— На работу ко мне. В морг, — отрывисто пояснила некромантка.
— Прямо сейчас? В такой час? — продолжала непонятливо моргать Клава.
— Можно сейчас, можно позавтракать. Хотя не рекомендую плотно есть. С непривычки может, знаешь ли, случиться неприятность, — рассеянно помахала лапой Пума.
— Но зачем?
— Там труп наконец-то появился. Поможешь мне его поднять.
— З-зачем? — Клава была совершенно сбита с толка.
— Чтобы полку в холодильнике не занимал, вот зачем! — повысила голос кошка, выдавая нервозность от необычности ситуации. — Чтобы оживить, чтобы юридически парень числился здравствующим, пусть и мертвым, и нам в Академии статистику не портил бы. Чтобы он рассказал Сирене, как это его угораздило грохнуться с часовой башни и разбиться насмерть, имея на спине крылья! Ну, что глазами хлопаешь? Кстати, мне поручено тебя опросить, как свидетеля. Вот как поднимем, так заодно очную ставку и проведем. Идем, говорю!
Клава беспомощно оглянулась на Флавиана. Тот перестал сутулиться и встретил ее взгляд:
— Погиб Михаэль. При загадочных обстоятельствах. Возможно, ты последняя разговаривала с ним перед смертью.
У Клавы горло перехватило. Пришлось дрожащей рукой взять торопливо протянутый Пумой стакан воды, залпом выпить, стуча зубами о стекло.
— Это я убила его! — всхлипнула она, стукнув опустевшим стаканом о стол. — Это я виновата!
— Что ты такое несешь?!
Пума поглядела на вскинувшегося Флавиана с недоумением: уж очень он разволновался от такого неожиданного и очевидно нелепого признания.
— Я виновата! — упрямо настаивала на своем Клавдия. — Он умер после секса со мной, потому что я заставила его отойти от моральных принципов. Этого он не вынес и покончил с собой от горя из-за поруганной чести.
— Какие еще принципы? — удивилась некромантка. — Я его знала, он был довольно беспринципный хулиган.
— Он хотел заниматься сексом исключительно по старинке, — пояснила Клава, забыв о стыдливости и не замечая замешательства окружающих. — А мне не понравилось лежать, как бревно! Я попросила его взять меня сзади, ну, с тыла. Он заявил, что это извращение! На что я сказала, что все парни имеют привычку чесать себе там, в штанах. Пусть он сделает дружеское одолжение и почешет меня тоже, ну, там.
Флавиан под ее сбивчивые и чересчур громкие показания со стоном закрыл себе руками лицо, да так и застыл статуей отчаяния и безысходности.
— И у нас наконец-то получилось кончить! Если бы я знала, что это его убьет, я бы никогда ему не стала ничего такого говорить! — сорвалась на рыдания Клава. — Я бы не стала просить его! Мой эгоизм его погубил! Что же мне теперь делать? Как я могу быть суккубой?! Теперь, после такой трагедии?! Неужели секс со мной толкает мужчин на самоубийство? Ох, надо позвонить Василию! Срочно! Вдруг он тоже?..
— Василий у Сирены, он в порядке, пишет объяснительную, — сказал Основатель.
— А ты, Флаф? Ты ничего странного не ощущаешь? — скептически обратилась Пума к инкубу. — Не тянет тебя кинуться грудью на копья забора с высоты часовой башни? Нет? Вот и славно. Видишь, Клавочка, твоё предположение не подтвердилось: подавляющее большинство подопытных опровергло гипотезу о вреде секса с тобой, следовательно, эта теория ошибочна. Теперь мы все постараемся успокоиться. Выпьем кофе. И разойдемся каждый по своим делам.
Чтобы успокоить расшатавшиеся нервы, Клава первым делом взялась готовить еду для Персика. Ей самой даже бутерброд в горло не лез. Флавиан также отказался от завтрака и вскоре их покинул, сославшись на плотное расписание.
9
— Вот видишь, Персик, почему я всегда просила тебя держаться подальше от открытых форточек и незастекленного балкона, — всхлипнув, Клава крепко обняла кота. Персик не пожелал остаться дома и увязался за ними, словно понимал, как пригодится хозяйке моральная поддержка на опознании в морге.
