— Это значит, что Рудольф просто нашёл правильные кнопки, и понял с какой силой на них надо давить? — Отозвалась я с заднего сидения.
— Труолей можно сравнить с Нодгорами, но в отличии от первых Труоли не борются за власть всеми возможными способами, но править не прочь и Натары из них получаются хорошие, по-крайней мере наша библиотека во время их правления только и успевает пополняться мемуарами, записками и прочей дрянью. — Антонио мастерски выехал на дорогу. — Я до сих пор не понимаю, что связало этот клан и этого великана, в котором элегантности нет ни грамма, но именно он стал Сторасатом быстрее всех в истории любого из наших кланов.
— Я слышал, что физическая красота — один из первичных критериев, по которому Труоли дают обращение смертным. Большинство Труолей необычайно красивы, или, по крайней мере, привлекательны. — Вклинился новопришедший. — Но я бы не сказал, что Рудольф блещет красотой. Весьма непонятен отбор. А Натар не боится, что Труоль решит перехватить власть?
Антонио продолжал следить за дорогой:
— Труоли могут писать книги взывать к действиям, но сами они излишни спокойны и апатичны не станут бороться, если только им не предложат ключ от города на блюдечке. Так что думаю, Арнольд спокоен на этот счёт.
— Я б не была уверена на все сто процентов.
— А никто никогда не может быть уверен даже на тридцать процентов из ста. Поэтому- то Диаспора постоянно и воюет то с Цактаной, то с внешними силами, но чаще междоусобные войны.
16.
Антонио расположился перед камином и задумчиво перелистывал дело новопришедшего, здесь было всё и его фотографии при жизни и досье на эту самую жизнь. Но что-то смущало Антонио, но он не мог понять что именно. Меня же интересовало одно- кем же являлся новопришедший, но наставник не торопился рассказывать мне ничего, а когда я пыталась заглянуть к нему через плечо, сердито ворчал:
— Шелена, не веди себя как ребёнок. Всему своё время.
Тогда я обиженно отходила в сторону и сверлила его взглядом. Новопришедший тоже не находил себе места и слонялся из угла в угол, то и дело поглядывая на Антонио, но заговорить так и не решился. Нас мучили сотни вопросов, но наставник, словно издеваясь над нами, не торопился утолять наше любопытство.
Когда нетерпение достигло своего апогея, и я набрала воздуха в лёгкие дабы произнести гневную речь, тишину вдруг разорвал ужасающий крик. Крик больно резал уши, я почувствовала как тонкой струйкой из них начала течь кровь. Я упала на пол, закрывая уши руками, чтобы хоть чуть-чуть уберечь их. Но звук не утихал, а наоборот возрастал и вклинивался в мой мозг, словно раскалённая игла. Я извивалась змеёй и страшная боль заставляла меня кричать. Словно ослеплённая чем-то я не замечала вокруг ничего, теряя сознание, пыталась удержаться за реальность.
Наконец ужасный звук начал стихать, именно в этот момент я увидела чьи-то ноги проходящие мимо меня, но ослабленная и буквально в беспамятстве, не смогла даже поднять голову, чтобы посмотреть на того кто это был. Раздались звуки борьбы, я услышала голос новопришедшего, который звал на помощь. Превозмогая боль, которая раскалывала мою голову, я поползла на звук его голоса. Каждое движение отдавалась глухой болью у меня в голове, но не смотря на это я продолжала ползти. Кровь всё ещё капала и ушей, оставляя на каменном полу дорожку из капелек крови.
— Сука. — Женский голос и удар по голове- это последние что я помнила перед тем как потерять сознание.
Я очнулась всё ещё лёжа на полу, голову разрывала ужасная боль, а кофта и лицо были перепачканы моей же кровью. С трудом сев, я обвела комнату блуждающим взглядом. Массивный стол и кресло были перевёрнуты, и теперь лежали вверх ножками, в комнате царил хаос и разорение. Бумаги из ящиков стола были раскиданы по всей комнате, скомканы, а некоторые и разорваны. Было ощущение, что здесь была ужасная драка, но трупов нигде не было видно, значит, на этот раз обошлось без смертоубийства.
— Антонио! Кристиан! — Мысль словно пуля ворвалась мне в голову, и я резко вскочила на ноги, о чём тут же пожалела, потому что тут же мою голову объял полыхающий пожар боли. Сама не заметив, как я стала называть новопришедшего его именем, теперь он не был безликим и мне это нравилось.
Я медленно, стараясь как можно меньше беспокоить свою больную голову, передвигалась по диагонали из угла в угол комнаты. Тут мой взгляд упал на неподвижную фигуру, распластавшуюся во весь свой немалый рост.
