Странные это были феи. Все, что Настя знала о сереброликих из краткого курса истории Светозарной империи и населяющих ее народов, сводилось к тому, что прекрасные дети цветов - существа не злобные и дружелюбные. Представители этой расы не обладали большой физической и магической силой, но императорскую службу несли не хуже других, оберегая заповедные леса от болезней, паразитов и браконьеров.
В Синей долине дела с дружелюбием обстояли иначе. На протяжении многих веков жизнь долины была полностью отгорожена от внешнего мира. Снаружи царил хаос, пустели и вновь заселялись земли, приходили новые племена и исчезали под натиском завоевателей. Но в замкнутом мире горной идиллии все шло своим чередом, скалы защищали долину от необходимости разделять общие невзгоды. Пока однажды после землетрясения в горах не образовался проход.
Общие невзгоды не заставили себя ждать. Долину завоевывали, делили, сжигали, забывали о ней, возвращались снова. И так без конца, пока окрестные земли не покорил великий город магов Альмантен. Феи поспешили объявить себя его подданными, а в обмен на защиту согласились даже иногда платить налоги. Взять с сереброликих было нечего, маги то ли от великодушия, то ли от общего разгильдяйства тех неспокойных лет дали новым подданным на вечные времена привилегию отгружать ко двору правителя оброк в виде сотни букетов в год.
Поначалу феи жили своим хозяйством, как в старые времена. Но вдруг оказалось, что их ткани, окрашенные с помощью лепестков особого цветка и древней магии, способны творить чудеса с представителями любой расы как угодно далеко от здешних мест. Женщина, носившая платья из этой ткани, могла долгие годы не волноваться за юную свежесть своей красоты, раненый забывал о боли, стоило обернуть поврежденное место кусочком шелка из Синей долины.
Разумеется, маги-конкуренты не дремали, доказывая преимущества своих способов омоложения и исцеления. Но феи проявили неожиданную деловитость - усовершенствовали технологию и сделали ставку на любителей роскоши. В Альмантене сообразили, что к чему и помогли новым подданным оповестить весь мир о достоинствах их товара, поставили вдоль дороги заставы для полной безопасности караванов, прислали опытных торговцев.
С тех пор самые состоятельные дамы и господа от Эль-Антеамона до Клюкеса щеголяли в мерцающих, звездно-синих шелках немыслимой красоты. Это был высший знак богатства и престижа, щедро оплаченный золотом. А золото изменило жизнь долины до неузнаваемости.
Отношения с соседями-людьми потеплели - сереброликие научились время от времени, сделав над собой усилие, смотреть собратьев по разуму как на почти равных. То есть стоящих не на тысячу, а всего на десяток-другой ступенек ниже на Вселенской лестнице народов, которая, по мнению фей, непременно где-то существовала и служила у них чем-то вроде объекта религиозного поклонения.
Нежные создания жили почти так же долго, как эльфы, утонченной красотой почти не уступали ушастым, поэтому только на подданных Эль-Антеамона смотрели без презрения. Остальных терпели, как терпят неизбежное зло. Без людей, их посредничества, караванов, охраны и торговли золото не потекло бы в Синюю долину, и прекрасные существа не зажили бы, наконец, так, как они всегда заслуживали. Но люди в силу своего бесконечного ничтожества об этом не догадывались.
Как многое еще приходилось терпеть чистому, возвышенному народу! Например, присутствие тех, кто трудится в поте лица, пренебрегая чистотой ногтей, каждодневными цветочными ваннами и утонченными развлечениями, то есть жалких, ни на грош не одухотворенных ничтожеств, годных лишь прислуживать. В саму долину, разумеется, этот сброд не пускали, но в гостинице для торговцев, построенной в поселке неподалеку, без работяг было не обойтись. На двух заставах и вовсе царил ужас - там обосновались команды регулярно сменяющихся убийц. Вообще-то солдаты Альмантена ни разу никого на этом месте службы не убили, но они ведь пошли в армию, так? Взяли в руки оружие? Значит, в любой момент готовы прикончить кого-нибудь, звероподобные изверги, не осознающие великой ценности жизни, пожирающие мясо и способные даже срубить древо на дрова!
Но поскольку наемные работники, солдаты и приезжие торговцы стали залогом процветания долины, феи сделали одолжение, смирились с их присутствием в самом прекрасном месте на земле. Всем приезжим полагалось помнить о великой жертве хозяев и вести себя подобающе.
Слушая эту невероятную историю, Настя начала понимать, почему Арман так надеялся свернуть в обход. Кажется, впереди их ждало столько всего одухотворенного, возвышенного и прекрасного, что сыщицу начинало тошнить заранее.
Чикитико снова полетела на разведку. Ни засады, ни подозрительных личностей впереди не обнаружилось, долина и ее окрестности были истинным оазисом спокойствия. Только удивительно - эти земли потому и считались тихими, что охранялись лучше других, но на заставе сирена никого не заметила. Будто солдаты самовольно отлучились с поста в неизвестном направлении или сообща засели в подвале.
