Как видно, госпожа Тернова не ощущала в себе ничего необычного. Не было у нее ни испуга, ни удивления. Выходит, Ампутатор с тележкой, оцепеневшая Лика, институтский коридор уже были в памяти этой женщины, как и множество других фактов ее небывшей жизни.
Лика мало сказать была потрясена - просто убита. Жалость к Витальке Тернову смешивалась в Лике с не меньшей жалостью к себе самой. Лика была обкрадена, в очередной раз безжалостно обкрадена подлой судьбой - вернее, подонком небушником. Ее лишали всяких надежд на личную жизнь, безжалостно устраняя любого мужчину, которого она могла бы полюбить. Жизненную линию девушки снова грубо сломали, направляя по новому руслу, и что там ждет впереди?
После ИЗМа в коридоре стояла июльская жара - температура перевалила за тридцать градусов. Весь ИЗМ занял сорок семь секунд, как позже сообщил начальник отдела Ф. Б. Студенец. Он специально засек время по хронометру он оставался ученым даже в пиковой ситуации.
- Все в порядке, гражданочка, - провозгласил Ампутатор, почесав голову над краем маски. От него остро пахло потом.
Ампутаторы представляют собой что-то вроде мастеров-сантехников по аварийным выездам. Надобность в их услугах появляется, когда у какого-нибудь землянина, ставшего случайным или второстепенным участником ИЗМа, в памяти накапливается слишком много противоречивых или не связанных между собой обломков, которые необходимо как-то связать, выстроить в цельную картину, вырезав и выбросив все лишнее.
Иногда человек одновременно попадает в два и более разнонаправленных ИЗМЕНЕНИЯ, и тогда его попросту нужно спасать. Конечно, рядовым Ампутаторам далеко до познания высот психологии и действуют они жестко, порой грубо, но зато решительно и довольно профессионально. В особо сложных случаях "черно-желтые" оставляют в памяти клиента лишь самые важные вехи его жизни. Остальное как-нибудь да восстановится с помощью родных и друзей, либо он сам это придумает - человеческая память не терпит пустоты. Если бы не "благородная", как пишут официозы, деятельность Ампутаторов, очень многие земляне оказались бы в сумасшедшем доме или даже наложили на себя руки.
Небушника, который совершил небрежный и тем более хулиганский ИЗМ, после вынужденного вмешательства Ампутатора ждут неприятности: большой штраф и потеря наиболее выгодных клиентов, ценящих превыше всего надежность. Так, по крайней мере, гласит теория.
А вот с какой стати "черно-желтый" взялся за Виталия Тернова? Наверняка всему виной неудержимая и оттого непозволительная его тяга к Лике? И эту заразу следовало удалить хирургическим путем?..
Тем временем новоиспеченная госпожа Тернова (Лика оцепенело уставилась на нее, не в силах оторвать взгляд) направилась в свою комнату - значит, и в этой ипостаси она работала в НИО и, быть может, в точно такой же должности.
Из противоположного конца коридора донесся скрип колес второй ампутаторской тележки. Первый Ампутатор, уже готовый тронуться в обратный путь, был несказанно удивлен. Случайное совпадение исключено - на миллионный город приходится всего лишь два десятка "черно-желтых", и работы у них всегда полно.
Действительно, это был второй Ампутатор. Он быстро катил по коридору свою тележку, в руке держал бешено вращающийся щуп, а в наушниках царил вой. Ампутатор чуял, что цель близка, и очень спешил.
Сотрудники НИО оцепенели от панического ужаса. Никто из них отродясь не видел двоих Ампутаторов зараз. Многие решили: теперь уж наверняка по их душу - скорей всего это операция по прочистке мозгов ненужных свидетелей.
- Всем оставаться на рабочих местах! - вдруг с большим опозданием загремел по радио громовый голос директора института.
- Постой-ка. - Второй Ампутатор у самой двери прихватил за локоть госпожу Тернову и повлек за собой.
Женщина мгновенно побледнела, но руку освободить не пыталась. Синие глаза у нее стали в пол-лица.
И вот уже "черно-желтые", встав напротив, молча сверлили друг друга взглядами.
- В чем дело, коллега? - осведомился наконец первый Ампутатор нарочито равнодушным голосом.
- Накладочка вышла, - усмехнулся второй. - Счас выправим...
