Ларо негодовал и требовал личной встречи, но Катарина, ссылаясь на то, что занята приготовлениями похоронного обряда и хлопотами с делами, что перешли ей после смерти Фиранда, встречу постоянно откладывала. Тянуть с этим не стоило, но как встречать пирата, если предложить ему взамен нечего? Но сегодня все строки вышли, и таремка пригласила пирата в Замок на Пике. Земли Эйрата, а их было немало, так или иначе остались теперь за Ларо, но вряд ли они ему так уж нужны. Проходимец не производил впечатление пахаря и труженика, которым был его брат. Он хотел денег. По велению Катарины невольники разбирали остатки сгоревшего поместья, выуживали из-под камней то, что осталось от сокровищ. Судя по жалким крохам, которые удалось собрать, магнат берег свое золото в каком-то ином месте, и пирата не успокоить посулом отыскать его наследство. Катарина же не могла ждать. Ларо и пальцем не пошевелит, пока не получит приемлемую компенсацию.
Катарина велела позвать лекаря. Тот явился незамедлительно. Он был довольно молод и крепок, и звали его Вилт. Таремка знала, что он ходил в учениках у прежнего лекаря замка, но сейчас будто впервые увидела его. Он казался слишком крепким и слишком красивым для своих скудных полотняных одежд. Из прорези на рубахе выглядывала покрытая курчавой порослью грудь, а глаза нагло ощупали Катарину с ног до головы. Таремка невольно поправила волосы, прикидывая, сколько бы ему могло быть лет? Морщины в уголках глаз, седина на висках, но выглядит едва ли больше, чем на три десятка лет.
Мужчина поклонился, молчанием показывая свою покорность.
- Вилт, - Катарина заново смаковала его имя. Теперь у него был приятный мускусный вкус и терпкий аромат мужского тела.
- Моей госпоже нездоровится? - поинтересовался он, не отпуская ее взгляд.
- Нездоровиться нашей дасириской гостье. Мастер-аптекарь готовил ей зелья, чтобы девчонка не понесла. А сегодня она явилась ко мне и сказала, что у нее с начала месяца не было женской хвори.
Вилт улыбнулся одними уголками губ, покосился на Многоликого. Какое-то время они многозначительно пересматривались. В конце концов, Катарине надоел их безмолвный разговор, и она окликнула красавца-лекаря.
- Я хочу, чтобы ты посмотрел ее, и сказал мне, действительно ли девчонка носит ребенка. И когда он должен появиться на свет.
- Должен? - будто нарочно переспросил Вилт. - Девушка слишком молода и не воздержана в своих прихотях. Вероятно, что ей придется потратить много сил, чтобы выносить младенца.
Так говорили его губы, а глаза поддакивали тем мыслям Катарины, которые она не решилась произнести вслух. Должно быть, недавно почивший наставник учил его не только лекарским премудростям, но и тому, как без слов понимать приказы своих благодетелей.
- Девочка кажется очень бледной, - закивала она, радуясь, что хоть здесь не приходится ходить округ да около. - И постоянно в хмельном дурмане. Полагаю, она будет требовать твоего особенного внимания, Вилт.
- Сделаю все, что смогу, госпожа, - поклонился молодой лекарь, и попятился к двери.
Катарина задержала его.
- Меня донимает бессонница после того, как Фиранд покинул этот мир. Прежний лекарь втирал мне в виски какие-то благовония... Вечером пришлю за тобой, надеюсь, учитель поделился с тобой чудодейственным рецептом.
И отвернулась, чтобы не видеть его глаз, в которых плескался триумф. Сколько дней минуло с тех пор, как ее ублажал мужчина? Так много, что Катарина не стала считать. Внимание Многоликого раззадоривало ее похоть, но мальчишка был слишком мал, чтобы удовлетворить ее. Тот же, кто только что покинул Трофейный зал, вполне годился на роль любовника.
