Да, но... Неужели маленький кусочек кварца в самом деле может таить какую-то опасность? Ну реагирует он на эмоции определенного вида — что с того, такие камни всегда очень «чутки», на то они и талисманы! Может, тяжелые ощущения вызваны только тем, что эти эмоции связаны с Тонечкой и ее печальной судьбой?..
Нет, Дэн прав: как бы ни хотелось вернуть прошедшее, надо жить дальше! Вот только... Как ни пыталась Юля успокоить себя, странное ощущение не проходило... будто перстень и в самом деле способен каким-то образом если не вернуть прошлое, то как бы указать к нему дорогу — и бесконечно вести за миражом!
Интересно, а как отреагировал на засветившийся кристалл Евгений? Понял ли, что оказалось в его руках?..
— Ну как, — пожал плечами Дэн. — Нормально отреагировал... Сказал, что проведет исследование и сообщит результаты...
Дэн давно ушел, но Евгений долго не мог опомниться. Светящийся перстень одиноко лежал на столе, но даже он не казался сейчас чем-то значимым — в такую безнадежность загнали Евгения последние слова Дэна. «Юля встретит счастливую любовь... С эспером... И не требуйте от нее благодарности...»
А ведь Дэн даже не пытался внушить Евгению, чтобы тот забыл Юлю или боялся к ней подойти! Нет, он предоставил ему решать самому, положившись на его здравый смысл и благородство... «Она может остаться с вами, но это плохо кончится для нее...»
Усилием воли Евгений взял себя в руки — еще не хватало раскиснуть на почве несчастной любви! Он мысленно сравнил себя с безнадежно влюбленным в Ингу Филиппом и скривился, почувствовав отвращение к самому себе. В конце концов, ему уже не семнадцать лет, когда сердечные страдания способны заслонить все остальное!
У него есть замечательная и интересная работа, которая никак не зависит от того, останется с ним Юля или нет... и в конце концов его предупреждали о «профессиональном риске» общения с эсперами! В любом случае, уж если «Лотосу» суждено прекратить существование на его глазах, то долг исследователя — наблюдать до конца. Да еще сейчас, когда в его руки попал такой без преувеличения сенсационный образец!
...Где-то в глубине души Евгений понимал, что просто пытается успокоить сам себя, уговорить, что ничего страшного не произошло. Но какая разница, в конце концов, если уговоры действительно помогают хоть какое-то время?! Тем более полезно будет вырваться ненадолго в шумную столицу и отдохнуть от переживаний...
Евгений быстро собрался, аккуратно упаковал таинственный перстень. Почему-то вспомнился Ананич — с этим самым камнем в руке... Боже, как давно это было — целую вечность назад!..
...Столица встретила Евгения занудным мелким дождем (под настроение погода, ничего не скажешь!). Желание побродить по улицам сразу пропало, и прямо из аэропорта он направился в институт.
Формальности с перстнем не отняли много времени. Евгений оформил заказ на экспертизу, оговорив, что исследование должно быть комплексным психофизическим: чтобы обязательно было проверено влияние на кристалл различных эмоций. Он также указал, чтобы лаборатория не передавала отчеты по электронной почте, а представила их в напечатанном виде в двух экземплярах. Один экземпляр он хотел оставить себе, другой намеревался передать в «Лотос». «Когда будут готовы результаты?» — поинтересовался он и получил ответ: «Дня через три-четыре, не раньше! Сразу видно, что излучение весьма необычное — могут быть неожиданные эффекты...»
Впрочем, первый неожиданный эффект Евгений обнаружил сам: еще когда он доставал перстень из пакета, ему показалось, что свечение кристалла несколько ослабло. Сейчас он пригляделся внимательнее: нет, не показалось, камень действительно потускнел, хотя гаснуть совсем, похоже, не собирался! Интересно, с чем это может быть связано? С удалением от Сент-Меллона — и «Лотоса»! — или просто с давлением коллективной ауры большого города?
Евгений поделился с лаборанткой своими соображениями. Та взглянула на него недоверчиво, но все-таки добавила несколько слов на приемном бланке. Евгений попрощался и вышел из лаборатории.
Ему очень не хотелось заходить куда-то еще, но здравый смысл подсказывал: не стоит совсем уж поддаваться хандре! К тому же, если коллеги узнают, что он приезжал в институт и не зашел к ним — обид и объяснений не избежать...
...После того как Евгений отказался руководить практической разработкой своей методики «предельных картин», создание специализированного подразделения было отложено... Пока же руководство института передало тему в ту самую лабораторию ауристики, в которой он «числился» и в которую заходил всякий раз, когда оказывался в столице. Однако Олег, отвечавший за новую разработку, мало что мог сделать без интенсивных консультаций с Евгением. Коротких визитов было явно недостаточно, а электронная почта не могла в полной мере заменить живое общение. Словом, работа стопорилась, и коллеги были страшно недовольны сент-меллонской одиссеей Евгения!
Евгений понимал, что его поведение тормозит перспективную разработку, и что терпение может лопнуть даже у Веренкова. Поэтому он старался компенсировать свое отсутствие подробными консультациями, разъяснениями и даже «подаренными» идеями.
...Вот и сейчас Евгения встретили множеством вопросов — к счастью, деловых! Консультации затянулись, и из института Евгений вышел уже в сумерках. Он чувствовал себя усталым, но решил не ночевать, а сразу ехать в аэропорт. Поездка оправдала надежды — она несколько успокоила его, отвлекла от грустных раздумий... Правда от предложения Олега подбросить его до аэропорта он решительно отказался: рабочие консультации — это еще куда ни шло, но расспросы и болтовня за жизнь — ну уж нет!
