«Самым большим доказательством существования разумной жизни во вселенной является тот факт, что с нами до сих пор никто не попытался связаться»
Уже второй день плотной стеной шёл дождь, заливая улицы и дороги, стуча в каждое окно и барабаня по крышам. Каждому, кто смотрел на небо, на мгновение чудилось, что оно плачет, бессильно изливая потоки слёз. Редкие прохожие спешили скорей добраться до дома, лишь бы прекратилось это ощущение тупой безысходности, сквозившее в воздухе. Некоторое недоумение вызывала хрупкая фигурка невысокой темноволосой девушки лет 17–18, насквозь промокшей и, казалось, не замечающей этого. Она медленно шла, озираясь по сторонам и заглядывая в лицо то одному, то другому встречающемуся на ее пути человеку, словно стараясь найти что-то. Люди поспешно отворачивались, ощущая себя неуютно под пронизывающим взглядом.
Одна, загруженная сумками и деловито спешащая домой старушка, вылетев из-за угла, столкнулась с девушкой и грубо крикнула, с расчетом, чтобы ее вопли были слышны в радиусе десяти метров:
— Совсем обкурилась! Не видишь, куда прёшь?
Девушка с трудом сфокусировала взгляд пронзительных серых глаз на окликнувшей её женщине.
— Тьфу, окаянная, — плюнула с досады старушка, поеживаясь под внимательным взглядом странной девицы. И, прежде чем уйти, она пробормотала, стараясь скрыть неловкость:
— Ходят наркоманы всякие. Такая молодая, а уже ни стыда, ни совести!
Девушка стояла на месте, бездумно теребя ремень матерчатой сумки, перекинутой через плечо. Спустя некоторое время она побрела дальше, склонив голову. На вопрос, куда и зачем движется, она не смогла бы ответить: все смазалось в воспаленном сознании. Девушка казалась себе безнадёжно застывшей на месте — будто не она шла, а улицы и дороги бесконечной чередой сами пролетали сквозь неё.
Девушка с трудом припоминала события последних дней, мелькавшие осколками битого стекла, прикосновение к которым вызывает нестерпимую боль. Зажмурившись, она молила неизвестно кого прекратить это беспорядочное мельтешение…
— Уходи и не возвращайся больше. Ты меня разочаровала. Ты не оправдала затраченных на тебя усилий, — равнодушно говорил мужчина с льдисто серыми глазами, глядя на застывшую перед ним девушку.
— Почему?! Отец, за что? Я добилась успехов во всем, что ты требовал. Я опережаю своих сверстников по многим показателям, — и словно в отчаянии закричала. — Наставники отмечают мои достижения!
— Думаешь этого достаточно? Избавь меня от своих эмоций — они неуместны, — и, посмотрев на застывшую дочь с едва заметным отвращением в глазах, мужчина вновь нацепил непроницаемую и безупречную маску, добавив. — Если в течение часа ты не покинешь дом, я прикажу охране выкинуть тебя вон.
Уже несколько позже, спешно собирая вещи, девушка лихорадочно размышляла. Нет, она никогда не питала иллюзий насчёт отцовской любви. И, признаться, сама кроме страха, да порой безотчётного ужаса не испытывала к нему других чувств…
Мне 10 лет. Я стою среди небольшой группы людей и с недоумением гляжу на лакированный гроб, в котором лежит, не шевелясь, моя мамочка. Почему она не встанет и не заберёт меня отсюда? Мне так страшно и одиноко, но я не плачу. Мама всегда говорила, что нельзя показывать слабость другим. А потом с кривой усмешкой добавляла: «Ведь гордость — это последнее, что у нас есть». И, привычно натыкаясь на мой растерянный взгляд, смеялась, после чего, взъерошив мне волосы, ласково добавляла: «Улыбнись, котёнок!». Я послушно улыбалась, вытирая слёзы. Мне ведь не хочется огорчать мою мамочку, она так страшно кашляет в последнее время.
Мама меня очень любила и всегда рассказывала много интересного. Показывала, как сделать, чтобы цветочки росли быстрее, как убрать тучки, закрывающие солнышко и многое другое. Память у меня была просто удивительной — я схватывала все на лету. Увидев или услышав что-то хоть раз, могла припомнить любую мелочь. Давность произошедшего не имела никакого значения. Во многом благодаря этому мое обучение продвигалось столь стремительно. Старушка-соседка прозвала меня «бесовским отродьем». Я только смеялась. Мама дозволяла мне почти всё, прося лишь умолчать о наших занятиях, да о моих необычных способностях.
И только сейчас, смотря на неподвижную мамочку, вдруг понимаю, что её больше нет. Вздрогнув от чужой холодной ладони на моём плече, нерешительно оборачиваюсь и замечаю подле себя незнакомого мужчину. Его отливающие сталью глаза заставляют меня испуганно замереть на месте.
— Это твой отец, деточка. Он заберёт тебя с собой, — преувеличенно ласково говорит наша соседка, радуясь, что можно переложить заботу о чужом ребёнке на плечи так внезапно объявившегося родителя.
Забываю дышать от пронзившего меня ужаса. Боюсь даже смотреть в эти глаза, наблюдающие за мной с любопытством биолога, который заметил новую интересную букашку. И отчётливо осознаю, что предо мной смертельно опасный хищник, лишь для понятных ему одному целей берущий меня к себе.
Теперь понимаю, что точность, с которой я оценила ситуацию, была поразительна для ребенка. В тот момент мне было страшно, но я решила не показывать этого, ведь мама всегда учила меня быть сильной, несмотря ни на что…
Девушка идёт по улице, уставившись перед собой почти безумным взглядом, и совсем не замечает бьющей её дрожи, лишь бледные, почти белые губы шепчут:
— Хватит, не надо.
…С первых дней в новом доме я начала ощущать странный интерес, с которым рассматривал меня мой внезапно появившийся родитель. Никогда не смогу считать его своим отцом до конца: слишком чужим и непонятным оставался этот человек для меня. Да и как можно назвать родным и близким существо, в присутствии которого ты постоянно испытываешь страх? После первого нашего разговора, больше напоминающего допрос, меня поставили перед фактом, что буду «постигать разные дисциплины для общего развития» и, если успехи окажутся незначительными, то во мне весьма разочаруются. Хотя под этим пронизывающим взглядом хотелось выложить всё — я решила не говорить о моих занятиях с матерью и постараться использовать свои способности как можно реже.
Первый год пролетел как в тумане. Я изучала различные предметы, с лёгкостью постигала их и намного опережала свой возрастной уровень. Во многом это происходило благодаря удивительной памяти. После весьма скромного нашего с матерью существования от внезапно окружившей меня роскоши первое время кружилась голова. Но это быстро прошло. Отца видела редко, чему была несказанно рада. Предоставленная большую частью времени самой себе, я облазила все доступные и недоступные, впрочем, помещения. Однажды я наткнулась на одну странную комнатку.
Замерев в немом восхищении, рассматривала развешанное по стенам оружие: даже приметила парочку ружей и лук красного дерева. Сильнее всего поразили моё воображение различные мечи, кинжалы и ещё много всего, чему я не знала названия.
Не представляю, сколько я бы смогла так простоять, если бы не услышала ехидное покашливание за спиной. Стремительно обернувшись, уставилась в хитрые, прищуренные глаза.
— Что юной леди необходимо в моей комнате? — последовал вопрос.
Мужчина, прислонившийся к входной двери, был уже не молод, и глубокие морщины испещрили его лицо. Узкие раскосые глаза и высокие скулы указывали на наличие восточной крови. Я почти мгновенно узнала говорившего: он был одним из охранников, работающих в доме. Насмешливый взгляд мужчины заставил меня смущенно зардеться. Я почувствовала себя проказливым ребенком, пойманным на месте преступления — и это ощущение мне определенно не понравилось.
— Я…я, — запнувшись, ещё больше покраснела и на одном дыхании выпалила казавшуюся мне самой абсолютно безумной идею. — Научите меня мечом махать!
И замерла, ожидая, когда же меня выгонят за подобную наглость.
— Научить махать, говоришь? — хитро протянул пожилой мужчина, словно не замечая моего волнения. — А хныкать не будешь?
— Нет! — я оскорблено посмотрела на собеседника. — Я уже взрослая! — и совершенно по-детски вскинула подбородок. — Ну, раз взрослая, значит, научу, — слегка насмешливо сказал он, явно развеселившись от моей запальчивости. — А стараться будешь?
— Я буду очень стараться!!! — выпалила на одном дыхании.
От распирающей меня радости я была готова пообещать ему хоть луну с неба! И все звёзды в придачу.
— Будем заниматься поздно вечером. Только условие: чтобы твой отец не узнал — ему это не понравится, — охранник едва заметно помрачнел, и тут же, стрельнув глазами в мою сторону, добавил. — Не станешь слушаться меня во всём, касающемся учёбы — передумаю и прекращу тренировки. Согласна?
— Согласна, — эхом повторила я, стараясь сдержать радостный вопль — хотелось выглядеть перед будущим учителем максимально взрослой и собранной. Можно сказать, что почти безуспешно стараясь.
— Ну, бегите, Руфина. Жду вас завтра, тогда и приступим.
Сказать, что мне было сложно — наверное, ничего не сказать. Я наивно полагала, что мне сразу вложат в руки меч, и я каким-то чудесным образом научусь им владеть. Угу, размечталась. Дело в том, что первые несколько месяцев мне ни разу не разрешили даже этот пресловутый меч подержать. И активно занялись моей весьма плачевной физической формой. Я бегала, прыгала, отжималась, пыталась сесть на шпагат и выполняла множество других упражнений. Получалось плохо, но, как говорится, «назвался груздем — лезь в кузов». Поэтому всё свободное время пришлось посвятить тренировкам. Ни одного стона или жалобы не прозвучало с моей стороны, во многом этому способствовала взыгравшая гордость.
