Я убиваю, не раздумывая, уже не так эффектно, зато надежно — укутываю смертоносным туманом. Велю зомби обыскать их и забрать деньги.
Хотел бы я знать, куда эти мерзавцы засунули мои вещи? Содержимое кошелька наверняка поделили между собой. Хорошо, что я не дурак и все самое ценное храню невидимым от людских глаз. Не добрались вы до моего золота, поживились только серебром и медяшками. А светлый маг второй кошелек не забрал, хотя мог бы, но светлые, они ведь с принципами!
Ладно, пес с ними, с деньгами, насобираю по чужим карманам, меня гораздо больше интересует, где мой кинжал. Не удержался и задал вопрос зомби.
— Мы ценные вещи арестованных в специальную комнатку относим, хозяин, под подпись господина коменданта.
— Прекрасно, покажешь! Заодно, — я прищурился, — глава городской стражи у вас не появляется?
— Частенько, хозяин. Они, почитай, каждый день с комендантом в картишки играют.
— Вечерами?
— Точно так, хозяин!
— Тогда сделаем так: ты ведешь меня к коменданту, а сам приносишь одну мою вещь. Изогнутый кинжал.
Зомби кивает и ведет меня по коридору мимо камер с притихшими узниками. Их стражи уже в мире ином, но арестанты не спешат этому радоваться.
Дыхание смерти — страшная вещь, уничтожает все живое на своем пути. Зато теперь из живых в длинном изогнутом коридоре только я.
Подоспевшую на крики ныне покойных солдат подмогу я тоже погрузил в вечный сон. Жестоко? Да, но мне некогда было думать о заклинании оцепенения. Убивать легче.
Постепенно остываю, и убийства прекращаются, теперь я просто временно превращаю людей в каменные изваяния. Не в буквальном смысле — всего-навсего обездвиживаю, отнимаю возможность чувствовать, видеть, слышать, говорить.
Выхожу во двор и сразу накрываю его от ворот куполом невидимости. Часовые даже заметить не успели — за что только деньги получают?
Пересекаем квадрат брусчатки, попутно вырубив парочку солдат (этим занимается зомби, я руки не пачкаю, силы берегу) и подходим к отдельно стоящему двухэтажному строению. Дом коменданта.
Часовой вздрагивает, оторопело смотрит на меня и мое очаровательное создание, хватается за тесак, но тут же падает, корчась в объятиях зомби. Отправляю своего помощника за кинжалом, а сам, полу прикрыв глаза, отыскиваю среди сонма людей нужного мне человека. Второй этаж, третья комната по правую руку.
Оборачиваюсь псом и проскальзываю внутрь.
Сидевший у двери на кухню солдат сначала не обратил на меня внимания, потом закричал, запустил поленом — я увернулся.
Знал бы ты, как сейчас близок к смерти! Все зависит от того, пойдешь ты за мной или нет. Тебе лень, ограничился просто руганью — считай, отпраздновал второе рождение.
Вот и площадка второго этажа. Прислушиваюсь, узнаю знакомый голос. Шерсть непроизвольно встает дыбом, хочется наброситься на этого мерзавца и разорвать ему горло, но я этого не сделаю, не уподоблюсь низшим существам ночи. У меня на тебя свои планы, начальник городской стражи, я долго терпел, слишком долго терпел, но моему терпению пришел конец. Чем ты лучше того лендлорда, он тоже портил мне жизнь. Отныне я буду въезжать в Лайонг через ворота. Заодно и злость свою выплесну, нужно чувства в норму приводить, иначе легко можно грань перейти, а из-за нее возврата нет.
Тьхери, повелительница ночи, хозяйка Тьмы, я сделаю тебе подарок! Ты благосклонна ко мне, а я не забываю тех, кто мне помогает.
Надеюсь, мой зомби принесет кинжал вовремя: неудобно совершать жертвоприношение при помощи подручных предметов. Ножик-то у этих двоих найдется. И не только ножик. Маг я или не маг, но безоружным передвигаться по городу не собираюсь. Особенно, если всплывет (тут уж ничего не поделаешь), кто устроил бойню в тюрьме.
Редко я срываюсь, обычно, если и убиваю, то либо по заказу, то есть одного-двух, либо за личные оскорбления. Одно из таких оскорблений мне было нанесено вчера, и платить за него пришлось не только непосредственным виновникам, но и тем, кто просто попался мне под руку. Да они тоже хороши — пришли посмотреть на дикого зверя. Их матерям стоило бы объяснить им еще в младенчестве, что разъяренные звери смертельно опасны и способны откусить указывающую на них руку.
