И ловко сорвал с нее трусики, Клава ойкнуть не успела.
Василий деловито пошарил у нее пониже поясницы, заулыбался:
— Вот! Чуешь теперь?
Теперь Клава действительно почувствовала: чужую руку на своем хвосте! Это было непередаваемо странно.
Раньше она думала как? Хвост нужен птицам в качестве руля для полетов. Нужен зверям для удержания равновесия при беге и прыжках. Кошке нужен, чтобы хлестать себя по бокам, когда злится, или чтобы ходить с ним, как с гордо поднятым флагом, иногда загибать крючком на кончике в знак вопроса. Собаки хвостом виляют от радости или поджимают трусливо. Обезьяны и опоссумы цепляются за ветки деревьев.
А человеку? Зачем человеку хвост? Может, он не зря отсох в процессе эволюции? Клава полагала, что ее хвост способен только болтаться сзади, как неподвязанные лямки фартука. В торжественные случаи на кончик хвоста можно повязать бант, как делал это сам Вася, или привесить блестящую бижутерию, как древнерусские девушки вешали на косы жемчужные или бисерные накосники.
Однако Василий развеял ее заблуждения. Оказалось, хвост для суккубы очень полезное орудие труда! Им можно игриво щекотать партнера в самых разных местах. Можно легонечко оглаживать, дразнить прикосновениями пушистой кисточки. А можно довольно сильно сжимать, обвивая за ту или иную часть тела. Хвостом даже можно стегать, как мягкой плеткой! Василий для демонстрации пару разиков хлопнул ее саму по попе, так Клава не сдержалась, охнула, до того сильными оказались шлепки.
Самая развратная функция хвоста — залезть кончиком партнеру по играм либо в рот, либо в иное отверстие.
— Давай, сначала я покажу, а то ты с непривычки промахнешься и мне своим помпоном в глаз засветишь, — заявил Василий. — Кстати, я хвост сегодня мыл.
Но на всякий случай, чтобы избавиться от успевшей прилепиться к шерстинкам пыли, он тщательно прополоскал кисточку в стоявшем на столе стакане с остывшим чаем. После этого Василий с многообещающим видом фокусника нашел в тумбочке возле кровати баночку ягодного джема, наполовину пустую, вынул оттуда припрятанную чайную ложечку — и ввинтился мокрым кончиком хвоста.
— Открой рот! — попросил бесенок.
Клава недоверчиво приподняла брови. Но рот приоткрыла.
И позволила сладкой кисточке проникнуть внутрь, обмазав губы.
Василий встал, подбоченясь. Длины хвоста хватало, чтобы он мог не поворачиваться к Клаве спиной. Клава посасывала шевелящуюся у нее во рту кисточку и ясно видела, какой откровенный кайф ловит бесенок от происходящего. Раззадоренная эффектом, она принялась активно играть с кисточкой языком, даже попробовала слегка прикусить, очень нежно. Васенька застонал, не стесняясь, закатил глаза. И «огурец» в зеленых зарослях принялся быстро дозревать.
— Стой-стой-стой! — вдруг зашипел бесенок. Высвободил обслюнявленный хвост (Клава и сама не заметила, когда это она успела ухватить его обеими руками), пояснил, сдерживаясь явно через силу: — Я тебе еще не всё показал, подожди. Давай продолжим нашу увлекательную практику по сравнительной физиологии!
Он мягко уложил ее спиной на постель, закинул ноги себе на плечи:
— Ну, приятного мне аппетита! — и ввинтился длинным гибким языком прямо в самое сокровенное.
Клава охнула… и расслабилась. Закинув руки за голову, подгребла поудобнее подушку. Устроившись, груди накрыла ладонями, чтобы не колыхались и не загораживали обзор. Впрочем, смотреть особенно было не на что: кудрявая рогатая макушка, равномерные движения. Другое дело прикрыть глаза и отдаться ощущениям! Клава облизнула губы, сладкие после ягодного джема. Сплюнула прилипшую на язык длинную шерстинку…
И взвизгнула в смешанных чувствах восторга, наслаждения и смущения: облизанный ею самой же хвост вторгся в «запасное» отверстие, да на немалую глубину сразу! Хитрый бес воспользовался ослабевшей бдительностью и расслабленным сфинктером, вот же партизан постельный. Клаве показалось, что хвост забрался на локоть в глубину! Ощущения были забавными и на изумление приятными, а мысли противоречивые — это же отвратительно, даже представить противно!
