Скрыться от боли было некуда: от малейшего прикосновения к полу в тело вонзались электрические искры, и мышцы судорожно сокращались, заставляя подпрыгивать и падать, нарываясь на новую боль. Сонный ни о чем не думал в этот момент: он вопил и бился. Когда ток на время выключали, он бессильно валился на пол, чтобы расслабиться хоть на несколько секунд, прежде чем двуногие зажгут лампу, возвещающую начало экзекуции, и боль вернется. В том, что они предупреждали заранее, была скрыта особо утонченная жестокость: в секунды ожидания между подачей сигнала и началом пытки Сонный страдал сильнее всего.
Наконец ток снова отключили. Соня повалился на пол, наблюдая одним глазом за страшной лампой: когда все повторится?
– Может, достаточно на сегодня? – спросил Том. – Объект реагирует, хотя связи с условным сигналом пока не заметил.
– А я не уверен, – заглянул в записи Дэн. – Мне показалось, что он напрягается.
– Чепуха. Если сравнить с тем, как он прыгает во время эксперимента…
– Ой, ребята, знаете, мне его просто становится жалко. – Даффи оперлась руками о стол. – Ему, наверное, очень больно…
– Чепуха! Я бы не удивился, если б он совсем не реагировал: хитин должен его хорошо защищать.
– Но он так метался…
– Нервы. Психованный экземплярчик попался.
– Так как, включать снова? – переспросил Том.
– Вот постой: внимательно присмотрись, как начинают группироваться его мышцы при виде горящей лампы. Обрати особое внимание на складки между члениками на хвосте… Давай, включай… Видишь, выровнялись.
– Нога приподнялась тоже поэтому?
– Да… и у плеч бугор – видишь?
«Ну почему они не убили меня сразу? – цепенея от боли, еще не отпустившей его до конца и ожидающей «подкрепления», впился глазами в лампу Соня. – Изверги!»
И через секунду воздух камеры уже сотрясал его отчаянный вопль:
– Убейте меня, я так больше не могу!!!
– Ну вот, а ты говоришь, условный рефлекс у него не выработать!
– Ну хорошо, еще разок попробуем, и – перерыв.