- Это ты ей лапшу на уши вешай! - рявкнул первый, ткнув пальцем в Тернову. - У меня задание яснее ясного - ПОДЧИСТКА. Вот разнарядка... - И полез в нагрудный карман за документом.
- А у меня что - бумажка туалетная?! - верно, от растерянности взъярился второй. - Я обязан выполнить приказ!
- Ну давай-давай... - процедил сквозь зубы первый: дескать, еще посмотрим, что у тебя получится.
Второй Ампутатор засуетился у своей пары баллонов с жидким азотом. Лика во все глаза следила за мадам Терновой, но, несмотря на это, пропустила момент, когда началась обратная трансформация. Вскоре в коридоре снова возник Виталик. Лика восприняла обратную метаморфозу со странным спокойствием, как будто все было понарошку.
Жара теперь стояла просто невыносимая. Девушка продолжала истекать потом. "Черно-желтые" уже стащили с себя плащи и теперь снимали комбинезоны. Оглянувшись, Лика обнаружила, что ее сослуживцы и сослуживицы, зыркая по сторонам, один за другим тоже начинают разоблачаться. И вот, по общему примеру, она сняла с себя жакет и расстегнула блузку. Этого было явно недостаточно. В конце концов вслед за жакетом Лике пришлось снять и блузку, оставшись в одном лифчике.
Второй "черно-желтый" рано праздновал победу. Радость его была недолгой: Тернов опять начал превращаться в женщину. Потом оба процесса пошли одновременно - с переменным успехом.
Институтские разделись до нижнего белья и бешено размахивали блузками и пиджаками. Все равно они были мокрыми как мыши, ведь температура подошла к пятидесяти. Охладители давно исчерпали свои возможности. На самих же Ампутаторах к этому времени оставались лишь хоккейные маски и форменные черно-желтые плавки. Они походили на римских гладиаторов, готовых броситься в рукопашный бой. Порой им на несколько секунд удавалось "прижать" противника, процесс начинал идти лишь в одну сторону, превращая Виталия во что-то определенное, но затем неизбежно начинался откат. Это напоминало перетягивание каната.
А Тернов-Тернова постепенно превращался во что-то аморфное, среднеарифметическое, бесполое, сначала утрачивая индивидуальность, а потом и вовсе теряя человеческие черты. Пластичность фенотипа не безгранична.
Лике уже стало казаться, что этот бесплодный поединок может продолжаться бесконечно и люди рано или поздно изжарятся заживо. Но вышло по-другому. Неожиданно раздался хлопок (позже девушке объяснили: это заполнилась воздухом образовавшаяся пустота). Ампутаторы замерли в растерянности, потом переглянулись и, похоже, вздохнули с облегчением. Тернова-Терновой больше не существовало. В подлунном мире вовсе не рождался такой человек. И документы это наверняка подтверждали...
"Черно-желтые" выключили оборудование, собрали с пола свои одежки и не спеша покатили тележки к лифту. Поначалу они шли молча - уж больно упарились, затем стали вяло переговариваться.
Сослуживцы неуклюже принялись натягивать на себя мокрые вещи. Одежда липла к телу. Это было чрезвычайно комичное, но одновременно и печальное зрелище - вся Земля была унижена точно так же, как вот сейчас эти взрослые, уважаемые люди.
- Был человек - и нет его! И все делают вид, будто ничего не случилось! - раздался чей-то громкий голос.
Лика юркнула в комнату, схватила сумочку и направилась в туалет. К умывальнику выстроилась очередь. Наконец девушка оделась, умылась и накрасилась.
- Ну как ты? - участливо осведомился Студенец, когда Лика вернулась в свой отдел.
- Будь они прокляты! - вырвалось у нее.
- Потеряла ухажера и бесится, - язвительно произнесли за спиной.
Лику била нервная дрожь.
- Тише, тише... Успокойся, милая, - слабым голосом увещевал ее начальник отдела, бережно придерживая за плечи, будто она собиралась упасть. - Поезжай-ка домой, ложись спать. Прими снотворное - к завтрему полегчает...
Лике было никак не успокоиться. Студенец испугался и рявкнул:
- Дайте же ей воды!
Зубы Лики стучали о край чашки. Кто-то щедро плеснул в воду валерьянки, и в комнате запахло лекарством.
