Вот, если бы сразу на все готовенькое! Ну-ка, что тут еще продают? Ага, есть предложения о продаже целой фермы. Перечень построек, площади посевов. Срок предложения истекает уже скоро. И цена. Странно. Очень недорого. Да он, со своими деньгами, и целую ферму осилит. Земли везде по пятьдесят гектаров. Это у них здесь вроде стандартного надела что ли? Надо посмотреть.
Мрачный, рослый мужчина лет тридцати пяти показал Гошке свое хозяйство. Все прекрасно. Семь километров до околотка, где есть магазины, фельдшерский пункт остановочная платформа железной дороги, даже с тупичком и рампой. Не станция, конечно, но привезти - увезти можно что угодно.
Рядом с подворьем речушка, через которую переброшен мостик, вполне пригодный для проезда груженых подвод. Левый берег низменный, с полоской песочка вдоль воды. Станет тепло, и можно купаться. Поля еще не засеяны, даже не вспаханы. Но выглядят опрятно.
Полосы пашни перемежаются ровненькими перелесками. Где-то старый лес сохранен, но в основном - молодые посадки. И не только осинки и клены, липы и каштаны. Множество плодовых деревьев десятков видов: яблони, сливы, абрикосы. И ореховые посадки... да все что угодно на любой вкус.
Дороги вдоль полей четко стыкуются с проездами соседних наделов, и система канав четко согласована, представляя собой единую сеть. В нескольких местах не то, что межа не просматривается по рельефу земли, а наоборот, четко видно, как пахари вели борозду за бороздой, обрабатывая за один проход оба участка. Значит, с соседями здесь ладят. Межевые столбики стоят по краям, ну и ладно.
На подворье тоже порядок. Дом, сараи, хлев и конюшня. С десяток ладных построек. Даже маленький гостевой коттедж, похожий на увеличенный до полного человеческого размера кукольный домик. Двор частично вымощен плитняком, камни тщательно подогнаны друг кругу за счет подбора их по форме. Здесь работал не каменотес, а мозаичник. И до конца дело не доведено - куча песка, груда камней.
В постройках мычат, блеют, хрюкают и кудахчут. Жена, дети - два мальчика, девочка, и старик. Выглядят подавленно. Конечно, продавать такое прекрасно налаженное хозяйство можно только с огромного горя. Поинтересовался. Оказывается, из-за невозможности погасить банковский кредит.
Если деньги не вернуть, то все хозяйство за долги переходит в собственность займодателя. А если продать хозяйство, и внести остаток, то банк претензий иметь не будет. Цена как раз и равна сумме долга. Опять непонятка. А какой смысл? В обоих случаях хозяева остаются без имущества.
- Во-первых, так банку меньше достанется. - Вымученно улыбнулся хозяин. - Во-вторых, есть шанс, что труды наши прахом не пойдут, если все это попадет в хорошие руки. А нам по-любому здесь не усидеть. Переедем в фабричный поселок. Руки есть, жилье дадут - проживем.
Гошка долго изучал текст договора о предоставлении кредита. Вот жуки! Так хитро описана процедура начисления процентов, что, кажется одно, а выходит совсем другое. Попросил документы, все записи о расходах и доходах и провел ночь за изучением бумаг и вычислениями.
Замечательно. Так искусно и расчетливо велось и развивалось это хозяйство, что и на жизнь хватало, и на развитие и на платежи по кредиту. По мере того, как ферма приносила больше дохода, суммы выплат возрастали, а задолженность уменьшалась. Разумно выглядит такой подход, если речь идет о вложении дел в развитие сельского хозяйства, ничего не скажешь. И все шло четко по процедуре. Но на последний десятый год сумма процентов повышалась быстрее и чуть-чуть превышала годовой объем продаж продукции. Должник оказывался в ловушке у формулы, прописанной в тексте с изощренной математической точностью. Сколько ни упирайся - задолженность не погашается. Если бы заранее под этот момент были сделаны накопления! Но темп роста выплат предыдущих лет не настораживал. Не станет крестьянин считать по трехэтажной формуле, если не чувствует подвоха. Он то уверен, что находится в льготных условиях, направленных на поддержку укрепления его успехов.
Стабильные цены и отсутствие инфляции позволяли банку спрогнозировать такое развитие событий с очень высокой степенью вероятности, если банкир, задумавший этот ход, желал разорить земледельца. Конечно, и в сельском хозяйстве надо разбираться, чтобы правильно оценить надои и укосы. Другой вопрос, зачем банку это нужно? Свое он вернул, нажился нормально. Гадить то зачем?
Сам текст договора безапелляционно требовал отторжения залога в пользу заимодателя, без выплаты чего бы то ни было. Чистое надувательство, тщательно замаскированное слегка многословными формулировками. С какой целью? Возиться с продажей недвижимости, со скотиной, которую надо кормить, огородами, требующими полива, посевами, за которыми некому ухаживать! Оно банкирам надо? Ага, вот неподписанный проект договора о новом займе для погашения остатка предыдущего. Процент зверский. Если согласиться, то на жизнь фермерской семье останутся сущие крохи. Хотя, останутся ли? Изощренное коварство комбинации: просчитанный с филигранным мастерством: дебют с привлечением и охмурением заемщика, методично проведенный миттельшпиль, окупивший затраты и принесший прибыль, разительно диссонируют с эндшпилем. Словно фигуры с доски сносят взмахом руки.
