Так случилось, что однажды, в горах на стыке Долины Вершин с Неприступными Кручами, сошла большая лавина. Она была страшна своей неукротимой мощью и ее не смог остановить даже старый Карош, правда бывший в те времена совсем еще юным волшебником. Лавина поглотила его и, безжалостно швырнув на камни, унесла вниз. Но судьбе было угодно чтобы Карош остался жить и жизнью своей стал обязан человеку. Спас его один из тех немногих безумцев, что бесстрашно штурмуют Вершины в Долине. В тот раз Человек опять сорвался, но, несмотря на многочисленные раны, как проклятый разгребал снежный курган воздвигнутый лавиной над беспомощным Карошом. Он работал до тех пор, пока не откопал волшебника и не убедился что тот жив. После чего в изнеможении откинулся на спину и заснул. А проснувшись, почувствовал себя здоровым и отдохнувшим, но с удивлением увидел, что Карош исчез. И невдомек было Человеку, что перед тем, как уйти, благородный Карош подарил ему, как это принято у нас, бесценный волшебный дар. Он оживил его тень.
Если вы не поняли, то постараюсь объяснить. У каждого из вас, людей, есть тень, когда есть свет, разумеется. Обычно это нечто мертвое, холодное и плоское, слепо следующее за своим хозяином, и никогда, и ничем не могущее ему помочь. Но некоторым из людей волшебники дарят настоящую, живую тень. Такую тень, которая не пропадает в темноте, которая становится верным и надежным спутником. Тень, которая может защитить и предупредить о грозящей беде, укрыть от нескромного взгляда, выполнить тайные желания и многое, многое другое. И при всем при том она умудряется оставаться скромной и незаметной тенью, которую непосвященный никогда не отличит от обычной серой пустышки. Вот такой необычный и дорогой подарок сделал Карош своему спасителю.
Человек не сразу понял что же изменилось в окружающем его мире. Только почти перестали предательски выскакивать из под ног камни, когда лихорадочно ищешь опору, вися на отвесной стене. А из трещин, за которые судорожно цепляешься пальцами, куда-то бесследно исчезали снег и лед, а порой эти трещины как будто еще хранили тепло человеческих рук, за-ботливо подготовивших их для него. Но, несмотря на это, он опять сорвался.
Дома, весь в бинтах и гипсе, Человек внезапно заметил, что лекарство и газеты, очки и тапочки, да и вообще все, что ему могло бы понадобиться всегда оказывалось под рукой. Это было чертовски приятно и очень удобно. И, что самое главное, Тень не ограничивалась мелочами, после выздоровления, дела на работе пошли в гору, все кругом твердили, что он стал прекрасно выглядеть, удача, которая зачастую зависит лишь от того, как сложится ситуация, теперь почти постоянно сопутствовала ему. Но, по большому счету, работа и прочее -это были мелочи, главное же заключалось в том, что теперь рядом с ним всегда был надежный друг на плечо которого можно было опереться изо всех сил. Это было тем более приятно, что в наше время таких друзей не так-то просто найти. А Тень и Человек понравились друг другу и теперь посторонние часто удивлялись, не понимая, чего это вдруг Человек, бе-ря со стола зажигалку или еще что-нибудь, говорит, ни к кому не обращаясь: "Спасибо!" или нечто подобное. А Тень буквально расцветала слыша это и моментально куда-то испарялась вся ее усталость.
Шло время. Человек привык к Тени, он уже полностью выздоровел, отдохнул и вновь стал собираться в горы. И, конечно же, опять в Долину Вершин. Ну что с этими людьми поделаешь! Он долго и тщательно подбирал себе снаряжение, обучал Тень пользоваться им, и, наконец-то, они вернулись туда, где Человек обрел свой чудесный дар. Вершина, которую Человек штурмовал прошлый раз уже была покорена другим, но Тень помогла ему пережить и это. Сейчас перед ними была новая, Вершина ослепительно сияющая своими ледниками коварно скрывающими бездонные трещины-ловушки. Но ничто не могло остановить Человека и восхождение началось.