Я росла замкнутым, довольно мрачным ребёнком и училась прятать свои эмоции. Смерть матери заставила меня быстро повзрослеть и осознать собственное одиночество. После внезапного появления отца я не позволила себе расслабиться. А, наоборот, стала более подозрительной и закрытой. Я практически сразу поняла, что этот этап моей жизни закончится и нужно быть готовой ко всему. С отцом встречалась очень редко, чему способствовали приличные размеры дома: два этажа со множеством комнат и подсобными помещениями, а также обширный участок земли, значительную часть которого занимал лес. Я редко покидала дом, впрочем, сама ни капельки не жалея об этом. Книги, представленные в большом количестве в отцовской библиотеке, интересовали меня не меньше занятий с Мастером Ли, оказавшимся уроженцем Японии. Я мало общалась с немногочисленной обслугой дома, которая относилась ко мне достаточно прохладно.
Первое моё занятие с мечом произошло приблизительно через полгода усердных тренировок. Я уже могла продемонстрировать парочку простых приёмов рукопашного боя, имела неплохую растяжку, удовлетворительно для начинающего метала кинжалы и в целом достигла значительных результатов в своём обучении. Когда выяснилось, что работать с длинным, тяжёлым мечом не представляется возможным, мне был предоставлен облегчённый японский клинок. Я медленно, с трудом, но очень упорно училась владеть им.
Впрочем, Мастер Ли показывал мне не только приёмы боя с оружием и без, но и во многом способствовал формированию моей личности. Понимая, что, умея драться, и не видя точки приложения своих способностей, я опасна как обезьяна с гранатой, прыгающая по многолюдной улице, он старался вбить в мою бедовую голову философию боя и хоть какие-то сведения об окружающем мире. Наверное, только благодаря ему я смогла не превратиться в мстительное и эгоистичное чудовище, находясь практически в полной изоляции от внешнего мира, полностью игнорируемая отцом.
Всё время, проведённое в его доме, так и не ставшем моим до конца, меня не оставляло ощущение наблюдающего и оценивающего взгляда холодных серых глаз. Я чувствовала это столь отчётливо, что проявляла свои необычные способности лишь изредка, вдали от всех. Иногда совсем забывала о них на недели, а то и на месяцы, полностью загруженная домашним обучением и тренировками. Время от времени я не понимала, зачем мне изучать, скажем, логику или риторику, но возражать не смела и назло всем добивалась значительного результата.
Первая гроза случилась через несколько лет после моего приезда. Не помню даже, с чего всё началось: я сильно поругалась с отцом и буквально кричала, спрашивая, почему он, такой весь замечательный, бросил нас с матерью. Все закончилось так же стремительно, как и началось: удар, пришедшийся в скулу, отбросил меня назад. Сильно стукнувшись о стену, я не сумела сдержать болезненного стона. Когда я смогла подняться, то увидела, как бесстрастное выражение лица моего родителя сменяется жесткой, почти жестокой гримасой. Прозвучавшие через пару мгновений слова заставили меня испуганно вздрогнуть:
— Не смей мне указывать, тварь.
Так быстро я ещё не бегала. Пролетев молнией почти полдома, оказалась в своей комнате. Совершено обессиленная я прислонилась спиной к двери и сползла на пол. Горько усмехнулась: как ни прискорбно было это осознавать, но лишь сегодня я смогла как следует рассмотреть отца, увидеть, что скрывается за напускной порядочностью. А скрывалось многое: безжалостность, расчет… даже по отношению к единственной дочери, пусть нелюбимой, но все-таки… Вспомнились слова Мастера Ли: «Твой отец — очень опасный человек. Не зли его, девочка, а лучше вообще не попадайся на глаза».
И без того прохладные отношения с отцом покрылись буквально арктическим холодом, а наши редкие встречи практически прекратились.
Через полгода я услышала то, чего так боялась: он сказал мне уйти. Несмотря на все свои знания и умения, я была практически не приспособлена к самостоятельной жизни, не имела тех способностей, которые помогли бы выжить в чужом городе. У меня даже денег не было бы, если бы Мастер Ли не передал мне кулёк со всем необходимым, в том числе и деньгами. А ещё сделал то, чего я совсем не ожидала: он подарил мне меч, столь любимый мной, на котором я тренировалась.
— Бедная девочка, я не знаю, что ещё сделать для тебя. Руфина, будь осторожна. Я опасаюсь, что он будет искать тебя, — с грустью сказал мне словно разом постаревший Мастер Ли. Человек, к которому я прониклась безграничным уважением.
Отчаянно хотелось плакать, но огромным усилием воли заставила себя сдержаться, обняла старика и навсегда ушла из дома…
Следующие дни совершенно смазались: я не помнила, как добралась до какого-то большого города, где ночевала первое время. Я всё время опасалась, что меня найдут, поймают, что это будет очередным изощренным развлечением отца, любившего менять для меня «правила игры», а потом смотреть, как я адаптируюсь.
Скоро кончились деньги, стало негде жить и почти нечего есть. Отчаяние всё больше захватывало меня. Несмотря на все мои умения, я не могла устроиться на работу: никто не хотел брать малолетнюю девицу без документов, без сертификата об образовании и с «диким взглядом», как сказал какой-то мужик, думая, что я не слышу. Я могла бы продать меч и получить кругленькую сумму, но решила, что лучше подохну с голоду, чем продам самую дорогую сердцу вещь, не считая серебряного браслета в форме свернувшейся змейки — единственной памяти, оставшейся от матери. Его, впрочем, продавать тоже не собиралась.
Я шла уже несколько часов, не разбирая дороги, почти погрузившись в болезненный омут воспоминаний-галлюцинаций. Не знаю, что этому способствовало больше — голод, или который день донимающая меня сильная простуда, да плюс ко всему дикая усталость.
Я шла сквозь безликую толпу, прожигая её практически потусторонним взглядом. Моему на редкость поганому настроению вторила разбушевавшаяся погода. Плакало небо. Знаете, давно заметила, что когда мне плохо или очень грустно, всегда идёт дождь.
Я шла, следуя непонятному мне инстинкту, заставляющему двигаться вперёд. Плавно погружаясь в багровое марево лихорадки, отстраненно отметила, что дорога, которую я переходила, стремительно несётся мне навстречу.
Удар…
Воздух, вышедший из легких болезненным вздохом…
Тупая боль, растекающаяся по затылку…
Стальная полоска раскаленного металла, охватившая запястье, сводит руку нестерпимой судорогой…
Едва слышный хрип вместо отчаянного крика о помощи…
И яростное, неистовое желание жить, несмотря ни на что, затопило разум, перед тем, как он погрузился во тьму…
«Даже если вас съели, у вас есть два выхода»
Меня охватывало жуткое ощущение, будто выворачивают на изнанку. Тьма, холодными щупальцами окутала тело и разум.
— Я хочу жить, — почти беззвучно шептали губы.
Внезапно всё прекратилось: исчез пронизывающий холод, отступила пугающая темнота. Но лучше не стало. Сознание заволакивало удушливое ощущение жара. Я чувствовала слабость, которая бывает после длительной болезни. Едва открывающиеся глаза отметили расплывающиеся силуэты деревьев и столь близко находящуюся траву.
Последнее, что я услышала, были чьи-то шаги и слова, показавшиеся такими далёкими: «Держись, девочка».
Я несколько раз приходила в сознание и тут же отключалась. Помню заботливые руки, кладущие холодный компресс на мой пылающий лоб. Помню, меня кто-то поил странным, вроде травяным отваром. Помню, чьё-то тихое бормотание. Всё остальное ускользало от меня, смазываясь в непонятную сюрреалистическую картину, где ничего невозможно разобрать.
В следующее пробуждение сознание не спешило покидать меня, и я чувствовала себя почти здоровой, несмотря на охватывающую всё тело слабость. Поняла, что нахожусь в незнакомой комнате, нагло развалившись на чужой кровати. Убрав холодный компресс со лба, я смогла, наконец, осмотреть помещение. С некоторым удивлением отметила бревенчатые стены и развешанные на них травы неизвестного мне происхождения, весьма аскетичную обстановку, состоявшую из кровати с прикроватной тумбочкой, грубо сколоченного стула и большого сундука, служащего видимо для склада одежды. Всё это показалось особенно странным в свете последних воспоминаний, запечатлевших городские улицы, среди которых подобной «избушки на курьих ножках» уж точно не наблюдалось.
«Кто же такой жалостливый меня сюда притащил?» — подумала я, вспомнив своё весьма плачевное состояние в течение нескольких последних дней.
Ответ не заставил себя ждать, представ в виде седобородого старца, вошедшего в комнату. С некоторым удивлением рассматривая неопределённого серого цвета хламиду, я столкнулась, вмиг напрягшись, с умным и совсем не старческим взглядом. Заметив мою настороженность, дедок лишь добродушно усмехнулся, оставив меня в некотором замешательстве.
— Наконец Вы очнулись, а то я уже начинал беспокоиться: слечь на четверо суток от сильного жара — это, скажу Вам, совсем не шутки, — проговорил старец, нарушая повисшую тишину.
— А Вы, собственно, кто? — спросила я и тут же поморщилась от грубости прозвучавших слов.
— Ох, простите мою забывчивость и позвольте представиться: Дарий, местный травник, — и, заметив мой недоумённый взгляд, добавил. — Я нашёл вас на поляне в лесу, где обычно собираю травы. Вы появились неизвестно откуда и, заметьте, в достаточно тяжелом состоянии. Не поведаете ли мне, как вы очутились посреди леса, в странной одежде, да ещё и без сознания? — внимательно посмотрел на меня мой новый знакомец.
— Не знаю, — несколько растеряно и абсолютно честно призналась я.
Дарий пару мгновений пристально меня рассматривал, а потом усмехнулся и посмотрел, словно ожидая продолжения.
— Руфина, — спохватившись, быстро представилась я. Виновато улыбнувшись, спросила. — Где я нахожусь?