Михаэль действительно был мертв. Клава и в своем мире прежде не сталкивалась так близко со смертью, все виденные ею покойники чинно лежали в украшенных гробах и были дряхлыми дальними родственниками. А здесь — ангел! Разве ангелы не обязаны быть бессмертными? Да не просто знакомый, а парень, с которым она занималась сексом совсем недавно! Ладно хоть Пума сжалилась над нею и показала для опознания только белое, как мел, лицо с закрытыми будто во сне глазами. По словам некромантки, строгая белоснежная простынь скрывала рваные раны на груди и животе — там, куда воткнулись при падении с высоты пики фигурной изгороди, выставленной вокруг часовой башни.
— Уму непостижимо… — бормотала Клавдия, в десятый раз бездумно обходя стол с телом по кругу, чем ужасно раздражала и без того раздраженную кошку-некромантку.
У мисс Пумы в десятый раз почему-то не ладился ритуал поднятия из мертвых. Конечно, при нулевой смертности в Академии ей нечасто удавалось практиковаться на мертвецах, однако в своих теоретических знаниях она была уверена на все сто. И всё же убиенный ангел Михаэль оставался недвижен и хладен, как положено трупу в морге под белой простыней. Что бы она ни делала, к каким бы ухищрениям ни прибегала — безрезультатно. Благовоспитанная кошка в отчаянии от заклинаний перешла на чертыхания и проклятия, которые, впрочем, тоже не возымели эффекта.
— Но ведь я всё делаю правильно! — не выдержала Пума в конце концов, в сердцах стукнула лапой по лотку с инструментами, так что все скальпели, зажимы и волшебные кристаллы разлетелись по чистой светлой препараторской. — Почему он не откликается? Вот скажите на милость, почему он всё еще лежит тут, как бревно, хотя я всё сделала для него?! Ну вот всё! Что ему еще нужно, а?!
Клава невольно хрюкнула при упоминании бревна. Пума строго на нее поглядела, ибо смеяться в обители смерти было еще неприличней, чем матюгаться.
— Так, ладно, пускай пока полежит, отдохнет, если такой несговорчивый, — потерла лапы Пума, вздохнула. — Раз так, не будем терять время даром и проверим последние предсмертные воспоминания потерпевшего. А насчет его поднятия я вечерком с Основателем посоветуюсь. Уж кто-кто, а наше привидение должен знать, что следует делать с такими упрямыми мертвецами.
— Ты хочешь сделать из него з-зомби? — заикнулась Клава.
— Нет, конечно, — передернула усами Пума. — Зомби сущности капризные, требуют ухода и постоянного внимания со стороны хозяина. Кому нужна такая обуза? Только сумасшедшие колдуны с ущербным самомнением маются подобным. Я собиралась… А, ты всё сама увидела бы и поняла, если бы получилось. Но не выходит, а значит, и говорить тут не о чем.
Между тем она раскладывала на мертвом теле поверх простыни разноцветные кристаллы в каком-то одной ей ведомом порядке. Клава начинала понимать, что в этом мире через кристаллы умеют считывать самую разнообразную информацию. Даже вот связаться с духом покойника не проблема — по сути тот же самый коммуникатор, роуминг с загробным миром.
Чуя, что грядет нечто паранормальное, Персик попросился слезть с рук и юркнул под ближайший шкаф, благо высокие ножки оного позволили упитанному котику пролезть в щель. Его уже не пугало то, что в шкафу за стеклянными дверцами красовался чей-то скелет, скрепленный проволочками.
— Клава, подойди, будь добра, — позвала приблизиться некромантка. — Поможешь мне. Если не получается допросить труп по-хорошему, вынем из его головы то, что видели его глаза перед кончиной. Что ты позеленела? Я не собираюсь вскрывать ему череп, не дрожи.
Так как стол, где лежало тело, был слишком высок для большой кошки, Пуме приходилось пользоваться табуретом-стремянкой, что было довольно неудобно. Клаве совесть не позволила отказать в содействии, тем более чувство вины перед погибшим никуда не делось.
Пума переложила белые руки мертвеца поверх простыни и водрузила ему на живот хрустальный шар, размером с небольшую дыню. Клаве предлагалось удержать ладони погибшего на этом самом шаре.
— Перчатки надень! — одернула ее некромантка.
Но и через тонкий латекс (или очень похожее на латекс местное вещество) прикасаться к холодному безжизненному телу было противно до мурашек. А если вспомнить, что совсем недавно они с ним соприкасались совершенно бесстыдно и жарко… Брр! Лучше не вспоминать.