- Не нравится он мне, - задумчиво протянул Многоликий. - Лезет в задницу будто намыленный.
- Хорошо, что он и не должен тебе нравиться. Мне достаточно того, что Вилту хватает ума понять, что от него требуется. Надеюсь, он избавит меня от ненужного приплода. А уж после будет повод отослать девку обратно к папаше - Ластрикам не нужна женщина, не способная выносить наследника. - Последние слова Катарина произнесла с особым смаком, уже предчувствуя полное сожаления письмо, которое напишет Фраавегу.
Несколько следующих часов таремка провела за письмами и бумагами. Прошения, разрешения на торговлю, кляузы. Прежняя привычка избавлять Фиранда от ненужных мелких просьб давала о себе знать - Катарина знала, какие письма послать в огонь, на какие ответить сразу и без промедления, а какие отложить до собрания Совета девяти. Многоликий забрался на стол, словно кот, и даже ее рассерженный взгляд не заставил его сползти обратно. Свернувшись калачиком, мальчишка дремал, но кончик его носа то и дело подрагивал.
Сенешаль потревожила их уединение как раз тогда, когда Катарина жгла ненужные письма.
- Прибыл господин Шале Эйрат, - сказала она так, будто у нее в горле застряла рыбья кость.
Шале Эйрат, ну надо же. Таремка велела проводить его, и подать каких-нибудь закусок и побольше крепкого вина. Пират любил пить, а хмель даже мертвяков делает разговорчивыми. Многоликий, услыхав о госте, приподнял голову, потянул носом воздух и снова лег. Катарина не стала его гнать. Разговор с Ларо вряд ли получится тихим, а рядом с мальчишкой она чувствовала себя спокойнее. Конечно, пират не станет душить ее, но присутствие Многоликого заставить его держать себя в руках.
Ларо явился едва не раскидав идущих впереди себя охранников. Те тот час взяли его на кончики мечей, отчего пыл пирата поутих. Он раскланялся Катарине, зыркнул на мальчишку.
- Это мой гость. - Катарина отправила стражников прочь, а сама тем временем швырнула в камин новую порцию разорванных пергаментов.
- Надеюсь, сегодня ты не станешь кормить меня пресными обещаниями, Катарина. - Пират обошел стол и покосился на кувшин. После, не церемонясь, отпил прямо из него, и вытер рот тыльной стороной ладони. - Устал есть всухомятку.
Катарина не спешила. Нарочно дождалась, пока пергаменты истлеют, потом вернулась к столу, села, долго подбирая подол, чтобы тонкая шерсть не пошла складками. Она видела, как Многоликий приоткрыл глаза, вопросительно дожидаясь, какую же роль отведут ему.
- Надеюсь, ты понимаешь, что у меня было много хлопот поважнее тебя, - обратилась таремка к пирату.
- Таких важных, что тебе стала не интересна пропавшая принцесса?
- Одно другому не мешает. И, потом, земли брата твои - владей. Я подписала все указы. Никто не станет чинить тебе препятствий.
Пират хохотнул, опустился на стул и закинул ноги на стол. На подошвы его сапог налипла грязь и несколько ее кусков отвалились на столешницу. Таремка пожелала себе терпения. Сколько его понадобиться, чтобы выдержать наглеца?
- Ты, должно быть, шутишь, Катарина. - Новоявленный лорд Эйрат снова присосался к кувшину с хмелем, да так жадно, что пролил немного себе на ворот.
Катарина невольно сравнила его с прежним та-хирцем, которого впервые увидела на Та-Дорто. Тот скоморох казался в разы более воспитанным.
- Зачем мне земли, если нет рабов, чтобы их возделывать? Нет крыши над головой и золота, за которое я бы мог вести безбедное существование. Вот если я, положим, подарю тебе прялку, но с единственной овцы поблизости, шерсть снимут до тебя - разве поблагодаришь ты меня за такую щедрость?
