Сам же отправляюсь осматривать масштаб повреждений, которых оказалось не так и много. За исключением десятка разбитых оконных стекол, повреждений практически не было. Грохот выстрелов нагнал больше страха на ребятишек и живность, чем причинил материальный ущерб.
Разбор полетов с Эвикой и Ладой устраивать не стал. В случившемся, кроме себя, винить некого. Эвика и Лада состоявшиеся воины, очень хорошо владеют луком, арбалетом, метательными ножами, кроме того отличные управленцы в сфере мирной жизни, но они никогда не руководили обороной и опыта такого даже в тренировках у них не было, да этого раньше и не требовалось.
Расслабился-то я, а ни кто-либо другой. Посчитал, что, уезжая с Николаем и Иваном недалеко, всего на три километра, не подумал о возможных последствиях испытаний пушек. Выстрел из пушки слышен на расстоянии километров восьми, а зимой ещё дальше. Пороховой заряд весом восемь килограмм намного усилил грохот выстрела, даже у меня в трехстах метрах от пушки, уши заложило. А то, что мы поехали на испытание и возможных взрывах, ни Ладу, ни Эвику, я не предупредил. Вот и получилась нештатная ситуация.
После ужина у меня в мезонине собрались Эвика, Лада, Николай и Иван. Эвика и Лада сидят на краешке стульев с понурым выражением лица, глаз на меня не поднимают. Делаю вид, что их состояния не замечаю и как ни в чём не бывало перехожу к текущим вопросам:
— Николай, тебе нужно срочно сделать два четырехметровых столба, вернее идола, с изображением языков пламени, поднимающихся от пояса, плеч и головы вверх. Нужно их срочно установить по левому берегу реки Барда перед бродом. Таким образом обозначим восточную границу нашего королевства, — говорю и одновременно рисую эскиз пограничного знака.
— Два знака я за день вырежу, — рассматривая эскиз, заявляет Николай.
— Таких знаков нужно побольше сделать и поставить по всей границе, а языки пламени я покрашу в красный цвет и покрою лаком, — рассмотрев рисунок, предлагает Иван.
— Нужно лицо более злым вырезать, — включается в обсуждение Эвика. — Чтобы знали, тут всех ждет смерть.
— Можно и злым вырезать, — соглашается Николай.
— Хорошо, пусть будет злым. К лету еще четыре знака понадобиться, установим по берегам Сылвы, два ниже по течению Кунгура и два выше по течению будущей крепостицы на острове, — соглашаюсь с ребятами, а далее продолжаю:
— Если летом придет степное племя, то может так случится, что косули от нас уйдут, надо заранее подумать, чем заменить в нашем питании их мясо.
— Практически все овцы и козы беременны, приплод ожидается через два-три месяца. Да и у коров неплохой отел ожидается. Мясо косуль можно заменить ягнятиной, немного козлятиной и говядиной, — оживает Лада. — А если весной перевести всю отару овец к Форпосту, то можно прикупить еще пять-шесть коров.
— Через два дня, по готовности двух пограничных знаков, отправляюсь к броду, где его установлю, заодно в Форпосте посмотрю, возможно ли туда перевести отару овец, а по возвращению отправляюсь с новой сменой в Кунгур.
Замечаю, что Эвика и Лада решились выступить с покаянной речью, останавливаю их:
— Эвика, Лада, то что вы вооружились, это хорошо, но вы совершили две ошибки. О первой вы уже слышали, что не вооружились остальные ребятишки, а вторая — если вы посчитали, что опасность слишком велика, то вы на санях должны были с ребятишками покинуть Усадьбу и направиться к Форпосту.
Девочки, переглянувшись между собой, смотрят на меня и по их взглядам я понимаю, что вопрос об отходе из Усадьбы ими вообще не рассматривался и только сейчас они начинают осознавать произошедшее и возможные трагические последствия, в случае действительного нападения на Усадьбу.
Сделав паузу, продолжаю:
— Я знаю, что вы всё поняли! Ошибки бывают у всех! Я в вас уверен! Как говорится за одного битого двух не битых дают.
Девчонки приободрились, в ранее потухших глазах, зажглись огоньки.
«Вот и славно, пора заканчивать», — замечаю про себя, а в слух:
— На сегодня всё, мне ещё в кузнице поработать нужно.
