— Можно, отчего ж нельзя, — пробурчала гномиха, что-то записывая по ходу дела. — И впрямь, к чему низкое декольте, если студенты будут без ума от тебя и в глухом свитере, верно? Да и преподаватели, я так думаю.
— Вот я только пока не уверена, действительно ли мне нужно соглашаться на роль суккубы, — вырвалось у Клавы. Хотя у кого ей еще было спрашивать совета? Время, отпущенное на раздумье, катастрофически уходило, а пока что она выслушивала лишь заинтересованные стороны. Где ж ей найти непредвзятый взгляд?
Гномиха поняла ее сомнение. Она наклонила голову, прищурилась поверх узких очочков, уставилась Клаве прямо в глаза, так что та едва подавила желание отступить назад.
— Не сомневайся, будешь суккубой, — как отрезала гномиха.
Пусть и сказано это было негромко, но веско. Клаву будто чем-то тяжелым к полу придавило от этих слов. Между тем портниха отвела пронзительный взгляд.
— Эх, девочка, была б я молодая, я б тебя заменила! Хех, если б можно было, без таланта-то. Но вот видишь, к суккубству таланта у меня не было, пришлось учиться на швею, всю жизнь иголкой пальцы колола, глаза на стежки напрягала. Так жизнь и прошла, с согнутой спиной. А суккубой чем плохо? Лежи, ничего не делай, в потолок плюй — и красавцев меняй! Хочешь, гарем себе из верных рыцарей подбери, как избранную армию, будешь за ними, как за каменной стеной. А труд тут несложный, обычный, для каждой женщины понятный и привычный… Или ты еще ни разу замужем не бывала?
Клава еще сильнее поджала губы и вместо ответа помотала головой. Щеки пылали. В голове билась мысль: дура! А если Флаф специально ее сюда привел? Соврал, что лавка сегодня не должна была работать, а эту тетку заранее поговорил? Например, пока Клава валялась в лазарете без сознания — подсуетился, чтобы у глупой девочки развеялись последние сомнения.
— Знаю, о чем думаешь, — усмехнулась гномиха, будто впрямь оскорбилась на невысказанные мысли, но не за себя, а за инкуба. — По лицу твоему всё видно, ты как книга открытая, уж не взыщи. Тебя любой прочтет, здесь в Академии слепцов и глупцов нет, уж такое это место. Ну ничего, научишься еще, тем более суккубе это пригодится, кхе, на практике. А про Флаффи плохо не думай, он хороший парень. Если где и приврет, то не корысти ради, а по необходимости. Потом сама узнаешь. Позволь ему тебя инициировать, он больно не сделает.
Дальше она говорила, не понижая голос, чтобы инкуб ее слышал:
— Вон, моя внучка перед экзаменами к нему пришла, так он с нею всю ночь предмет повторял, по всем темам ее прогнал! И так хорошо магические токи по телу наладил, она после бессонной ночки летала, словно бабочка! И вся светилась. На экзаменах не волновалась ни капельки — сдала лучшей! Правда, потом пришлось ее долго убеждать, что за инкуба замуж выходить не принято, хе-х… Вот так-то вот, девочка. Хороший инкуб для женщины — это не лекарство от всех болезней, это эликсир жизни!
Из-за двери послышался приглушенный смешок.
Гномиха тоже покосилась на дверь, улыбнулась кривовато, по-ведьмински. А Клаве подмигнула:
— Пойдем теперь в кладовку. Обувку на тебя подберем, есть у меня в запасе твой размер. Ночную сорочку, для дома платьице, для лекций, для работы блузочку… А остальное сошью на днях, пришлю, как будет готово.
Клава открыла было рот, чтобы напомнить, что у нее пока крайне негусто со средствами. Но в примерочную заявился инкуб, видимо, соскучился:
— На мой счет запиши все расходы, тетя Бетси.
— Как скажешь, — пожала плечами портниха.