Он и не рассчитывал на то, что эта Вершина покорится с первой попытки, но когда он сорвался в пятый раз подряд, Человек начал злится. А разозлившись, решил сменить тактику и изменить маршрут восхождения. Он пошел к самой неприступной, отвесной на всем протяжении стене и начал готовиться к штурму. Еще никто и никогда не пытался так покорять Вершины и Человек знал, что он будет первым. Если дойдет. И чтобы хоть немного отдохнуть, перед тем как начать восхождение, он разжег у основания Вершины огромный костер. Солнце уже зашло и в сгущающихся сумерках Тень выросла до гигантских размеров и, повинуясь яростной пляске огня, фантастически извивалась по скале, усердно вбивая стальные крючья в мертвый холодный камень. И Человек с удивлением заметил, что это восхождение для него значительно проще других, потому что руки всегда нащупывали заботливо вбитые впереди крючья и ему оставалось лишь проворно подниматься вверх.
Но чем выше они поднимались, чем меньше становилось расстояние до Вершины, тем тяжелее становилось Тени. И совсем не потому, что костер уже превратился в едва различимую мерцающую точку, а потому, что за весь тяжелый день, как впрочем и за многие предыдущие, она не услышала от Человека ни слова благодарности и признательности. Человек привык к Тени, она как-то постепенно превратилась для него в нечто само-собой разумеющееся, а это-то как раз было не так. В этом и заключалась оборотная сторона подарка. Благодарность и внимание были также необходимы для Тени как воздух для Человека. И сейчас, задыхаясь от усталости, почти ничего не различая перед собой, она уже просто механически один за другим вбивала в скалу крючья. Вбивала до тех пор, пока судорга не свела окоченевшие руки и кровоточащие пальцы окончательно перестали подчиняться. Тень замерла, чтобы перевести дух и хоть чуть-чуть отогреть заледеневшие руки. Она хрипло дышала на них, думая только о том, что до Вершины осталось совсем немно-го. А когда они все-таки взберутся, когда Человек покорит Вершину, она наконец-то услышит долгожданные слова благодарности. И тогда все будет иначе, будут новые силы, силы чтобы ждать следующих, ставших теперь такими редки-ми слов признательности и любви.
А Человек поднимался вверх не обращая на Тень ни малейшего внимания. Вершина была уже рядом и, экономя время, он даже перестал страховаться, просто подтягиваясь на крючьях, которые рука уже привычно находила впереди. И когда карабин обиженно клацнул не найдя следующего крюка, а в животе возникла какая-то странная и холодная пустота, Человек не сразу осознал что он сорвался. Он поднимался слишком быстро, Тень не успела вбить очередной крюк и теперь только свист рассекаемого воздуха отделял Человека от страшного мгновения удара о камни.
Увидев это Тень метнулась вниз, туда, где исчезал в темноте удаляющийся силуэт Человека. Она знала, что горящий внизу костер не даст ей обогнать Человека, отбросит назад, к Вершине, но она знала и то, что Человек в опасности. И, опровергая все законы физики и магии, она достигла земли раньше Человека. А той сотой доли секунды на которую она его обогнала хватило чтобы успеть помочь.
Под упавшим Человеком что-то страшно хрустнуло и будто чьи-то ласковые руки приняли его в свои мягкие объятия, заботливо укутав облаком мягкой снежной пыли искрящейся в свете костра. Когда пыль осела Человек поднялся, подбросил дров в костер и вновь шагнул к стене. Пламя, вспыхнувшее за его спиной, ярко осветило неприступную скалу и длинную цепочку крючьев теряющуюся в вышине. Кроме крючьев на стене больше ничего не было. Человек злобно сплюнул себе под ноги и взяв новый молоток для забивки крючьев начал очередное восхождение в одиночку.
48. "В чарах звездного напева..."