Следующие три дня безвылазно работал в кузнице и мастерской. Накопилось много дел, хотя и мелких, но необходимых в хозяйстве, начиная от простых гвоздей, различных деталях для швейных машинок, косилок и сеялок, заканчивая поворотными и передаточными шестернями для лесопилок и подъемных стреловых кранов.
Утром 29 января на трех санях с Александром, Константином и Григорием, а также с одной хаски, загрузившись двумя пограничными столбами, шанцевым инструментом, стреломётом, прожектором, запасом продуктов и овсом для лошадей, отправились к броду на реке Барда.
По льду Ольховки, а затем по свежей просеке за пару часов доехали до лесного лагеря, в котором пришлось задержаться до следующего утра. Воспользовавшись моим приездом, Михаил с ходу подкинул мне работенки:
— Володя, еще три дня, и мы закончим очистку просеки, складирование бревен и распиловку досок. Но надо свалить еще двадцать три дерева, тогда будет полностью готовый проезд от Ольховки к Форпосту.
Взяв топор, до вечера валил указанные Михаилом деревья, пни которых тут же подрывали гранатами и выкорчёвывали с помощью волов, а срубленные стволы очищали от веток и с помощью волов подтаскивали к лесопилке.
Утром по снежной целине продолжили движение к броду. До места будущей крепостицы на реке Барда добрались за восемь часов и стали обустраивать лагерь. После обустройства лагеря, смотрю пацаны мнутся, а затем выстраиваются в шеренгу, и Константин делает шаг вперед:
— Володя, мы тебя подвели, но этого больше не повториться.
Смотрю на ребят. Все замерли, чувствуется, что ребята напряжены, но при этом с уверенностью смотрят мне в глаза.
— Я знаю, что вы меня не подведёте! Я уверен в вашей преданности! — раздается выдох облегчения, а я продолжаю. — Устанавливаем прожектор и как стемнеет, передаете сообщение, что с нами всё в порядке. Утром, я на одних санях, а также собакой, направляюсь к броду устанавливать пограничные столбы, вы остаетесь на месте и занимаете круговую оборону.
В предрассветных сумерках по льду вверх по течению реки Барды направился к броду, куда на санях доехал минут за сорок. Река на месте брода промерзла льдом практически до дна. На снегу каких-либо следов ни зверей, ни тем более человека, не обнаружил.
Выехал на левый берег реки, отъехал от нее на восток около пятисот метров и на небольшой возвышенности в полтора метра, выбрал место для установления пограничного столба. Дал команду хаски охранять меня, скинув овчинный тулуп, принялся долбить промерзлую землю.
Выкопав яму глубиной полтора метра, подогнал поближе сани с пограничным столбом, перетащил столб к яме и стал со стороны головы его поднимать. Вес столба солидный, килограмм сто двадцать, так, что пришлось попотеть. Подставив плечо, поднял верх столба и стал под него заходить, когда угол достиг восьмидесяти градусов, низ столба проскочил на полтора метра в яму и столб встал вертикально лицом на восток. Засыпав и утрамбовав землю, отошёл на десять метров и стал осматривать пограничный столб.
На двух с половиной метровом столбе красовалась вырезанная страхолюдная морда, отдаленно напоминающую человеческую. Морду обрамляли выкрашенные красной краски языки пламени, устремленные в высь. Вряд ли пограничный столб остановит степняков, но гнетущее впечатление на них произведет. Даже подбежавшая хаски, посмотрев на вырезанную морду, прижала хвост и взывала смертным воем.
Второй столб, также вырыв яму, установил в непосредственной близости от брода на левом берегу реки.
Если глава степняков пошлет вперед разведку из сотни, а то и двух сотен всадников, то у первой рожи разведка точно остановятся и дождётся хана со всем войском. А через пятьсот метров брод с разливом реки в триста метров и второй столб, разведка, недалеко ускакавшая от основной орды, наблюдая достаточно большое расстояние до противоположного берега, также остановится, дожидаясь хана с основным войском. Вся орда соберется вместе и выстроиться вдоль брода, и только тогда хан опять пошлет разведку вперед обследовать брод и противоположный правый берег. Но это уже будет неважно.
Удовлетворенный проделанной работой по установлению первых пограничных столбов, вернулся к Александру, Константину и Григорию. Быстро перекусив пеммиканом, свернули лагерь и отправились в Форпост. Обратно снежную целину преодолевать не пришлось, возвращались по своим следам, скорость движения увеличилась и доехали до Форпоста за шесть часов.