Клава положила свои ладони поверх хладных дланей трупа, крепко сжала скользкую тяжелую прозрачную сферу. Некромантка затянула мяукающим тембром заклинание, перед этим предупредив, что в сфере должны будут замелькать картинки воспоминаний. Дабы сосредоточиться, Пума отодвинулась вместе со своей табуреткой-стремянкой, прикрыла глаза.
Клава старалась не смотреть в расслабленное бледное лицо лежащего ангела — и против воли вглядывалась в него, безотчетно пытаясь поймать на обмане. Не может быть он мертвым, это всё розыгрыш. Жестокая шутка над ней, бедной попаданкой. Или дело совсем в другом? Может быть, на самом деле это она погибла — и всё это ей мнится в смертной агонии задыхающегося мозга? Может быть, она не помнит, как попала в аварию. Или взорвался дом из-за утечки газа или теракта, она умерла в собственной постели, ничего об этом не подозревая? И вместе с нею погиб Персик? Нет-нет, это настолько ужасно, что нет сил в это верить! Причем Персика было куда жальче, чем себя саму. Может быть, она лежит в реанимации в коме и не может проснуться? А это всё — бред из-за сильнейших лекарств и наркоза?.. Слезы сами собой навернулись на глаза, губы задрожали. Клава пару раз моргнула с силой: нет! Она жива! Она вместе с котом действительно попала в иной мир и сделалась суккубой! У нее новая жизнь — интересная и захватывающая! И она вовсе не умерла и не погибла!..
Михаэль поморщился и открыл глаза.
— Пума!.. — пискнула Клава. — Он оживает!..
Кошка, не имея возможности прервать творимое заклинание, спрыгнула на пол и, продолжая бормотать-мяукать таинственное песнопение, стала снова пододвигать свою стремянку, чтобы посмотреть поближе.
Пока она этим занималась, Михаэль вперил безумный пустой взгляд в Клаву. Было не похоже, что он ее узнал. Было вообще не похоже, что он в своем уме. Видимо, наконец-то начали действовать все ритуалы оживления, проведенный Пумой перед этим — но как же не вовремя!
Клава не смела отпускать его руки, хотя собственные тряслись от шока. И она не смела отвести глаз, завороженная взглядом мертвеца.
Пока Пума продолжала скрежетать ножками табурета по плиткам пола, случилось непредвиденное. Михаэль вдруг рывком высвободил свои руки, при этом хрустальная сфера укатилась и с грохотом упала на пол. Ангел же сел на столе и схватил ойкнувшую Клаву за голову — словно ее голова была чем-то лучше шара! При этом простыня скомкалась до пояса и обнажила его грудь. Клава увидела кровавые глубокие дыры, оставшиеся от пик изгороди. Душераздирающий крик огласил помещение, и Клава не сразу поняла, что вопль вырвался из ее сдавленного ужасом горла.
Пума наконец-то справилась со стремянкой, запрыгнула на стол, метким ударом лапы в висок уложила мертвеца обратно в горизонтальное положение. Голос ее, зачитывающий последние фразы заклинания, поднялся до грозного крика с приказными интонациями.
Выпущенная из ледяной хватки Клава с тихим стоном соскользнула вниз. Перед глазами потемнело, ноги не держали, затылок с деревянным стуком встретился с полом. Перед мысленным взором замелькали смутные картинки чужих воспоминаний. Внезапно грудь разорвало фантомной болью — эхом чужой смерти. Клава заорала. Персик метнулся к ней из-под шкафа и нырнул под руку, встал лапками на живот, в смятении выпустив когти. И только эта реальная боль от уколов когтей, словно ниточка, связавшая ее с окружающей действительностью, удержала Клавдию на грани безумия, не позволила утонуть среди осколков чужой памяти.
— Ожить он вздумал! Когда его просили, он ни гу-гу! А когда уже стало не до того, так проснулся! — рычала в бешенстве некромантка. Клава из-под стола не видела, что та делает, но кристаллы, использовавшиеся для ритуала, пулями расшвыривались один за одним по всей препараторской. — Что?! А теперь опять труп, да? Опять уплыл за грань?! И что мне с тобой прикажешь делать — начинать всё заново?! А кто мне гарантирует, что чары не наложатся друг на друга и снова не срезонируют?! Как был ты придурком всю жизнь, так и в могиле не исправился!!!