Когда аккуратный белый домик местного КПП стал видим из-за поворота, Дорлан осторожно пощупал строение магией, но не нашел ни следа людей. Вернее, следов присутствия было много - в лучшем случае позавчерашних. Отсутствие стражи подтвердилось, когда дом осмотрели вблизи. Чики сделала в небе последний разведывательный круг и вернулась с восторженным возгласом:
- Это невероятно!
Скалы расступились, дорога устремилась вниз, туда, где на ветру колыхалось море синих цветов. Словно разлитую по земле синеву вечернего неба кое-где пересекали розовые, красные, желтые полосы других цветов, для обозначения границы полей или просто для красоты. Вдали, среди деревьев, блестели пруды, каналы с горбатыми мостиками и коваными оградами, виднелись белые островерхие башенки домов, больше похожих на маленькие, снежно-узорчатые дворцы. А со всех сторон этот лучезарный оазис окружали горные вершины.
Несколько местных жителей такой нежной, совершенной красоты, до которой даже эльфам как до Марса на велосипеде, отвлеклись от колдовства над цветами и уставились на пришельцев. Арман изысканно поклонился, остальные тоже изобразили кто что мог по части вежливых приветствий. Феи смерили незваных гостей безразличным взглядом одинаковых сапфировых очей и снова занялись делом. Только солнце играло на серебристой пыльце, сиявшей у каждого над глазами, от темных ресниц до бровей.
Никакой суеты, только покой и приятный, изысканный труд. Феи, грациозно занятые полевыми работами, негромко напевали хором, голосами не уступая оперной массовке Большого театра.
В середине долины, где стояла деревня, к путешественникам вышли представители местной власти. Кто-то вроде старосты, или мэра, или как там у сереброликих называется председатель их цветоводческого хозяйства.
Немолодой фей, чей возраст выдавала только скорбная мудрость веков в глазах и такое же бездонное осознание собственного превосходства, заговорил с Арманом. Два фея помоложе придерживали, как шлейф, длинный серебристый плащ старосты. На остальных совершенные существа смотрели так, будто пришельцы были стеклянные. Что-то вроде очень прозрачной ходячей стеклотары.
- Нам велят убираться в гостиницу. Для этого надо пройти, не сворачивая, всю долину и выйти через Южное ущелье, - тихо передавал разговор Дорлан, чуть приколдовав для слышимости, - В деревне все прекрасно, нас благодарят за интерес. Нет, все спокойно, ничего тревожного. В нашей помощи не нуждаются. Где стража с заставы? Отпросились на отдых в людской поселок, что возле гостиницы, предаются своим жалким забавам.
Арман раскланялся и вернулся к попутчикам:
- Идите прямо по дороге, после южной заставы есть гостиница. Я догоню, попробую все же узнать...
Отважный поступок эльфа - попытку выспросить что-то у неразговорчивого фея - Настя не оценила. По ее разумению, не стоило метать бисер перед самодовольными типами, которые каждого, кто не похож на них, обвиняют во всех пороках и преступлениях от незаконной порубки леса до массовых убийств. Иногда у эльфа просыпалась просто неудержимая тяга к переговорам. Не дожидаясь попутчиков, девушка отправилась в сторону гостиницы.
Дивный пейзаж вокруг уже не восхищал. Красоту полей и рощ здорово портил паршивый нрав их обитателей, словно капля яда растворилась в кристально чистом воздухе. У очередного мостика над ручьем Настя засмотрелась на земляничную поляну. Среди зеленых листочков пестрели белые цветы и спелые красные ягоды, чистые, не покрытые пылью, как у любой дороги в ее мире. Что ж, нет на свете совершенства. Кому - дорожная пыль, кому - сволочные феи.
Чуть дальше, за кустами, виднелось нечто гораздо более интересное. Настолько неподходящее для этого места, что сыщица не удержалась - честно постаралась не истоптать землянику, раздвинула густые ветви и оцепенела.
Предмет, который привлек ее внимание, оказался всего лишь парой сапог. Если слова "всего лишь" уместно использовать по отношению к элегантной обуви из дорогой кожи, покрытой тонким узором. Но самое удивительное, сапоги лежали не пустыми. Тело обутого в них владельца просто не было видно с дороги. Шитье на одежде мужчины мерцало в солнечных бликах, волосы отливали звездным серебром, разметавшись по сырой земле. Безукоризненно прекрасные черты лица и устремленный в небо взгляд серых глаз хранили оцепенелое изумление. Настя отлично помнила этого парня. Перед ней лежал один из ухтиамарских эльфов. Мертвый, поскольку здоровенная дыра в груди обычно плохо совместима с жизнью.
Стоп! Значит, ухтиамарцы в самом деле были где-то рядом? Значит, Арман прав?