— У меня в доме, на опушке леса. Рядом находятся Сокольницы — небольшая деревенька в шестнадцать дворов. Я лечу местных жителей, да травками целительными помогаю иногда, — ответил мой новый знакомец.
— Сокольницы? — переспросила я, стараясь вспомнить хоть что-то похожее, но ничего не приходило в голову. — А какая это страна?
— Славное королевство Эрих, точнее его южные окраины, на границе с Эльфийским лесом. Иногда здесь можно встретить оборотней, только они неохотно контактируют с людьми. Впрочем, как и эльфы.
— Эрих? Эльфы? ОБОРОТНИ?! Их не бывает! — чёрт возьми, в какое же, простите, дерьмо я успела вляпаться по самое колено?
«Может это галлюцинации?» — слабо подумалось мне.
— Руфина, прошу, возьмите себя в руки. По вашим словам, внезапному появлению и странной для наших мест одежде, смею предположить, что Вы прибыли из сопредельного нам мира. Я сумел уловить необычные колебания магического поля, — как бы подтверждая свои слова, добавил Дарий.
— Колебания? Вы маг? — изумленно спросила я, еще плохо вникая в происходящее.
— В некотором роде: я больше травник. Уничтожать нежить — не для меня: годы уже не те и, признаться, я выбрал более спокойную стезю, — ответил старик и, хитро посмотрев на меня, сказал. — Более того: с уверенностью могу заявить, что у вас есть способности к магии.
— Полагаете? — спросила я как можно максимально нейтральным тоном. Как он узнал? Я так долго и тщательно прятала свои способности, что и сама про них забыла. А любое напоминание о необычном или аномальном вызывало острый приступ подозрительности. Тем более, кто знает, вдруг, они в этом мире опыты над пришельцами ставят?
Я довольно красочно представила связанную по рукам и ногам себя, лежащую на каком-нибудь жертвенном камне. Надо мной нависала фигура в черной мантии, с капюшоном, закрывающим лицо. Оглашая окрестности зловещим нечеловеческим хохотом, она медленно надвигалась на меня с кривым кинжалом в руке.
Дарий, заметив моё, наверное, побледневшее лицо и поспешил успокоить. Наверное, принял всё насчёт своей последней реплики.
— Не беспокойтесь, Руфина, никто не собирается делать Вам что-нибудь плохое, — мысли читает что ли? — А способности необходимо развивать. Вы ведь понимаете, что необученный маг опасен не только для окружающих, но и для себя?
— Так кто же меня обучит? — грустно вопросила я потолок. И с надеждой посмотрела в сторону травника. — Может быть Вы?
Ответом мне был задумчивый взгляд, а потом ставшая столь привычной добродушная улыбка.
— Почему бы и нет? Я уже не молод, помощник мне не помешает. Отдыхайте, Руфина, вы ещё не оправились после болезни, — с этими словами Дарий поднялся со стула, на котором просидел во время нашего разговора, и вышел, тихо прикрыв дверь.
Я откинулась на кровати, уставившись в потолок.
«События принимают всё более интересный оборот» — думалось мне.
И совершенно не хотелось возвращать обратно, туда, где меня никто не ждёт. Будь, что будет, решила я и, довольная собой и всем миром, с чувством выполненного долга зевнула, почти мгновенно уснув.
Ещё около недели я была вынуждена проваляться в простели. Уже порядком надоевшая слабость и кружащаяся от недавнего удара голова, не давали отлучиться от кровати дальше, чем на десяток шагов. Но я не скучала: из наших с Дарием продолжительных бесед я смогла узнать много нового о мире, которому в последствии предстояло стать моим домом.
Эрих оказался довольно большим королевством, по территории соответствующем современной Польше, да и по климату тоже. Население же было преимущественно людским, хотя вполне вероятна встреча с троллями-наёмниками или гномами. Последние производили лучшую сталь и выплавляли великолепное оружие. Но, несмотря на пограничное расположение Эльфийского государства, встреть эльфа в человеческом городе, было всё равно, что увидеть пингвина прогуливающегося по улицам современного города. В смысле возможно (ну, скажем, из зоопарка сбежал) но очень маловероятно.
Великолепные лучники, почти идеальные войны — быстрые, гибкие, поразительно живучие существа, эльфы по большей части относились к роду людскому с равнодушием и легким презрением, даже некоторой брезгливостью.
Оборотни же людей практически ненавидели, но трогать не смели, боясь спровоцировать новую войну. Но об этих существах известно не многое, так как жить они предпочитали особняком от всех прочих.
Их было сложно винить. С последней межрасовой войны, а проще говоря, жестокого истребления людьми «всех монстров и нелюдей поганых», прошло около семидесяти лет. Люди, в большей массе своей невежественные и подверженные нелепым суевериям, давили противника числом, огнём и сталью выжигая всех неугодных. Человеческие толпы, искусно направленные качественной и своевременно проведённой агитацией, по сути лживой, захлёбываясь собственной ненавистью и яростью, уничтожали всё на своём пути. Но всё было до обидного банально: тогдашний монарх, желая расширить границы своего государства, решил извести надоевших нелюдей, значительно уступающих людям числом.
Когда маги, пресвященная интеллигенция и просто мыслящие люди спохватились, было уже поздно. Оборотней практически уничтожили, а эльфы поредели едва ли не на четверть. Совместными усилиями удалось заставить спесивого монарха прекратить войну, бессмысленную и жестокую. Нелюдей полегло много, но человеческое войско, состоящее большей частью из плохо обученных крестьян, редело ещё стремительней.
Пронеслись годы, сменились поколения, людская память сгладила воспоминания, оставив лишь яростное непринятие всего «не такого». Но долгожители не смогли смириться, забыть безвозвратно ушедших товарищей и затерялись в собственных лесах, лишь изредка, по крайней необходимости, появляясь на человеческих территориях.
Дарий, десятилетним мальчишкой застал ужасы войны. Уже в более старшем возрасте постигая магическую науку, он узнал причину произошедших событий, которую и поведал мне.
Знаете, он стал для меня настоящей находкой: не поддающийся глупым предрассудкам, травник смог передать мне объективную картину событий.
Последующие несколько месяцев меня пытались обучить искусству врачевания. Если лечебные заклинания получались без особого труда, то сваренный мною отвар давал иногда неожиданные результаты. Например, первый мой противопростудный сбор вызвал приступ сильной икоты и непонятно почему вылетающие изо рта разноцветные мыльные пузырьки. Действие длилось всего десять минут, но зато теперь этот отвар можно было смело использовать во вражеском тылу, вызывая кратковременную панику. Вот представьте: вышли вы перед противником произнести уничтожающую и грозную речь, а вместо всего вышеперечисленного вы будете способны продемонстрировать только веселенькие цветные пузырьки.
В общем, зелья я варила ещё пару раз, но с тем же результатом. Дарий решил, что для меня скорее всего подойдёт практическая магия, то есть атакующая и защитная. Ели последней травник мог меня обучить, то для изучения боевой магии мне была выдана внушительная стопка, покрытых пылью рукописных книг. Окунувшись в волнующий мир магии, я без опаски изучала, то, что было мне действительно по душе. Впервые за последние несколько лет я смогла расслабиться и вздохнуть полной грудью, не опасаясь предательского удара в спину.
Так как сумка переместилась вместе со мной, я продолжила тренировки с мечом, избрав для них небольшую полянку за домом.
Однажды, увидев мои старания, Дарий, сказал, лукаво блеснув глазами:
— В твоём возрасте, Руфь, девушки только за парнями бегают, а ты владеешь оружием не хуже заправского вояки. Неужели ты мечтаешь о военной карьере? — это было спрошено в шутку, но травник наткнулся на взгляд моих абсолютно серьёзных глаз.
— Знаешь, Дарий, я ещё в раннем возрасте поняла, что кроме меня самой обо мне никто не позаботится. А ждать у моря погоды, в надежде, что кто-то придёт и спасет меня, я не намерена, — и добавила, усмехнувшись. — Слишком хорошо я поняла, что максимум знаний и умений, оказывают значительное влияние на продолжительность жизни.
Дарий задумчиво посмотрел на меня и, прежде чем уйти, добавил:
— Гляжу я на тебя, Руфь, и не могу понять: кажешься юной девушкой, а взгляд у тебя, как у много прожившего и повидавшего человека, — сказал травник, оставив меня стоять посреди поляны.
Несколько раз я сопровождала Дария в деревню. Но даже во время моих немногочисленных посещений, я не смогла свыкнуться с всякий раз охватывающим меня ощущением. Я чувствовала себя бесконечно далёкой от радостей и переживаний местного населения, поэтому почти никогда не присоединялась к деревенским праздникам. Я не скучала, тем более у меня появился первый настоящий друг…
Уже давно стояла холодная погода. Осень, неохотно уступившая свои позиции зиме, осталась лишь в воспоминаниях. Лес, казалось вычищенный до последней крошки, осел грибами, ягодами, да разными плодами в крестьянских закромах. Выпавший снег ледяным покрывалом охватил землю, не оставив не единого тёмного клочка. Доведённые голодом до отчаяния, звери искали пропитания в крестьянских хлевах и курятниках.
Тот случай не стал исключением из правил. По просьбе Дария, я относила сваренный им лечебный отвар, для захворавшей жены одного из крестьян. Травник находился уже в весьма почтенном возрасте, поэтому длительное хождение по сугробам было для него обременительно. Я была рада помочь и никогда не отказывалась сбегать в деревню.
Подойдя к нужному мне дому, заметила небольшую толпу, собирающуюся вокруг чего-то и яростно спорящую. Подошла ближе и поинтересовалась у одного из мужиков:
— Что здесь происходит? — чужие спины практически закрывали обзор.
