Здесь запах непролитого дождя сделался еще гуще, с непривычки голова Раша кружилась, к горлу подступила тошнота. На короткий миг в голове карманника мелькнула шальная мысль опорожнить желудок на кого-нибудь из родственников, как только представиться случай. Уж наверняка кто-то пришибет его в приступе гнева. Но взгляд Раша упал на Хани - и он передумал отдавать жизнь зазря. Кто знает, какая судьба им уготована. В Северных землях он дважды готов был спорить, что не выберется живым, и оба раза ошибался. Если же Хани права, и голос в голове всегда вел ее по пути спасения, тога стоит обождать и посмотреть, к какому спасению он приведет их в этот раз. Их ли? Или одну северянку?
Дом, знакомый с детства, казался чужим. Внутри стены были густо выложены битыми ракушками. Зал, куда они окунулись едва переступив порог, утопал в зелени - казалось, что диковинные растения растут прямо на стенах, полу и даже каменных колонах. Но тот, кто знал, куда глядеть, не мог не заметить искусно спрятанные разломы с землей.
- Что вы будете с ней делать? - спросил Раш, когда Аидал, подхватив северянку на руки, пошел по направлению лестницы.
Внутри все сжалось, злость собралась и приготовилась к прыжку, как дикая кошка. Карманник знал - стоит ему хоть бы дернуться в сторону брата, как Фархи тотчас отдаст приказ ошейнику. И что с того? Лучше сдохнуть, чем чувствовать себя ничтожеством.
- Устрою нашу гостью поудобнее, - не поворачивая головы, насмешливо ответил Аидал.
Рашу хотелось погрозить ему смертью, но он смолчал, зная, что слова все равно вызовут лишь смех. Не в том он положении, чтобы бросаться клятвами, которым не суждено исполниться. Оставалось только смотреть на снежные косы Хани и ловить каждый звук амулетов в ее волосах. Уже скоро он перестанет понимать кто и что перед ним.
- А для тебя у нас подготовлена особенная комната, - сказал отец.
На звук его голоса тут же вышли двое: здоровые, человекоподобные существа, но с конечностями такими же несуразно длинными, как у обезьяны. Их головы были идеально гладкими, без ушей и носов, будто какой-то скульптор нарочно убрал с черепов все выступающие части.
- Ты их улучшил, - невесело пошутил карманник. - Только они от того еще уродливее стали. Всегда меня раздражали их бестолковые рожи - как ты жрать можешь, когда у тебя за спиной такая страхолюдина стоит?
- Я не брезгливый, - ответил отец, подал знак охранникам, и те, скрутив Раша, двинулись вперед. - Матанты выносливы, и вполне годятся на то, чтобы ломать хребты таким, как ты, - добавил он немного позже, когда вся процессия шагнула под арку, увитую цветущим вьюнком.
Раш удился: под аркой был коридор, левая часть которого вела в лабораторию, а правая в заброшенную часть дома, некогда пострадавшую от пожара. Раш помнил, что незадолго до его побега мать взялась за переделку сгоревшей части здания, и собиралась разбить в ней цветник. Но стены, как и прежде, остались черными от копоти, откуда-то впереди доносился звук мерно падающих капель и шорохи крыс. До карманника только теперь дошло, что ни мать, ни еще один брат и самая младшая сестра не вышли их встречать. Их вообще никто не встречал. Раш прислушался к разговору отца и Фархи, которые шли позади.
- Говорю тебе - она просто превратила их в прах. Пфф! - и все! - Голос сестры показался Рашу куда более обеспокоенным, чем раньше. - Он сказал, что на ней есть темная отметина, и что никогда прежде не видел, чтобы девушка делала что-то подобное. Насчет второго у меня много сомнений.
- А в то, что северянку отметила Темная мать - веришь? - Отец сомневался.
- Какая светлая магия способна на такое?
- А какая темная? - парировал он. - То, что ты говоришь, больше похоже на бред слабоумного. Я понимаю, что путешествия через Пепельные пустоши никому из нас не доставляют радости, но если тебе так неохота туда таскаться - скажи мне, и я найду замену на твое место.
- Отец, я видела! - настаивала румийка.
- Охотно верю, что могла видеть. Кто знает, какими иллюзиями владеет эта девчонка. Они могли сговориться, чтобы напугать тебя, в надежде сбежать. Сама посуди - если северянка так сильна, как ты говоришь, отчего же тогда и тебя пеплом не развеяла, а? Проще всего - исхитряться не нужно.
Фирхи умолкла, очевидно, раздумывая над словами отца.
- Я обязательно посмотрю ее, как только решим, что делать с предателем. В любом случае, девчонка слишком любопытный экземпляр и заслуживает пристального внимания. Нам не удавалось захватить живой ни одной артумской колдуньюи - это большая удача, и я запомню, кто принес ее.
- Я знала, что ты оценишь оба моих подарка, - довольная, ответила румийка.
- Откуда у него все эти ожоги? - спросил отец.
Раш услышал, как Фархи пожала плечами, а после - ее ответ:
- Сам спроси, мне все равно.
