— Как кушать хочется, — констатировал грустно.
— Обойдетесь! Так мне как, дальше рассказывать или вы предпочитаете помечтать о несбыточном?
— Рассказывай, конечно, — Тай снова зевнул, культурно прикрыв рот ладошкой. — Я внимательно тебя слушаю.
Каджи гневно фыркнул, но подчинился.
— До катастрофы на острове жили аборигены (люди), которые пришельцев не жаловали особо. Но женщины у них были чрезвычайно красивые, и контрабандисты зачастую их выкрадывали и насиловали. И стали появляться полукровки в племенах местных жителей.
После знаменитого катаклизма погибли многие, очень многие, но и выжило немало. Только некоторые из них странными стали, тело своё трансформировать научившись. И называть себя начали — Изменчивые. И завязалась у них война с теми, кто неизменен, да «чист» остался. В ходе которой выяснилось, что бывшие полукровки другие получили способности. Магические. И битва меж ними разгорелась с новой силой.
По прошествии пятидесяти лет жизни такой, случилось то, что заставило забыть о местных разногласиях. Поначалу лишь листва на деревьях Леса почернела, да опала, воздух стал сухим, участились Прорывы. Но позже возникли ураганы, смерчи, да не простые, а непонятные, магические, страшные. Желтела трава, земля горела зеленым огнем, вода наполнялась ядом, атмосфера удушливой делалась, не предназначенной для дыхания, звери умирали, да и люди тоже. Длилось это два года, а потом неожиданно все наладилось. Обитатели полуострова вздохнули с облегчением, возвращаясь к прежней жизни. Да только через три года вечнозеленые деревья вновь оголились, сбросив листву. Испугались люди, но ограничилась природа тремя днями заболевания.
Так и продолжалось. Иной раз Лес стоял зеленым три года, иногда год, бывало и пять. Все привыкли. Жизнь налаживалась, Смутное Время подходило к концу. Но однако спокойствие продолжалось недолго.
Однажды в одной из деревень объявился незнакомый старик, который поведал, что он последний представитель своего племени, что жили они в сердце Леса, что это они спасали полуостров от смерти, каждый раз, когда чернеет листва, принося жертву Богам, представленными на земле тремя деревцами с золотыми листьями. И вот теперь он один остался, и пришел, чтобы рассказать другим, как спасаться. Ему не поверили тогда, однако когда следующее Время Черных Листьев не ограничилось тремя днями, перерастая в Период Смерти, о словах старика вспомнили. На поиски деревцев тех отправилась группа мужчин. А примерно через неделю вновь оделся в свой зеленый наряд Проклятый Лес. Из экспедиции же вернулся один лишь и рассказал, что то место они нашли, и сам Лес принес жертву для своего Бога — всех его спутников разорвали звери. Только одного его не тронули, дабы рассказать он смог обо всем. Так обитатели полуострова узнали о Иоиль.
После появился Союз, который выбирал очередную жертву. Первоначально из осужденных. В определенный пору их свозили в город, наиболее близкий к Лесу. Там все заключенные бросали жребий и невезучего под охраной отправляли в Лес, уже имевший имя Проклятый. Но жертвы стало хватать все на меньший срок, пока собрания не начали проводить каждые полгода. А вскоре возникла проблема. Осужденные закончились. Все преступники удивительным образом повывелись, исправились, или превратились в истинных виртуозов. Под конец сажали уже просто за бранное слово — так перестали даже ругаться, предпочитая лишний раз рот не открывать вообще. Во избежание. И тогда Союз принял решение проводить жеребьевку среди обычного населения. Провилась переписка, и жертву начали выбирать "методом тыка". Такая жеребьевка была зачастую не очень честна, слишком часто в число несчастных попадали итак немногочисленные «чистые», которых вскоре не стало совсем.
Очередной перелом наступил, когда выбран оказался один не слишком сильный маг. К тому времени их оставалось чрезвычайно мало, так как дети мага и Изменчивого зачастую не обладали способностями родителя, или же перенимали оное в весьма урезанном виде. Так что немногие оставшиеся составляли обособленную группу и чрезвычайно ценились простыми айранами. Однако жребий есть жребий, мага убили. И пора спокойствия длилась целых десять лет. После неё же началась охота на ведьм и колдунов. Бывшая элита превратилась в дичь, и очень многие перестроиться не успели. В результате айранов с магическими способностями практически не осталось. И тут начинается часть, относящаяся непосредственно к твоей семье. Так что слушай!
