- Я слышала...-начала она так таинственно, что мгновенно воцарилась тишина.-Я слышала: она иногда видит цвета!
Раздался дружный вздох, исполненный ужаса и сострадания (причем последнее показалось мне несколько неискренним); самая пожилая инопланетянка ступила в центр круга и голосом пророчицы возвестила:
- Вот увидите, она кончит так же, как эта Ни!
Когда отзвучал новый вздох ужаса, я чрезвычайно вежливо спросил:
- Простите, прекрасные дамы, что я вмешиваюсь, но мне хотелось бы знать: разве преступление видеть цвета? И кто такая Ни?
Мне ответила матрона, назвавшая это странное и трогательное имя-Ни:
- Кто вам сказал, что она видит цвета?
- Но тогда зачем ужасаться тому, чего нет?
- Затем, что в нашей природе заложена известная потребность время от времени перемывать кому-нибудь-все равно кому-косточки. Удовлетворять же потребности-полезно и необходимо.
- Благодарю вас. A цвета и... Ни?
- О цветах спросите у Ни.-Эту загадочную фразу старуха произнесла с таким выражением лица, словно выпила уксусу (до чего же образны бывали иногда эти древние писатели!).
Я пошел дальше по городу, посмеиваясь про себя, но мое любопытство было задето, мысли то и дело возвращались к загадочной Ни, и 3апУСК дважды кольнул меня довольно внушительными зарядами, чтобы я не отвлекался. Ведь следовало разобраться, что представляет из себя Безоблачный мир, каким было его прошлое, куда идут его обитатели. Пусть я не вернусь на Землю. Другие разведчики когда-нибудь прилетят сюда, и ЗапУСК о многом сможет им рассказать... Тут я радостно ухватился за мысль, что именно встреча с этой Ни, окруженной таишон, с Ни, одно упоминание о которой приводило в негодование умудренных жизнью почтенных матрон, может дать мне ключ в разгадке остального.
Но окаянный ЗапУСК кольнул меня еще сильнее, и я вспомнил, что этот аппарат не обманешь".
...Таковы две записи, сделанные запоминающим устройством, без, которого астролетчик и шагу не делал по Безоблачному миру. Они свидетельствуют о душевном здоровье юноши - надежном щите, защищавшем его сознание от нелепых, порою диких и почти всегда удручающих штрихов, составляющих картину жизни на этой странной планете, о чувстве юмора, которым в избытке наделила его природа, о безупречности, с которой была составлена программа тренировки астронавтов; о неизгладимо ясном следе, оставленном в зеркале его личности воспитанием, что получил он от Старшего.
Ронг с улыбкой отметал в сторону попытки тягостной действительности Безоблачного мира сдавить его в тисках безнадежности и успешно справлялся с этой сложной задачей. И все-таки наступил час, когда, посмотрев однажды из окна своей комнаты в серое небо и, как всегда, увидев лишь равнодушный круг вялого, безжизненного солнца, он вдруг впервые с огромной силой cтрадания подумал: а звезды? Где звезды?! Ведь они пусть разные в разных краях Вселенной, пусть чужие и незнакомые при таком чудовищном удалении от Земли, -ведь они всегда есть и всегда светят живым!
Не было звезд над Безоблачным миром, упрятанным в серый ватный футляр...
Он услышал гул голосов за спннон, обернулся н увидел чудо.
По упругому тросу, натянутому на высоте последнего, девятого, этажа между стоящими напротив друг друга домами и, казалось, звенящему подобно струне, шла девушка. В тонком гимнастическом трико была она и в легком прозрачном плаще, вьющемся за спиной. Облачко волос венчало точеную головку, а плечи слегка выгибались вперед-худенькие, но, сразу видно, сильные, и руки были тонки и изящны, и длинные стройные ноги легко ступали по серебряной тугой струне. Но не полнейшая неожиданность этого чудесного и причудливого зрелища поразила астролетчика девушка, порхающая на головокружительной высоте и каждый миг рискующая упасть с нее. Она не была серой, вот что! Она вся была радостной игрой красок, сияющая и необыкновенная в этом мертвенном сером мире, и казалась ошеломленному Ронгу ликующей радугой, спустившейся ненадолго на эту серебряную страну, чтобы отдохнуть... Она была живой, и Ронг понял, что он видит Ни.
- Смотрите-ка: она опять взялась за свое!
- Верно, разум совеем ее покинул...
- То, что она делает, не нужно.
- Бегать по канату-лишнее...
- Вот увидите, на этот раз она расшибется насмерть...
- Ни! Безумная Ни... Сумасшедшая Ни...
- Не заботиться о продлении жизни-неприлично!
- Ни! Ни!!
Это было невероятно: одним своим появлением девушка, заставляющая вспомнить о радуге и солнце, всколыхнула серое мертвенное болото, инопланетяне словно забыли, что удивляться и негодовать - вредно. Они кричали все неистовее, и крепла в их криках враждебность к хрупкой черноволосой девушке, непринужденно скользящей по серебряной тугой струне... И вот, словно не в силах противостоять плотной стене неприязни, рвущейся со дна ущелья-улицы, Ни покачнулась и беспомощно замерла :на месте. Она явно не могла вернуть потерянное на миг равновесие. A толпа жадно смотрела вверх и ждала...
Ронг распахнул окно, шагнул на узкий карниз, в несколько стремительных шагов добрался до канатa, ступил на него и, стараясь не взглянуть вниз, пошел навстречу девушке-радуге. В конце концов и такое входило в программу подготовки астролетчиков, только кто мог подумать, что это когда-нибудь понадобится?