До наступления сумерек проехался верхом вдоль лесной чащи на два километра на юг от Форпоста, а потом на север. Временную овчарню поставить можно фактически в любом месте, но возникнет проблема с водой для овец, придется в бочках на повозках возить от реки Ольховки, либо отару на водопой туда гонять. Лишний раз убедился, что лучше ранее выбранного места на речушке, несущую свои воды в реку Сылву, для лошадиной фермы нет.
— Да тут можно быстро не только временную овчарню соорудить, а еще и конюшню для лошадиной фермы, — как читая мои мысли, высказывается, сопровождающий меня Михаил. — До водопоя на реке Ольховки по просеке всего два километра, в крайнем случае не сложно будет и бочками воду возить.
— Овец в любой ситуации весной сюда переселим. Если всё удачно получится, то подумаем и об организации временной лошадиной фермы, а то в Усадьбе тесновато становится, — соглашаюсь с Михаилом. — Я смотрю вы тут практически всё обработку деревьев закончили.
— Володя, переработка валежника и срубленных деревьев в бревна и доски полностью закончена, просека очищена от пней.
— Завтра с утра все вместе, с лошадьми и волами, возвращаемся в Усадьбу. В лесном лагере остаются только Савлий, Денис и Олег, а также два вола, две лошади и двое саней. Через день новая смена отправляется в крепость Кунгур.
Утром, вместе с Савлием, Денисом и Олегом, размечаю вешками место для возведения временной овчарни, а также в Форпосте место для ледника и даю им последние наставления:
— После возвращения из Кунгура, будем в Форпосте возводить овчарню и копать ледник. К моему возвращению наморозьте ледяных кирпичей для ледника, сделайте две стремянки высотой в полтора и два с половиной метра и подготовите ветки для обрешётки.
С остальными ребятами, караваном из десятка саней тронулись в Усадьбу, куда благополучно прибыли к обеду. На следующий день 2 февраля на шести санях с новой сменой из двенадцати ребятишек, в которую в том числе вошли Александр, Константин, Григорий, Вера, Надежда, Любовь, отправились в Кунгур. Помимо продуктов, кормов, боеприпасов, скобяных изделий, везём с собой один пограничный столб со страшенной рожей, вырезанной Николаем. В Кунгур добрались к обеду второго дня.
Гарнизон крепости в полном составе, за исключением дежурного на северной башне донжоне, выстроившись в шеренгу, встречал нас у ворот крепости. Как только я соскочил с саней, ребята гарнизона кланяются мне в пояс. Борис, выйдя из строя, торжественным голосом рапортует:
— Володя! За смену в крепости Кунгур происшествий нет! Больных нет! Все здоровы!
— Молодцы! — окидываю взглядом весь строй, а затем обнимаю за плечи Бориса. — Времени мало, быстро все разгружают сани, кроме пограничного столба, а затем показываете крепость новой смене.
Пока ребята разгружают сани, отправился к вечному огню. Лес от бурелома и валежника очищен уже почти на километр. Подойдя к гранитной скале, прошел в проём. Вечный огонь горел всё тем же синем пламенем. Убедившись, что всё в порядке, а зеркала чистки не требуют, вернулся к крепости. К моему возвращению, ребята практически закончили разгрузку саней.
— Борис, я сейчас съезжу вниз по течению Сылвы, в трех километрах есть островок, на котором установлю пограничный столб. Пока ты будешь показывать новичкам крепость, я как раз к ужину вернусь.
— Ну и страхолюдина, — Бориса даже передернуло, когда он увидел вырезанную рожу с языками пламени на пограничном столбе.
— Пусть потом не обижаются, мы врагов предупреждаем, что дальше двигаться смерти подобно, — подмигиваю с ироничной улыбкой Борису, который еще раз посмотрев на рожу, зловеще ухмыльнулся.
Три километра до острова вниз по течению Сылвы на санях, запряженных гуннской лошадью, преодолел за тридцать минут. Остров по размеру небольшой, тридцать метров в длину и двадцать в ширину, возвышался над покрытом льдом рекой на два метра. На западной оконечности острова принялся копать яму под пограничный столб. Как и у брода на реке Барда, земля на острове промерзла сантиметров на десять. Выкапывание полутораметровой ямы и установка пограничного знака заняло полтора часа.