Гошка долго гонял цифры, и красота комбинации его просто потрясла. Этот Луен со своей Миррой попали в тщательно расставленную ловушку. Денег перехватить негде, все соседи в таком же положении. Позади десять лет вдохновенного труда по созданию своего уютного мирка, дома, где вырастут дети, и пройдет старость. А впереди - рабский труд на банкира. В сельском хозяйстве не бывает выходных, а в работе на подворье - свободного времени. Награда за него - достаток, и осознание независимости от всего, кроме погоды. И все это рушится.
Утром Гошка предложил Луену денег взаймы на три года без процентов. Тот помрачнел еще больше и долго молчал.
- Гордость в себе ломает. - Решил Гошка.
- Хорошее предложение, Игорь Николаевич, но неудобно. Вы мне не друг, не родственник. Через два года деньги я Вам, конечно отдам. Только неправильно это. - Что-то путается Луен. Сама мысль о возможности разрешения проблемы, так мучавшей его последние недели, и чувство возникающей обязанности перед незнакомцем создают непередаваемый душевный диссонанс. Пугает мужика нежданная щедрость.
- Просто заколодило парня. - Понял Гошка. И отошел в тенек.
Девчонка что-то рубит в корыте сечкой, отгоняя назойливых кур. Свинтус в загородке дрыхнет, котик на солнышке греется. Хозяйка вышла, поднесла молока дочке и гостю. Вкусно. Здесь на Посейдонии молоко ему всегда нравится, не то, что на Земле.
- Странно как-то, Игорь Николаевич. Если Вам ферма нужна, то почему Вы хотите помочь нам ее сохранить для себя? - Мирра налила молока и котику, присев на лавочку рядом с Гошкой.
Здесь, в рысских землях, обращение на "Вы" - это не вежливость, а как бы, отчуждение. "Я Вас не знаю" или "Вынужден Вас огорчить" - вот как воспринимается такое обращение. Кому доверяют, тому только тыкают. Вчера, когда устраивали его на ночлег, покормив ужином, и намека не было на официоз. Насторожил он хозяев своим предложением. Придется объясниться.
- Да ведь я и сам в затруднении. Передо мной поставлена задача, которую я не знаю, как решить. Начальник в приказном порядке выгнал меня в отпуск, велел обзавестись землевладением и жить барином. В сельском хозяйстве я - ни петь, ни читать. А тут предлагается полноценное хозяйство, налаженный быт, цена приемлемая. Но без ваших рук и голов все умрет. Пожить нахлебником - это у меня получится. Ха, а в аренду вы у меня свое хозяйство возьмете? Точно, бессрочная аренда с правом выкупа за стоимость продажи.
Мирра молча разглядывала его пытливым взглядом исследователя, обнаружившего странное неизвестное науке существо.
- Башмаки у Вас флотские. - Выдавила она неодобрительно. - К Миронычу сын в таких на побывку приехал для поправки здоровья после ранения. Из мясорубки вернулся живым. Пойду молочка отнесу, а то у их Пеструхи жидкое.
- Ну, или домик гостевой продайте мне за эти деньги. Через два года обратно выкупите, у меня отпуск как раз закончится. - Это пришлось говорить в спину уходящей женщине.
- Живите пока, и к обеду не опаздывайте. - Это она на ходу, через плечо.
Про башмаки он не сообразил. Нарочно ведь перед отъездом переоделся в "форму" обывателя. Джинсы здесь интереса не вызывали, однотонные рубашки немарких тонов носили все. Зашел тогда в магазин и купил пару курточек. Легкую, в тон брюк выбрал из-за немалого количества карманов, и теплую ватную, стеганную модным сейчас молодежным орнаментом. Позаботился, чтобы не выделяться. А про обувь не подумал, не ждал от людей такой наблюдательности.
Околоточный долго проверял Гошкины расчеты. Скреб затылок и разными способами вычислял. Позвал с улицы паренька, тот подключился и получил аналогичный Гошкиному результат.
- Геометрическая прогрессия, дядя Кузьма. Про ее свойства и разные надувательства с этим связанные, в книжках много историй описано. Но здесь пример изящней. Видите, разница в знаменатель спрятана. Если ее устремить к нулю - результат улетает в бесконечность. А вычитаемое здесь - порядковый номер года с момента получения кредита.
Гошка помалкивал. Он это уже пытался втолковывать, и не мог сейчас позволить себе злорадного: "Я же Вам говорил!". Да и нет в этом никакого смысла. Как раз заканчивал письмо для Го, пока школьник убеждал пожилого околоточного.
Потом паренек убежал, и настало время чтения договора о предоставлении займа. Вот тут уже Гошка утерся. При внимательном изучении искушенный крючкотвор околоточный обнаружил, что на одиннадцати страницах построена такая система условий и обязательств, что иного выхода, как внести платеж не позднее указанного срока, просто нет. Отдай деньги, или проваливай.