Крестьянин, оказавшийся местным кузнецом, покосившись на меня, ответил:
— Так, вот, госпожа ведьма, нашли мы его… Залез стервец, ко мне в курятник. Если б я вовремя не заметил, всех кур перетаскал ей-богу! — и тут я смогла, наконец, увидеть предмет нашего короткого разговора.
Им оказался молодой ещё волк, почти волчонок, худой до выпирающих рёбер, да затравлено сверкающий желтоватыми глазами, не находя в себе сил даже рычать.
События тем временем принимали весьма решительный оборот: какой-то не в меру активный крестьянин с вилами угрожающе надвигался на волчонка. Встретившись глазами с испуганным и затравленным волчьим взглядом, я внезапно ощутила охватившее зверя отчаяние. Чужой страх электрическим разрядом прошёлся по позвоночнику, заставив слегка приподняться волосы на затылке.
Через мгновение я стояла перед крестьянином, готовая бороться до конца за маленькое живое существо, замершее за моей спиной.
— Не смейте его трогать. Я заберу волка с собой, он вас больше не тронет, — меня не очень любили, но темнее менее опасались, поэтому не посмели возразить.
Отдав отвар заказчику, оказавшемуся среди собравшихся людей, я присела около волчонка. Аккуратно положив руку ему на холку, постаралась транслировать свои эмоции — показать, что не желаю зла и лишь хочу помочь.
«Пойдешь со мной, Серенький? Я позабочусь о тебе» — на что неожиданно получила волну согласия-настороженности.
Я отвела волка в дом травника и выхаживала почти всю оставшуюся зиму, залечивая пораненную где-то лапу. Серый стойко терпел все мои лекарские потуги и лишь недовольно перебирал хвостом время от времени. Дарий беззлобно посмеивался, наблюдая нашего нового сожителя и, постепенно сам проникался к нему тёплыми чувствами.
Так я встретила первого своего друга в новом мире.
А в другом, почти забытым мною мире, состоялся разговор, о котором я не могла знать…
Немолодой уже мужчина, внимательно смотрел стальными глазами в старинное красивое зеркало, несколько не сочетающееся по стилю с современной обстановкой кабинета. Но что действительно поражало, так это отражение совершенно другого существа, с легкой насмешкой глядящего на своего собеседника.
— Мы её потеряли! Мои люди говорят, будто она испарилась! Да как они могли упустить её?! — почти шипел, сидящий напротив зеркала мужчина.
Любой человек, услышавший такую ярость, счел бы за счастье оказаться как можно дальше от говорящего. Но на отражение эта гневная речь не произвела никакого впечатления.
— Ты упустил артефакт перемещения. Не понимаю, ведь по твоим словам девчонка была неспособна его активировать. Чтобы решить нашу проблему теперь придется проводить сложный обряд. Да и не факт, что он сработает: без артефакта открытие врат требует жертв, — задумчиво протянул неизвестный.
— Я пойду на всё, чтобы вернуться! На всё, слышишь! — с яростью крикнул подошедший к зеркалу мужчина, — эта дрянь мне заплатит!
… А где-то совсем в другом мире, словно в ответ на состоявшийся разговор, мигнула тусклым зеленоватым глазом серебряная змейка, браслетом свернувшаяся на руке спящей девушки.
«Крепче за шоферку держись, баран»
Около восьми месяцев я прожила в доме травника. Практически с первых дней пребывания в новом мире я заметила, что моя как бы дремавшая до сих пор сила, постепенно пробуждается, открывая мне всё новые возможности. Редко появлявшаяся последние несколько лет эмпатия показала себя довольно неожиданно. Нет, я не могла читать мысли других людей, как открытую книгу, да и не хотела, лишь улавливала сильные эмоции время от времени. С помощью Дария у меня получилось развить в себе способность чувствовать окружающий меня мир. Я ощущала лес, как продолжение своего тела, а деревья и травы при контакте охотно делились со мной произошедшим за день. Мне было легко передавать свои эмоции животным, но на людей эта способность не действовала: то ли они оказались не восприимчивыми, то ли у меня не хватало сил.
С наступлением весны, Серый стал пропадать по нескольку дней в лесу, но всегда возвращался, считая меня, по-видимому, младшим членом стаи, о котором необходимо заботится. Окрепнув за зиму, он превратился в матерого волка с серебристо пепельной шкурой и благородными янтарными глазами, казалось понимающими всё. А в моих частых прогулках по лесу всегда меня сопровождал, гордо вышагивая рядом.
Я была уже до определенной степени просвещена в области магии, черпая знания из книг предоставленных травником. До кое-чего я доходила сама, корректируя уже известные заклинания, для их большей эффективности.
Я не спрашивала Дария, где он обучался магии, о его политической осведомленности или как у него, деревенского травника, оказались весьма ценные магические книги. Он тоже не расспрашивал меня о моём прошлом, да и я не спешила выкладывать всё. Впрочем, эти недомолвки не омрачали наших дружеских отношений. За непродолжительное знакомство я стала для старика кем-то вроде внучки. Он с улыбкой наблюдал за моими стараниями, наставляя и при необходимости помогая выбрать правильное решение.
Накинув поверх простой рубашки лёгкую курточку, я весело покрутилась у зеркала, показав своему отражению язык. На меня смотрела невысокая девушка лет 18, с длинными темными волосами, струящимися почти до середины спины. Правильные, изящные черты лица и округлый ротик с немного тонковатыми губами, нареканий не вызывали. Моё лицо сложно было назвать эталоном красоты, но было в нём что-то необычное, какая-то внутренняя сила.
Большие серые глаза, сочетающие, казалось сотню оттенков грозового неба, приковывали взгляд. Дарий говорил, что когда я колдую, они немного светятся тусклым серебристым светом. Единственное, что огорчало, так это вечно бледная кожа не желающая загорать. Как-то, пролежав под палящим солнцем почти полдня, я ещё неделю радовала окружающих нездоровым розоватым цветом лица, больше смахивающим на ожог. Повторять эксперимент больше не решилась.
Быстро стянув густые волосы в хвост на затылке, я привычно перекинула сумку через плечо и, мысленно позвав Серого, потопала в сторону деревни. Через полчаса ходьбы мы были на месте и направлялись к единственному в деревне трактиру. Дарий снабжал хозяина этого заведения противопохмельным средством, пользовавшимся по вполне естественным причинам большой популярностью среди завсегдатаев трактира.
Закончив свои дела с трактирщиком, я вышла на крыльцо и, позвав Серого, хотела уже идти обратно, как заметила хрупкую невысокую фигурку, притаившуюся в темном углу двора и, скорее всего, ни кем не замеченную ранее. Жестом, приказав волку остаться на месте, тихим, почти беззвучным шагом направилась в нужную сторону. Я научилась подкрадываться так незаметно, что доводила некоторых чересчур впечатлительных крестьян до заикания, получая от этого небольшое удовольствие.
Как бы тихо я не шла, меня всё же заметили. Удивлённо рассматривала худенького мальчика лет восьми, чумазого до безобразия, в лохмотьях, когда-то бывших вполне приличной одеждой. Я знала почти всех деревенских в лицо, но этого паренька совершенно не помнила. Он продолжал сверлить меня угрюмым взглядом больших голубоватых глаз, стараясь незаметно отойти в сторону. Приметив его передвижения, поспешила спросить:
— Я тебя не знаю. Наверное, ты потерялся? Давай пойдём к старосте: он поможет найти твоих родителей, — я бы спросила что-нибудь ещё, но заметила, испугано округлившиеся глаза ребёнка, который продолжал молчать.
Ещё больше нахмурившись, с вздохом проговорила:
— Ладно, переночуешь пока у меня, а там посмотрим, — и почти на автомате постаралась передать мальчику своё дружелюбие.
Наткнувшись на удивлённый взгляд голубых глаз, недоверчиво подумала: «Неужели почувствовал?»
Решив разобраться со всеми странностями позже, я взяла за руку настороженно косящегося на меня ребёнка, и повела его к домику травника. За всю дорогу, несмотря на мои попытки начать разговор, паренёк хранил упорное молчание. Мальчик казался немного забитым. Мне оставалось лишь бросать в его сторону озабоченные взгляды.
Он, пожалуй, был одним из самых необычных существ, встреченных мною в этом мире. Чумазая мордашка делала его немного похожим на негритёнка, но всё же просматривалась нежная кожа, тонкие черты лица, не характерные для жителей деревни. Густые, слипшиеся от пыли волосы, доставали до остренького подбородка. Да и одежда, опять же слишком необычная, даже не смотря на ужасное состояние, ничуть не походила на ту, которую предпочитали местные.
Открывший дверь травник, удивлённо уставился на меня, потом перевел взгляд на мальчика и, его глаза стали почти идеально круглой формы. Я ещё раз пристально осмотрела паренька, но, не заметив ничего нового, вопросительно уставилась на Дария. Тот, по-видимому, справившись с удивлением, поспешил пропустить нас внутрь дома, так ничего и не сказав.
День подходил к концу и от недавно сготовленного ужина по комнате распространялся аппетитный аромат. Мальчик, странно дернувшись, уставился голодными глазами в сторону печки. У него громко заурчало в животе.
«Господи, он еще и голодный!» — с содроганием подумала я.
Смутившись, паренек поспешно отвел глаза от вожделенного ужина. Обменявшись с травником взглядом, усадила мальчишку за стол, поставив перед ним тарелку с слегка дымящимся супом, на который тот сразу накинулся.
Дарий потянул меня за рукав, желая отвести в сторону.
— Ты хоть понимаешь, кого привела? — тихо спросил он, убедившись, что ребёнок нас не слышит.
— Обычный мальчик. Грязный, голодный и ничем не отличающийся от других детей, — недоуменно ответила я. — Неужели ты выгонишь этого несчастного ребёнка только за то, что он беспризорник?
— Руфина, я не об этом. Посмотри ещё раз, — я оглянулась на быстро хлебавшего суп мальчика и, не приметив ничего особенного, снова взглянула на травника. — Посмотри магическим зрением, — разъяснил тот.
