Утром первый час светового дня посвятил обследованию острова. Остров состоит из скальной гранитной породы, с небольшим слоем почвы не превышающего одного метра. В южной части небольшой мыс с ровной площадкой, пятьдесят на пятьдесят метров, заросшей мелким кустарником Расстояние от мыса острова до правого берега Сылвы около ста метров, до левого берега около ста пятидесяти метров. От мыса на север острова произрастает лиственный лес, в основном береза, осина, рябина. Через сто — сто пятьдесят метров лиственный лес сменяется на хвойный, в основном ель с вкраплениями лиственницы и сосны. В общем леса на самом острове сверх достаточно для строительства крепостицы.
Северная оконечность острова подмывается водами реки Баррда, которые своим напором стремятся пробить более широкий проход в Сылву. Подножье острова в этом месте завалена расколотой скальной породой. Все усеяно гранитными камнями от мелких в несколько сот грамм весом, до огромных монолитов, весом в несколько тонн. Думаю, лет через двести-триста с северной стороны остров уменьшится метров на сто.
После осмотра острова пошли обратно в Кунгур. Управление шлюпом полностью возложил на Семёна, сам же занялся анализом текущей ситуации и планированием дальнейшего развития племени на ближайшую перспективу.
Сельское хозяйство, тут на сегодняшний день всё в порядке. За счет постоянного удобрения почвы навозом, селитрой, перегноем, сидерацией и севообороту, урожаи растут и это еще не предел, при этом запасы зерна и картошки только умножаются. Молока с переизбытком, что коровьего, что козьего, последнее полностью идет на сыроварение и половина коровьего. Питание у ребятишек сбалансированное — мясо утки, курицы, косули, а скоро будет и крольчатина, рыба, яйца, молочная продукция, овощи, фрукты и ягоды, не считая различных зерновых каш. Так, что вопрос о нехватке питания не стоит и в ближайшие как минимум пять лет стоять не будет.
За счет сбалансированного питания иммунитет у ребятишек только растет, а постоянные тренировки и закаливание, строжайшее соблюдение гигиены и питьё только кипячёной воды, привело к тому, что дети не болеют, даже малейшего признака простуды ни у кого не было. А ремесленное и боевое обучение, а также школьное, в том числе трех языков — русского, угорского и сарматского, и игра в шахматы, которую стал культивировать год назад, развивает у них умственные способности и раскрываются их таланты.
Переработка древесины. То, что можно сделать кустарным способом, выжил всё. Дальше только экстенсивное развитие.
Переработка болотной руды. Тут тоже всё. Выше деревенской кузницы мне сейчас не прыгнуть. Хотя и могу выплавлять из кричного железа даже высокоуглеродистую сталь в её нижних границах, но выход её небольшой, максимум за раз на лист в размере А4, да и производство за счёт последующей холодной ковки, слишком времени затратное. Для выплавки стали, да того же чугуна, нужна как минимум домна, а мне до неё как до луны. Так, что впереди тоже экстенсивное развитие и то, после того, как ребятишки подрастут. На путь интенсивного развития можно встать не раньше чем через десять — пятнадцать лет, хотя для него сырьё всё уже есть, от железной до марганцевой и прочих руд, каменного угля, шамотные кирпичи и прочее, но возраст ребят не позволяет двигаться вперед по интенсивному пути развития металлургии.
Гончарное производство. Тут кустарным способом еще есть куда расти, вплоть до фаянса и фарфора. Всё зависит только от таланта гончара.
Химия. Тут выжал всё. Дальше нужна лаборатория с серьезным оборудованием. Да и знаний для дальнейшего химического производства у меня нет. Всё, что помнил из школьной программы, практически воплотил в жизнь. А методом тыка в химию лезть нельзя, не заметишь, как взлетишь на воздух. Хотя для изготовления бездымных, мощнее пороха, взрывчатых веществ всё есть, включаю хлопок сырец. Но вот капсюль мне похоже никогда не сделать. Опять остаётся только экстенсивное развитие до взросления ребят.