Тай встрепенулся.
— Ага, я весь внимания.
— Ну вот и вниманий. Так, значит, изловили тогда твоего предка, которого звали также как и тебя. Тезку твоего то есть. А оставался он практически последним магом, и еще при назначении его жертвой чуть не убедил всех, что убивать его не следует, ведь потом то вообще без волшебников останутся — детей у него еще не было. Но народ решил, что пусть будут спокойных еще лет десять, а если повезет то и двадцать, на их век хватит, а детям придется возвращаться к старой системе. Ну делать вроде как нечего, Тайшат с участью своей смирился. Или, что видимо вернее, сделал вид. Однако, когда его привели к месту жертвоприношения, маг хитростью сумел освободиться, убил своих провожатых, принеся тех в жертву деревцам, а сам отдыхать лег. И именно тогда и состоялся у него разговор с Иоиль, разумным и единым существом, имеющим вид трех деревьев. Встав на утро, Тайшат чувствовал себя чрезвычайно слабым, и именно им и был открыт путь через хижину. А вернувшись к людям, он не стал прятаться, а собрал народ и поведал им то, что рассказала ему Иоиль. А именно. Это она удерживает полуостров в приемлемом для проживания состоянии, её саму создал Великий маг по имени Дамир, и для нормальной работы ей необходимо питание: кровь разумных, чувства их, магическая сила их. Без трех этих составляющих погибнет Иоиль, а вместе с ней и полуостров. Однако брать все у одного совершенно не обязательно, вот так, когда есть схватка и чувства сильны особенно даже лучше, а магию она может взять и опосредованно и из живого. Но кровь мертвой должна быть непременно.
После рассказа Тайшата было проведено собрание. Не все истории парня поверили, но решено было подождать, да посмотреть как дело обернется. И пятьдесят лет не напоминала о себе Иоиль, не требовала пищи. А когда почернела, да опала листва леса, к месту жертвоприношения отправились трое: старший сын Тайшата, айран, которого избрали в «жертву» по старому методу, да наблюдающий. Когда пришли к месту, была проведена ритуальная схватка. Тогда выиграл маг. Но в последующих не редко побеждал и Изменчивый. Так и сложилась традиция. Вскоре быть Сопровождающим начало считаться почетной обязанностью, и все чаще о старом способе жеребьевки начали забывать. Многие на эту роль вызывались сами, тем более, что по возвращении им был обеспечен титул, пусть и самый маленький, да неплохое вознаграждение. А еще почет и уважение. Ну вот. Позже был найден Деверо, и ошейник Правителя, о предназначении коего, я думаю, ты знаешь сам.
— Ага, как не знать, — вздохнул Тай. — Он служит чем-то вроде проводника между Иоиль и королем, в результате чего деревца могут тянуть необходимую им магическую энергию практически постоянно. Что и делают… делает. Как я понимаю.
— Да. Средняя продолжительность жизни айрана около двухсот лет, и только король редко доживает хотя бы до ста. Умирал бы и раньше, если бы не вот эти Испытания каждое совершеннолетия ребенка своего. Зато за все эти веки, что монарх носит ошейник, не чернели, не опадали листья у деревьев Проклятого Леса.
"Н-да, жуть. После такой информации, становиться королем мне хочется еще меньше. Шат идиот!".
— У тебя есть вопросы по рассказанному?
— Вопросы? — переспросил Тай. Подумал. Кивнул. — Вопросы есть. И первый из них таков: почему все вот это рассказывается обоим участникам только непосредственно перед Испытанием?
— А ты как думаешь? Если айраны узнают, что они не столько Сопровождающие для охраны сколько потенциальные жертвы, то поток добровольцев весьма сильно уменьшится. А кому это надо? Возвращаться к старой системе отбора не особо хочется. Слишком сложно, населения то у нас за эти века значительно прибавилось.
— Понятно. Значит я правильно понял, что на закате мы пойдем к Иоиль, и проведем схватку, проигравший в которой будет считаться жертвой, а победитель останется жив?
— Да.
— Ладно, — честно говоря, такая вариация Испытания ему не очень и нравилась. Он тут вспомнил, что Каджи является одним из лучших бойцов королевства. — А деремся с оружием или как?