Первые капли дождя, упавшие ему на лицо сразу же вырвали Рыцаря из тяжкого забытья. Он приподнялся и , напряженно оглянувшись по сторонам, облегченно вздохнул и отбросил в сторону уже ненужный меч. Теперь ему больше ничто не угрожало - королевский замок горды вздымал свои неприступные стены всего в двух шагах от той лужайки, на которой лежал Рыцарь. Правда, он совершенно не помнил, как же ему удалось сюда добраться, но сейчас это было совсем не важно. Главном было то, что ему все удалось! Он прошел Испытание! Единственный, кому это удалось и теперь нужно лишь добраться до замка.
Рыцарю здорово досталось. Испытание потребовало от него всего мужества и отваги, которые он имел, всего мастерства и умения, а главное, непоколебимого желания победить. Десятки раз он был на волосок от смерти и только память о Принцессе, о ее беззащитных, испуганных глазах придавала ему силы твердо смотреть в лицо многочисленным опасностям. Но каждый новый шаг был страшнее предыдущего и, прорываясь сквозь разнообразные препоны Испытания, он кровавыми ошметками оставлял на них и мастерство, и выдержку, и волю, и все остальное. Единственное, что он так и не отдал этому проклятому Испытанию была любовь. Она стала его спасительным щитом, укрывавшим от смертельных ударов и беспощадным мечом, без устали прокладывающим себе дорогу. Любовь стала для Рыцаря всем, и может быть, именно поэтому он и выдержал все, что пришлось на его долю и остался жив. И теперь его последним соперником стало время, ведь сегодня на закате истекает последний день из отведенных ему на Испытание. Он должен успеть вернуться в замок до смены вечерней стражи, но это уже, вообщем-то будет не сложно. До замка ведь теперь рукой подать. А там его ждет Принцесса и, даже не верится!, долгожданная свадьба. Ничто теперь не сможет помешать их любви, ведь Король сам сказал, что тот, кто в назначенный срок пройдет Испытание, получит в жены Принцессу. Так что осталось лишь в последний раз забыть о разрывающей тело боли и усталости, собраться и идти вперед.
То ли солнце садилось слишком быстро, то ли он сам шел слишком медленно, но замок почти не приближался. В какой-то момент Рыцаря охватило беспокойство, он понял, что может не успеть до заката. Это было бы мучительно глупо - пройти такое и ткнуться носом в закрытые ворота. Нет уж, дудки! Не может быть, что бы все это было зря! Испытанию не одолеть его, даже пусть и на последних метрах. Рыцарь достал кинжал и, не замечая боли, безжалостно срезал с себя изрядно покореженные и залитые кровью доспехи. Идти стало значительно легче и, ловко обманув боль, он даже заставил себя перейти на бег.
Королевский замок, словно издеваясь над ним, извивался в едкой пелене пота заливающего глаза. Это был какой-то дикий танец, но Рыцарю уже было не дотого. Главное - успеть добежать до этих шершавых стен, а там уж мы и с этими танцульками разберемся. Главное - добежать!
И опять его выручила любовь. Мерцающий контур замка в одно мгновение превратился в такое знакомое и дорогое лицо Принцессы. В одночасье забыв обо всем, он видел теперь лишь ее глаза, яркие, как утренние звезды. Не было для Рыцаря большего счастья, чем следить за игрой этих волшебных глаз, в которых он каждый раз беспомощно тонул, когда они обращались к нему. Такие неуловимые и такие родные, то лукавые и смеющиеся, то серьезные и до краев заполненные чужой болью и страданием, которые она так хорошо умела лечить...
Рыцарь погружался в них все глубже и глубже, ничего не замечая вокруг. Он шел, как ходит слепой по хорошо знакомой дороге, и даже не понял, когда он миновал главные ворота и вошел в замок. Он не упал без сил, как ему хотелось ранее, а пошел дальше, влекомый этими волшебными глазами куда-то вперед. Но достигнув их дна Рыцарь неожиданно окунулся в обжигающе ледяные растерянность и испуг, таившиеся там. Он остановился, встряхнул головой и сбросил с себя это наваждение.