Я повернулась, уже более внимательно осматривая ребёнка. Сознание привычно расширилось, словно желая заполнить всё окружающее меня пространство. Тонкие, почти эфемерные лучики силы, причудливо извиваясь, оплетали комнату.
Энергетическую оболочку этого мира можно было представить, неощутимой и не видимой до определённого момента субстанцией, охватывающей всё пространство. Любое действие, будь то движение человека, рост побега какого-либо растения, всегда оставляло след. Это можно было сравнить с брошенным в воду камнем, от которого начинают расходиться круги, постепенно исчезая. Некоторые действия почти не оставляли колебаний или являлись столь кратковременными, что были почти не заметным глазу. Растения практически не вызывали никаких возмущений, а заклинания оставляли сильный след в окружающем пространстве, буквально кричащем о вмешательстве, что и представляло своеобразный откат, сопровождающий почти каждое магическое действие. Сглаживание подобных возмущений отнимало иногда почти столько же сил, сколько и заклинание, хотя было необязательным. Подобные сгустки «магического мусора», были похожи на своеобразную радиацию, которая, накапливаясь в больших количествах, была весьма опасна. Если уровень «радиации» становился критическим, то происходил разрыв и, скопившаяся сила переходила из эфемерного состояния в вполне реальное и это являлась причиной многих магических аномалий.
С первых дней молодых магов учили контролировать подобный диссонанс, буквально вбивая в их головы необходимость «подчищать» после себя окружающее пространство. Именно поэтому недоучки были так опасны: их заклинания не столь разрушительные по своей мощи, оставались гниющими ранами в энергетической оболочке.
Оторвав взгляд от красивых всполохов, расходящихся от моей руки, я смогла, наконец, рассмотреть мальчишку. Что самое удивительное — он не вызывал практически никакого диссонанса, а казался неотъемлемой частью этого мира, практически полностью сливаясь с ним. Это не было похоже ни на что из ранее виденного мною. Потрясённая, я перевела взгляд на травника.
— Этот мальчик — эльф, — спокойно ответил Дарий. — Эльфы — возлюбленные дети нашего мира. Он никогда не обернётся против них. Перворожденные почти не вызывают колебаний магии, поэтому их невозможно выследить с помощью поисковых заклинаний.
— Но ты говорил, что эльфы не показываются в человеческих землях, — удивлённо воскликнула я.
— Это так, — мрачно подтвердил травник. — И уж тем более не оставляют своих детей без присмотра посреди захолустной деревеньки.
Я присела около закончившего ужин мальчика. Он бросал на меня косые, подозрительные взгляды, по-прежнему ничего не говоря.
— Меня зовут Руфина, можно Руфь, а это Дарий, — сказала я, представляя нас с травником. — Могу я узнать твоё имя?
— Аль…Алаин, — с запинкой ответил эльфенок.
— Где твои родители, Алаин? — продолжила расспрашивать, стараясь не напугать бедного ребёнка.
— Я не знаю, — начал тот свой сбивчивый рассказ. — Я гулял, а потом ко мне кто-то подкрался и ударил по голове… я потерял сознание, а когда очнулся, меня уже куда-то везли… Мы ехали больше недели, и во время одной из ночных остановок мне удалось развязать верёвку и убежать.
Он всё опускал глаза, будто стыдясь своих слов или ожидая нашей злости. Но, не увидев такой реакции, Аль поднял на нас голубые глаза и тихо продолжил:
— Я бежал всю ночь и, почти весь следующий день прятался в лесу. Они меня не нашли. Потом я вышел около вашей деревни, а дальше вы знаете.
— Ты смог разглядеть своих похитителей? — спросил Дарий, всё это время внимательно прислушивавшийся к нашему заговору.
— Почти нет. Они прятали лица. Я видел только того, кто приносил мне еду, — и добавил почти с ужасом. — Он был человеком.
Мы с Дарием удивлённо переглянулись. Не всё ладно в Эльфийском королевстве, если люди похищают малолетних эльфят из-под носа родителей. О точном местоположении перворожденных, не знал, наверное, никто и логично было предположить, что границы эльфийских земель охранялись самым тщательным образом. Плохо верилось в реальность произошедшего.
«Или это тщательно спланированное кем-то похищение» — подумалось мне.
По хмурому взгляду Дария, я поняла, что подобные мысли пришли в голову не мне одной.
— Иди, умойся, малыш и ложись спать. А мы с Руфью побеседуем.
Эльфёнок послушно поплёлся к умывальнику, дав нам с Дарием возможность поговорить.
— Ты понимаешь, Руфь, чем всё это может обернуться?
— Догадываюсь, — мрачно ответила я, — нового конфликта нельзя допустить. Ты сам говорил, что мы сидим на пороховой бочке — одно неверное движение и взлетим на воздух.
Дарий, не совсем понявший значение слова «пороховая бочка» не стал заострять на этом внимание и продолжив разговор:
— Общий смысл ты уловила. Необходимо, как можно быстрее доставить Алаина в Эльфийский лес. Тем более что находиться у нас не безопасно для него. Я уверен, что похитители будут искать пропажу и скоро выйдут на его след. Если уже не вышли… — добавил травник.
— Я нашла Алаина и теперь отвечаю за него. Мне и решать эту проблему, — под неодобрительным взглядом продолжила. — Дарий… посуди сам, тебе будет тяжело столь длительное путешествие. Я справлюсь.
Старик, тяжело вздохнув, был вынужден согласиться со мной. Ему очень не хотелось отпускать меня, ещё плохо понимающую всю опасность предстоящей авантюры. При всей моей силе и, даже умением владеть холодным оружием, я не имела практически никакого опыта путешествий и самостоятельной жизни. Заметив смятение Дария, положила ладонь ему на плечо и тихо проговорила, позволив увидеть в моих глазах решимость и несгибаемую волю:
— Я сделаю всё, что в моих силах, — а потом больше для себя добавила. — У меня должно получиться.
— Ох, девочка, тяжело тебе придётся, — и, покачав головой, травник отправился обустраивать нашего гостя.
«Да тяжело» — думалось мне. Но я не могу бросить Алаина. Слишком живы были воспоминания собственных скитаний. Слишком хорошо я помнила, охватывавшее меня отчаяние и безысходность, не оставлявшую ни на миг… Помнила, как хотелось кричать от бессилия, как оказалась одна перед всем миром. Аль мог превосходить меня по количеству лет, хотя и выглядел 10-летним мальчишкой.
Оказавшись на улице, я была эмоционально старше его, уже с ранних лет ни на минуту не расслаблявшаяся и привычная к чужому безразличию. Жизнь не раз пинала меня, и новый удар был вполне закономерным, хоть и неожиданным. Но Алаин… Скорее всего он был любимым ребёнком и для него было нетипично оказаться в такой ситуации. Я почти ощущала страх, охватывающий эльфенка.
Сжав кулаки, твёрдо решила помочь ему, во что бы то не стлало. Мне было наплевать на его эльфийскую кровь: для меня Аль являлся только потерявшимся ребёнком.
Домик травника был небольшим и состоял всего из трёх комнат. Одной из них были собственные апартаменты Дария. Другая комната служила магической лабораторией, варилось и хранилось большое количество зелий, и уже готовых на продажу отваров. В одной из секций небольшого платяного шкафа располагалось множество книг. Среди них можно было встретить старинный магический фолиант, книгу по истории и географии или какую-нибудь героическую эпопею.
Читала я одну, чуть со смеху не лопнула: уж больно комично выглядел герой, обвешанный железом по самые уши и вызывающий «змея клятого и поганого (в смысле дракона)» на смертный бой. Мне вот что интересно: как рыцарь «усекновил голову драконью», если его рыцарский меч, дракон мог использовать разве что в качестве зубочистки? Посудите сами: дракон, на которого почти не действует магия и способный на расстоянии двухсот метров прицельным огненным плевком запечь рыцаря в доспехе вместе с лошадью, мог пострадать от какого-то там меча?
Когда я знакомилась с сим произведением, то поминутно хихикала. Дарий, так и не смог понять, что же меня насмешило в «Похождении славного Артура Кемпренсого, бесстрашного драконоборца и великого рыцаря» Великого. Ну-ну…
Последняя комната была совсем небольшой, но помещала в себя прихожую, маленькую кухоньку с печкой и огороженную занавеской кровать, которая была великодушно пожертвована мною мальчишке на ночь. Я же ничуть не стесненная этим фактом, легла рядом на полу.
Я долго не могла заснуть, прислушиваясь к дыханию спящего эльфёнка: какая-то не до конца оформившаяся мысль не давала покоя и назойливо вертелась в глубине сознания. Наверное, никто не смог бы предположить последовавших событий.
Следующее утро началось очень рано и с моих громких ругательств. Вставший неизвестно зачем эльфенок, не увидел меня, спящую на полу. Естественно, он запнулся и полетел, следую закону всемирного тяготения по направлению к земле.
Размахивая руками на манер мельницы, в слабой надежде сохранить равновесие, паренек схватился за скатерть рядом стоящего стола. Ещё толком не проснувшись, я буквально задохнулась под обрушившимся на меня весом, одного маленького, но неожиданно тяжёлого эльфа. На нас тихо кряхтящих на полу, обрушился град разнообразных мелких предметов.
Понаблюдав за плавно приземлившейся скатертью, я перевела взгляд на, казалось, забывшего дышать Алаина. И тут же расхохоталась. Увидев впавшего в ступор от моей выходки эльфа, засмеялась ещё сильней. Тот недоуменно оглядел живописный клубок из одеял и разбросанные в радиусе двух метров различные предметы, вопросительно посмотрел на меня. Слегка подрагивающей от смеха рукой, я сняла невесть как зацепившийся за острое эльфийское ушко носок (к счастью, чистый) и продемонстрировала его Алаину. Тут и он не сдержался. Весело заливаясь хохотом, мы пару минут провалялись на полу, прежде чем я смогла, поминутно срываясь на хихиканье, спросить:
— Аль, зачем ты встал в такую рань? — последующий смущённый ответ заставил нас вновь согнуться от хохота.
