян нацепил шапку и поплелся на берег речки. Оттуда попасть на чужие огороды было значительно легче. Вскоре он и в самом деле узрел сквозь редкие колья забора сочные огурцы. Он протянул в щель руку и сам удивился ее длине. Огурцы были пузатенькие, с пупырышками, и на них блестели капельки росы. Дрожа от возбуждения, Колян сграбастал огурец и тут же его съел. Ублаготворенно закатив глаза, он некоторое время прислушивался к своим ощущениям и наконец впервые за долгое время счастливо улыбнулся.
«Хорошо! — подумал он. — Никаких денег не надо, только сидеть бы вот так, в тепле, на мягкой травке и грызть огурцы! Эх!» — Вздохнув, браток потянулся за следующим огурцом, но тут на его плечо легла чья-то рука.
Колян поднял голову. На него смотрел и добродушно улыбался здоровенный, как медведь, мужичина. Колян попытался скинуть руку с плеча и вскочить, но не смог. Обнажив желтые неровные зубы в дикой полуулыбке, Колян просипел:
— Ты че, братан?!
Мужик еще раз изучающе посмотрел на него и тоном, не допускающим возражений, спросил:
— Бомж?
— А? — в свою очередь спросил Колян.
— Бомж! — убежденно произнес мужик. — Жрать небось охота?
В ответ Колян так закивал головой, что едва не свалил клобук.
— Пойдем! — сказал мужик и, схватив Коляна под локоть, потащил его к калитке.
Они прошли мимо грядок с помидорами, огурцами, клубникой, морковью, свеклой и прочими огородными чудесами и остановились возле кучи неколотых дров. Рядом лежал здоровенный топор. Мужик вручил его Коляну и указал на дрова:
— Все переколешь, ясно?
— Я… Я не умею, — слабо возразил Колян. — И вообще, в натуре…
— Вот в натуре и переколешь! — сказал мужик тоном, не терпящим возражений. — А чтобы не вздумал удрать… Мухтар, ко мне!
Тотчас откуда-то из сарая выскочила овчарка ростом с доброго теленка и, облизнувшись, уставилась на Коляна. Бандит почувствовал, что у него схватило живот.
— Вот что, Мухтар, — между тем продолжил мужик, — следи, чтобы этот бомж переколол все дрова. Как сделает, гавкнешь три раза, ясно?
— Гав! — сказал Мухтар и скосил на Коляна правый глаз.
— А если побежит — сам знаешь что, — добавил мужик. — Возьмешь его себе на обед.
— Гав-гав! — сказала собака и развалила дымящуюся пасть.
— А если я в туалет захочу? — не выдержал Колян, холодея от ужаса.
— Верно, — согласился хозяин, — в туалет пустишь. И следи, чтобы не сачковал! — Сказав это, мужик хлопнул дверью и ушел, а Колян, проклиная все на свете, принялся за дрова.
Эдик тем временем сидел за столом и разрабатывал план дальнейших действий. Самому себе шеф казался полководцем небольшой, но крепкой армии. Почти Наполеоном. «Надо было мне другую шапку склеить, — подумал он, — не как у попа, а треуголку, как у Наполеона!..» Шеф осмотрелся. В углу все еще валялись листы неизрасходованного ватмана и клей. Эдик вскочил с места и принялся за дело.
А Серый с Толяном устроились в засаде. Место они выбрали удобное — густые кусты акации. Там, в гуще ветвей, они и спрятались, не сводя глаз с дома Шлоссера. Ждать пришлось недолго. Ровно в восемь часов часть забора отъехала в сторону, из ворот выскочил главный механик и бросился бежать в сторону ремонтных мастерских.
Калитка с минуту постояла открытой, а затем захлопнулась с тихой, неразборчивой руганью.
— Ну и дела! — пробормотал Толян. — Куда это он рванул?
— Может, в туалет? — наугад сказал Серый.
Толян критически глянул на него и скривил губы:
— Ты, Серый, чего-то поглупел за последнее время. Может, и вправду у тебя кровь до мозгов недотягивается? Туалет-то у него и дома есть! Это он в бухгалтерию попылил, насчет золота базарить, точно тебе говорю!
— Надо шефу сказать! — встрепенулся Серый и уже было поднялся, но Толян его остановил:
— Не успеем. Нужно залезть к нему и вытащить золото. Иначе все, унесут, только его и видели!
— А может, у него там собака? — засомневался Серый, но Толян отрицательно покачал головой:
— Собаки нет. Это шеф говорил. Робот есть!
— Ну с ним-то мы легко справимся! — повеселел Серый и полез из кустов.
Вылезая, он едва не вывихнул себе шею, запутавшись в ветвях, и Толян насилу выволок приятеля на дорогу.
— Все-таки надо отрезать тебе голову, надо! — с убеждением сказал он.
— Себе отчикай, а мне и так хорошо, — проворчал Серый, потирая ушибленный кадык. — Вот погоди, увижу ведьму, попрошу, чтобы и тебя удлинили!
Вяло переругиваясь, они добежали до забора и заглянули внутрь. По двору расхаживал Гаврила с лопатой наперевес. Время от времени он делал выпады и удары, отрабатывая приемы штыкового боя, и снова маршировал.
— Это что за чудо такое? — удивился Серый. — Шеф про него ничего не рассказывал!
— Да ты че, забыл? — удивился Толян. — Лисипицин же говорил. Это как раз тот робот, что здесь живет и всех палкой лупит!
— Что будем делать?
— Надо его отвлечь!
— А может, залезем с другой стороны? Там, где сараи, видишь?
Действительно, почти вплотную к забору примыкал ангар, который братки ошибочно приняли за сарай. Оттуда можно было перебраться на крышу дома и через слуховое окно проникнуть внутрь.
— Полезли! — сказал Толян, и они, пригибаясь, припустили вдоль забора.