Вернулся в Кунгур в вечерних сумерках, как раз к ужину. На ужине кормили фирменным кунгурским блюдом — тушеной крольчатиной с тушеными капустой, морковью и картошкой. После ужина старая смена продолжила знакомить новичков с крепостью и её окрестностями, а Борис повел меня в свою мастерскую.
— Борис, рассказывай, как вы тут поживаете, какие новости?
— Володя, рассказывать много, с чего начать?
— Начни с крепости.
— Все помещения в крепости просушены, протапливаем каждый день, кладка с каждым днём становится всё тверже, ледник полностью выморожен, обложен льдом, температура в нем минус двадцать два градуса. Жилые помещения, кухня, мастерские полностью обеспечены деревянной мебелью. У ребят каждое утро двухчасовая тренировка, затем занятия по механике, после обеда часовой сон, но спать никто не хочет, ребята большей частью время в столярной и гончарной мастерских, в конюшне, да на кроличьей ферме проводят, — улыбается Борис.
— Как с охраной и наблюдением?
— Все по графику дежурят на верху северной башни. Дежурство круглосуточное, но время дежурства каждого сократил до двух часов. Если больше, то дежурный наблюдатель начинает расслабляться, сложно постоянно находится в напряжении, а за два часа расслабится не успевает. Есть еще два постоянных дневных наряда по кухне и конюшне с кроличьей фермой.
— Борис, а с питанием и кормами проблемы есть?
— Володя, с питанием и кормами всё хорошо, даже лишние есть. Помимо того, что вы из Усадьбы привозите, мы двух лосей добыли, да и кролики плодятся. Мы для Усадьбы пятьдесят килограмм крольчатины подготовили и сто двадцать кроличьих шкурок. С молоком также излишки, мы сыр варим и на созревании у нас больше сотни кругов сыра по четыре килограмма.
Не заметил, как пролетел час, а Борис с горящими глазами, всё рассказывал и рассказывал. О расчистке леса от валежника и бурелома, о работе лесопилке на воловьей тяге, о прессовании опилок в брикеты и использования их в качестве топлива, о запасах боеприпасов к стреломётам, гранат и бензиновых бомб, а еще о многих хозяйственных событиях.
— Володя, на сегодняшний день крепость Кунгур спокойно может принять для проживания и охраны гарнизон не менее чем пятьдесят человек.
— Борис, ты молодец! После посевной, скорее всего в мае, в Кунгур могут нагрянуть незваные гости, так, что гарнизон для их встречи увеличим, а пока смены остаются по двенадцать человек.
— Встретим гостей, — ехидно ухмыляется Борис. — Стреломёты все пристреляны, с башен спокойно пробивают две пятисантиметровых доски на расстоянии четыреста метров.
— Вот и отлично. Борис, а какие результаты в проектировании винтовой трубы для подъёма воды?
— Володя, тут оказалось не всё просто, сделали только небольшой макет, но он работает, — Борис отходит к стеллажам и выносит оттуда полутораметровую керамическую трубу с винтом внутри и ручкой в верхней части. — А вот с расчётами по подъёму через винтовую трубу воды из колодца в бочку водонапорной башни, не все гладко, получается очень тяжелая и громоздкая конструкция.
Борис один конец трубы ставит в стоящее на полу деревянное ведро с водой, а второе пустое ведро ставит на стул. Под углом в сорок пять градусов приставляет верхний конец трубы к пустому ведру и начинает крутить ручки винта. Буквально через двадцать секунд вода, поднявшись по трубе стала заполнять верхнее ведро.
— Борис, модель работает отлично, а что не так с чертежами? — рассматриваю чертежи и сдерживаю себя, чтобы не расхохотаться.
Наблюдаю действительно расчеты массивной конструкции. От колодца под углом в сорок пять градусов идет вверх к бочке напорной башни длиннущая труба, от верхней части которой опускается небольшой направляющий жёлоб к бочке. На уровне бочки на платформе находится крутящийся круг, в центре которого расположена передаточная шестерня, соединенная приводом с колесом ручки. И вот на этой верхотуре в качестве тягловой силы, крутящий круг, запряжен вол!
— Ну, что же, идея хорошая, но может вола на землю опустим? — сдерживаю смех. — Если вол со страха описается или его пронесет, а если он с испугу все там разгромит и упадет, ты представляешь, что внизу во дворе будет.
Борис, чешет затылок, а потом, видимо представив гадящего вола с высоты почти пятнадцати метров, заливается неудержимым смехом, а из его глаз брызгают слёзы.