– Не знаю, что-то она слишком долго со стариком, – потер лоб рукой Паркинс. – Мне это не нравится… Он при смерти, во всяком случае, похоже на то. В такой ситуации многие начинают болтать лишнее. Я бы не хотел, чтобы девчонка попала в число ненужных свидетелей. Во всяком случае, ее разговоры о пацифистах…
– Были чистой выдумкой, – угодливо осклабился Варковски. – Проверено. За всеми членами семейств дирекции ведется особое наблюдение.
– М-да? – Паркинса эта новость не удивила, но покоробила. – И все же я не удивлюсь, если Крейг распустит язык… Последнее время у него стала прорываться такая, знаете, дешевая сентиментальность…
– Не беспокойтесь. Это можно проконтролировать, – Варковски, не убирая улыбки, шагнул к столу и нажал на неприметную кнопку.
– …гуляющая рядом смерть – хороший учитель. Так ты обещаешь мне? – раздался голос Крейга, чуть подпорченный помехами.
– Внимание, внимание! Авария реактора. Если поломка не будет устранена в течение пятнадцати минут, произойдет взрыв. Всем, за исключением ремонтной бригады, рекомендуется срочная эвакуация. Повторяю, исправление поломки возможно, но рекомендуется срочная эвакуация…
– Это еще что за черт?! – тупо уставился на динамик Паркинс.
– Что слышите… – развел руками Варковски. Когда в одной из них возник пистолет, директор просто не заметил.
Паркинсу стало страшно. Он попробовал собрать свои мысли, но это удавалось плохо…
Варковски кивнул на прощание – улыбка замерла на его лице неестественной маской: единственное свидетельство тому, что ему не были чужды до конца обычные человеческие эмоции, – и выскользнул из комнаты.
Из-за соседней перегородки, отделяющей кабинет, раздались почти одинаковые женские вопли; заглянувший туда застал бы странную картину: Цецилия обнималась с побледневшей секретаршей.