4
Родителям Лика ничего не рассказала. Сославшись на головную боль и начинающуюся простуду, она после ужина попарила себе ноги и улеглась в постель. Сон пришел сразу и был густым и тяжелым. Душным - как натянутое на голову ватное одеяло.
Следующий рабочий день прошел без приключений. Директор института делал вид, что ничего не произошло, хотя молодой начальник отдела исчез у всех на глазах. Коридоры же и комнаты института гудели от разговоров.
А вечером Лика снова попала в парочку ИЗМов. Ее поездка домой изрядно затянулась. Сначала девушку забросило на сезонную выставку лунной живописи. Скорей всего это было дело рук Министерства лунной культуры. Добровольно туда мало кто ходил, хотя у людей вовсе не угас интерес к искусству. Да, на Земле почти совсем перестали творить, зато в большом почете были работы старых мастеров. Теперь ни один создатель не может быть уверен, что его пальцами не двигает какой-нибудь лунный ублюдок, жаждущий "сопричастия высокому искусству", подправляет стиль, устраняет "ошибки", истребляя всякую недосказанность и тайну, искореняя подлинное авторское "я" в угоду собственным представлениям или узаконенному массовой культурой вкусу толпы. Только "ремесленникам" было на это наплевать - лишь бы покупали...
Громкие скандалы были вызваны прямыми М-нападениями на творцов. Какой-нибудь злобный небушник не давал мастеру завершить начатое, завидуя таланту презренного эемляшки или желая вовсе уничтожить культуру в бывшей метрополии.
Нередко вокруг книги, симфонии или картины разыгрывалось настоящее сражение, в котором участвовало несколько Небожителей, желавших кто завершения работы в первозданном виде, кто - ее исправления, а кто и уничтожения. Как правило, в результате автор либо забрасывал свое детище, и к его ужасу, оно в конце концов вылуплялось в изуродованном виде, либо истреблял его собственными руками, спасая от поругания. Рано или поздно руки у творцов опускались. Многие запили. Таланты умирали прежде времени, и мало кто приходил им на смену. Наученная горьким опытом молодежь не хотела гробить свою жизнь.
Выставка оставила у Лики неприятное впечатление. Мирные пейзажи лесистых лунных гор и превращенных в степи равнин, кратеров, заросших кустарником или гигантскими грибами, вовсе не умиротворяли, а казались полны хитроумных ловушек и притаившихся чудовищ - только сунься... А одухотворенные, светлые и чистые - так тщательно выписанные - лица селенитов маскировали хищные хари небушников, которые засели за пультами своих ужасных Магин, нацеленных на всех и каждого. При всей экстравагантности быта и развлечений селенитам лучше всего давались сугубо реалистические сюжеты. Если как следует всмотреться, в их работах проглядывало откровенное школярство, старательное ученичество, подражательство мастерам прошлого. А главное - они оставляли зрителя равнодушным.
Уходя, Лика бросила в зал прощальный взгляд. Луч заходящего солнца упал на стену, и девушке вдруг почудилось, что на картинах ей все удивительно знакомо. Словно она уже была в этих залитых зеленовато-голубым светом горах, заросших тропическим лесом, в исполинских чашах морей, в городах с причудливыми замками, высоченными башнями, сверкающей, стремительно меняющейся рекламой и головокружительными подвесными дорогами. И будто видела она воочию, а не на экране телевизора и эти пейзажи, и эти сценки из селенитской жизни. Хотя на самом деле Лика никогда не покидала Земли, да и вообще путешествовала совсем мало. На какие, спрашивается, шиши?..
А затем Лику занесло в филиал Международного института М-аллергии. Примерно у каждого двадцатого жителя Земли проявлялась устойчивая аллергическая реакция на любого рода ИЗМЕНЕНИЯ. Возникали всякого рода высыпания на коже (вплоть до багровых шишек в кулак величиной), начинали слезиться глаза, все тело охватывала невыносимая чесотка, так что больные прямо-таки раздирали себе кожу ногтями. Некоторые, не выдержав, начинали биться головой о стену, а кто-то и вовсе пытался свести счеты с жизнью, чтобы раз и навсегда избавиться от мучений.
Рано или поздно происходило сильнейшее самоотравление организма, и однажды могло остановиться дыхание. А посему таким людям была необходима строгая изоляция от мира, и в подвалах разбросанных по земному шару клиник беспрестанно крутились МОДы (Машины Обратного Действия), создавая знаменитые островки стабила.