Ко мне многие клеятся, так что боязно показываться среди всех этих потных после страдных работ мужчин. Лгор тоже временами позволяет себе положить руку мне на попку, будто невзначай скользнуть взглядом по груди, но дальше этого и намеков, что, если вдруг, то он всегда пожалуйста, не идет. Тот же хозяин постоялого двора сегодня подкараулил и облапал меня в коридоре. Еле вырвалась.
Поскорей бы добраться в Эдин!
Это был очередной захудалый трактир, где обед стоил чистые гроши.
Хозяин за стойкой наливает из бочонка эль, скучающая подавальщица обтирает своим телом стойку. Оба дородные, неприятные, с поросячьими глазками.
Народу немного: пара завсегдатаев и несколько купцов, едущих, как и мы, в Эдин.
Мы сидим в уголке у окна. Вернее, я сижу, а Лгор заливисто хохочет в компании мужиков у соседнего стола. В одной руке — кружка пенного напитка, в другой — куриная ножка. Он со смаком, по-звериному, отделят мясо от кости зубами и заглатывает, практически не жуя. Мне бы его аппетит! Передо мной тарелка печеного картофеля и вареное мясо с какой-то подливой, а кусок в горло не лезет, только продукты перевожу.
Что-то не так — что, понять не могу, но треклятое предчувствие опять поднимает голову.
Украдкой гляжу на свое отражение в кувшине с водой: вроде бы макияж не стерся, разве что губы чуть-чуть нужно подправить.
Оборачиваюсь к окну — может, причина моего беспокойства сейчас там? Вижу двор, бродящих по нему пестрых кур, незнакомую женщину в черном. Она только что приехала и сейчас привязывает взмыленную лошадь к коновязи. Лица ее мне не видно, но фигура кажется знакомой.
Внутренний голос не шепчет, он кричит об опасности в полный голос.
Встаю, толкаю Лгора в бок и, улыбаясь, подхожу к хозяину. Кладу на стойку несколько монет сверх того, что я должна за обед, и спрашиваю, нельзя ли мне пройти на кухню, лично поблагодарить повара. Хозяин удивленно пялится на меня, но указывает на дверь сбоку от скучающей подавальщицы. Благодарю и устремляюсь к ней, моля, чтобы та женщина не успела войти прежде, чем я скроюсь из виду.
Теперь я вспомнила ее, ее роскошные, переливающиеся медные волосы и точеную, вызывающую желание у мужчин фигуру. Женщина из библиотеки, Летиция Асьен. Разумеется, это не ее настоящее имя, но надо же мне как-то ее называть?
Едва успеваю. Сквозь приоткрытую дверь слышу звук ее голоса и пытаюсь унять биение сердца.
Подошла к стойке, остановилась напротив хозяина. Я вижу часть ее лица, сосредоточенного, решительного. Глаза Летиции, как и в ту, нашу первую встречу, стараются не упустить каждую мелкую деталь. Она говорит, но смотрит не в глаза собеседнику, она следит за остальными.
— Здравствуйте, я хотела бы знать, не встречали ли вы эту женщину.
Летиция протягивает что-то хозяину; я вздрагиваю, когда ее взгляд останавливается на двери, ведущей на кухню.
Чего я жду, того, что она подойдет и рывком распахнет дверь? В Имперское сыскное управление дураков не берут, и, раз уж она здесь, то располагает какими-то сведениями.
Пячусь, потом поворачиваюсь к двери спиной и на цыпочках исчезаю в темноте кладовой. Из нее попадаю на кухню, где жарко, как в преисподней. Кухарка, наверное, супруга хозяина, удивленно глядит на меня, потом разрождается ворчанием, но я не слушаю ее, мне нужен черный ход.
Оказавшись на задворках трактира, перевожу дух, пытаясь сориентироваться, где нахожусь. Мой пони привязан к той же коновязи, что и лошадь сыскарки, но выбора у меня нет, придется прокрасться во двор и отвязать его — пешком далеко не убежишь.
Поворачиваю за угол и застываю — Летиция стоит возле моего пони и ждет. В мою сторону она не смотрит, но поджидает-то точно меня!