- Поблагодарю, - ответила Катарина. Она снова встала, не в силах выдержать близость та-хирца, вернулась к камину и поворошила угли, глядя, как огонь заново расползается по обгоревшим поленьям. - Шерсть отрастет заново, а если новый хозяин будет о ней заботиться, как следует, станет лучше прежней. Прялка же никогда не будет в хозяйстве лишней.
- Довольно с меня недомолвок, - неожиданно взбеленился пират.
- Ты начал первым, я лишь ответила на том же языке.
- Я хочу получить обещанное золото.
Ларо вскинулся, грохнул порожним кувшином по столу. Многоликий отреагировал мгновенно - вскочил, побежал, почти не касаясь ногами деревянной столешницы, и, прежде чем Ларо успел понять, что к чему, мальчишка нацелили острие кинжала ему в глаз. Пират предусмотрительно промолчал.
- Теперь поговорим, - с улыбкой предложила Катарина, занимая место во главе стола. - Прежде чем ты начнешь обвинять меня в том, что я не держу своих слов, позволь освежить твою память. Наш уговор был о такой: я даю тебе земли и владения твоего брата, возвращаю тебе доброе имя наследника Эйрата, а ты, взамен, расскажешь, где искать купца, которому продал дасирийскую принцессу. Я исполнила свою часть уговора: земли твои, титул твой, нет даже тех, кто станет тебя попрекать или мстить. Выходит, даже сверх обещанного. А что же взамен дал ты? Ничего, ни единого слова, только скулеж.
- Думаешь, я такой дурак, что не понимаю разницу? - Ларо храбрился, хотя глаза его то и дело опускались к кинжалу у собственного горла. - Я хочу получить дом, золото и рабов, а ты предлагаешь мне радоваться обугленным развалинам и костям. Кости не умеют жать и сеять хлеб, и пахоту не станут возделывать.
- После брата осталось золото.
- Золото? Не смеши меня, Катарина. Несколько грудок расплавленного золота, пополам с золой, камнем и еще какой-то дрянью. Или предлагаешь мне сверх твоих "даров" нарядиться золотником и выплавить, что получится? Нет уж, леди Ластрик, не такой у нас был уговор. На свинью сговаривались, а ты сунешь мне свиной хрящ.
- У тебя ведь есть сбережения, не так ли? - спросила она, не поднимая головы. - Ты можешь вложить их в землю, и через несколько лет она станет родить.
- Ты - харстова подстилк... - зашипел он, но умолк, стоило Многоликому выхватить кинжал.
С того дня, как Многоликий расправился с Фирандом, она дала себе зарок больше никогда не спускать своего волка на людей, но сейчас леди Ластрик жалела о поспешном решении. Ничего ей не хотелось больше, чем посмотреть, как мальчшка отправит его к Гартису. "Злишься? - мысленно спросила она та-хирца. - Потому что кишка тонка сесть на чужой корабль. Стоит кому-то прознать, кто ты родом - тебя тут же распнут, покрошат вна гуляшь и отправят на корм рыбам".
- Дай мне корабль, - квозь зубы процедил он.
- Не могу. Каждое судно на счету, я отправила много кораблей в южные земли, с товарами. Те, что остались, нужны здесь.
Катарина выждала паузу, давая та-хирцу успокоится, и продолжила:
- Свою часть уговора я выполнила. Откуда мне было знать, что домашним магната вздумается с жизнью распрощаться? Стало быть, им смерть стала выше позора. - Таремка жестом велела мальчишке прибрать кинжал. Конопатый мгновение колебался, но послушался. - Хватит красоваться, - осадила его Катарина, и мальчишка послушно вернулся на ее край стола, где снова улегся, словно ласковый кот. Таремка погладила его по волосам.
- Вот такое значит лицо у благодетельства Ластриков, - ухмыльнулся Ларо. - Сперва сулишь полмира, потом готова прирезать, если не подбираю пыль с твоих сапог.