Молчание становилось неприличным, когда Серега кашлянул в кулак и ласково сказал:
– Ты забыла, а мы и не знали вовсе.
– Момент, - озарило меня, - так ведь и Юлька могла видеть передачу про этого, ну, про теорему!
– Видите, девочку надо срочно найти, - вмешался наставник.
– Не видим, - хмуро сказал дядя Костя, поигрывая молотком.
– Почему такая спешка? - спросил Ашотик. - У родителей отберете, чтобы передать более достойным и обеспеченным?
Говорил он спокойно, я бы даже сказал - вкрадчиво. Но интуиция подсказала, если наставник ошибется с ответом или соврет, то здесь его и закопают. Под качелями. Кажется, и он ощутил угрозу.
– Городские власти могли бы назначить стипендии для особо одаренных, - быстро заговорил наставник. - Никаких изъятий, она остается в семье в случае изменения статуса города.
– То есть управа дает деньги на стипендии? - поинтересовался я. Интересный расклад. Девочки хватились на днях, а чтобы попасть к нужному человеку, не самому большому, на прием, надо за неделю записываться и ждать, когда тебе придет по кому извещение о дне и часе. Даже серьезным хозяевам крупных предприятий доводилось ждать - серьезных много, баланс держать надо, а раз не сумел решить вопрос в неформальной обстановке, то терпи.
– Пока еще нет, - честно ответил наставник. - Но господин директор готовит список стипендиатов, и завтра с утра…
– Завтра среда, никого не принимают.
– Его примут, - вздохнул наставник. - У него связи.
– Директор такой молодой, - сказал Ашотик. - Ему хоть двадцать пять есть?
– Не знаю. Не интересовался, - сухо ответил наставник.
– Мне доводилось слышать, - задумчиво продолжал Ашотик, - о молодых сотрудниках одного фонда. Тех, кто проштрафился, направляют в свободные города. Начать послужной список с нуля. Второй шанс. Он, случайно, не из СД?
Я вздрогнул. Воспоминания о работниках фонда «Счастливое детство» не из приятных. Во время распределений именно они принимали решение, с кем и где тебе жить, с их лиц никогда не сходили идиотские улыбки. Похожие на кукол с насмерть отштампованным выражением лица, они пугали своим холодным добродушием.
– Хорошо, - прервал молчание дядя Костя. - Если со стипендиями дело выйдет, все будет нормально. Просим прощения за грубость обращения. Я провожу вас. Машину вызвать?
Наставник выдохнул, явно с большим облегчением, и поднялся.
– Спасибо, моя тут недалеко. Насчет Петровых все же…
– Обязательно скажем, чтобы к вам зашли, - кивнул Ашотик.
Дед провел наставника сквозь блок, послышались голоса у внешней ограды, быстрые шаги по бетонке, и вскоре загудел мотор. Вот сейчас самое время Серегу отозвать в сторонку и поговорить, когда соседи разойдутся. Но никто не двинулся с места.
Вернулся дядя Костя, сел напротив Ашотика.
– Ну, что скажешь? Списки, да. Понял?
– Вот и я подумал: с этого обычно начинается, - мрачно сказал Ашотик. - Теперь в покое не оставят.
– Ладно, бог дал день, бог даст и пищу. Петровы у родни гостят, завтра обещали вернуться. Узнаем, что к чему. Пошли домой, - обратился он к сыну, - тут надо мозгами пошевелить. Всем спокойной ночи!
С тем и разошлись. Поговорить с Серегой опять не удалось. А Петровы так и не появились.
До конца дневной смены оставалось еще много времени, впрочем, и дел хватало: погода шла по графику прогноза, с небольшим отставанием, осталась неделя до веселых денечков. Проверил давление в баллоне вопилки, впрыснул немного смазки в подшипники ручной сирены, выставил в аппаратуре режим самопроверки на каждые полчаса. Прикинул: самому подергать рычаги поворотного механизма на крыше или поручить Сереге, тут он сам и пришел, да не один, а с дядей Костей.
– Что так рано? - удивился я.
– Поговорить надо, - сказал дядя Костя. - О жизни нашей непростой.
Он присел на выступ, а Серега вытащил свой лежак и подвинул ко мне.
– Ты парень молодой, - начал старик. - Друзей-знакомых много…
– Дядя Костя, - перебил я, - давай без титров.
– Давай, - согласился он. - Короче, нет ли у тебя выхода на какого-нибудь надежного проводника?
«Да вы что, сговорились?!» - чуть не сказал я. Оценил юмор ситуации: уговори я Серегу на той неделе, сейчас в помещении метеостанции сидели бы два проводника.
– Уходить надо, - продолжал дядя Костя. - Начали к детям присматриваться, значит, счет на месяцы, а то и на недели пошел. Потеряем статус, тут же охотники появятся, потом и юпы, понял? От охотников еще отобьемся, а вот… - Он покачал головой.
– Не понимаю. Дети большие, кто их отберет?
– Не понимаешь, потому что своих нет, - сердито сказал дядя Костя. - До шестнадцати лет могут любого запросто. Из вредности, за недолжное воспитание и все такое… Запишут долг за упущенную выгоду, будешь всю жизнь отрабатывать.
– Да ладно ворчать, - вмешался Серега. - Давай по делу.
Но по делу опять не удалось, словно тот, кто распоряжается событиями, решил немного поиграть со мной. В коридоре громко чпокнул лифт, и тут же к нам без стука ввалился майор дядя Миша Гибсон.
– Какие люди! - сказал он. - Вы-то мне и нужны.
С этими словами он плотно прикрыл нашу дверь и, не дожидаясь приглашения, плюхнулся на лежак, прислонился к стойке с аппаратурой и закрыл глаза. Вид у него был несколько помятый, пуговицы расстегнуты, под курткой выпирала рубчатка легкой брони. Седые волосы торчали во все стороны, фуражку он явно забыл в кабинете или там, где нужна броня.
– Нашлась пропавшая девочка? - спросил он расслабленным голосом. - Или ее родители умнее всех вас оказались и уже гуляют по Норильску?
Мысли у меня пошли одновременно разными путями, но сошлись в одну точку. Судя по окаменевшим лицам Сереги и дяди Кости, их подозрения оказались неподалеку. Дядя Костя как-то хищно повел зрачками из стороны в сторону. В поисках молотка, что ли?
Майор открыл один глаз, криво ухмыльнулся в седые усы.
– Спокойно, горожане, полиция на страже порядка! - прогудел он. - Вы бы присели, Тарас Петрович, и внуку Сереже велите, чтобы не дергался.
– Тяжелый день, дядя Миша? - спросил я. - Может, пивка? Это мои соседи вообще-то…
– День просто дерьмо, - согласился майор Гиборн. - А ты посмотри на своих соседей, - он открыл второй глаз, но при этом рука словно случайно легла на рукоять сонника, торчавшего из открытой кобуры.
Я посмотрел. Дядя Костя обмяк на выступе, лицо его посерело, а Серега опустил голову.
– Мне все равно, кто вы и откуда, - сказал майор. - Только я тоже в деле, ребятки. В мои годы ничего не светит, как статус города поменяют - все, сливай горючку, пенсия в зубы и свободен. А какая у нас пенсия, если зарплата по чистым сетям не проходила, э? За наличняк, за каждую честно заработанную годами службы копейку придется заполнять налоговые декларации, чтобы на чип перевели. Где справедливость, э?