Вооружение. Похоже и здесь достиг возможного максимума. Можно конечно сделать пушечку типа тюфяка, но это предел. А смысла её делать, не вижу. Выстрел картечью максимум на пятьдесят, а то и на тридцать метров, а на второй выстрел времени не хватит из-за долгой перезарядки. Гранаты на тридцати метровом расстоянии эффективнее будут. Хотя пару-тройку, как последний аргумент, для защиты крепостей можно сделать, но боюсь, что за счет тонкого металла и его холодной сварки тюфяк может просто разорвать. Безопаснее и проще деревянную пушку сделать, она гарантированно хотя бы один раз выстрелит, а эффективность выстрела не хуже чем у тюфяка будет.
По механике и тягловой силе пока тоже экстенсивный путь развития. Пока не будет скачка развития в металлурги, дальше воловьей, лошадиной, ножной педальной силы мне не двинуться.
Пробежавшись мысленно по другим направлениям, понял, что на сегодняшний день везде достигнут максимум возможного. Даже еще не начатое изготовление драгоценных камней, по нужному для него оборудованию практически на максимуме. Так, что теперь у нас впереди на десятилетие только экстенсивный путь развития. А для него нужно только люди и территории. А это как говориться, дело наживное.
Теперь о возможных опасностях для племени.
Местные аборигены, как таковой опасности не представляют. Сираки, на сегодняшний день, после их разгрома у городища Арын, смерти их царя и пропажи наследника, практически прекратили своё существование.
Самою большую опасность, как бы это не казалось странным, представляет Куруш. Вернее, Персидское царство. Когда Куруш продал стеклянные бутылки и стаканы, за ним наверняка стали присматривать конкуренты, а после продажи стекла и зеркал, им не составит труда узнать, откуда такой товар привез Куруш. А дальше, либо они будут искать встречи со мной для последующей торговли, либо устроят военную экспедицию по моему захвату. Последнее наиболее вероятно.
Не думаю, что Куруш устроил в городище Имень цирк, только из-за своего тщеславия. Наверняка были соглядатаи, которые наблюдали и за вторым шлюпом. А на нем был Ракс, который тенью ходит за Аршаком. Если Аршак похож на своего отца, то его могли и узнать, а ещё Ракс мог назвать Аршака по имени. Голос на воде далеко разносится.
Исходим из самого худшего. То, что у меня Аршак, стало известно не только Курушу. С ним на галерах была не одна сотня людей. Значит об этом узнает и Шахиншах Персии. Аршак ему живым не нужен, а из этого следует, что будет военная операция. Но не воинами Персидского царства, не будет Шахиншах своими руками убивать, а наймет одного из вождей степных племен. Зимой степные племена перекочевали поближе к югу, в том числе и к северным границам Персидского царства.
У меня аж пот выступил от таких умозаключений.
Территория где мы можем находиться примерно известна. Степные племена на лодках по рекам не пойдут. Они максимально по степи, а затем по лугам на лошадях продвинутся как можно дальше на север, а потом могут начать прочёсывать леса и искать наши следы. То есть они пойдут через брод на реке Барда и будет это с учётом расстояний, во второй половине июня.
А до этого, в мае, после встречи с Курушем, следует ожидать нападения его завистников и конкурентов, на Кунгур.
Не следует забывать и о римлянах. Если миссия убитых мной центуриона и легионеров была инициирована Императором Александром Севером или его ближайшим окружением, то летом следует ждать гостей и из Рима.
«Или у меня паранойя с манией преследования?!» — пытаюсь отогнать от себя тревожной волной нахлынувшие мысли. — «Надо успокоиться и через пару-тройку дней всё еще раз проанализировать».
Через полтора дня к обеду прибыли в Кунгур. После обеда в шлюп загрузились ребята из первой смены гарнизона крепости, а я тепло простился с Борисом, который за это время полностью освоился с ювелирными инструментами и оборудованием, отправились в Усадьбу.
