- Между тем логово свое Ластрики сторожат почище твоего.
- Мне ветер нашептал, что по приказу Катарины прирезали этого жирного борова.
Дед уже открыл рот, чтобы ответить, даже поддался к регенту, но передумал. Какое-то время они сидли молча, каждый в своем углу, точно бойцовские собаки. Кость раздора лежала между ними, но охоты глодать ее не было ни у того, ни у другого.
- Что ты знаешь о пророчице? - наконец, спросил дед.
- Что народ она подбивает против богов, все пророчит приход нового, который будто бы принесет все блага за пазухой. - Регент отрыгнул, покривился от привкуса во рту, но разговор с дедом на вкус был еще гаже.
- Она народ режет, точно скот. Разговоры есть, что заставляет взрослых сжигать своих детей, а после самих себя убивать. И никто не может противиться ее воле. Думается, румийская волшебница она. Из города люди к ней бегут. Храмы жгут и гнева богов не бояться. А ты дерьмо свиное хлещешь, вместо того, чтоб найти смутьянку и утсроить показательную казнь. Вера людям нужна, Шиалистан, а не то к тому часу, как поветрие жатву закончит, некем править будет.
Шиалистан не сдержал хохот.
- Ты посулил мне покорность и благо народа, как только с Шаамом разделаюсь, а так получается, что покойник в мертвое царство уволок все почести. Про него песни слагают, а мне в рожу плюют. Больше не ходок я за твоими советами.
Раван вскочил снова, попытался схватить Шиалистана за шиворот, но регент увернулся и отбил его руку. Хмельное безразличие сменилось бешенством. И оно отрезвляло почище рассола. Регент осмотрелся в поисках чего-то, чем бы можно было вытереть лицо, и, не найдя ничего подходящего, вытерся покрывалом. На дурно пахнущей ткани остались следы крови - должно быть осколки ранили много глубже, чем казалось.
- Думаешь, я не вижу, как тебе свет застит золотой трон? - прошипел Шиалистан. Теперь, когда его и деда разделяла постель, он чувствовал себя в безопасности, но на всякий случай вынул из оружейницы трофейный меч Шаама. Клинок Шиалистан забрал в знак победы, хоть дед всячески протестовал - где это видано, чтобы у покойников отнимали оружие, с которым они померли?! Регент начхал на угрозы, сказав, что и так расщедрился, разрешив недобиткам Шаамовой армии хоронить мертвецов.
Рукоять неприятно врезалась в кожу, регенту пришлось держать клинок обеими руками, таким тяжелым он был. Воспоминания, с какой легкостью Шаам орудовал им, напомнили регенту о собственной ущербности.
- Никогда не наставляй на человека меч, если не собираешься убивать. - Дед и в этот раз не мог обойтись от опостылевших Шиалистану нравоучений. - Только слабый умом станет грозить мечом, когда кишка тонка одним махом все порешить. Шаам знал цену каждой капле крови, что на этом клинке, а ты - ты знаешь, чего стоит человеческая жизнь?
- Знаю, чего стоила моя. - Слова плевком полетели в Равана.
Старик понял, не мог не понять. Он сразу как-то сник и меч в руках Шиалистана перестал его интересовать, но от своего Раван не отступился.
- Пророчицу нужно прибрать. Эдак она народ сманит, очарует своим поганым чародейством и против тебя поведет. Людьми без веры управлять проще, чем стадом баранов - покажи одному в какую сторону идти, как остальные тут же следом потянуться.
- Ты боишься собственной тени, - отмахнулся регент, хоть на самом деле слова деда посеяли в нем сомнение. Может, он только вид делает, что ничего не знает, а на само деле ему уже наушничали? Но кто? Каджи сказал, что разделался со служителем, которого подкупил Шиалистан. Получается так, что либо поганый иджалец обманул и не стал марать рук либо продался деду и выдал секрет.
Рхелец опасливо покосился по углам - без Живии в каждом темном закутке ему мерещились убийцы и шпионы. Раван, заметив его настороженный взгляд, прошелся по комнате, нарочно потрепал пыльные занавеси.
- Тебя охраняют мои лучшие воины, - сказал он. Слова, что должны были успокоить регента, раззадорили страх. Лучшие - значит преданные, способные на все.
- Ты ведь знаешь, да? - спросил Шиалистан. Слабый голос рассудка предлагал помалкивать, но хмельно язык никак было не удержать.
- Знаю? - переспросил дед.
- Про пророчицу - кто такая и откуда взялась. Иначе с чего бы стал разговор заводить? Небось, торговаться пришел - ты помалкиваешь, а я взамен тебе трон императорский уступаю. Только не бывать этому, Раван.