Он стоял на рыночной площади, а навстречу ему, из ратуши, в сопровождении пышной свиты шла сама Принцесса. Боже, как она была прекрасна! Рыцарь никогда еще не видел ее столь прелестной, так шло ей подвенечное платье. Он хотел подойти ближе, но едва сделал первый шаг, как на него вновь обрушилась растерянность переполнявшая глаза его возлюбленной. Рыцарь заставил себя остановиться и, разрывая стянувшую его тугими обручами боль, наконец-то вырвал сознание из пелены беспамятства и огляделся кругом тяжелым взглядом.
Он, словно впервые увидел растерянную Принцессу глядящую виноватыми, полными слез глазами, удивленную королевскую чету, недоуменного незнакомца, держащего под руку Принцессу и звенящую тишину, повисшую над площадью. А еще он увидел, как Король подал знак тайному советнику и из-за ратуши выбежали латники и, боязливо поглядывая на Рыцаря, обнажили мечи.
И тогда (откуда что взялось?), Рыцарь хрипло рассмеялся и, кроваво сплюнув под ноги, развернулся и пошел прочь.
49. Сказка о прекрасной принцессе Атильи ее безобразном шуте
Московскому Казанове
Каждый из нас взрослеет по-своему. Одному для этого хватает и пяти минут, а другой всю жизнь остается милым и непосредственным ребенком, для которого весь мир всего лишь детская площадка. А главное, никогда нельзя быть уверенным в том, что ты уже навсегда простился со своим детством и, аккуратно протерев, упрятал свои розовые очки глубоко-глубоко в карман. Но тем и прекрасна жизнь, что не угадаешь, через сколько же пар этих самых очков ты на нее смотришь...
Случилось так, что в числе подарков, полученных прекрасной принцессой Атиль на День рождения, оказался и маленький карлик-шут в забавном клетчатом колпаке, расшитом серебряными бубенчиками. От всех прочих карл он отличался тем, что был как-то неповторимо уродлив. Неестественно изломанные руки и ноги, безобразное морщинистое лицо с глазами бусинками и огромным носом, большущие уши и сгорбленная спина - все это по отдельности было просто отвратительно! Но собранное воедино совсем не делало карлу страшным, даже наоборот, этот неказистый коротышка оставлял забавное впечатление невольно напоминая о вашем собственном совершенстве. А уж если добавить сюда и потрясающую мимику, словно кривые зеркала, сворачивающую его лицо в неповторимые гримасы, то сразу же станет ясно, почему Карла прочно занял место в свите Атиль. И с тех самых пор весь двор с веселым смехом наблюдал, как по королевскому дворцу, смешно переваливаясь и методично звеня бубенчиками бегает маленький Карла, исправно исполняя все поручения принцессы.
Так продолжалось достаточно долго. Все уже начали понемножку привыкать к Карле, пока в замок не пожаловал известный Художник, нанятый, чтобы написать портрет принцессы. Когда Карла вошел в зал, следуя за принцессой и увидел краски и кисти, разложенные у Художника, с ним случилось что-то невообразимое. Его просто затрясло, и, пронзительно крича, Карла метнулся через весь зал к мольберту. Он сгреб в охапку, сколько мог, баночек и пузырьков с красками и, отбиваясь от опешившего Художника кистью, забился в самый дальний угол, никого к себе не подпуская. Все это было настолько комично, что с несколькими фрейлинами от смеха просто случилась истерика, и их пришлось долго отпаивать водой. Король хохотал до слез и, отсмеявшись, приказал подать еще красок, и Карлу оставили в покое.