Хорошо. Вот он убедил местную власть, что произошло натуральное мошенничество. Юридически безупречно оформленное, заверенное государственными нотариусами и терпеливо доведенное до развязки. Как же отреагирует на это низовое звено государственного аппарата?
Документы оформлялись не здесь, даже не в волости, а в уездной управе. Формально эта головная боль дяди Кузьмы не особо касается, во всяком случае, его вины здесь нет. Он зарегистрировал только куплю земли и проследил за установкой межевых знаков.
- Наверно, пошлет в вышестоящую инстанцию. - Решил Гошка.
- Ты хоть представляешь, сколько народу на этом разорится? - Откликнулся на его невысказанную мысль околоточный. У Луена просто срок по кредиту раньше всех подошел. Ну, еще у Кондрата, у Лунька, Петрика и Мироныча. То-то они все разом объявления о продаже дали в газеты. Я, старый пень, удивляюсь, почему исправные хозяйства люди решили покинуть, думаю, места на Ракитинских карьерах их привлекли, а оно вот! Разорение грозит. Слушай, Игорь Николаевич, как тебя зовут покороче?
- Куксой последнее время называли.
- А меня Кузей зови. Так, это надо срочно разруливать. Я шибко озадачен. Огорчен, скорее. Десять лет упорных трудов, семейства все крепкие, работящие. А ребятишки какие! Им учителя не нарадуются. Озорничают, конечно, - спохватился вдруг Кузьма, - но без вредительства... большого. Что ни говори, спасать надо семьи, чтобы оставались на земле. Без них здесь сразу настанет запустение.
Отчаяние рисовалось на морщинистом лице немолодого мужика. Вдруг он совсем побледнел.
- Так ведь еще и лавочники здешние тоже в том же банке кредит брали на обзаведение. Если все кредиты по десять лет, да с такими же условиями, то через полтора года околоток вымрет.
- Я вот тут кое-куда отписал. Не в столицу, но недалеко. Есть у меня там знакомый с некоторым весом. - Гошка надписывает адрес и готовится заклеивать конверт. - Кроме как к нему обратиться, мне больше не к кому. Но это неделя туда, да неделя обратно, и если еще помочь сумеет. А вот у тебя начальство близко.
- Верно. Не запечатывай, я спишу. - Кузьма выскочил за дверь и, спустя несколько минут, вернулся в сопровождении трех женщин. Рассадил за столы, раздал листы Гошкиного письма и велел скопировать. Тем временем он снова пропал за дверью и, отсутствовал дольше. На этот раз с ним пришли два мужчины, одетые для верховой езды. Первого со своим письмом околоточный отправил в волость. Второму вручил наконец-то заклеенное послание к Го и строго предписал скакать во весь опор в Рапановск, передать записку капитану порта, и срочно на миноносце лично доставить депешу по указанному адресу. Гошка его списал с карточки, что сохранил еще с первой встречи с чиновником, который, по-видимому, курировал пришельцев. Или флот. Его, в общем, курировал.
Потом, когда они снова остались вдвоем, Кузьма достал из шкафчика пузырек и накапал себе в рюмку, долил воды из графина и выпил. Выразительно запахло валерьянкой. Через окно в комнату степенно вошел кот и принялся трудиться над опустевшей посудой, доставая до дна своим розовым языком. Рюмка даже не покачнулась, хотя, от столь энергичного воздействия должна была неминуемо упасть.
Разбираться с очередной непоняткой Гошка желания не имел. Отметил, и отложил на потом. Его заботил вопрос о глобальности последствий начинающихся событий. Пока шло переписывание текста, и околоточный хлопотал с отправкой сообщений, он пролистал журналы регистрации за последние годы, заглянул в подшивку циркуляров и пересмотрел официальные справочники, рассылаемые в территориальные органы государства на местах. Картинка сложилась быстро, поскольку он знал что искал.
- Кузя, тут, понимаешь, какое дело. Банк-то, не рысский. Кредиты выдавало Хаммасское представительство Акционерных Ссудных Касс Кари Мэ. Это банковская структура Джаппы.
- Ну да. У них еще с доимперских времен сохранились конторы на острове.
- И теперь они за сущие гроши, хотя, что я несу, с приплатой, завладеют тремя четвертями возделываемых земель Хаммасу. По площади это всего шесть процентов в пределах империи, но зато около семнадцати процентов мяса, сыра, льна и двадцать четыре процента пшеницы государства. По остальным позициям я не просчитал, но даже это не безделица. И все это ударит по нам через полтора-два года.
- Как раз, когда джаппы достроят флотские базы в архипелаге Буртмана - продолжил мысль околоточный. Это война. Она еще не объявлена, никому не заметна, но первые ее жертвы намечены.
Посмотрели друг на друга. Говорить о том, что действовать необходимо быстро и точно, необходимости не было. Любыми средствами следовало воспрепятствовать переходу земель в руки иностранной финансовой структуры, сначала для пяти хозяйств. А потом и дальше.
И работать надо было аккуратно. Хоть и не политики, но понимают, что до начала настоящей войны законность нужно соблюдать.