Ни увидела его, сразу выпрямилась, с вновь обретенной уверенностью легко скользнула навстречу и протянула РУКУ.
- Я знаю о тебе, Ронг!-Голос ее был чист и ясен.- Мы еще встретимся.
...Но прошел не один день, a Ронг все не видел Ни.
Он не спрашивал о ней инопланетян, зная, что это бесполезно. В последнем астролетчика убедила беседа с Гладколицым, который вновь неожиданно появился в комнате, где он когда-то оставил землянина. Беседа была трудной, тем более, что Гладколицый привел с собою еще нескольких инопланетян, и ЗапУСКу пришлось крепко поработать, чтобы не терять собственной объективности и одновременно удерживать Рoнга от необычнныx слов и действии.
ЛЕНТА СЕДЬМАЯ
"Они явились ко мне вшестером, под вечер (я мысЛeнно произношу "под вечер", однако это, должно быть, очень условно: во время моего бодрствования здесь всегда одинаково серо; есть ли у них вообще то, что на Земле называется утром, сумерками, ночью?).
Не требовалось особой проницательности, чтобы понять: это-делегация, и намерения у нее, по-видимому, самые серьезные.
Гладколицый (я продолжаю так его называть, хотя, как отмечал, здесь неестественно гладки лицом все мужчины без исключения) сразу приметил небрежно брошенный в угол "транзистор", укоризненно на меня взглянул, словно я нанес ему личную обиду, взял коробку в руки - и все шестеро оказались сидящими на одинаковых узких стульях, расположившись полукольцом возле меня. Это походило на судилище, но тревоги не было-мне не раз пришлось уже убедиться в абсолютном отсутствии у инопланетян агрессивности, вернее в их полнейшем равнодушии к моей особе.
- Итак,-бесстрастно заговорил Гладколицый,-вы нарушили Первый закон, созданный вами же, я имею в виду-землянами.
Остальные пятеро (среди них были разные-тощий и маленький, худой и низенький, огромный и толстый, но всех роднила полная пустота выражения глаз) согласно и неспешно кивнули. Было ясно, о чем пойдет речь-о моей попытке спасти Ни от падения, и я решил перейти в наступление:
- Пусть так. Но я бы хотел задать несколько вопросов. Согласитесь, время для них настало.
Мягкое приятное теплo разлилось по телу-это ЗапУСК одобрял избранную мною линию поведения.
Бесценный ЗапУСК! Я сразу почувствовал себя увереннее.
- Что ж,-ответил Гладколицыи, взглядом спросив согласия остальных и получив его.-Мы готовы.
И я произнес лучшую и самую длинную в жизни речь. На девяносто пять процентов она состояла из вопросов и лишь на пять-из комментариев к тому, с чем я успел встретиться на Безоблачном мире за две с лишним недели пребывания на планете.
Я рассказал о знакомстве с потомками бывших пьяниц и курильщиков, о встрече с женщинами, осуждавшими свою приятельницу за проступки, которых она не совершала, о многом другом, одинаково неожиданном и нелепом с точки зрения землянина, но, несомненно, составляющем норму жизни на Безоблачном мире.
Особенно поразило меня увиденное как-то (а впоследствии--не раз) на одной из площадей города.
Инопланетяне заним.алнсь своими обычными делами, разделивШиcь, как всегда, на небольшие группы.
Сплетничали представительницы прекрасного пола; пили и курили мужчины; пятеро азартно играли в карты; в одной компании шел оживленный спор, в другой организовалось подобие митинга (кажется, они назывались политическими): высокий горбатый инопланетянин взобрался на трибуну и, брызжа слюной, к чему-то страстно призывал, а слушатели время от времени одобрительно ревели безжизненными голосами; ог группы к группе переходила стайка инопланетянок в более коротких, чем обычно, плащах и кокетливо заглядывала пустыми глазами в пустые глаза мужчин; четверо здоровяков сидели на корточках у груды больших камней и усердно дробили их тяжелыми примитивными молотками; несколько инопланетян в серых масках с прорезями для глаз крадучись вышли из-за угла, держа в руках пистолеты, и вдруг открыли беглый огонь по сборищу других инопланетян, занятых, судя по всему, молитвой; я кинулся было вперед, чтобы прекратить эту бойню (молящиеся, в которых попадали пули, умирали в ужасных судорогах), и вовремя остановился, сообразив, что "жертвы"-просто-напросто искусная имитация живых существ...
Такова была эта картина, невольно вызывающая в памяти то, что я читал о лечебницах для душевнобольных.
Неожиданно на площади воцарились тишина и неподвижность, под каждым инопланетянином возникли одинаковые лежанки, и все погрузились в сон. Я остался, терпеливо ожидая, чем это кончится. Прошло около часа, спящие зашевелились, уселись на своих ложах, разом нажали кнопки Исполнителей желаний (так я окрестил чертов "транзистор") и принялись без аппетита, мерно и равнодушно поглощать куски серого желе, которым угощал меня Гладколицыи. Затем последовало новое нажатие на кнопки (Исполнители желаний были у каждого)-и лежанки вместе с посудой исчезли. В течение четверти часа (по моему хронометру, работающему в соответствии с суточным земным циклом) инопланетяне неторопливо прогуливались по площади. Ровно в полдень прозвучали три протяжных звуковых сигнала - и толпа торопливо построилась ровными рядами. Откуда-то с серого неба начали капать однообразные звуки-жалкая пародия на музыку. Однако в этом был явственно различный ритм, и, подчиняясь ему, инопланетяне принялись выполнять серии гимнастических упражнении. Согл.асно двигаясь в такт "мелодии", они хором выкрикивали;