— Мне нужно было выйти… Ну, ты поняла…
Этими простыми фразами, барьер между нами был сломлен, положив начало вполне дружеским отношениям. А выглянувший на шум травник, лишь удрученно покачал головой, глядя на когда-то бывшую аккуратно прибранной комнату.
Весь следующий день мы провели, собирая вещи в дорогу. Я и Алаин больше мешали, чем оказывали реальную помощь. Скорее, вопреки нашим стараниям вещи были собранны, и Дарий преступил к инструктажу. Мы послушно сидели на лавке и слушали подробные объяснения на тему, как выжить в лесу, как развести костер, как сделать лежанку из лапника и многое другое. В этом плане я оказалась таким же профаном, как и эльфенок.
Весь оставшийся день мы были предоставлены сами себе. Дарий ушел в деревню раздобыть мальчишке приличную одежду и, если повезёт, сносную лошадь для меня. Всё время мы провели, весело болтая и беззаботно бегая около дома, благо погода была на удивление солнечной и, казалось, способствовала творимому безобразию.
Алаин, преставший опасаться волка, тискал того как плюшевого медвежонка. Всегда грозный Серый, разве что не повизгивающего от восторга. Совершенно очарованный мальчиком, волк, даже согласился прокатить ребенка на своем загривке, вызвав бурю дикого восторга. А я весело смеялась, пуская в небо, сотворенных мною бабочек.
Солнце начало уже медленно ползти к линии горизонта, когда мы, неспособные даже думать, лениво лежали на травке возле дома. И тут я увидели бредущего по тропинке травника. Присмотревшись, заметила, что старик ведет на поводу за собой какого-то монстра. Я проигнорировала, почти щенячий восторг эльфенка и тихим голосом спросила у подошедшего к нам травника:
— Дарий, что это за чудовище? — ответом мне послужили три укоризненных взгляда. Причем, один из них был лошадиным.
— Теперь, это твой конь. Вы на нем поедете.
«Знакомься, Алиса — это пудинг. Пудинг — это Алиса» — ехидно подумала.
— Неужели, ты хочешь, чтобы я ездила на этом… на этом, — я буквально задохнулась, не находя слов.
Назвать существо, стоящее перед нами — значит, покривит душой. Абсолютно черный, скалой нависающий над сидящей мной, он казался вышедшим из детской страшилки. Гордо встряхивая шелковистой гривой, на меня смотрело великолепное существо. Я пожирала коня глазами, стараясь запомнить каждую черточку. Он был прекрасен, но я имела весьма плачевный опыт езды на лошади. Единственная лошадка, на которой я имела несчастье прокатится, сбросила меня уже через две минуты после посадки. Я понимала, что мой страх беспочвенен, но ничего поделать не могла.
— Где ты его достал? — спросила травника. Среди крестьянских кляч я не встречала ничего подобного. — Ты, что ограбил одиноко скачущего путника?
Возмущённо посмотрев на меня, Дарий ответил:
— Этот красавец приблудился неизвестно откуда и последние несколько дней обедал крестьянские огороды. Его смогли поймать только общими усилиями, но прежде конь успел перекусать полдеревни. Моему предложению о покупке так обрадовались, что, казалось, сами готовы были приплатить, — усмехнувшись, сказал травник. — А ещё я сторговал приличное седло и сбрую, — повернувшись к Алаину, травник протянул тому объемный сверток. — Беги, переоденься.
Понаблюдав за направившимся в сторону дома мальчиком, Дарий спросил:
— Ты умеешь ездить на лошади?
— Ну… в общем, нет, — смущённо проговорила я.
— Значит, будем учить, — тяжело вздохнул травник.
Вплоть до самой ночи я тренировалась в этом нелегком деле. Около часа, слезая и залезая на коня, прокляла все на свете. На — дцатой попытке, у меня стало получаться вполне прилично и я смогла испробовать силы уже собственно в езде.
— Спину держи… да выпрями её, тебе говорят… Что ты так кряхтишь? У тебя ранний радикулит?… не стони, а продолжай тренироваться… И ещё раз… и ещё… Молодец… нет, теперь не молодец… Я сказал потяни вправо! Вправо, я сказал!!!.. Почему твоё право находится слева? — поминутно наставлял меня травник.
С непередаваемой мукой на лице, я старательно выполняла все наставления, стараясь не замечать пакостливо хихикающего эльфа. Получалось плохо. Обессилено положив ладонь на холку коня, и почти не надеясь на положительный результат, я постаралась передать собственные мысли: «Может, ты сам будешь, выберешь, как тебе идти, а я буду только указывать направление?» И послала картинку крыльца. Получив волну согласия-принятия, добралась, наконец, до вожделенного места.
Кое-как спешившись, и не обращая внимание на возмущенные возгласы Дария, я поплелась к двери.
Уже у самого порога, обернулась и с мстительной улыбкой добавила, смотря в насмешливые лошадиные глаза:
— Пожалуй, я назову тебя Снежком.
«Плывет Дед Мазай с зайцами на лодке. Вдруг один зайчишка выхватывает у Мазая ружье и говорит: — А ну, дед, греби в Швейцарию!»
Следующим утром я проснулась первая. Растолкав мальчишку и отправив того умываться, я прихватила меч и выбежала на улицу.
Сделав небольшую разминку, я с наслаждением потянулась. Хорошо! Плавным движением вытащила тускло блеснувший на неярком утреннем солнце клинок, и встала в исходную позицию. Осторожно разрезала, казалось, застывший в ожидании чего-то воздух. Крадущимися движениями я перетекала из одной позиции в другую. Постаралась выровнять дыхание, как учил Мастер Ли. Он всегда говорил, что побеждает противник, который находится в гармонии со своим телом.
Вдох.
Выдох.
И снова вдох.
Готово. Я привычно провалилась в некоторое подобие транса, сосредоточившись только на своих движениях, которые, постепенно ускоряясь, делали меня похожей на смазанное пятно. Меч красиво и аккуратно выписывал заученные до автоматизма движения, почти не вовлекая в это действие разум.
На самом деле, чтобы победить противника, подобные «выкрутасы» не обязательны. В критической ситуации лучше двигаться как можно быстрее, используя максимально эффективные и смертоносные приемы. Никто не будет ждать, пока вы закончите выделывать очередной пируэт, при этом дрыгая руками и ногами, как балерина Большого театра. А запросто подойдет и хорошенько стукнет по затылку так, чтобы вы уже не встали.
Действительно зрелищную борьбу можно наблюдать разве что на соревнованиях и на тренировках. В реальности это очень жестокое, кровавое зрелище, где нет снисхождения к слабому противнику. А участники стремятся применить максимальное число «запрещенных приемов», лишь бы навредить друг другу.
Закончив тренировку, больше похожую на танец, в завершении мягко приземлилась на корточки, отведя меч немного назад и в сторону. Смахнув со лба выступившие капельки пота, я озадачено уставилась на неподвижно замершего с полотенцем в руках эльфёнка.
— Ты что? — удивленно буркнула я. — Ей, проснись!
Немного похлопав длинными и пушистыми ресницами (мне, прям, завидно стало!), тот всё-таки соизволил ответить:
— Руфь… это было так красиво…
— Ну-ну, — скептически протянула я. — Беги завтракать, а то без тебя всё съедят.
Подарив мне белозубую улыбку и весело сверкнув глазами, мальчишка резво побежал в дом.
Отмытый и переодетый эльфенок казался похожим на маленького ангела: большие голубые глаза весело и открыто смотрели на мир. Волосы, которые приобрели бледно-золотистый оттенок, доставали до подбородка и слегка вились. Симпатичное личико. В общем, картинка, а не ребёнок! Если бы он ещё и сидел спокойно на месте, хоть иногда… Но, не всё сразу.
Встряхнув головой и поправив выбившиеся из хвоста прядки, я закинула меч в ножны и поплелась в сторону бочки с водой, прислоненной к стене. Быстро умывшись и вытерев стекающую струйками воду, вошла в наш домик.
Внутри меня ждала аппетитно пахнущая каша и вкусно заваренный чай. Пожелав доброго утра Дарию, я села за стол и приступила к завтраку. Через несколько минут, когда всё было съедено, мы начали обсуждение предстоящей поездки.
— Есть предложения, как будем искать эльфийское поселение? — деловито спросила я. — Алаин ты сможешь нас вывести?
— Я ещё ни разу не выезжал далеко, — виновато ответил эльфенок. — Но когда мы подойдем ближе, я смогу привести нас к своему дому.
Мда, дела. Безрадостное положение исправил Дарий.
— У меня есть одна очень старая и несколько не точная карта с обозначением эльфийских земель — этого будет достаточно, а на месте поможет Алаин.
— Дарий откуда у тебя карта? — поинтересовалась я.
— Откуда, откуда. Маг я или не маг, в конце то концов?! — тихо буркнул травник.
«Ладно, прорвемся» — подумала я.
— Значит, решено, — сказала и, повернувшись к Алаину, добавила. — Через полчаса выезжаем, будь готов.
Допив остатки чая, я пошла седлать коня. С некоторым трудом вытащив наши сумки на крыльцо, посмотрела на флегматично жующего травку Снежка. Тот равнодушно взглянул на меня, не делая даже полшага по направлению ко мне.
Пакостливо улыбнувшись, я щелкнула пальцами и разложенное неподалеку седло, легко поднявшись в воздух, приземлилось на спине маленько офигевшего коня. Ещё один небольшой заряд силы и застёжки на седле затянулись. Я взяла уздечку и, подойдя к недовольно пофыркивающему коню, натянула на него сей предмет. Опять же с помощью магии загрузив на Снежка седельные сумки, подлизываясь, сунула коня небольшую вкусную печенюшку: «Не злись, мол» Приняв угощение тот ткнулся мордой мне в плечо, как бы отвечая: «Ладно, простил уже».
