На тушение пожара не потребовалось семнадцать суток. Даже семнадцати часов не потребовалось: к счастью, большая часть горючего все же была распределена тонким слоем и в результате огонь нигде не набрал достаточной мощи, чтобы воспламенить несущие конструкции. Да и воды оказалось вдоволь
– поверхность Ярости покрывал ледовый панцирь, так что «аварийные резервуары» были полны.
Те томительно долгие часы, во время которых автоматика тюрьмы вела бой с пламенем, люди пересидели в одном из дальних тоннелей, прижавшись друг к другу, как волчата в логове. И даже после того как клубы пара и пронзительное шипение возвестили о том, что огонь побежден, далеко не сразу они решились покинуть свое убежище…
Люди потерянно шли коридорами, перебираясь с уровня на уровень. В этот момент они походили на бесцельно слоняющихся по руинам жителей города, разрушенного внезапной бомбардировкой. Впрочем, их мир действительно был разрушен, и гораздо сильнее, чем это могла сделать любая бомбежка.
Что-то еще дотлевало, запах угарного чада щипал ноздри. Многие за неимением респираторов прижимали к лицу обрывки смоченной водой материи.
– Дилон, смотри! Еще один…
Подойдя вплотную, Пресвитер склонился над обугленным телом.
– Да, еще один… – тихо подтвердил он.
– Кто это?
– Не знаю… – Дилон выразительно глянул на спрашивающего. Опознать обгоревший труп действительно не представлялось возможным.
– Итого уже десять.
Сзади подъехала тележка, которую тащили сразу трое заключенных. Раньше ее использовали для перевозки руды, но сейчас на ней громоздились мертвые тела – черные, изуродованные…
– Это последний? – негромко спросил Смит.
На сей раз Пресвитер уже не скрывал раздражения:
– Ты считать-то умеешь? Сколько нас осталось, не сосчитал сразу?
– Не подумал как-то… – Смит виновато потупился.
– А зря! Тебе думать надо… Хотя бы раз-другой за сутки… Последний, последний, не суетись.
Дилон наскоро пробормотал слова молитвы, отдавая покойнику последний долг. Потом он сделал шаг к ближайшей стене и опустился на корточки, прижимаясь к ней плечом, словно силы вдруг оставили его.
Рипли села на пол рядом с ним. Она тоже была как в воду опущенная. И тут же, почти одновременно, вплотную к ним на пол опустился Смит.
Постепенно к образовавшейся группе подходили остальные из уцелевших, один мрачнее другого. Лишь Голик был столь же резок, зол и почти весел, как и до пожара.
– Ну, здорово, мать твою! – начал он еще на подходе.
– Ты о чем? – безразлично спросила Рипли.
– Я говорю – здорово сработал твой план! Р-раз – и все мы по уши в дерьме. А теперь-то что делать?!
– Может, он погиб при взрыве… зверь этот, – предположил кто-то без особой надежды.
– Ну да, жди, как же! Он последним здесь погибнет, позже нас всех.
Мысли в голове Рипли струились медленно, как воды спокойной реки. Вообще-то нужно было продолжать выполнять прежний план: найти уцелевшие запасы горючего, если таковые остались…
Но было совершенно ясно, что теперь, после всего происшедшего, заключенных на эту идею уже не подвигнуть.
Однако что делать, если это – единственный путь к спасению?
Рипли уже собралась наконец с духом, чтобы высказать назревшую у нее мысль вслух. Однако стоило ей приоткрыть губы – и тут же лютый приступ кашля согнул ее пополам.
– Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил Дилон.
Рипли не ответила, потому что именно в этот момент она пыталась проанализировать свои ощущения. Кажется… Да, несомненно – теперь во рту стоял солоноватый привкус крови.
– Слушай, да …ть нам на ее самочувствие! Давай все-таки решим, что нам делать теперь?! – голос Голика сорвался на визг.
Дилон уже собирался ему ответить в надлежащем духе, но не успел. Ответ дал один из сидящих рядом, Кевин Мэллоу:
– Послушай, вон стенка рядом, пойди и прошиби ее лбом, если тебе делать что-то не терпится. Не хочешь? Ну так не мешай думать.