— К-куда? Т-ты слишком!.. слишком г-глубоко засунул! Вынимай сейчас же!
Она вцепилась пальцами в зеленые кудряшки. Но поганец увлекся и не слушал — вылизывал шустрее! У Клавы от его рвения перед глазами фейерверки замерцали. Грудь колыхалась от рваного дыхания, в животе что-то сжималось, вторя спиральным движениям наглого хвоста-штопора…
— Погоди, — пропыхтел Василий, — давай вместе!
Он оторвался от «трапезы», утер блестящий от соков рот запястьем — и, пристроившись, легко вошел своим фисташковым «огурцом» в ее уже порядком разоренный «грот любви». При этом хвост стал действовать еще решительней.
Клава уже и протестовать сил не имела, хватала ртом воздух. Сквозь мушки и огни, сквозь слипающиеся ресницы она увидела его плечи, ухватилась крепко, чтобы волны и толчки не унесли ее за тридевять морей.
— Ну, как? Неплохо? — шепнул ей на ухо бес-искуситель.
И Клава согласно замычала в голос, прикусив нижнюю губу от сладости накрывшего ее удовольствия.
Василий мгновение спустя содрогнулся всем телом — и рухнул лицом ей между грудей. Пробурчал что-то неразборчивое.
— А? — выдохнула Клава, улыбаясь. Потеребила его за кудряшки, за рожки повернула голову набок, чтобы не задохнулся.
— Я говорю: вот что значит уметь правильно владеть хвостом! Уяснила?
— Вполне, — фыркнула Клава.
Полежать и полениться им не дал раздавшийся вдруг грохот. Они оба подпрыгнули на кровати, не сразу поняв, что это заколотили в дверь, ведущую в смежную комнату.
— Васька! Ты там с кем трахаешься? Открывай! Я горю нетерпением присоединиться! — Зычный мужской голос отрезвил Клаву, как ведро ледяной воды на голову. — Делись радостями с соседом! Ну?
— Михаэль, что б его черти за перья драли! — прошипел Василий, прищурившись. Кивнул Клаве: — Прости. Лучше тебе одеться, и я перенесу тебя…
— Не вздумай удрать! — заорал из-за двери сосед, то ли подслушав план, то ли имея опыт с прошлых раз. — Оставь бабу в кровати, а сам проваливай! Если не послушаешь, поймаю тебя самого и оприходую в хвост и в гриву!
— Я чертовски натуральный натурал! — заорал в ответ Васька. Жестом поторопил Клаву поспешить, а сам уже спрыгнул с кровати и натягивал штаны. — Я не согласен на роль твоей резиновой феи! И нет тут у меня никого, я сам с усами!
— Сам себя хвостом в зад? — хмыкнул сосед. И долбанул плечом с разбега в дверь, так что створка задребезжала. — Так чего ж тогда увиливаешь — я от всей души помогу! У меня потолще баклажанчик, чем твой хвост тощий!
Клава не стала одеваться, не послушала мечущегося по комнате беса. Не сдержала смешок: у чертенка «огурец», а у этого, значит, «баклажан»? Везет ей сегодня на овощи, просто салат делай!
— Ну, что ты? — зашипел Васька. — Он же сюда рвется не чаи распивать с тобой!
— Если я сбегу, он всё равно тебя поймает и отметелит, — рассудила Клава.
— Подумаешь! — отмахнулся чертенок. — Я просто съеду из общежития, буду снимать комнату в городе.
— А деньги у тебя есть на это?
— Заработаю!
— Не суетись, — твердо сказала Клава. Встала с кровати, выпрямилась, выставив грудь, как стратегическое орудие всеобщего поражения. — Суккуба я или мышь дрожащая? Таких мужиков усмирять — моя прямая обязанность! Посторонись.
И она подошла к двери, за которой затаился сосед. Явно подслушивал. Клава повернула ручку и распахнула дверь. Мысленно сжалась в трусливый комочек, спряталась сама в себе на дне желудка. Всё-таки предстать перед незнакомцами в чем мама родила, да сразу после сумасшедшего секса — это она смело!
Клава расставила ноги на ширине плеч. Подняла голову. И встретила взгляд онемевшего соседа.
Тот пялился, конечно же, не в ее глаза.
— Михаэль, это… — пробормотал упавшим голосом Василий.
— Суккубу себе раздобыл? — хищно облизнулся сосед. — Тебе Флаф по знакомству выбил номерок? Везунчик. Счастьем надо с друзьями делиться, Васька!
Клава вежливым кашлем напомнила о своем присутствии.