Лэрзен
Дура, курица набитая, чтоб тебе василиск в глаза посмотрел!
Нет, что я ей нянька? Решил уехать, так и уехал бы! Но вся проблема в том, что не решил, просто выбесила она меня. Даже не знаю, чем конкретно: то ли своим поведением, то ли своими мыслями.
Бессердечная скотина, значит, ничего святого? Я ничего не понимаю? Тебя бы, соплячка, на тот мартовский снег… Чтобы ты также выла от собственного бессилия над окоченевшим трупом, стоя на коленях в крови, смешавшейся с подтаявшей водой. Чтобы внутри тебя была только боль, но не твоя, а той, которую подло убили. Сначала поиздевались, а потом убили. Твоей собственной матери, беременной твоей собственной сестрой. Она была не в состоянии защищаться, боялась навредить магией ребёнку, и её били ногами в живот. Только потому, что она тёмная.
Может, я и не образец добродетели, может, и не отличаюсь повышенной чувствительностью, но у меня есть собственный кодекс чести.
И я никогда не делаю ничего бездумно. Это-то тебе и помогло. А ты думать, видимо, не научишься никогда.
Все темные — оголтелые буйно помешанные, бешеные собаки — любимая присказка людей.
Напрасно вернулся, нужно было бросить ее. Верещала бы, звала на помощь, барахтаясь в петле — и пусть, в следующей жизни была бы умнее.
Ладно, дело прошлое, что сделал, то сделал. То ли старею, то ли заразился от нее сентиментальностью. В любом случае, скоро разбежимся. Сниму заклятие, сдам на руки жрицам — эти точно Наместнику не продадут, — и все, поминай, как звали!
Ишь, сидит, косится. Какие узоры на мне увидела?
А деньги с нее все-таки возьму, не полную плату, но все же… Сколько нервов она мне вымотала!
И все же, интересная девочка. Способность к ментальному общению, пусть и неосознанная, какие-то воспоминания в голове… Справедливо будет, если я получу их первым. Но стоит ли игра свеч? С другой стороны, одотьер не из рода недоумков, нанял бы наемного убийцу и пришил девчушку, коли все было так просто. Шла бы на работу и внезапно наткнулась на ножичек — чего проще-то? А он охоту затеял.
Хадершет, Одана, переступила бы ты порог другого дома, чего тебя в мою сторону понесло?
Н-да, сначала меня на твое крыльцо занесло, потом тебя на мое… Совпадения? Может, и так, а, может и нет. Гадать бесполезно: я не бог, ответа все равно не найду, разве что явится во сне Тьхери. Но это вряд ли, слишком мелкий вопрос для нее.
Ладно, доверимся течению, и будь, что будет!
— Ну что, нужно где-то притулиться, и не у твоих же родственничков. Посмотрела на племяшек — и будет. Кстати, эта женщина, их мать, очень обрадовалась, когда мы ушли. Видимо, потрепали им сыскари нервы. Конечно, где в первую очередь тебя искали? Правильно, в Медире. Таскали тетушек, дядюшек, кузенов на допросы, не двусмысленно намекали, что в их же интересах тебя выдать. Так что, объявись ты, прятать у себя не будут.
— Но они мои родные! — с жаром возразила Одана. Все, опять сейчас начнется: 'Да что ты понимаешь, у тебя ведь никого нет!'. Можно подумать, я специально от родственников избавился, чтобы жить не мешали. Прекрасно понимаю, что такое кровные узы, но у разных людей разные законы. И разные страхи. Стоит надавить на них, и все, выдадут тебя с потрохами.
— Сама посуди, кто для твоего кузена дороже: ты или его семья? Кого бы ты сама выбрала? То-то же! Доедай, подбирай сопли и поехали искать гостиницу. Нам нужно что-то подальше от центра, в тихом квартале, чтобы, в случае чего, удобно было делать ноги. В идеале еще и неподалеку от ворот… Тут они одни?
— Нет, есть еще трое.
— Вот и чудненько! Итак, что предложишь?
Она нахмурилась, перебирая в памяти варианты.
Симпатичный из нее вышел мальчик, даже девушки с интересом поглядывают. И не девушки. Тянет старых кошелок на молоденьких! Одна такая уже пыталась завлечь Одану в кладовую, якобы чтобы угостить чем-то сладким.