...Вернувшись в Сент-Меллон, Евгений первым делом проверил автоответчик. Нет, надежды не оправдались: Юля не звонила... Конечно, прошло не так много времени, но Евгений понял, что больше не может ждать — ему хотелось прямо объясниться с Юлей.
Он позвонил своему агенту в больнице, узнал день ее дежурства (увы, в паре с Дэном — ну, да ладно!) и к концу рабочего дня прилетел в Серпен...
...Но в больнице Евгения ждало очередное разочарование: Юля не пришла, ее заменяла Лиза. Евгений даже не успел скрыться — Лиза заметила его, мило улыбнулась и пригласила в «эсперскую». «Еще чего! — в панике подумал он. — Опять встречаться с Дэном!» Но Лиза, поняв его чувства, с легкой улыбкой сообщила, что «Дэн, к сожалению, сейчас очень занят и не сможет присоединиться».
Евгений облегченно вздохнул. Идя рядом с Лизой по коридору, он вдруг подумал: интересно, а какая она бывает в гневе или ненависти? Наверное это должно быть в той же степени страшным, в какой ее любезность — очаровательна...
Едва они вошли в эсперскую, Евгений не выдержал и спросил, почему не пришла Юля.
— Она плохо себя чувствует, — спокойно ответила Лиза.
— Больна? — встревожился Евгений.
— Нет, просто... просто слишком много впечатлений за последнее время! Так что вряд ли она в ближайшее время сможет работать.
— А-а, — протянул Евгений, не зная теперь не только что сказать, но и что подумать. Если Юля не выходит из дома, он не сможет увидеть ее до тех пор, пока не будут готовы результаты исследования кристалла! Не обсуждать же с Лизой то, о чем он собирался говорить с Юлей... Что же делать? Просто попрощаться и уйти?
Заметив его состояние, Лиза незло усмехнулась:
— Хотите кофе?
— Конечно хочу! — облегченно выдохнул Евгений, радуясь возможности задержаться и, возможно, узнать еще что-нибудь о Юле.
— Тогда я вас угощу, — Лиза грустно вздохнула. — А попутно расскажу одну забавную историю — вместо сигары, которую, кажется, полагается предлагать после кофе...
Кофе Лиза варила изумительно. Это была как раз та грань, за которой обычное умение переходит в магию. Евгению даже показалось, что перстень Лизы светился, пока она готовила!
Выслушав с милым достоинством комплименты Евгения, Лиза поднялась и «на минутку», как она сказала, вышла из «эсперской».
Оставшись один, Евгений испугался: еще не хватало, чтобы неожиданно появился Дэн и застал его здесь! Впрочем, он быстро сообразил, что Лиза, скорее всего, позаботится о его отсутствии, для того и ушла... что ж, большое спасибо!
Успокоенный, Евгений огляделся. Будь он в менее расстроенных чувствах, «эсперская» заинтересовала бы его — ведь в эту комнату даже персонал очень редко заглядывал, подчиняясь молчаливому негостеприимству обитателей общины...
На стенах, как и в гостиной «Лотоса», были развешаны ауральные картинки. Помимо воли Евгения заинтересовало одна из них: странное, даже какое-то дерзко-негармоничное изображение буквально притягивало взгляд. Евгений допил кофе, поднялся и подошел поближе — рассмотреть.
...Основной тон рисунка был фиолетовым, переходящим от почти черного к светло-лиловому, даже с проблесками розового. Нависшее мрачное небо, на нем, или даже сквозь него, серебристо-розовые звезды. И гладь воды — она гораздо светлее неба, словно светится сама по себе. Из воды торчит косо срезанный черный сталагмит. А на этой наклонной плоскости — розовый шар, цветом чуть темнее, чем звезды...
— Что будет, когда шар упадет? — спросил Евгений вошедшую Лизу.
Она тоже посмотрела на рисунок и без особого удивления ответила:
— Ну... Брызги, волны. Цвет исказится. Гармония нарушится, одним словом.
— Какая же тут гармония?
— Неустойчивая, — она увидела, что Евгений слегка поморщился. — Да, я понимаю, математически это безграмотно: неустойчивая гармония, но все же...
— Я понял. Но ведь шар сам по себе — тоже символ гармонии, именно в классическом смысле.
— Да. Но здесь его роль двусмысленна. Своим движением он нарушает свою же символику, а когда он упадет, и все снова успокоится, то он либо утонет — то есть его не будет вовсе, либо будет частично торчать из воды, оставаясь в негармоничном покое.
— Лучше уж ему утонуть. А вообще, интересно было бы это записать в формулах и построить аналогичные изображения. По-моему, я такого еще не видел... Кто это рисовал?
— Юля. А что?..
Евгений вздохнул, даже не пытаясь скрыть досаду. Юля работала с ним увлеченно, старательно, но эту картинку не упомянула ни разу — и совсем не потому, что она плохо получилась... Не хотела быть слишком откровенной? Да, вот вам и искренняя близость с эсперкой!
— Вы ведь занимаетесь расшифровкой ауралок? — снова спросила Лиза.
— Да. Перевожу язык племени мумбу-юмбу на язык юмбу-мумбу, — с неожиданной злостью на себя, свою работу (и вообще все на свете!) ответил Евгений. — Художественные образы в формулы, и наоборот, причем и то, и другое равно непонятно. Называется — математическая ауристика...