Адамян долго молчал. Потом показал на коробку с ампулами и на Потапова с врачом:
— Уберите… все это.
Небаба дал знак врачу уйти.
— А мордоворот останется? — спросил Адамян.
— Останется. Смотрите на него, полковник, как на обычное пресс-папье.
— Ладно… Гарантий, естественно, вы дать не можете? Мол, чином не вышел. Не так ли?
— Так, — кивнул Небаба. — Но шанс у вас появляется. Трибунал может учесть ваше чистосердечное признание. Впрочем, совсем необязательно доводить дело до трибунала. Вы ведь потому и находитесь здесь, в психоневрологической лечебнице, а не в тюрьме. Увольнение из армии по причине нервного расстройства лучше, чем увольнение из жизни по причине двух подрасстрельных статей.
— Лучше, — вздохнул Адамян. — Вы необычайно убедительны, майор. Вероятно, мы сможем договориться. И все же мне нужны гарантии. А то выдоите досуха, а потом шлепнете. У вас не заржавеет.
— Выдоить мы сможем вас и без гарантий, — сказал Небаба. — Руководство приказало передать вам: добровольная информация пойдет в обмен на сносное содержание в сей юдоли скорби. В противном случае — шприц, невеселый разговор и рукава на спине… Плюс аминазин три раза в день — чтобы воспрепятствовать сексуальным сновидениям.
— Повторяю, вы весьма убедительны… Ну а вдруг ваше начальство все-таки захочет участвовать в допросе? Я ведь могу сообщить очень важную информацию, решения по которой надо принимать быстро. Не хотелось бы играть в испорченный телефон.
— Хорошо, — встал Небаба. — Я сообщу начальству о вашей просьбе.
Он вошел в смежную комнату.
— Посиди, Иван Павлович, — похлопал по соседнему креслу Савостьянов. — Передохни, понаблюдай…
Между тем Адамян в кабинете физиотерапии повернулся на табурете и начал методично осматриваться. Потапову это не понравилось. Он начал потеть от напряженной работы мысли и через пару минут решительно прогудел:
— Лицом к стене!
Адамян, однако, не спешил подчиниться.
— Слушай, ты, бегемот, — сказал он тихо. — Помоги сорваться отсюда! Я кое-что придумал. Получишь полмиллиона.
— Чего? — удивился Потапов.
— Чего, чего… Долларов! «Зеленых». Это большие деньги, дружок. Даже для меня. Ну как? По рукам?
— Зачем? — спросил Потапов после небольшой паузы.
— Тьфу, идиот! — разочарованно вздохнул Адамян. — Это не меня, а тебя надо здесь запереть и ключ выбросить…
— Молодец, — сказал за стеной Савостьянов. — Хоть и большая сволочь, а молодец. Не падает духом, до последней минуты барахтается. Сильная воля.
— Да уж, — пробормотал Седлецкий. — Он мне, Юрий Петрович, чуть голову не проломил, целеустремленный.
— Ладно, Иван Павлович, — сказал генерал. — Иди, трудись.
Небаба вернулся на рабочее место. Потапов, возмущенно вращая глазами, ткнул пальцем в Адамяна.
— Тут это… товарищ майор! Он тут, значит…
— Отставить, — сказал Небаба. — После доложишь.
— Есть! — с облегчением сказал Потапов.
Небаба сделал скорбную мину и повернулся к Адамяну.
— К нашему обоюдному сожалению, начальство не сочло возможным выслушать вас, полковник.
Мало того, мне намекнули, причем в довольно грубой форме, что я получаю денежное содержание… скромное, замечу, по нынешним временам, именно за беседы с такими, как вы. И я вынужден был признать последний довод основательным.
— Жаль, что и у вас начальство тупое, — вяло сказал Адамян. — Вероятно, умного начальства не бывает. Придется нам самим договариваться. Есть только маленькая просьба… Я хочу нормально поесть.
— Это можно, — кивнул Небаба. — Спешить некуда. Что вам принести?
— Мяса, коньяку и чаю.
— Потапов, распорядись! Чаю не надо — у меня кофе есть.
— Мяса, чаю, коньяку… — пробормотал Потапов, выходя.
— А закурить нет?
Небаба достал жеваную пачку «Примы» и боевой китайский термос.
— Да-а, — протянул Адамян, разминая сигарету. — Денежное содержание… Я вас понимаю. Сам сидел на таком содержании. Но вы же умный человек, майор! Пока нет этого тупого парня, хочу сделать деловое предложение: вытаскиваете меня отсюда и получаете полмиллиона долларов.
— Полмиллиона! — поразился Небаба. — Странные у вас расценки, позвольте заметить.
— Почему странные? За мою голову азербайджанцы давали пятьдесят тысяч. Я даю вдесятеро больше!
— И все же… Потапову, лейтенанту, вы тоже предлагали полмиллиона. А я все-таки майор. Или у вас больше денег нет?
Адамян обвел взглядом кабинет и усмехнулся:
— Подслушивали… А я губы раскатал. Хорошо. Миллион!
— А что я с ним буду делать, с вашим миллионом? Бесов тешить? Зачем вы так рветесь отсюда, полковник? За этими решетками ваша жизнь не стоит и копейки. Не хочу грех на душу принимать. Так что давайте выкинем из головы дурные мысли и начнем продуктивно работать. Первый вопрос помните?
— Помню, — ссутулился Адамян. — Может, весь список зачитаете? Чтобы мне не повторяться. Какой второй вопрос?
— Второй вопрос такой: кто спровоцировал наступление на Лачин во время переговоров по Карабаху? Ну, что скисли, полковник? Боюсь, от всего списка у вас случится несварение желудка.
— А мы можем задавать вопросы? — спросил Толмачев у Савостьянова.
— На здоровье. Записывайте, товарищи, ваши вопросы. Потом Небабе передадим.