Лицо человека становилось все ярче, и Тирни увидел, что волосы его — из огня, и его борода, и брови, и… глаза — живой, дышащий огонь!
Тирни резко отскочил назад. Фонарик выпал из его рук. Он пытался найти выход. Он не хотел больше видеть. Не мог…
Грохочущий, вселяющий ужас голос преследовал его.
— Смотри, Господь Бог твой положил землю перед тобой — иди и владей ею!
Пальцы отца Тирни вдруг нащупали пустоту дверного проема, он споткнулся от неожиданности, взмахнул руками, чтоб удержаться, и побежал, побежал сквозь тьму… С разбега он налетел на стену и упал на колени. Скользя ладонями по липкой поверхности и обдирая кожу о неровный камень, Тирни двигался наощупь в леденящей темноте, неспособный думать или дышать. Вырвавшись на широкое пространство храмовой площади, он сбил с ног худенькую девочку, но даже не заметил этого.
Воздуха не хватало, хрипя, Тирни упал на каменные ступени.
— Отец! — позвал его кто-то. — Отец Тирни!
Закрыв голову руками, он весь сжался в плотный комок боли. Ему никогда не дадут забыть. Его вина… надо было сделать что-нибудь… все эти тела, рассыпающиеся в прах, как поленья на каминной решетке… прах — это все, что ему осталось, и что будет с ним всегда…
Чья-то рука крепко сжала его плечо, ногти вонзились в кожу.
— Отец, вам нужно уйти отсюда!
Тирни поднял голову и сквозь слезы увидел испуганное лицо Далей Редберд.
— Да, конечно, я был не прав. — Дрожащими руками отец Тирни поднес ко рту стакан бренди. Его не покидало такое чувство, словно кто-то просверлил дырки в его теле и выкачал через них остаток сил. — Это не просто истерия. Безусловно, там, внизу, есть какое-то вещество, влияющее на психику людей, какой-то физический феномен, аномалия в горной породе, или, быть может, что-то с воздухом — какой-то выход газа, что-то в этом роде.
Далей наблюдала за ним, сидя напротив за металлическим столом, ее плотно сжатые губы были бледны.
— Почему бы вам не пойти немного вздремнуть? — Тирни перегнулся через стол и взял в свои руки ее холодную и неподвижную ладонь. — Кто-нибудь другой поможет мне подготовить оборудование на завтра.
Далей отдернула руку.
— А никого больше нет.
Внезапно Тирни понял: с тех пор, как он прилетел сюда, он действительно никого, кроме Дален, на станции не видел. Он сделал большой глоток бренди, обжегший гортань.
— Где остальной персонал экспедиции?
— Вы их видели, — устало отвечала Далей. — Внизу, с пилигримами, на площади и в храме.
— Среди тех?
— Вся группа Первого Контакта. — Она рассеянно смотрела в пустоту, кроме меня, да и я, кажется, скоро присоединюсь к ним, особенно после того, как побывала там снова сегодня.
— А что… — Тирни облизал пересохшие губы, — что вы видели, когда были в храме раньше?
Далей обернулась, злоба исказила ее усталое лицо.
— Я уже сказала вам, что не хочу говорить об этом!
— Ну и как же я смогу вам помочь, если даже не знаю, в чем дело?
Молчание было таким долгим, Тирни уже потерял надежду, но вдруг она тихо заговорила.
— Я видела, — голос ее дрогнул, — Священный круг. Священный круг, где все пересекается, — центр всего. Сирский храм находится в том самом центре Вселенной, где известно и понятно все, в святая святых всех миров — вот здесь, на планете Сир. — Она покачала головой. — Мы потеряли Священный круг давным-давно. Его искали на Земле, но, кажется, он существует здесь, существует и говорит на понятном людям языке. — Далей закрыла лицо руками. — Вы не поймете, что это значит. Прошли сотни лет с тех пор, как индейцы в последний раз слышали этот голос — голос истины. Тогда люди знали, как им жить и во что верить. И теперь все, что мне надо сделать — это сообщить обо всем людям в Компакт-пространстве.
— Но вы же знаете, что это иллюзия!
Некоторое время она сидела молча, уставившись в темноту, свет лампы отражался в карих глазах.
— А разве это имеет значение, когда ощущения так реальны?
— Но ведь это совсем разные вещи! — Тирни откинулся на спинку стула. Вы что, желаете быть обманутой, как все эти несчастные глупцы, или действительно хотите выяснить, что здесь происходит?
— Я уже пыталась. — Она устало закрыла глаза. — Делала различные замеры, брала пробы грунта и воздуха, изучила массу возможностей и не нашла ничего. Я не знаю, что делать дальше.
Тирни встал.
— Завтра с утра проводите меня, пожалуйста, к сирянам.
Кромешная тьма была тревожна. Путеводную нить вырвали из рук отца Тирни, оставив его на волю судьбы и мучительных воспоминаний. На языке крутился вопрос, выговорить который не было сил.
Потом он увидел повсюду огонь… огонь, мерцающий из-под земли, сверкающий с неба, струящийся из массивных камней Сирского храма… и из его собственного тела. Он мог видеть даже, как огонь рождается у него в венах, зажигая яркую искорку в каждой клетке тела, превращая его в часть чего-то большего, возвращая чувство целостности, которое, как он думал, он навсегда оставил на печальном Лирелле.
Кто-то дотронулся до него, и образы распались. Тирни в испуге вскочил на постели, сражаясь со спеленавшим его одеялом, отталкивая руку Редберд.
— Простите. — Далей убрала руку и отступила назад. — Я не хотела испугать вас, но нам уже пора. Сиряне скоро уйдут на свои поля. — Она протянула ему кружку дымящегося чая.
Тирни кивнул, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Прислонившись к стене, Далей разглядывала его сквозь ресницы.
— Вам что-то снилось, да?
Тирни поднес к губам кружку, где-то в глубине сознания все еще танцевало пламя.
— Мне каждую ночь снится то, что я видела в храме. — Она убрала со лба прядь темно-каштановых с проседью волос. — И днем это преследует меня барабаны, песнопения, эта властная тяга земли — стоит лишь сомкнуть глаза.
— Я выясню, в чем тут дело. — Кружка звякнула, когда Тирни поставил ее на пол. — Я должен. Я не могу допустить повторения зла. Через десять минут я оденусь, и тогда встретимся на кухне.
Далей резко кивнула и вышла. Крохотная кухня станции сладко пахла сдобой, когда Тирни вошел туда с переводным устройством и рекордером через плечо.
Редберд протянула ему горячую булочку с черникой.
— Нам надо торопиться.
Перебрасывая булочку из одной руки в другую, он вышел за Далей по длинным коридорам на бледный, красноватый солнечный свет. В холодном утреннем воздухе чувствовался горький запах серы и каких-то незнакомых газов. Шагая по каменистой дорожке, Тирни снова думал о Лирелле. О безумном нашествии пилигримов, прослышавших о якобы чудесном исцелении нескольких человек водой из Священного Колодца лирян. Это были всего лишь слухи, и все же люди убили тысячи лирян, чтобы захватить Колодец, не считаясь с тем, что веками он принадлежал местным жителям. Теперь Тирни знал, что как только разнесется весть о месте, где у всех возникают видения, люди не остановятся ни перед чем.
У вытоптанной в желто-коричневом грунте тропинке, ведущей к скалистому гребню горы, Редберд остановилась и засунула руки в карманы.
— Поселения сирян по ту сторону гряды. Они живут в похожих на пещеры глинобитных хижинах, прилепившихся к скалам.