Художник принялся за работу, все затаили дыхание, наблюдая за чудом рождения портрета, а Карла, стараясь не звенеть бубенцами, потихоньку выскользнул из зала. В своей каморке он бережно выложил на столик все краски, сорвал с головы колпак и, взяв в руки кисть, начал расписывать стены. Карла работал, забыв обо всем, работал так, как никогда прежде, работал, не помня времени, не видя и не слыша ничего, что могло бы вырвать его из этого волшебного мира красок. Он пришел в себя только услышав восхищенный возглас, а, обернувшися, увидел Атиль и изумленного Художника, стоящих в дверях каморки.
Карла растерялся, выронил кисть и попытался закрыть собой все то, что успел нарисовать, но он был слишком мал, чтобы заслонить диковинные фрески на которых веселились, пели, плясали и любили друг друга десятки таких же уродливых карликов. И сейчас все эти карлы как живые, настоящие с укоризной глядели на незваных гостей. Они были настолько реальны, что казалось - еще одно мгновение, и они сойдут со стен и, окружив Карлу плотным кольцом, никому не дадут в обиду. Атиль уже не могла отличить, где кончается настоящий и начинается нарисованный мир, а Художник... Художник подошел к Карле и, встав на колени, протянул ему этюдник с красками.
- Прими от недостойного подмастерья и знай, что я буду счастлив, если ты позволишь мне растирать для тебя краски.
А Атиль прошлась по каморке, недоверчиво прикасаясь тонкими пальцами к нарисованным лицам, и, повернувшись к Карле, торжественно изрекла.
- Надо будет показать это папе и всем-всем-всем! А потом, потом ты напишешь мой портрет!
Художник поднялся с колен.
- Оставьте его, принцесса, и никогда никого не водите сюда. Это его мир, так оставьте ему хотя бы эту отдушину. Ему и так нелегко жить среди уродов!
Атиль отшатнулась, как от пощечины и, побледнев, с ужасом взглянула на Карлу, потом на фрески и метнулась прочь из каморки.
Больше никто и никогда не видел во дворце Карлу. Говорят, что его отправили домой, а по всему королевству запретили держать Карлов в шутах. Еще сказывали, что его каморку заперли на замок, ключ от которого хранится у самой принцессы, и она наведывается туда время от времени. Но верить тому или нет опять же зависит от того количества розовых очков, через которое вы смотрите на это мир...
50. Дракон
О.А.Д.
Дорога была не из лучших, и карета, подпрыгивая на ухабах, то и дело угрожающе заваливалась на бок, а Принцесса, испуганно охнув, обеими руками судорожно цеплялась за сиденье.
- Это все дракон! - еле переведя дух после очередной колдобины пояснил ей паж, сидевший рядом. - В последнее время совсем ошалел, каждую ночь налетал и дорогу похабил! - и, видя как смертельно побледнела и без того достаточно напуганная Принцесса, поспешно добавил,- Да вы не бойтесь, Ваше Высочество, Король выслал войска, и теперь эта нечисть не отваживается появляться в наших краях.
Принцесса неуютно поежилась представив себе этого огромного ужасного дракона и, забившись в самый угол кареты, вдруг мучительно остро почувствовала свое одиночество и страх.
Сколько Принцесса себя помнила, она всегда была одна. Эпоха Больших Войн унесла с собой жизни ее родителей и лишила королевства. Невеселое детство в замке троюродного дяди отца, лишь ради приличия терпящего ее присутствие; вечные упреки и насмешки, тайная и явная зависть дядиных дочерей, абсолютно не способных примириться с ее красотой и сноровкой. Именно эта зависть и, как нельзя кстати подоспевшее совершеннолетие, и побудили дядю выдать ее замуж за первого же посватавшегося к ней короля. Да и то это был не сам король, а всего лишь его послы, и вот теперь Принцесса тряслась на развороченной каким-то сумасшедшим драконом дороге, подъезжая к совершенно незнакомому замку, в котором ждал ее неведомый суженый, свадебный обряд и пугающее своей неизвестностью будущее...