Через два дня 16 ноября пришли в Усадьбу. В пути происшествий не произошло. Семён управлял шлюпом уверенно, а новички-матросы полностью усвоили корабельную науку. Последние сутки уже шли под мокрым снегом и ночные температуры опускались чуть ниже нуля. Зима не за горами, до неё неделя, максимум десять дней. Шлюп с помощью волов вытащили из воды на стапеля. Навигация завершена.
Интерлюдия.
18 ноября. Дворец наместника Мидии шаха Вардана главы рода Каренов в городе Нахаванде.
— Любимый мой племянник, в этот раз ты припозднился более чем на месяц. Я уже начал волноваться, не случилось ли что-то с тобой? — с неподдельной радостью и не скрывая волнения, приветствовал шах Вардан Куруша.
— Уважаемый шах Вардан глава рода Каренов! Я недостойный твой племянник, тоже очень рад тебя видеть. Прежде чем я расскажу о моём путешествии на север к варварам, прими от меня подарок, вернее подарок от главы рода Руссов Владимира.
Куруш хлопает в ладоши и слуги вносят деревянный ящик.
— А теперь аккуратно распаковывайте ящик и сильных усилий не применяйте, — обращаясь к слугам, Куруш дает им указания.
Шах Вардан из-за спины Куруша, с выражением скепсиса на лице смотрит на лежащий на бесценном персидском ковре непрезентабельный деревянный ящик и за манипуляциями слуг, которые со всей предосторожностью вскрывают ящик, отдирая от него узкие деревянные доски, скрывающие внутреннее содержание. Постепенно перед Варданом открывается содержимое ящика — солома и у него непроизвольно вырывается вздох разочарования. А когда Куруш, отослав слуг, начинает выкидывать из ящика солому прямо на ковер, лицо Вардана становится перекошенным от ярости, глаза наливаются кровью, он уже готов разродится гневными ругательствами, но застывает с открытым ртом и перекошенной физиономией, наткнувшись на своё отражение в зеркале, которое Куруш распаковал и держа его перед собой на уровне головы, успел развернуться лицом к дяде.
Шах Вардан, моментально забыв о сваленной на ковер соломе и своей злости, стал рассматривать себя в зеркале, при этом корчить на лице рожицы и высовывать язык. А подглядывающий из-за зеркала Куруш только похихикивал, расплывшись в широченной улыбке.
— Что это? — только и смог через пару минут сдавленным спазмой голосом вымолвить шах Вардан.
— Подарок Владимира. Стеклянное зеркало.
— Откуда оно у Владимира. Ты представляешь сколько оно стоит?!
— Стоит оно целое состояние. А Владимир их изготавливает. Такое же зеркало он просил меня передать в дар от его имени Шахиншаху Ардаширу I, еще дал мне под честное слово на реализацию три зеркала и не только их.
— Вот так просто дал под честное слово? — с недоверием в голосе, впившись глазами в Куруша допытывается Вардан.
— Да! И кроме зеркал еще триста плоских прозрачных стекол, размером с зеркало, по сто ящиков с томатной пастой и аджикой по шестнадцать стеклянных бутылок в ящике, двести ящиков со стеклянными стаканами по шестнадцать в ящике, по тысячи упаковок с чипсами и кукурузными хлопьями. А также для проверки спроса в торговле девять шкатулок с бумагой по пятьдесят листов в каждой и пятьдесят сладких леденцов для детей. Я должен ему весной заплатить тридцать процентов от продажной стоимости.
Куруш хлопнул пару раз в ладоши и слуги внесли одно стекло, по одной бутылке с аджикой и томатной пастой, а также шкатулку с бумагой.
Шах Вардан с неподдельным интересом стал рассматривать, принесенные предметы. Бутылки с аджикой и томатом, его менее заинтересовали, к стеклянным бутылкам он за год уже привык. А вот прозрачное стекло и белая бумага его несказанно поразили.
— Куруш, а ты не задумывался, кто на самом деле Владимир?
