– Знаешь, мам, а Сэд сказала, что сегодня мы пойдем в открытый сад, и я буду играть с другими детьми.
– Прекрасно, – Рипли по привычке погладила Скейлси по голове. После недолгого и внезапного чувства к этому существу она вновь вернулась в состояние «удивления себе». Нет, не так-то просто выкинуть из души большую ее половину.
«Наверное, я просто сошла с ума», – вздрагивала она всякий раз после того, как Скейлси называла ее мамой, и с каждым новым часом ее ласки становились все более механическими.
Ребенку было плохо – она помогла. Чего, спрашивается, от нее еще можно требовать, кроме выполнения долга? Не искренней же и глубокой любви!
– Мама, а почему ты такая невеселая? – сделав полный круг по комнате через потолок, Скейлси ткнулась своим пятачком ей в руку, доверчиво, как маленький теленок.
– Ты не поймешь.
– Но почему?
– Ты просто еще маленькая.
– Почему? – требовательно повторила Скейлси.
– Есть такие вещи, которые маленьким… – Рипли запнулась, но все же продолжила, – маленьким девочкам вообще незачем знать.
– Почему? Почему? Ага, а я знаю! Это как Кроу-Бар начал тереться об Сэд, а она закричала, что здесь рядом дети… Ты тоже хочешь об кого-нибудь потереться, да?
Рипли рассмеялась. Да, если бы можно было не видеть этой зверской морды, Скейлси была бы забавным ребенком: хитрюга, вредина, настоящий сорванец… разве сама Рипли не была такой в детстве?
– Да, Скейлси. Мне действительно… не об кого потереться.
– А я? – Скейлси быстро завозила гладкой головкой по ее животу. – Ты ведь меня любишь, мама?
«Бедное создание, – Рипли притянула Скейлси к себе. Состоящее из очень длинных лап, щупалец, членистых хвоста и шеи – и вроде бы больше из ничего – тельце показалось ей вдруг беззащитным и хрупким. Пусть где-то во рту скрываются жуткие зубы, – Рипли удивляло, в чем тут держится ее душонка. – Она-то в чем виновата, почему я обязана ее обманывать?»
– Да, Скейлси. У меня, кроме тебя, здесь никого нет, – Рипли поняла, что неожиданно для себя сказала правду.
Пусть Скейлси – чудовище, с ней ее связывает хоть что-то. И чем она хуже тех же двуногих чудовищ из Компании? Несчастный безвредный ребенок…
– А теперь мы все вместе пойдем в сад, – возвестила, возникая в дверном овале, Сэд. На этот раз ее гребень был расписан невероятными лаковыми узорами.
При виде сестры Скейлси подбежала к зеркалу и приподняла свой золотистый гребешок, чтобы через секунду разочарованно отползти.
– А правда, мам, что я скоро буду такой же красивой, как Сэд? – спросила она по дороге.
Сосредоточенная на запоминании новой дороги Рипли не сразу поняла, что хочет спросить «девочка», но потом снова чуть не рассмеялась.
– Правда! И такой, как Сэд, и такой как Шеди.
– Нет, как Шеди не хочу – ее не любит ни один мужчина! – доверительно сообщила ей Скейлси. – Так Сэд говорила Кроу-бару. А у тебя есть мужчина, мама?
– Был, – неопределенно пожала плечами Рипли.
– А где он?
– Его больше нет.
– Он стал облаком и улетел?
– Да, – Рипли не хотелось вдаваться в подробности.
– Так ты поэтому такая грустная? Сэд, Сэд, я знаю, почему мама так грустит! – припустила по стене Скейлси. – Она мне сама рассказала!
Рипли вздохнула.
Ребенок, что тут скажешь…