Флаф, пользуясь тем, что гномиха отвернулась, убирая мерочную ленту в ящичек, подмигнул Клаве, словно не замечая, как девушка сердито закусила нижнюю губу: за несколько лет свободы от родителей она успела отвыкнуть от того, что кто-то за нее оплачивает ее покупки, и теперь беспомощность в денежном отношении очень больно била по самолюбию.
— Потом отдашь, — шепнул Флавиан ей на ухо, когда двинулись по длинному коридору в сторону кладовки. — Тетя Бетси на словах добрая, а за рассрочку дерет втридорога. Зато вещи шьет добротные.
От него не сумели отделаться, так и решал вместе с ними, какая блузка будущей суккубе к лицу, а какая полнит. Персик тут же под ногами развлекался с клубками пряжи, выпавшими из огромного шкафа с вещами.
— Учти, девочка, фигура твоя со временем изменится, — изрекла гномиха и хлопнула ладонью Клаву по животику.
Та немедля живот втянула, правда, получилось не весь, и щеками опять вспыхнула. Всю жизнь она считала, что животик уравновешивает ее полный зад, так какие претензии? Сделается суккубой — и сразу станет плоской? Или и зад тоже обвиснет?!
— Ш-ш! — миролюбиво шикнул ей на ухо Флаф, мимоходом погладил по спине и словно случайно махнул ладонью ниже талии. — Всё у тебя хорошо, не слушай, старушка просто завидует.
— Это кто тут старушка? — ворчливо возмутилась гномиха, доказывая остроту слуха. Замахнулась на инкуба юбкой, которую только что достала из очередного ящика: — Ужо тебе, охламону, глумиться над пожилыми! Вот возьму и закажу тебя на ночь! Скажу, мол, для вдохновения приспичило!
— Умоляю, пощадите! — чуть не лопнул от смеха Флаф, повалился перед портнихой на колени и прикрылся мимо пробегавшим Персиком.
— Тьфу на тебя! — театрально-образно плюнула хозяйка ателье.
Клава только похлопала на них глазами. И отложила в стопку симпатичную юбку с широкой оборкой — в такой самое то в кафе сходить за пирожными или в булочную за свежим пышным хлебом. Почему-то она была уверена, что в Академгородке продают именно такие булки — невесомые, дышащие, разве лишь не парящие в воздухе, как облака.
— …Только ты так и не ответил мне, почему ты стал здесь инкубом? — вспомнила Клава, когда они наконец-то покинули гостеприимное ателье. Она шла по улице нормально одетая, чувствуя себя наконец-то человеком. Инкуб помахивал объемной сумкой с выбранными вещами. Рядом семенил Персик с нарядной ленточкой на шее и с колокольчиком под горлышком. — Неужели не получилось занять место посолиднее?
— «Поприличнее» — ты это хотела сказать? Просто так же, как у тебя, у меня не было выбора. Мне не повезло, я родился в семье у простых людей, не у демонов и не у магов. Вероятно, кто-то из прадедов был скрытым инкубом, от него дар через поколения случайно передался мне. Других способностей у меня нет, увы. Как маг я совершенно бесполезен. Здесь я изучаю в основном немагические предметы — историю, языки, культуры иных миров, немного технических наук. И честно скажу, если бы не способность инкуба, я не смог бы позволить себе учиться в Академии. Для таких бездарностей, как я, не предусмотрены стипендии, а семейный бюджет мое обучение не потянул бы. Теперь же я получаю солидную зарплату и могу даже помогать родителям.
— Угу, или одевать незнакомых девушек, — мрачно поддакнула Клава.
3
Дома расступились, улица перед ними повела вниз, под откос. Впереди и ниже открывался простор пригорода: настоящие сады, а не просто палисаднички, среди высоких деревьев прятались домики с остроконечными кровлями, некоторые с башенками. И в довершении картины — кладбище за высоким забором, а за кладбищем только лес до горизонта.
Отсюда, с высоты пригорка, можно было заглянуть за кирпичную стену ограды: невысокие кустарники составляли строгие аллеи, рядами стояли каменные обелиски и надгробные статуи — белые замершие силуэты, деталей, конечно, издалека не разглядеть. От центральных, запертых, ворот тянулась дорожка к «сердцу» кладбища, куда сходились лучами и все прочие аллеи — к траурному шпилю на черном постаменте.
