На моховищах, выбирая ягель, паслись олени. Ветвистые рога оленьи качались, как лес.
Закинув голову и кидая копытами ошметки мерзлой грязи, по одному следу мчались лоси, а вдогонку за ними стлалась стая храпящих острорылых волков. Сохатые, стремясь уйти от зубов смерти, перемахивали ручьи и преграды, задние перепрыгивали через передних.
На вой волка и на лай лисицы из далекого моря с плывущей льдины хриплым ревом отзывался белый медведь.
На озере дальнем лебедь с лебедушкой кружились в брачном танце.
Веснами в протоки и затоны набивалась такая сила рыбы, что воткнутое в рыбье урево весло оставалось стоять торчмя. А там – отплещут, отсверкают рыбьи свадьбы, схлынет ярая вода, – икрою, как грязью, затягивало обмелевшие места: собаки лазили и вязли в икре по брюхо.
По горам, по долам гулял непуганый зверь, на счастье каждой руке, несущей лук и копье.
В пору охоты в чумах не угасали огни, с очагов не снимались котлы, в которых варилось мясо. Охотники много ели и были сильны.
В широкой долине, меж двух лесных кряжей, раскинулось остяцкое становище.
В дымных, крытых берестой чумах горели огни, в котлах варилось жирное мясо. Закопченные голые ребятишки катались по земле, играли с собаками. По окрайку болота бродили жирные, обленившиеся олени. В оленьей моче, собранной по горсти неспособными к охоте стариками, квасились кожи, приготовляемые к выделке.
Паслись мирные озера. Солнце, скользя по небосклону, макало в озера рыжую бороду.
...Олень выискивал ягель. За оленем охотились комар и волк. За комаром – паук и лягушка. Собаки заедали волка. Птица склевывала паука и комара, лягушку хватала щука. Мышь точила болотный корень, лиса промышляла зайца, тяжелого глухаря и тетерева, разрывала мышиную нору. Таежная пчела собирала ясак с цветка; медведь грабил пчелу и громил муравьиные орды, лакомясь муравьиными яйцами.
Много хитрых и сильных, прожорливых и кровожадных бегало, ползало, плавало и летало.
Охотник Ях был хитрее и сильнее всех.
Оленя и собаку он запрягал в нарту, щуку ловил на костяной крючок, молодых медведей душил руками, был столь скор на [115/116] ногу, что лис и песцов хватал на скаку, а в беге по весеннему насту догонял волка и лося. Изъеденные дымом, гноящиеся глаза его по отчеркнутому острым когтем следу определяли вес и породу зверя. В ночном лесу волосатое ухо его среди множества шорохов и звуков различало писк мыши в земляной норе и дыхание спящей в гнезде птицы.
Ях сидел перед очагом на корточках, выгнув еле прикрытую истертой медвежьей шкурой могучую спину. Камнем он обтачивал нож из оленьего ребра и во все горло распевал песню...
Седой туман,
Пьяная вода,
Гуляет река,
Под ногами грязь
чак, чак...
Буянит вода,
Бежит река,
Мечет петли,
Рыба
прыг, скок...
Кусты обросли
Зеленой шерстью,
Весело зверю,
Скушно охотнику
ха, хах...
Белокрылая
Прилетит зима,
В ледяную нору
Спрячется река
кук, кук...
На добычу
Выйдет зверь,
Охотник побежит
По следу зверя
(Свист лыжи)...
Зима,
Метель ффффффф,
Чум гудит,
Как бубен
зун, зун...
Белые хвосты
Крутятся над сугробами,
Шурга-пурга,
Темный вой