Замок встретил ее толпами горожан, высыпавших на разукрашенные мириадами разноцветных лент улицы, королевской гвардией, выстроенной во всей своей красе и огромным, заполненным сотнями придворных, тронным залом. Принцесса сумела по достоинству оценить как сам прием, оказанный бедной бесприданной невесте, так и того, кого с этого дня она будет называть мужем. Король был молод и достаточно хорош собою, высокий, широкоплечий, с копной густых черных волос и, как сразу же заметила Принцесса, с печальными, глубоко запавшими глазами. Он был с ней неожиданно нежен и предупредителен, и Принцесса, незаметно постучав по дереву, подумала о том, как же хорошо все складывается.
Первый гром среди ясного неба прозвучал вечером, когда Король, проводив ее до спальни, вдруг резко развернулся и стремглав бросился прочь, оставив ее растерянно глядеть ему в след. Он скрылся за ближайшим углом, и обида брызнула слезами из ее прекрасных глаз. Так началась ее семейная, взрослая жизнь. Жизнь, в которой затаилась какая-то дикая и страшная нелепость: ее супруг, такой нежный и внимательный днем буквально шарахался от нее и стремительно исчезал едва лишь земли касались легкие вечерние сумерки. И ничто - ни уговоры, ни слезы, ни ласки Принцессы не могли ничего изменить. А самым страшным во всем этом было то, что за время прошедшее после свадьбы она успела по настоящему влюбиться в того, кого назвала перед алтарем своим мужем. Он заполнил все ее сердце, все ее мысли, больше всего на свете ей хотелось быть рядом с ним и помогать ему так, как может помочь только любящая женщина. Но замок вновь окутывали сумерки, и Король опять бежал прочь запираясь в своих покоях.
А тут еще в окрестностях замка вновь появился все тот же дракон. Он был удивительно хитер и, ловко обходя все замысловатые ловушки и искусно расставленные засады, совершал внезапные ночные вылазки, все ближе и ближе подбираясь к замку. И теперь Король все дни напролет занимался укреплением обороны замка и безуспешной охотой на дракона, словно бы радуясь тому что теперь у него есть веская причина не проводить так много времени с женой.
А Принцесса, выплакав все глаза, бесцельно бродила по замку, безуспешно пытаясь заглушить съедающую ее тоску и понять, что же все-таки происходит. И, отчаявшись самостоятельно во всем этом разобраться, она решилась на крайность. Едва очередные сумерки похитили ее супруга, она, завернувшись в неприметный серый плащ и прихватив все свои ценности, незаметно выскользнула из замка и поспешила в лес, туда, где, как объяснила ей ключница, жила старая и могущественная колдунья.
Колдунья хозяйничала у плиты и сделала вид, что не заметила появления незваной посетительницы. Принцесса нерешительно топталась у порога, не зная как обратиться к хозяйке, но, в конце концов, не выдержала: "Помогите мне!!! Пожалуйста!!!" И торопливо, боясь что ее немедленно прогонят, она высыпала на стол все свои драгоценности: "Умоляю вас!!!"
Колдунья усмехнулась, лишь мельком глянув на драгоценности.
- Не слыхала что ли, что мы золотом не берем? Чем платить-то будешь, а? - сварливым тоном спросила старуха.
Вообще-то о колдуньях в Глюкарии ходили самые невероятные слухи, но Принцесса старалась не думать об этом, тихо прошептав: "Чем скажете..." Колдунья понимающе закивала головой и, подойдя к Принцессе, заглянула ей прямо в глаза. Она долго и пристально разглядывала в них что-то лишь ей одной ведомое, а затем взяла Принцессу за руку и усадила на лавку.
- Не бойся, милая, ничего с тебя не возьму. Ждала тебя, знала что прийдешь и даже зелье уже сварила! - и, видя как Принцесса рвется ей что-то сказать, лишь прикрыла ей рот рукой. - Молчи. Все знаю: где боль твоя, в чем кручина. Проклят твой суженый, как есть, проклят.