— Это памятник Основателю, — пояснил инкуб, проследив за взглядом Клавдии. Поинтересовался с ноткой ехидства: — Боишься, что придется жить через забор от кладбища?
Клава подхватила на руки подуставшего гулять Персика.
— Чего мне бояться? Вон какой забор крепкий, качественный. Специально такой построили, чтобы мертвецы не разгуливали по ночам? И ворота кованые, железные! Или серебром черненым отделаны? Отсюда не разберу что-то.
Флавиан хмыкнул нечто неопределенно-утвердительное, пошел вперед.
— Слушай, а я не помешаю Пуме? — внезапно озаботилась удобством кошки-некромантки попаданка. — Ну, мало ли, у нее семья, дела…
— Нет у нее семьи, не обзавелась пока, — успокоил инкуб. — Ничуть не помешаешь, ей даже веселее будет. А то днем в морге, вечером на кладбище, ночами с призраками. Так хоть с тобой, с живой душой, пообщается.
Персик на руках у Клавы понятливо притих, только поводил ушами, ловя звуки по сторонам. Клава тоже прислушалась: тихо. Пусть до кладбища еще идти и идти, а тишина вокруг почти мертвая… Ан, нет, вороны где-то вдалеке закаркали. Даже кот вздрогнул.
— Мы пришли! — возвестил Флавиан, распахнув калитку и пропуская спутницу вперед.
Клава так и думала: дом мисс Пумы оказался самым крайним, отделенным от прочих жилищ приличной полосой зелени. Дальше только склепы за забором. Хорошо хоть вокруг дома и прилегающего садового участка тоже был выстроена высокая кирпичная ограда — можно будет хотя бы сделать вид, что рядом нет ничего такого инфернального.
Войдя в калитку, Клава поняла, что некромантия как профессия откладывает на жилище мага свой отпечаток. Нет, сам дом был вполне симпатичный: двухэтажный коттеджик под красной черепичной крышей, с жилым чердаком и балкончиком под острым треугольником кровли, с крыльцом-терраской, с выкрашенной зеленой краской входной дверью, на которой висел венок из засохших колючих веток и выцветших лент — видимо, не убрали с давно прошедшего праздника. На окошках сквозь стекла виднеются легкие занавесочки с бантиками.
Сад и клумбы вокруг дома тоже никаких нареканий не вызывали. На клумбах цвели цветочки и зеленела зелень. Балкончик от солнечных лучей прикрывала кроной не то глициния, не то акация. Клава была не сильна в ботанике, но это дерево с повисшими плетями гибких веток и косами душистых соцветий желтого и сиреневого цвета ей напомнило нечто земное восточное, виденное на красивых фотографиях о сказочных далях.
А вот вдоль дорожки, ведущей от калитки к крыльцу, в два небрежных косых ряда были выставлены всяческие надгробные камни.
— Это материалы к ее научной работе, — отмахнулся Флавиан. — Не обращай внимания, камни старинные, не все даже взяты с могил, многие просто памятные знаки древности. Не споткнись только.
Клава угукнула. Ну, а что, с другой стороны, вон рельефы на камнях всякие красивые высечены, руны что ли, письмена непонятные. Среди клумб даже оригинально смотрится. Булыжники и есть булыжники. Кто-то на даче и похуже барахло держит, а тут антиквариат с исторической и художественной ценностью!
Флавиан отпер дверь без ключа. То ли на замок были наложены чары, не пропускающие грабителей, то ли воровать у некромантки было слишком рискованно. Или дверь просто не запирали, потому что городок был слишком мал, все друг друга знали как облупленных, и любое преступление можно было раскрыть в два счета.
— Добрый день! Можно войти? — крикнул инкуб, прежде чем переступить порог.
Клавдия удивилась: насколько она поняла, Пума жила одна. Это у местных такой обычай — здороваться с пустым домом?