— Антонио. — Беззвучно прошептала я одними губами и бросилась к нем, не смотря на пульсирующую боль в голове. Перевернув наставника на спину, я с замиранием сердце приложила пальцы к его пульсу, стараясь не думать о плохом. — Ну, же… Не бросай меня…
Под моими пальцами почувствовалось биение его сердца, ритмичное и ровное, хоть и слабое, но он был жив. Страх начал отступать, словно отлив, и умение здраво мыслить ко мне возвращалось…
Через несколько часов мы с наставником сидели на диване прижимая к голове холодный компресс, вокруг нас суетился Урукл, то и дело, качая головой и бормоча себе что-то под нос. После происшедшего мы с Антонио ни обмолвились ни единым словом, каждый из нас чувствовал свою вину за то, что произошло. Мы переоценили секретность нашего убежища и подвергли Кристиана этой опасности. Мы все были виноваты в том, что его похитили, и мы, не знаем, жив ли он сейчас. Я, потупив взгляд, смотрела на огонь в камине, его увели у меня из под носа, я была беспомощна словно младенец. Он нуждался во мне и звал меня, а я не смогла ничем ему помочь. Я была на расстоянии вытянутой руки, и не смогла ничего сделать.
Ощущение своей полной беспомощности угнетало меня. Сознание рисовало страшные картины, что могло бы сейчас происходить с Крисом. Для каких целей и кому он стал так необходим, но мы не знали ответов на эти вопросы, и ничто не приближало нас к ответу, где бы мог сейчас находиться Кристиан.
Видимо, не более радужные мысли терзали и моего наставника, он прижимал компресс, а другой рукой сжимал сигарету, которую затем сменит другая, а затем третья. Я это знала, потому что в течение нескольких часов он, не переставая, курил, и при этом ни малейший мускул его лица не выдавал его эмоций. Со стороны казалось, что ничего и не произошло, что это стандартная ситуация, которая происходит чуть ли не каждый день. Но надо хорошо знать Антонио, чтобы понять его и чувствовать настолько насколько понимала и чувствовала его я. Я не пыталась заговорить с ним, а уж тем более не собиралась впадать в истерику, это было просто бесполезно, он не выказал бы, ни малейших эмоций по этому поводу. Сейчас в его голове лихорадочно носились мысли и рождался гениальный план действий, мне оставалось только сидеть и ждать, и молится. Хотя кому может молиться вампир?
— Сегодня мы уже ничего не успеем. — Обречённо выпалил он на одном дыхании. — Сейчас рассвет и нам надо будит уснуть.
Я сжала кулаки так, что ногти больно впились в ладони. Само-то что мы будим сидеть без действия, а Кристиан в это время может оказаться в руках существ, которые, по всей видимости, не на званый ужин его пригласили, причиняло мне почти физическую боль. Но в то же время я прекрасно осознавала что выдвинись мы в погоню сейчас, Кристиан мог бы потерять и последнюю надежду на спасение. Время для погони по горячим следам было безнадёжно упущено, и единственное чего бы мы добились, это застряли бы непонятно где на целый день. Так же весьма резонно было бы предположить, что нам просто необходимо было спать, потому, что потраченная вампирами энергия восстанавливалась только при сне, а энергии мы потратили очень много. А ослабление нашей силы значило бы нашу уязвимость. Вампиры могут не спать днём при хорошо накопленной энергии, но иногда даже древним вампирам нужно передохнуть.
— Пожалуй ты прав. Как ты думаешь, ведь с ним ничего не случится. — Заглядывая ему в глаза, прошептала я.
— Шелена, я не знаю. Поверь мне, я хотел бы ответить, но не могу. Я хочу связать некоторые факты его жизни с тем, что сейчас за ним так охотятся. Мне надо кое-что проверить. — Он со злостью бросил компресс в другую сторону комнаты.
— Что за тварь оглушила нас сегодня?
— Шелена, я не знаю, поверь мне. Если это был вампир, то он обладает очень большой силой. И это пугает меня, такой силой обладают старейшины, но их никто не видит уже тысячелетия. Существо, которое напало на нас сегодня действует с кем-то в сговоре, и этот кто-то точно знал наше место нахождение. Осталось найти его, и мы найдём это существо.
— Надеюсь, не будит поздно…
— Я тоже не это надеюсь. А теперь пора в спальню. — Антонио выпрямился во весь свой могучий рост.
— А ты уверен, что нас всех здесь не прикончат днём? — Забеспокоилась я.
— Если бы они хотели нашей смерти, то не оставили бы в живых когда похищали новопришедшего.
— Кристиана. — Автоматически поправила я.
Антонио бросил на меня изумлённый взгляд, но ничего не сказал и, откланявшись, удалился к своему дубовому гробу. Я не стала терять времени и последовала его примеру. Закрывая глаза, а я поклялась Кристиану, что спасу его чего бы мне это не стоило.
17.