А я и есть дикий зверь, с покладистым характером, лояльный к людям, но зверь. И как он поведет себя с вами: залижет раны, выведет из леса или перегрызет горло, — зависит только от вас.
Светлые — это собаки, темные — волки.
Подкрался к двери, из-за которой струился соблазнительный запах жаркого.
Сидят, пьют, играют в карты. Беспечные, самоуверенные.
Еще раз проверил, там ли начальник городской стражи, и принял человеческий облик. Глубоко вдохнул, возвращая разуму холодный расчет, и толкнул дверь.
Они сидели за столом и, лениво метая карты на стол, опорожняли бутылку вина, приправляя ее обсуждением последних политических новостей. Разумеется, мое появление в их планы не входило.
Комендант сидел лицом к двери, поэтому заметил меня первым. Побледнел, вскочил, потянулся за брошенным у кровати оружием. Так и замер с испуганными выпученными глазами. Урок тебе на будущее — держи свой меч при себе.
Начальник городской стражи поднялся вторым, зато реакция у него оказалась отменная: не оборачиваясь, метнул нож в дверной проем. Промахнулся. Вернее, не промахнулся, просто не рассчитывал на магическую защиту. Нож со звоном отлетел от невидимой стены и упал к моим ногам. Я распрямил над ним ладонь — и вот уже рукоятка ножа зажата в пальцах.
— Добрый вечер! — я улыбнулся. — Вижу, я нарушил ваше приятное времяпрепровождение, но вы сами виноваты. Я терпел, думал, вы образумитесь, но напрасно. А если человека нельзя образумить словом, то приходится делать это силой.
— Яйца орка, как?! — начальник стражи схватился за меч. — Ты должен был сдохнуть в каменном мешке с проломленным черепом, труповод!
— Я собираюсь жить долго и счастливо, в отличие от тебя, ублюдок. Что, решил, что меня стены удержат? Это мага-то! Так ты еще и безмозглый баран!
Он ринулся на меня, споткнулся и отлетел к стене. Меч жалобно звякнул. Начальник пытался отчаянно дотянуться до него, но я, издеваясь, заставлял оружие играть с хозяином в кошки-мышки. Минут через пять до моего противника дошло, что он беспомощен.
Зомби принес мне заветный кинжал. Вид моего загробного слуги ввел его начальника в ступор. Понимаю, зрелище очаровательное: окровавленная плоть, потухшие бессмысленные глаза, неестественные движения.
Забрал кинжал, осторожно провел пальцем по лезвию — не потеряло остроты.
— Любишь Тьхери? — усмехнулся, глядя на притихшего врага. Стоит, прижавшись спиной к стене. Без своих железок он ничего не стоит. Без железок и своих людей. Только позвать их почему-то не получается: голос не покидает пределов комнаты. — Я вас с удовольствием познакомлю. На колени, червяк! Ты навсегда запомнишь Лэрзена Азарха.
Подхожу к столу, резким движением сметаю с него кубки, бутылку и карты вместе с покрывающей его скатертью. Бутылка вдребезги, а пятна вина на скатерти и полу — будто кровь.
Теперь стол идеально чист и готов принять жертву.
Начальник стражи сопротивляется, но он обыкновенный человек, безо всяких амулетов, охранных грамот и покровительства высших сил. Он выкрикивает проклятия, грозит мне жестокой расправой, но тело его уже распростерто на столе. Невидимые путы оплетают конечности, пригвоздив к столешнице. Кажется, до него начинает доходить, что я с ним сделаю — в глазах появляется страх.
Я нависаю над ним, расстегиваю куртку, а затем рубашку.
Слабая попытка вырваться, новая порция проклятий и угроз, но я его не слушаю.
Острие клинка упирается в его живот.
Он на миг задерживает дыхание.
Что, теперь я не выродок василиска? Перебираешь в памяти свою жалкую жизнь? И кто или что сейчас стоит перед твоими глазами: этапы карьерного роста, лицо жены, дети, любовница, может, твоя собака или любимый кабачок?
Я приготовился начать ритуал, потянулся за свечой, чтобы смешать воск с кровью жертвы и начертить полученной смесью знак на ее теле, когда ощутил чье-то присутствие. Не человека. Тут была магия.
Велел зомби проверить лестницу и наклонился над притихшим начальником стражи. Ладно, сделаю все по-быстрому: вспорю брюхо этой скотине, вытащу потроха и перережу горло. Может, даже просто перережу горло, посвятив его кровь Тьхери. Но не успел. Меня оттеснили от жертвы и насильно усадили на стул.
Не терплю, когда меня к чему-либо принуждают, поэтому я поспешил избавиться от пут чьей-то магии и на всякий случай заготовил голубой шарик.