— Дядя, я его прямо об этом спросил, а он ответил, что он Владимир, глава рода Руссов и больше о нем мне знать ничего не надо. А ещё он мне жизнь спас.
После этих слов, Вардан вздрогнул и не переставая пристально смотреть на Куруша, обеспокоенным голосом потребовал:
— Куруш, всё подробно рассказывай.
И Куруш начал свое повествование. Рассказал о встречи с Владимиром, о своём демонстративно-театральном проходе к шлюпам, о томате, аджике, леденцах, стеклах и зеркалах, о договоренности о новом месте встречи на следующий год, о его уходе из городища Имень, вопреки договоренности, раньше Владимира.
Куруш глубоко вздохнул, прервав свой рассказ на несколько секунд, ожидая вопросов, но шах Вардан слушал молча, устремив свой пристальный взгляд на Куруша, который еще раз глубоко вздохнул и продолжил:
— За моими галерами погналось пять ладей варваров с далекого севера и две галеры армянского купца. Я поздно их заметил, они стали нас нагонять. Когда вступление в бой казалось уже не забежным, откуда не возьмись появились два шлюпа Владимира, которые как будто летели по волнам реки Ра, с огромной скоростью нагоняя моих преследователей. Шлюпы догнали одну галеру и из четырех баллист стали в неё стрелять огромными стрелами, которые пробивали борта галеры, уже внутри неё раздавались хлопки и галеру заволокло дымом. Через семь ударов сердца баллисты произвели еще один залп, галера прекратила преследование и ещё больше из неё повалил дым. А шлюпы не останавливаясь, как стоячую догнали вторую галеру, также двумя залпами своих баллист остановили её движения и из галеры повалил дым. А затем такая же участь постигла и пять ладей. Часть ладей пыталась спастись от Владимира на берегу, но сбежать не успели. Из ладей только пару десятков человек смогли добраться вплавь до берега и скрыться в лесу. А Владимир, сделав разворот, на шлюпах прошёл невдалеке от моих галер, даже не обратив внимание на трофеи, помахал мне рукой и направился обратно в сторону городища Имень.
Прервавшись, чтобы перевести дыхание, Куруш посмотрел на дядю, но тот его вновь не прервал и вопросов не задал, а только с каменным выражением лица пристально смотрел на племянника, не сводя с него глаз, с пронизывающим насквозь взглядом. У Куруша от этого взгляда мурашки по спине пробежали. Судорожно сглотнув слюну, он продолжил:
— Мы обыскали галеры и ладьи, которые фактически не были повреждены, только на закрытых гребных палубах был небольшой запах серы. На галерах и ладьях практически все были мертвы или ранены, последних мы добили. В живых осталось не больше десятой части воинов и рабов. В каюте одной из галер под койкой нашли насмерть перепуганного армянского купца. Его две галеры и пять ладей с товаром, в основном с меховой рухлядью я перегнал к себе в город Сари, куда за купца должны привезти выкуп в двести тысяч ауреусов его родственники из города Пейтакаран. Поскольку на всё корабли гребцов не хватило, часть пришлось тащить на буксире, из-за этого на месяц задержался в пути. А вот этими свинцовыми шариками, которые мои воины выковыривали из внутренней обшивки галер и ладей, были убиты воины охраны и гребцы рабы. — и Куруш выкладывает на столик перед шахом Варданом горсть свинцовых сплюснутых комочков.
Шах Вардан берет пару комочков, рассматривает их, теребя пальцами, а потом вновь переводит свой взгляд на Куруша и тот решается:
— Дядя Вардан, можно тебя попросить пройти в сад, а то тут становиться слишком жарко, — произнося эти слова, Куруш демонстративно обводит глазами стены.
Вардан оценивающим взглядом смотрит в глаза Курушу, задумывается на пару секунд, после чего кивает:
— Да, действительно жарковато, — шах хлопает ладонью о ладонь и, вошедшему с низким поклоном слуге, приказывает:
— Подай в садовую беседку холодный щербет.
После чего жестом приглашает Куруша следовать за ним.