Потрепав гриву Снежка, я отправилась в дом. Одевшись по-дорожному и проверив, как выходит меч из наспинных ножен, позвала эльфенка и снова вышла на крыльцо.
— Удачи, девочка. Она тебе понадобится, — сказал незаметно подошедший со спины Дарий.
— Обойдусь без неё: я привыкла полагаться только на свои силы. Пусть удача сопутствует неуверенным в себе людям. Я всё могу сделать сама, — несколько самоуверенно проговорила я, нагло улыбнувшись.
— Не зарекайся, — усмехнулся Дарий.
— АЛАИН! Ты там что, застрял? — громко крикнула я. Стоящий рядом травник, даже чуть отшатнулся от моего вопля.
— Я уже готов! — звонко ответил мне выбежавший эльфенок.
— Ладно. Дарий, прощаться не буду: скажу до свидания, — повернувшись в сторону травника, проговорила я.
— Ну, до встречи Руфина. И ты прощай Алаин, — важно пожал тот ладошку малолетнего эльфа.
Клятвенно заверив травника, что будем очень внимательны и не вляпаемся в неприятности (в последнее верилось с трудом даже мне), мы направились в сторону нетерпеливо пританцовывающего коня. Не то чтобы я научилась конной езде, но вывалиться из седла в самый неподходящий момент опасность миновала.
«Что ж, у меня будет достаточно времени для практики» — удрученно подумала я, представив несколько дней пути верхом.
Заскочив на Снежка, протянула руку Алаину, помогая забраться в седло. Посадив мальчишку впереди себя, в последний раз оглянулась на ставший за все это время почти родным домик. Распрощавшись с Дарием, я постаралась выкинуть из головы, невесть как забравшиеся пессимистические мысли и направила коня в сторону виднеющейся тропинки.
Я планировала преодолеть предстоящий путь где-то за неделю или чуть больше. Дарий успел подробно описать известную ему часть, на протяжении которой нам предстояло двигаться лесом и лишь ближе к концу встретить пару деревенек. Понимая возможную опасность, я очень не хотела их посещать, но Аль не был способен выдержать без остановок столь долгое путешествие, да и я признаться, ещё не так уверенно чувствовала себя в седле. Решив останавливаться на ночевки в лесу, я была вынуждена признать, что заехать в деревню нам все-таки придется, хотя бы для того, чтобы пополнить запасы.
Серый собрался сопровождать нас и теперь быстро трусил рядом с конём. При крайней необходимости он мог поймать нам парочку зайцев, так что смерть от голода откладывалась на неопределенный срок.
«В лесу тоже не потеряемся» — весело подумала я.
Деревья, если их попросить всегда укажут нужное направление, да и эльфенок поможет.
«С такой компанией хоть в разведку идти!» — мысленно хихикнула.
К ночи мы уже успели проехать довольно много и решили остановиться в небольшой прогалинке недалеко от речки. С непривычки от долгой езды ныла спина, и болели ноги. С трудом спешившись мы начали раскладывать вещи. Когда Алаин помог мне расседлать и почистить коня, я отправилась собирать ветки для костра. Перед тем как уйти мысленно попросила Серого присмотреть за мальчишкой.
Тяжело передвигая ногами и собирая подходящие веточки, я вышла к речке. Зачарованно замерла: наконец я смогла понять, почему её прозвали Серебряной. Спокойное неширокое русло тускло поблескивало, в свете вышедшей из-за облаков луны. Подойдя поближе, я заметила в водной глади множество мерцающих точек, плавно покачивающихся от слабого течения.
— Сайгон, магический светлячок, — тихо шепнули губы.
Именно эти существа создавали подобный эффект. Сайгон появились несколько сотен лет назад в результате эксперимента одного мага. Днем их было невозможно заметить, так как показывались они только ночью, да и то в лунном свете. Ещё немного полюбовавшись этим чудом природы, а точнее магии, я поспешила вернуться к месту нашей стоянки.
Меня встретил возмущенный долгим отсутствие эльфенок. Запалив с помощью магии костер и наскоро поужинав, мы улеглись, но сон не шел. Я лежала и смотрела на ночное небо. Почему-то так и не смогла привыкнуть к чужим звездам. Другой, наверное, и не обратил бы внимания, но я каждый раз не переставала восхищаться, усыпанным мириадами звезд небосклоном. Их, кстати, было гораздо больше, чем в моем мире.
Заметив, что Алаину тоже не спится, я тихо спросила, повернув голову в его сторону:
— Аль, ты скучаешь по дому?
— Скучаю, — так же тихо ответил мальчик. — По папе скучаю. Он, наверное, сейчас беспокоится обо мне, переживает.
— Конечно, переживает! — фыркнула я. — А по маме не скучаешь?
— Она… умерла два года назад, — почти беззвучно ответил эльфенок.
— Прости, — сказала я, проклиная собственную глупость. — тебе, наверное, тяжело вспоминать о ней.
— Я редко видел её. Помню, она была очень красивой. Она была воительницей: отслеживала забежавшую к нам нежить. Они с папой часто ругались. А потом… в одной из вылазок её убили, — грустно рассказал Аль.
— Твой отец тяжело пережил кончину матери?
— Внешне он никак не изменился. Все говорили, что он бесчувственный и, даже, что это он подстроил её смерть. Неужели они думали, что я ничего не замечаю?! — почти кричал мальчик. — Я видел, как ему было плохо! Видел, как он страдал! Папа стал ещё больше пропадать на работе и редко видеться со мной.
Я присела рядом с Алаином. Прижала к себе и начала перебирать волосы. Дернувшийся было мальчишка, вцепился в мою рубашку тихо и жутко плача. Он не понимал, почему горячо любимый им отец, стал меньше обращать на него внимание.
«Бедный ты мой, — думала я, нежно прижимая к себе ребенка. — Поплачь, легче станет».
Его отцу, тяжело пережившему смерть жены, было, скорее всего, трудно видеть сына, так напоминавшего о погибшей возлюбленной. Он с головой ушёл в работу, желая забыть о произошедшем и совсем не замечал страданий ребенка.
«Или не хотел замечать» — мелькнула мысль.
Остро переживавший невнимание отца, Алаин был предоставлен большую часть времени самому себе, становясь угрюмым и замкнутым.
Серый тоже почувствовал горе ребенка и, подойдя к нам, уткнулся мордой тому в плечо. Алаин, слегка оторвавшись от меня, улыбнулся сквозь слезы, когда волк лизнул его в щеку, по-собачьи вильнув хвостом. Чмокнув эльфенка в макушку, сказала:
— Подожди. Вот увидишь, все наладится. Твоему папе нелегко сейчас, постарайся понять его.
— Я понимаю, — грустно ответил Аль.
— Спи, давай, чудо ты моё, — и перебралась к себе на лежанку.
Я послала мальчишке успокаивающую эмпатическую волну, что бы он скорее уснул. Ещё раз проверив, поставленный ранее обережный круг, мысленно попросила волка следить за лесом. Аль, обессиленный от пережитого волнения, быстро заснул, а я ещё долго наблюдала за подпирающими небо деревьями.
Проснулась я поздно, наверное, только из-за растолкавшего меня эльфенка. Дергая меня за плечо, тот испуганно шептал:
— Руфь, там что-то в кустах сидит. Я слышал, как оно шевелится.
Сон как рукой сняло. Мгновенно проснувшись, я бесшумно поднялась и, взяв меч, по возможности тихо направилась в сторону кустов. Подойдя к ним почти вплотную, я осторожно отодвинула кончиком меча ветки, гадая, что же за дрянь там притаилась. Рассмотрев находку и чуть не застонав, повернулась к мальчишке.
— Аль, чем тебе помешал этот бедный бурундук? Стыдись: ты — перворожденный, а испугался какого-то хомячка-переростка!
— Там так подозрительно шуршало, — стушевался паренёк.
— Норка у него там, вот и шумел, — ответила я, больше досадую на себя, чем на ребёнка. Не хватало мне еще за бурундуками бегать с мечом на голо. Спешите видеть: «Руфина — бесстрашная истребительница грызунов!» Смех, да и только. — Вижу, ты давно встал. Начинай собирать вещи, я пойду к речке умыться, а потом мы сготовим завтрак и поедем.
Поев сами и покормив животных, мы вновь тронулись в путь. Солнце поднялось до полуденной отметки, слегка припекая голову. Я любовалась окружающими меня красотами. В моем мире люди, в большей своей массе редко попадали в лес. Расположенные рядом с городом заросли, были либо застроены элитными дачами или так замусорены людьми, что это отбивало всякое желание побродить на природе.
Лес этого мира был выше всяких похвал. Почти нетронутый людьми, он величественной громадой раскинулся на многие мили вокруг. Непуганые ни кем птицы наполняли окружающее пространство весёлым щебетом. Наслаждаясь сложившейся идиллией, я всеми чувствами потянулась к окружающему меня лесу, привычно откликнувшемуся на мой зов. Сколько раз я бы ни делала это, и сколько раз ни сделаю, наверное, никогда не перестану восхищаться охватывающим меня чувством. В этот момент я переставала существовать отдельно, сливаясь с окружающим миром: ветром качала листья на деревьях, весенней травкой тихо шелестела у самой земли, ручейком прожурчала за поворотом. Через пару минут, нехотя оторвавшись от леса, весело рассмеялась.
И встретила не по-детски задумчивый взгляд.
— Как у тебя получиться соединиться с лесом? Это невозможно! Даже мы, эльфы, лишь разговариваем с ним, — несколько высокомерно ответил Аль и, тут же стушевался под моим насмешливым взглядом.
— Если это невозможно, как тогда у меня получилось?
— Не знаю, — озадаченно ответил сидящий впереди меня эльфенок.