Девчонка-то, наивная душа, не просекла, что таится за маслянистыми глазками той мегеры, не обратила внимания на то, куда ей руку положили — ну на талию, так на талию, только я-то видел, куда ее пальцы сползали. Зажала бы в темном уголочке моего недомальчонку и приобщила к миру разврата. Одане бы точно не понравилось: чувства-то и желания у нее женские, к лицам одного с ней пола ее вроде тоже не тянуло. А тут еще с дородной бабищей, от которой разит жареным луком…
В общем, пришлось вмешаться и коротко, но ясно расписать, что и с кем я сделаю за развращение малолетних.
Будь у меня действительно племянник, поступил бы так же.
По совету Оданы отправились в сторону западных ворот.
Ничего такой квартальчик, не дешевенький. Зато остальным требованиям соответствует. Неподалеку храм, навестим его вечерком. Порадую девочку, пусть хоть кому-то на свою тяжкую долю пожалуется. Жрицы богини Любви — чуть ли не единственные люди во всей Империи, кому можно доверять, остальные — продажные шкуры.
Она поплачет, с мамиными подружками старые времена вспомнит, а я, если повезет, расслаблюсь.
Эх, не отказался бы от чутких нежных рук! Только шансы угодить в объятия храмовых чаровниц у меня такие же, как поговорить о погоде с Белым магистром. И не в моем роде занятий или состоянии души дело: они сами выбирают мужчин. Зато если уж выбрали… До сих пор помню ночь, проведенную с одной из жриц, которую попутный ветер занес за пределы Медира. Уж на что Ланит умелица по этой части, а переплюнуть ее не смогла.
От сладких мечтаний о несравненных избранницах Олонис меня оторвала одна из ее внучек. Или внуков, раз уж Одана у нас сейчас мальчик. Оказалось, что мы уже приехали.
Гостиница меня устроила, не клоповник, но и не дворец, даже собственный трактирчик с недурственным, судя по запаху, элем имеется, так что можно было смело снимать комнаты.
— Две? — удивилась Одана, стоявшая в холле возле вороха вещей.
— Тебя что-то не устраивает, Дан? — прищурился я.
Смутилась и отвернулась. Видимо, малиновый — это естественный цвет ее лица. И как только умудрялась с мужчинами знакомиться? Да что там знакомиться — спала она с ними и, судя по обрывкам воспоминаний, которые я в свое время пропустил, неплохо. Первый ее, ангерец, так вообще такой мощный след оставил! Честно говоря, я бы удивился, если бы дочь жрицы богини Любви оказалась бревном в постели. Всякое, конечно, бывает, но отголоски давних эмоций, бережно сохраненные памятью, красноречиво свидетельствовали об обратном.
Поднялись на второй этаж, разошлись по своим номерам.
Через полчаса зашел к ней.
Она сразу же пристала ко мне с излюбленным вопросом последних дней: когда я отменю заклинание?
— Точно хочешь обратно в девушку? Парнем-то безопаснее.
— Не могу я так больше, противно и неудобно! — по-детски скривила губы и мысленно пояснила, что именно ей не нравится. Нормальный такой перечень, на целую страницу.
— Ладно, — сдался я, — раз уж ты настаиваешь… В Медире, вроде, тебя не ищут, портреты твои не висят на каждом столбу, рискнуть можно. Только без иллюзии появляться на улице все равно не безопасно. Итак, сниму заклинание, прогуляюсь с тобой до храма и с чистой совестью уеду.
— Куда? — испуганно пискнула Одана.
Не понимаю я вас, женщины: два часа назад сама меня гнала, теперь отпускать не хочет. Неужели мозг проснулся?
— Куда глаза глядят.
— А как же я?
— Что ты? Сама говорила, нас ничего не связывает. Или тебе вдруг зачем-то понадобился циничный бесчувственный маг?
— Мне без вас не выжить, — тихо прошептала она и опустила глаза.
Надо же, поняла! Не прошло и года!
— Твои проблемы, — сухо ответил я.
— Лэрзен! — подошла, с мольбой смотрит в лицо. — Я была в расстроенных чувствах… вы правы, я не должна идти на поводу у чувств. Я знаю, вы помогаете мне не бескорыстно, но мне все равно. Лучше уж вы, чем Наместник! — в конце выпали она.