Резкий стук по гробу разбудил меня, я, открыв глаза, потянулась. Хоть и весьма бесцеремонно было будить спящего вампира, но не в нашем положении было сетовать на судьбу. Уперевшись руками в крышку гроба, я с лёгкостью открыла её и села, обводя ещё сонными глазами спальню. Вокруг меня всё осталось по прежнему, что говорило о том, что никто так и не попытался нас убить этим днём. В углу комнаты стоял Антонио и о чём-то оживлённо говорил с Натаром. По выражению их лиц я поняла, что хороших новостей не предвидится.
— Доброй ночи, Арнольд. — Окликнула Натара я, выкарабкиваясь из гроба. — Что вы узнали у Ульриха?
Натар развернулся ко мне, не изменив своей деловитой осанки, весь он казался словно только сошедшим с каких-нибудь портретов, которые изображали джентльменов прошлых веков. Черты его лица были аристократичны, и казалось, ничего не могло вызвать у него эмоций. Интересно, Натары других городов выглядят так же? Возможно, все Нодгор выглядят так же. Лёгкая улыбка тронула уголки рта Арнольда:
— Шелена, вы как всегда бесподобны. — Он приподнял свой цилиндр и слегка кивнул головой. — И так же решительны.
— Будет вам, не ходите вокруг да около. — Отмахнулась я. Тут же поймав на себе убийственный взгляд Антонио, одёрнула себя, всё таки как никак с Натаром разговариваю, надо бы поскромнее быть. — Простите, сир. Я немного после сна ещё не отошла, вольности позволила себе.
— Шелена, вы даже когда играете роль послушной вампирессы, всё равно чрезвычайно милы. — И он, улыбаясь, отыскал в кармане жвачку и протянул её мне. Густо покраснев, я приняла жвачку и тут же отправила её в рот.
Дело в том, что как бы ни были воспеты мы вампиры в всевозможных легендах, какими бы не были представлены элегантными и всесильными. Есть множество мелких пакостей, которые нам преподнесло наше бессмертие. И одна и этих пакостей это запах изо рта. Нет, не подумайте, от вампира совсем не несёт как от помойной ямы, просто после сна появляется специфический запах, который напоминает запах свернувшейся крови. Поэтому многие вампиры налегают на ментоловые конфеты, всевозможные жвачки и леденцы, которые призваны на сражение с запахом застарелой крови.
Хоть большинство вампиров скрывается от людей, но есть и такие, которые водят с ними дружбу. Нет, конечно, люди и не догадываются о том, что их спутник уже как несколько столетий отошёл в мир иной. Многие вампиры не просто дружат, но и спят с людьми. Поскольку вампиры обладают ментальным воздействием, то любовник вампира испытывает такое внеземное блаженство, что потом реагирует на вампира как наркоман на наркотик. Хоть Диаспора и не была в восторге от этих игр, но нигде не было прописано, что вампиры не имеют права общаться и поддерживать какие-либо связи с людьми, поэтому оставалось только надеяться, что в пылу страсти, какой-нибудь вамп- романтик, не выложит всю правду про свою сущность.
Кстати, Труоли на своей удивительной способности к ментальным воздействиям и при удивительной красоте своего клана, зарабатывает на этом неплохие деньги. И хоть опять таки Диаспора закрывает глаза, на то что Труоли буквально держат публичные дома, которые по своей популярности превосходят все заведения города, Натар этим не был доволен, но пока ничего сделать не мог. Да и что тут сделаешь, каждый клан выживал как мог, и всю Диаспору связывал лишь только закон о сокрытии нашей сущности.
— Возвращаясь к вопросу о вервольфах. — Вывел меня из раздумий Натар. — Ульрих ничего толком не сказал. Он вёл себя весьма странно. Почему-то постоянно пытался держаться в тени, прятал лицо. Я не понимаю причины такого странного поведения.
— Возможно, что-то напугало ликантропа. — Предположил Антонио.
— Зная вервольфов весьма и весьма хорошо, я начинаю опасаться за Диаспору. То, что способно напугать такую стаю как стая Ульриха, должно быть очень сильным, и почти непобедимым, если ликантроп такой силы как Ульрих решил отдать свою территорию без боя и уводит стаю. — Натар задумчиво повертел в руках подсвечник. — Вервольфы никогда не отдали бы добровольно свою территорию.
— Вервольф равен по силе вампиру? — Вклинилась я. Поскольку я ни разу не сталкивалась с ликантропами, мне до безумия было интересно узнать о них как можно больше, дабы при встрече с ними не растеряться.
— В зависимости от ранга вервольфа и от ранга вампира. Ликантропы весьма сильны, способны отжать машину, если им это вдруг прейдет в голову. Но вервольфы примитивны в том, что имеют только физическую силу. — Натар поставил подсвечник обратно на комод. — Были случаи, когда вампир мог управлять вервольфом. Ну, естественно не вожаком стаи. Одним из бета — вервольфов. Очень часто волки альфа Вампирам не по зубам.