Взгляд деда стал цепким, как у охотника, взявшего на кончик стрелы молодую косулю.
- Что еще ты натворил, Шиалистан? - прошептал дасириец тихо, будто заранее знал, что услышанное придется ему не по вкусу. Что-то в его взгляде, в том, как дергалось веко над правым глазом, а рука тянулась к боку, подсказывало - старик не знал про пророчицу сверх того, о чем сказал. А если знал, то притворялся дураком почище балаганного комика. - Говори!
Шиалистан проклял тот час, когда влил в себя первый кубок. Хмельные феи затуманили голову и регент утратил нюх. Мало того, что все планы пошли наперекосяк, так теперь еще придется каяться в содеянном. Хорошо, что не дошли разговоры до поветрия, подумал рхелец и мысленно поблагодарил заступницу всех тайн Карриту.
На тумбе около кровати стоял таз с мутной водой. Шиалистану пришлось затолкать в зад брезгливость и умыться, чтоб хоть как-то развеять хмельное марево. Старик терпеливо дожидался ответа.
- Ты в самом деле не знаешь, кто она такая? - на всякий случай переспросил рхелец.
- Тварь румийская, которую извести надо, - ответил дед.
- Интересно, как ты собираешься изводить ту, в чьих жилах течет кровь Гирама.
Если бы Шиалистан не был так слаб и по-прежнему во хмелю, он бы навеки выцарапал из своей памяти лицо деда в этот момент. Старик морщился. После вскидывал брови, будто его мысли вели между собой оживленный спор. Наверняка, гадал, где Шиалистан раздобыл наследницу и, не находя ответа, злился. Что ж, пусть в бое на мечах Шиалитан и в подметки ему не годился, но в мастерстве тонкой интриги Раван не видел дальше своего носа.
- Откуда у тебя наследница Гирама?
- Из храма Всех богов, - признался Шиалистан. Стоило голове избавиться от тумана, как страх потерять золотой трон рассеялся. Рхелец беспокоился, как бы Раван не положил на него глаз, но не так сильно, как только что. Да и как бы ему сделать это? Наследников нет, а у Шиалистана, которого Верховные служители благословили стать Хранителем престола, прав на трон было больше.
- Лимис?! Боги нам заступники, ты выпустил Лимис?!
Глаза дасирийца округлились до невозможности, Шиалистан отвернулся, пожал плечами. Служитель, которому кто-то из Верховных время от времени давал Лимис на поруки, потребовал сто кратов в обмен на то, что в один из вечеров он не закроет дверь в ее комнату. Шиалистану пришлось раскошелиться, но оно того стоило. Девчонке едва минуло два десятка лет, но она даже в лицо походила на своего отца - императора Сатара Второго, третьего императора Дасирии. Хронолог как-то обмолвился о том, что на золотой трон есть претендент, и за ним не нужно ходить за три моря. И Шиалитстан не мог пропустить такой удачи - он тряс старика до тех пор, пока тот не выдал все, что знал. Девчонку передали на поруки Верховным служителям на шестом году жизни. Почему - старик не сказал, и клялся всеми богами, что причина ему неведома. Но дочь императора стерегли, как зеницу ока, и регент даже не стал пытаться договариваться со стариками-близнецами. После того разлада, который случился около Храма всех, никто из них так ни разу и не появился в императорском замке. Они будто отгородились, безмолвно показывая, что такая мера им не по нутру, а Шиалитсану только того и надо было. Впрочем, узнав про наследницу императорской крови, дал себе обещание впредь не зарекаться.
- Я хотел жениться на ней, - заговорил Шиалистан, чувствуя безмолвный приказ деда. - Всего-то нужно было помочь ей сбежать, а после - "случайно" отыскать и привести в замок, где бы я передал законной наследнице все права на престол. А уж после девчонка должна была сама просить меня стать при ней мужем, в благодарность за спасение и иные мои не меньшие заслуги. - Шиалистан скрипнул зубами. - Откуда же мне было знать, что этой малоумной твари хватит силы и изворотливости прирезать четверых лучших воинов из моей личной охраны?
Он глянул на деда, рассчитывая получить понимание, а вместо того напоролся на бешенство. Казалось, старик вот-вот лопнет, точно брошенный в огонь горшок с горючей смесью. Шиалистан сглотнул.
- И не гляди на меня так, будто я кучу говна на алтарь Виры положил, - сказал регент, чтобы как-то разрядить тишину. - Откуда мне было знать, что она такая же слабая умом, как ее папаша?
Раван сжал кулаки - звук хрустнувших костяшек заставил регента вспомнить, что рука у деда тяжелая. А сам Шиалистан так много пил и мало ел в последние дни, что даже в старческой немочи дасирийцу хватит сил пришибить внука. Меч у пояса деда, стал казаться в два раза больше.