Я готова была разрыдаться от отчаянья, но вовремя взяла себя в руки. Если с ней нет солдат, то ситуация не так уж безвыходна. Вот бы до Лгора дошло, почему я сбежала, или он хотя бы последовал за мной, тогда бы никаких проблем! Чему бы там ни учили сотрудников сыскного управления, не может та женщина оказаться сильнее кузнеца-оборотня.
Но Лгор, как назло, и не думал появляться, а я так и стояла, прижавшись щекой, к потрескавшейся штукатурке.
— Одана, вот где тебя духи носят!
Если бы можно было умереть прямо здесь и сейчас, я бы это сделала.
Почему нельзя было не привлекать ко мне внимания, зачем было называть меня по имени? Столько дней заметать следы — и чтобы все разрушила одна единственная фраза моего спутника.
Разумеется, Летиция все слышала и теперь, улыбаясь, направлялась в нашу сторону. Не дожидаясь, пока она подойдет, я, прошипев: 'Кто тебя просил?!', бросилась наутек.
— Да что случилось-то? — недоумевал оборотень, пытаясь меня задержать. — Кого ты так испугалась?
— А вы неуловимая, Одана, — Летиция Асьен с нескрываемым интересом смотрела на меня, отчаянно барахтающуюся в руках Лгора. — Поздравляю, вы научились великолепно маскироваться, даже я, пожалуй, не узнала бы. Но ваш голос я хорошо помню.
— С чего бы, мы ведь только мельком встречались.
— Мне этого достаточно. Прошу вас, следуйте за мной.
— Куда? — голос мой предательски дрожал.
Она промолчала и, прищурившись, уставилась на Лгора:
— Оборотень! Сколько же вас развелось! И даже не думают скрываться… Убери от нее свои руки, приятель, девушка идет со мной.
Я умоляюще взглянула на Лгора, всем своим видом показывая, что я ни с кем никуда идти не хочу. Надо отдать ему должное — на этот раз понял, прикрыл меня мускулистым телом и угрожающе положил руку на тесак:
— Проваливай, крашенная!
— Неповиновение властям? — покачала головой Летиция, расстегнула плащ и показала нагрудный знак с двумя драконами.
Я удивленно ахнула, но вовсе не потому, что увидела эмблему Императора, а при виде ее богатого боевого арсенала, которому позавидовал бы любой наемный убийца. Да и одета она была странно — вовсе не в форму Имперского сыскного управления, даже не в обычное гражданское платье, а в плотную, облегающую, но в то же время не стесняющую движений темную мужскую одежду.
— Иди своей дорогой, и я, так и быть, сделаю вид, что не видела тебя.
Лгор наклонил голову и вытащил свое оружие.
— Девочка со мной, ты ее не получишь, имперская шлюшка!
Я даже не успела понять, что произошло: только что оборотень стоял прямо, а теперь скорчился, держась за предплечье. Приглядевшись, я заметила торчащий в нем нож.
Обезумевший от боли Лгор набросился на Летицию, сбил ее с ног, но женщина оказалась проворной и не позволила так просто себя убить. Она убила сама. Это казалось невероятным, но сыскарка всего несколькими короткими ударами освободила себя от хватки оборотня.
Не дожидаясь, пока Летиция скинет с себя обмякшее окровавленное тело (нож трижды вонзился в него: в сердце, в горло, в живот), я метнулась прочь, не заботясь о том, в каком направлении бегу. Главное было убежать, а там уж посмотрим. Вещей и пони, конечно, жалко, но не успела бы я развязать поводья и залезть в седло.
А позади меня раздался спокойный голос сыскарки:
— Все в порядке, сеньор одотьер, я ее нашла. Без лошади она далеко не убежит, ее спутника я убила, так что присылайте солдат и забирайте свою зверушку. Передам из рук в руки. Или мне ее тоже убить? Нет? Хорошо, как прикажите. Все будет исполнено.
Уловив обрывки разговора, разум пришел к одному единственному, напрашивавшемуся самому собой выводу: Летиция только что связалась с Наместником при помощи какой-то магической штучки. А, раз так, то местную тюрьму я увижу сегодня же вечером.
Поскользнулась, кубарем скатилась по откосу, кажется, ушибла ногу.
Вот и все, Одана, игра проиграна. Надеюсь, мне хотя бы объяснят, в чем я виновата.
— Девушка, вам помочь?