– Еще один мыслитель нашелся… – Голик вскочил и заметался по коридору. – Ох, как мне все это надоело, Господи…
Дилон перевел взгляд на Рипли:
– А ты что скажешь?
– Я… я пойду лягу в диагностер, – произнесла она еле слышно.
– Что?!
– Мне плохо… Мне очень плохо. Пожалуйста, не спрашивайте меня сейчас ни о чем…
Дилон сощурился, вглядываясь Рипли в лицо.
– Да, вид у тебя паршивый… Действительно, сходи проверь, в чем дело.
Рипли поднялась и медленно, заплетающимися шагами направилась в сторону госпиталя.
Голик посмотрел ей вслед, и его снова прорвало:
– Слушай, преподобный, я слова против тебя не скажу, но с ней ты явно перехватываешь через край! «Выглядит она паршиво», видишь ли… В гробу я иметь хотел, как она выглядит! Повторяю уже в сто первый раз: что нам теперь делать?!
Смит сидел между Дилоном и Кевином. Это, наверное, и придало ему решимости.
– Слушай, ты, мразь, я тебе вот как врежу сейчас! – начал он, поднимаясь. – От тебя одна паника!
– Па-аника? – Голик усмехнулся своей знаменитой скалящейся улыбкой, на всякий случай, впрочем, слегка отступив. – Это для тебя слишком сложное слово, кретин, ты его и написать-то не сможешь! Для этого нужно иметь IQ хотя бы 86!
– Ах ты…
Смит задохнулся от возмущения и бросился на Голика.
И тут Дилон, внезапно вскочив, ухватил обоих за плечи и рванул так, что они отлетели в разные стороны, как мячики.
– Да заткнитесь вы оба! – крикнул он так, что у находящихся поблизости заложило уши.
Впервые в его голосе сквозило почти отчаяние – и это было столь неожиданно и страшно, что ни Смит, ни Голик даже не подумали как-то возражать.
– Заткнитесь! Все! Без вас тошно!
Дилон бережно огладил свои руки: тыльную сторону запястий ему опалило при взрыве. И тут он словно очнулся. Теперь перед паствой стоял прежний Пресвитер. И все взгляды сразу устремились к нему.
– Ян! Ты очень много шумишь. Наверное, ты лучше всех нас знаешь, как выйти из этой ситуации, да? Ну-ка, изложи свои предложения!
Голик обескураженно развел руками:
– У меня никаких идей нет…
– Я почему-то так и думал. Поэтому моя тебе рекомендация: последуй совету Кевина насчет битья головой о стену. И если еще хоть слово скажешь
– мы все тебе поможем выполнить этот совет!
Дилон перевел дыхание.
– А ты что думаешь, Кевин?
– Может быть, нам наружу выйти? – предложил тот, пожав плечами.
Дилон посмотрел на Смита, но тот изо всех сил замотал головой:
– Да ты хоть соображаешь, что говоришь?! Там сейчас знаешь какой мороз?! А у нас – ни обуви, ни теплой одежды… Даже та одежда, что на нас, мокрая насквозь. Так что…
– Эндрюс не сказал тебе, сколько времени осталось до прилета спасателей? – прервал его Дилон.
Смит снова мотнул головой:
– Нет, не сказал. Да он и сам вряд ли знал это в точности. Но даже если они поторопятся – как минимум несколько десятков часов.
– Ясно… – Дилон ненадолго задумался. – Нет, этот вариант не пройдет… Это – еще более верное самоубийство.
– Так что же нам, сидеть и ждать, пока нас всех сожрут, да? – выкрикнул со своего места Голик и поспешно отскочил назад.
Но Пресвитер даже не посмотрел в его сторону.
– Слушай меня внимательно… – он положил руку на плечо Кевина. – Ты
– обойди всех братьев, что сейчас расположились дальше по коридору и не слышат нас. Скажи каждому: через полчаса все собираемся возле печи.
Другой рукой он приобнял Смита:
– А ты – следуй за ней в госпиталь. Не отходи от нее ни на шаг. Учти
– головой за нее отвечаешь!
Смит быстро кивнул:
– Я понял, преподобный…