И еще здесь, кажется, действительно любят эльфов. Одного уже залюбили до смерти.
Если бы сыщица предупредила товарищей о находке громким визгом, всё могло бы сложиться иначе. Вместо этого, движимая нелепой надеждой, что ухтиамарец более живуч, чем простые смертные, она опустилась на колени и попыталась нащупать пульс. Рядом чуть слышно хрустнула ветка, но обернуться девушка не успела - ей на голову обрушился удар.
Глава 1 5
Цветочный народ (продолжение)
Красота спасёт мир.
Красота требует жертв.
Отсюда вывод: красота спасёт мир,
но для этого потребуются жертвы.
relax. ru
Возвращаться из темноты не хотелось. Там, в реальном мире, таилось что-то страшное. Боль, тошнотворное, непереносимое мучение. Неизбежное, как зло, обитающее в Синей долине.
Но поскольку оставаться и дальше в неведении было невозможно, Настя открыла глаза. Голова пульсировала болью, откуда-то доносились голоса, резкие, хриплые, но приглушенные, а главное - без перевода. Похоже, эльфийский браслет отказал, или от удара у сыщицы отшибло всякую восприимчивость к магии.
Как ни странно, руки ей не связали. Девушка потрогала разбитую голову - пальцы стали мокрыми от крови, но пробоины в черепе вроде не прощупывались. Сделав такой оптимистичный вывод, Настя повернулась на бок и медленно села.
Похоже, ее притащили в какой-то сарай или склад. Солнечный свет пробивался в длинные щели под самой кровлей. Туго набитые мешки, помеченные витиеватым синим штемпелем долины фей, лежали у дальней стены. В жестяном ведерке, подвешенном на крюке, оказалась вода, с виду чистая. Пить ее Настя не стала, но хоть умылась.
Осмотрела себя - одежда цела, только крови на воротник натекло, и пояс пропал вместе с ножнами. Кастет и оба эльфийских револьвера тоже исчезли. Разговор на непонятном языке доносился снаружи, а значит, враг рядом и медлить нельзя.
Не успела она решить, сумеет ли забраться на груду мешков и разобрать изнутри крышу, как скрипнула дверь. В сарай, толкаясь и бряцая амуницией, ввалились три... феи? Пленница растерянно моргнула. Феи были мужского пола, рослые, плечистые, пахучие, как после десятикилометрового марш-броска по жаре с полным рюкзаком тухлятины за спиной. На физиономиях, там, где их не скрывали шлемы, красовалась многодневная щетина, какой раньше на нежных посеребренных лицах аборигенов Настя не замечала.
Двое что-то жевали, один засмеялся, показав два ряда зубов всех оттенков желтизны. А потом началось что-то совсем несуразное. Феи, радостно ухмыляясь, начали раздеваться. Не догола, только лишнее сняли - защитные пластины на причинных местах. Железные гульфики звонко попадали в кучу, после чего стриптиз стал настоящим - первый фей расстегнул штаны.
- Обалдеть можно! - вежливо похвалила сыщица, - Правда, красота! Только, мужики... Давайте не сегодня, а? Что-то у меня голова болит...
Ее предложение не оценили. Настя в панике осмотрелась, но по-прежнему не увидела ничего обнадеживающего.
- Я служу Светозарной империи! - честно предупредила она - За меня император Феликс кого угодно в пыль сотрет! Знаете, что такое ковровые бомбардировки?
Похоже, эти парни ничего подобного не знали. Зато отлично приноровились делать сообща кое-что другое. Девушка отчаянно вырывалась, ругалась и пыталась кусаться, но попробуйте укусить кого-нибудь через кольчужный рукав! Одна увесистая оплеуха - и она снова оказалась на полу. Поганые феи, придавив добычу к полу, принялись стаскивать с нее одежду. Сопротивляясь из последних сил, пленница думала только о том, что бы такого сделать, чтобы ее убили прежде, чем дело дойдет до остального. Она не хотела жить ни минуты, чувствуя на себе жаркие, липкие лапы этих существ, а уж тем более доставлять им удовольствие. Всему есть предел, и он уже наступил. Почти не жалко, все равно этот поганый мир летит к закату, как камень, брошенный в пропасть.
Кто-то демонстративно покашлял у двери. Насильники отвлеклись от стаскивания штанов с жертвы и уставились на вошедшего. Настя сквозь спутанные волосы, разметавшиеся по лицу, тоже проявила интерес. Нет, это безнадежно. Тот же, из тех же, но, судя по унылому ворчанию застуканной с поличным компании, начальство.
Высокий фей в кольчуге под красным плащом, в шлеме, наполовину скрывающем небритую рожу, флегматично созерцал происходящее, опираясь на рукоять длинного меча. Потом брезгливо поддел сапогом разбросанные на полу части доспехов и что-то буркнул подчиненным. Те заворчали в ответ.