- Ты глуп, как тот рхельский кобель, что обрюхатил мою Бренну! - заорал старик и слюна брызнула с его губ во все стороны. Лицо Равана побагровело. - Нет в тебе ни капли ума нашего, ни благоразумия. Ты годен только чтобы болото разводить, какой с тебя император? Все, к чему прикасаешься, начинает смердеть и гнить. О да, теперь-то я понимаю, отчего Ракел так ратовал за то, чтобы именно тебя на трон посадить! С таким-то правителем нет нужды страну завоевывать - ты сам все развалишь, разрушишь. Останешься императором навозной кучи.
- Забываешь ты, что если бы мать моя ноги не раздвинула перед тем кобелем, так и греха бы не случилось, - не сдержался Шиалистан. - И крови во мне дасирийской ровно пополам с рхельской, и к лучшему оно быть может, потому что вырос бы я таким же недалеким убивцем, как Тирпалиас! И нечего мне ежечасно в глаза рождением тыкать - оскомину только набиваешь, а если думаешь пронять меня этим, так зря все - умнее я стал.
- Дураком был - дураком остался, - упорствовал дед. - Чтоб править империей, четырех воинов и сотни кратов недостаточно, Шиалистан. Надобно иметь что-то вот здесь, - он постучал себя по голове,- и здесь, - приложил ладонь к сердцу. - Неужто ты ни на миг не задумался, отчего Лимис отняли от отца? Отчего, когда в Дасирию пришли черные времена, Верховные служители не дали народу наследницу, а смолчали о ней, будто девчонка и не рождалась вовсе? Даже ты не можешь быть таким глупым, - покачал головой Раван.
Шиалистан пожевал губы, заранее зная, что ответ деда не порадует.
- Тот служитель, которому краты были заплачены, говорил, будто девчонка немного не в себе и что вряд ли даст здоровое потомство. И что темная отметина на ней. - Еще служитель сказал, что не убили Лимис только потому, что даже Верховные служители не рискнули гневить богов и проливать императорскую кровь. Но об этом регент умолчал.
* * *
- И ты не углядел здесь подвоха? - Старик искренне недоумевал. Он будто глядел на черное и не мог поверить в то, что кому-то там мерещится белое. Но, прочитав по лицу внука, тяжело вздохнул, сдался и махнул на регента рукой. Он вернулся в кресло, хватаясь то за досаждавший бок, то за грудь. - Тирпалиаса тогдашнему императору Сатару родила красавица дасирийка, Хакаль. Я помню ее, как и всякий мужчина, которому она дарила хоть один свой взгляд. Краше Хакаль была только Джайна, да и та тоже досталась Сатару второму. - Раван позволил себе усмешку. - Тот император был безобразным, сутулым и плешивым к тридцати годам, однако красавицы липли к нему, точно пчелы к липовому меду. Хакаль была мелкого знатного рода и Совет стоял против брачного союза меж ней и императором, но Сатар поступил по-своему. Всегда он делал, что хотел, глупец - такой же неразумный, как и ты, раб своих страстей. Пустая головенка под короной.
- Император на то и император, чтобы чхать на Совет. - Шиалистан и сам собирался так поступать, когда придет пора править. Брюзжащие стариканы только мешали - никто из них не хотел перемен, кивая на те порядки, которые завел еще Гирам. И от всяких перемен они шарахались, будто харсты от служителей Виры.!!!
- Императрицей должна была стать моя дочь, старшая. Пока на горизонте не появилась Хакаль, Сатар не противился такому браку. Наш род, Шиалистан, один из самых древних в Дасирии, мы от крови первых королей, когда империи в помине не было, а была только крепость Дайсар, которую оборонял мои предки. Да, моя старшая была не так хороша собой, как Хакль, но она была умна, нежна, точно первоцвет и у нее были хорошие бедра - империя не осталась бы без наследников. Но Сатар распустил слюни на безродную красотку. И только он один во всей империи не замечал, что красавица та с гнильцой - то смеется с порожнего места, то плачет, а то целыми днями сидит у окна и глядит на кончик своего носа.
Старик перевел дух, выждал паузу, но регент не вмешивался. Про красавицу Хакаль он слышал, как знал и то, что не просто так ее прозвали Порченной. Говорили, что именно ее порченная кровь дала ростки садизму Тирпалиаса.
- Вскоре Хакаль затяжелела и живот ее рос на глазах, - продолжил Раван. - Когда пришла пора, императрица разродилась. Мальчишкой, крепким и здоровым. И девочкой, у которой вместо носа была дыра.
- Девочкой? - Эту часть истории рхелец не знал, и смутно догадывался, что тех, кто знал про рождение близнецов, было немного.