Раш мысленно послал их в харстову дыру. Если отец говорил про Хани, как про "любопытный экземпляр", для нее это могло обозначать только одно - мучительную смерть в лаборатории. Участь, уготованная ему самому. Карманник тряхнул головой, стараясь отогнать неприятные образы.
Коридор нырнул вниз, заструился наполовину разбитыми ступенями. Запах плесени и мертвячины подсказал о назначении небольшой комнатушки, куда матанты и впихнули карманника. Свет давала деревянная колодка под потолком, вся уставленная свечами - свечи плавились и вонючий жир капал Рашу прямо на голову.
- Что, неужели еще и пытать будете? - бахвалился карманник, за что тут же получил крепкий удар от одного из обеьяноподобных.
Удар пришелся в живот, Раш зашелся кашлем, ухватился рукой за стену, чтобы не упасть. Второй навалился следом за первым. Карманник увернулся от нескольких ударов, наугад сделал ответный выпад, но попал в пустоту. Матанты глушили его кулаками, будто молоты наковальню. Раш упал и даже не попытался отползти в сторону, собираясь в комок, зная, что еще нескольких ударов в живот и голову он не выдержит. Стало жарко, нестерпимо горячо под кожей, будто кровь сделалась огнем. Сердце загрохотало в висках.
- Хватит, - как будто откуда-то издалека выплыл голос отца. - Вон пошли, за дверью охраняйте.
Матанты тут же успокоились, и ушли, ковыляя на косолапых ногах. Карманник не стал подниматься, не смог бы все равно. Рот был полон крови, Раш выплевывал ее, но она набралась снова. Проведя языком по зубам, с удивление обнаружил, что не лишился ни одного, но челюсть болела так, словно ее то и дело зажимали в кузнечные тиски.
- Говорить можешь? - Голос Фархи неожиданно оказался совсем рядом.
- С... трудом, - кое-как промямлил Раш. Он отполз к стене, навалился на нее спиной. Болело бедро, каждое движение ногой казалось тягучим, и тупая боль надолго сковывала не только тело, но и мысли. - Решили меня размягчить... - Он кашлянул, выплюну очередную порцию крови и закончил: - ... прежде чем разобрать по косточкам?
Фигура отца, расплывчатая сквозь пелену подбитых глаз Раша, направилась в его сторону. Карманник невольно сжался, ожидая новых побоев, но родитель лишь ухватил его за остатки волос и задрал голову к свету. Разбитые глаза заслезились, будто их обдало жаром из печи Гартиса. Раш стиснул зубы, застонал.
- Мне вовсе не обязательно размягчать тебя, чтобы поинтересоваться твоими костями. Уверяю тебя - с того времени, как ты бродяжничал по Эзершату, у нас много чего изменилось. У тебя будет шанс лично убедиться в правдивости моих слов.
"Не сомневаюсь", - про себя ответил карманник, а вслух произнес:
- Отчего же дал меня на потеху своим уродцам?
- Хотелось поглядеть, насколько тебя хватит. Ты всегда был больше других не чувствителен к боли.
- Я помню, как Аидал скулил, когда одна из твоих собак хватанула его за палец, - заговорил Раш. Слова давались с трудом, но тело странным образом блокировало боль. Челюсть занемела, не слушалась, но болела значительно меньше. Оставалась нога, но если сидеть без движения - она не беспокоила. - Тогда ты приказал убить собаку, а моему брату подтирал сопли до самой ночи. Вот потеха бы была, окажись он на моем месте.
- Аидал тоже изменился с тех пор, - встряла Фархи. - Боль - это только начало, преодолевая ее - мы освобождаемся.
- Так это милость стало быть? - Раш фыркнул, о чем тут же пожалел, едва не взвыв от боли.
- Расскажи мне, кто те люди, которые про тебя знают. - Голос отца сделался резким. - Где их искать, что за птицы и какие у них слабые места.
Раш не мог отделаться от мысли, что время вернулось вспять, с той лишь разницей, что вместо Арэна и таремки, вопросы задают сестра и отец. Не хватало еще перепуганной брюхатой северянки. Но и в этот раз карманник собирался оставаться верным себе.
- Вот, у нее спроси, - он кивнул на Фархи. - Если б не ее длинный язык...
- Я не знала, что нас будут подслушивать! - перебив его, стала оправдываться румийка.
- Помолчи, - пресек ее торопливые речи отец, и властно приказал Рашу рассказать свою версию.
Карманник не мог сдержать улыбку, слыша недовольное сопение сестры.
Когда он рассказал, как было на самом деле, его слух порадовал звук пощечины - громкий и звонкий. Синяки под глазами стремительно набухали, и карманник почти потерял способность видеть, но слух с лихвой дополнял то, что услужливо рисовало воображение. И все же Раша кольнула досада, что так и не довелось увидеть в этот момент лицо Фархи.
- Разве не учил я тебя быть осторожнее, глупая девчонка?! - негодовал отец. - И не смей рта раскрывать, иначе, клянусь Темной матерью, ты разделишь его участь.
Карманник почти физически чувствовал палец, указывающий в его сторону.
- Чем ты лучше него, скажи? По крайней мере, этому позору семьи хватило ума прожить в Эзершате столько лет и не выдать себя.