— Я — в своей боевой форме, ты же можешь взять кинжал или тирн. Это уже как тебе нравится. Но ничего магического — Иоиль это не придется по вкусу.
— А оба?
Изменчивый усмехнулся.
— Можешь оба. Еще вопросы?
— Ага. Наше королевство назвали в честь этого Владамира?
— Да, конечно.
— А почему Дамир тогда?
— Ну, во-первых, такое имя передала Иоиль, а во-вторых, Дамир — это общепринятое сокращение.
— Но можно и Влад, да?
— Можно в принципе, однако как-то не распространенно. А что?
— Да так, ничего. Ладно. Вроде предварительно все. Теперь рассказывай о плане своем.
— Хорошо, — Каджи вздохнул, прикрыл глаза. — Ты, как сын короля, наверняка знаешь этап касающийся непосредственно тебя. Но я, если позволишь, повторю, чтоб было удобней объяснять. Когда Иоиль забирает то, что называется магической энергией, она берет все, без остатка. Но и отдает то, что ей не нужно. Это похоже на дыхание — вбирает новое, переработанное отторгает. В результате маг остается "без сил", но не полностью опустошенным. Со временем сила «наращивается» заново, но уже на другой основе. В результате, прошедшие испытание становятся сильнее, чем были до него. Но я ведь тоже наполовину маг, и для «полукровки» у меня очень неплохие способности. Поверь. А значит, я просто мог занять причитающееся тебе место и в результате получить силу, достаточную для трона.
— Ну и что? — принц с искренним недоумением посмотрел на своего уже практически противника, глаза которого все еще были закрыты. — Думаешь, этого будет достаточно, чтобы потеснить Флавия? Глупость какая! Он законный наследник, а ты так и останешься полукровкой, какой бы силой мага не обладал.
— Наследника выбирает король, и кому он захочет оставить трон, тот и станет следующим правителем. Причем решение его не обсуждается. А Конраду Флавий не нравится. Другое дело, что он лучшее из имеющегося.
"О, какие тайны мадридского двора узнаешь при подобных задушевных разговорах".
— Это ничего не меняет, отец не выберет тебя ни в коем случае. Во-первых, создает нехороший прецедент, во-вторых, и более важных — ты полукровка. Даже если жену возьмешь из рода Индиго, все равно останется возможность, что какие-то из потомков могут не иметь магические способности, а это опасно, учитывая смертность королевских детей. Это нас так много осталось. А ведь бывает, что выживают по одному. Ну и в-третьих, на тебя просто никто не согласится, жители не желают иметь Изменчивого на троне, это создает слишком нестабильную обстановку. Ты же знаешь историю лучше меня.
— Да, знаю. И да, ты прав во многом. Впрочем, я все равно отказался от этого варианта, найдя более подходящий. Который подсказал мне ты.
— Я? И чего это такого я мог тебе насоветовать? Не припомню подобного.
Каджи открыл глаза, и Тай аж вздрогнул, увидев их. Обычно холодно-голубые, сейчас они потемнели так, что напоминали по цвету грозовое небо. "Ой, мама".
— Я не ведаю, кто ты, занявший тело принца, однако глупо было надеется, что никто не поймет правды. Я — ремул Тайшата, я следил за ним с детства и знаю парня как облупленного. Ты — другой совершенно. И даже если бы не выдал себя, заинтересовавшись так тем ритуалом, Иетари, все равно я бы все понял. Даже король что-то подозревал, а он знал именно тебя, захватчика, всего три дня. Признаюсь, новый мне более симпатичен, чем бывший подопечный. Будет жаль тебя убивать, честно. Но по другому никак.
— Ах, вот оно что, — Тай поджал губы. — Вообще-то я еще жив, а значит шанс у меня есть, правда? Шанс ведь есть всегда. Но позволь полюбопытствовать, откуда тебе известно, что я интересовался Иетари?
— Король сказал. А Конрад знает обо всем, что происходит в замке. Иногда узнает слишком поздно, но узнает всегда.
"Ах, вон оно что".
— И значит, ты решил повторить подвиг и вселится в мое тело? Мило, очень мило. Но ведь для этого ритуала нужно три человека, правда?
— Есть и другой способ. Более сложный, болезненный, и подходящий только для такого как ты. Живущего в чужом теле и еще полностью не успевшего «прирасти» к нему.