— Нет ничего невозможного, — несколько пафосно изрекла я, возведя указательный палец к небу. — Глупо рассчитывать на то, что если ты не можешь что-то сделать, это не получится ни у кого.
Не нашедший, что сказать, эльфенок лишь сердито насупился, оставшись, впрочем, при своем мнении.
Следующие трое суток пути прошли спокойно, и мы уверенно двигались к намеченной цели. К вечеру четвертого дня на нашем пути встретилась деревенька, и я решила переночевать в этот раз в тепле и уюте, да и запасы пополнить не помешало бы.
Перед самым въездом в деревню чуть придержала коня и, тронув Алаина за плечо, сказала:
— Аль, пойми: мы не должны привлекать внимание. Есть вероятность, что нас могут обнаружить. Не говори никому, что ты эльф. Вообще, по возможности постарайся не говорить. Спрячь уши за волосами и, прошу тебя, не отходи от меня не на шаг.
Получив утвердительный кивок, повела коня дальше. Я планировала провести в деревне как можно меньше времени: меня не оставляло тревожное предчувствие.
Мы медленно двигались по пыльной дороге, петляющей между бревенчатыми избами, и почти не встречая местных жителей. Не было даже вездесущих старушек-сплетниц. Заметив угрюмого мужика, вышедшего из какого-то дома, я подвела к нему коня и вежливо спросила:
— Уважаемый, не подскажите, где здесь можно найти трактир или дом, в котором нас примут на ночь?
Мужик продолжал сверлить нас неприязненным взглядом, но всё же ответил:
— Трактир есть. Езжайте прямо до третьего дома, потом свернете не право. А там уж сами увидите.
Поблагодарив, мы последовали по указанному пути. Трактир было действительно сложно не заметить. Пожалуй, это было самое большое здание в деревне. Уютный свет лился из окон, голосов слышно не было, но чувствовался приятный аромат недавно сготовленной пищи. Передав поводья подбежавшему конюху, мы с Алаином вошли внутрь.
За Снежка я абсолютно не беспокоилась: перед въездом в деревню я успела наложить на него с десяток охранных заклинаний, суммарный эффект от которых было сложно предугадать даже мне. Заранее посочувствовала возможному грабителю: не убьет, но так шарахнет, что отобьет всякое желание повторять попытки. Да и Снежок добавит, если что…
Войдя внутрь трактира, мы осмотрелись. Это было средних размеров помещение, довольно убого обставленное. Оно освещалось чадящим светом масляных ламп, создававших темные ниши по углам зала. Возле грубо сколоченных деревянных столов были приставлены такого же качества лавки. К одной из таких композиций мы и направились. Через несколько минут к нам подошел плотный мужчина средних лет с неприятными бегающими глазками.
«Трактирщик» — решила я, так как другой обслуги в заведении не наблюдалось.
Мужчина теребил в руках грязный засаленный фартук и было заметно какое-то напряженное состояние во всем его поведении.
— Что будет угодно господам? — спросил он.
— Будьте добры ужин на двоих и провизии с собой на пару дней. Ещё хотелось комнату на ночь, — ответила я и, посмотрев на Алаина, добавила. — Одной нам с братом будет достаточно.
Договорившись об оплате, мы приступили к принесенному ужину. Расплачивалась я деньгами, предоставленными Дарием, да и сама успела накопить немного. Перед въездом я приказала Серому ждать нас на другом конце деревни. Я не сомневалась, что он сможет постоять за себя, но решила перестраховаться: кто знает, как отреагирует на нас местное население, увидев вместе с волком.
Других посетителей кроме нас не наблюдалось, так что никто нас не беспокоил. Разморенные от ужина и согретые теплом, мы ещё немного посидели внизу. Заметив слипающиеся глаза эльфенка, я сказала тому идти в нашу комнату, а сама решила на последок проверить Снежка. Проследив глазами за идущим по лестнице и сладко зевающим Алаином, я тоже встала и направилась к входной двери.
Я расслабилась и совершенно не заметила расчетливого взгляда, которым проводил меня, так непонравившийся мне трактирщик.
Проводив взглядом девушку, мужчина подозвал, крутящегося неподалёку оборванца и, кинув тому мелкую монетку, тихо сказал:
— Иди, найди тех наемников. Скажи, что мы видели крысеныша, о котором они говорили. Да и о девке предупреди, она может быть опасна.
Проводив взглядом резво убежавшего мальчишку, мужчина продолжил натирать и без того сверкающие бокалы.
«Пусть сами разбираются, — думал он. — Это не мое дело. Нам в деревне неприятности не нужны».
Он вспомнил, как день назад к нему пришли обвешанные железом наемники, описали мальчишку и приказали сообщать обо всех приезжих. Как бы не нравились они трактирщику, тонкий острый кинжал, приставленный к горлу, очень поспособствовал его сговорчивости. Мужчине было жалко девушку и ребенка, но собственная шкура всегда стояла у него на первом месте.
… А вышедшая из конюшни усталая, совсем еще молодая девушка, не заметила отделившейся от стены тени и рухнула на землю, от обрушившегося на затылок удара.
«Можно было бы, конечно, поболтать и еще, — думал Змей Горыныч, удирая от Ильи Муромца, — однако, одна голова хорошо, а две — лучше»
Я пришла в сознание не сразу. Сначала послышался шум чьих-то отдаляющихся голосов. Несколько позже я смогла поднять, казалось, ставшие свинцовыми веки. С трудом осмотрела небольшую комнатку, скорее похожую на чулан. Огромным усилием воли подавила, зародившуюся было панику.
Верёвки, связывающие меня по рукам и ногам, больно резали запястья. Пару раз сильно дернувшись, я ощутила, как тонкая струйка чего-то липкого и горячего, медленно потекла по скрещенным рукам, смачивая верёвку.
Прежде чем предпринимать что-либо я решила внимательно осмотреть место, где мне пришлось очутиться. Это была совсем крохотная комната без окон. Свет давала единственная свеча, стоящая на блюдце около двери. Этого скудного освещения мне хватило, чтобы увидеть свой меч и другие вещи, кучей сваленные в углу.
«Они, что совсем идиоты, раз оставили все это здесь? — с удивлением думалось мне. — Нет, просто решили, что тщедушная девчонка не в состоянии причинить им хоть какой-то вред. А меч не взяли за ненадобностью».
Мое оружие было облегченным и необычной для этого мира формы. Здесь больше предпочитали одноручные и полутораручные мечи и на мой клинок могли смотреть разве что с пренебрежением.
Японская сабля — это страшное оружие. Клинок средней величины, прекрасной закалки, мог одним ударом отнять голову противнику. Общая длинна около ста сантиметров, вес примерно полтора килограмма, а лезвие постепенно сужалось от обуха к самому кончику. Если повернуть саблю боком, то она становилось практически незаметной, превращаясь в тонкую сверкающую линию, а форма рукояти позволяла вести бой, как одной, так и двумя руками.
«Как же они пропустили такую ценную вещь? — ехидно подумала я. — Только по незнанию».
Дела. Возблагодарив глупость пленителен, я начала путь к освобождению. Слабым импульсом магии попыталась избавиться от связывающих руки веревок. Постепенно получалось, и чтобы усилить эффект, я постаралась вывернуть запястья. Их буквально жгло огнем. Снова и снова попадая на содранную кожу, веревки смазывались кровью и становились более скользкими. Приблизительно через двадцать минут я смогла освободить руки от охвативших их пут.
Немного поразмяв ноющие запястья, я стала развязывать ноги. Справившись с этой задачей, я направилась в сторону своих вещей, стараясь не замечать поселившейся от долгого неподвижного сидения боли, сотнями раскаленных иголочек впивающейся во все тело.
Вооружившись, я послала слабый поисковый импульс. Похоже, что я находилась на первом этаже трактира и, немного напрягшись, смогла ощутить хозяина этого заведения.
«Пообщаемся на насущные темы» — решила я, не добро улыбнувшись и уже догадываясь, кто, собственно, нас сдал.
Я тихо прикрыла дверь и бесшумными шагами направилась в нужную сторону. Почти одновременно с тем, как прийти в себя, я мысленно предупредила о произошедшем Серого, да и Снежка тоже. Так что через некоторое время могла рассчитывать на поддержку. Спустя пару минут я незаметно подошла к трактирщику и, заняв выгодную для себя позицию, уперлась кончиком меча у затылка впереди стоящего человека.
— Где мальчишка? — тихо прошипела я так, чтобы услышал только мой собеседник. Чудовищно болела голова, и это совсем не прибавляло мне хорошего настроения. — Отвечать.
От холодной ярости прозвучавшей в моём голосе мужчина испуганно вздрогнул, сразу поняв о ком идет речь.
— На втором этаже в крайней комнате по правой стороне, — прохрипел он, облизнув слипшиеся губы.
— Сколько там человек? — так же тихо и относительно спокойно спросила я.
— Т-трое и ещё один на входе.
— Повернись, — сказала голосом, не терпящим возражений и, дождавшись пока трактирщик выполнит мой приказ, продолжила. — Сейчас тихо выносишь мои вещи из комнаты, где меня держали. Относишь их к конюшне и отвязываешь моего коня. После этого можешь идти на все четыре стороны. Не советую сообщать о моем внезапном освобождении. Подумай сам: тебя, как ненужного свидетеля произошедшего уберут первым. Я же даю тебе вполне реальный шанс спасти твою никчемную шкуру, — жестко улыбнулась, чтобы усилить эффект, — действуй.
Это была чистой воды авантюра. По большей части я блефовала, хотя в моих словах присутствовала определенная доля логики. Но я решила рискнуть, верно рассудив, что для трактирщика на первом месте стоит собственное благополучие, а все остальное — вторично. У меня практически не осталось выбора.
Посмотрев, как мужчина, побледневший от неожиданно открывшейся перспективы, побежал выполнять мои указания, я направилась вытаскивать мальчишку из образовавшейся передряги.
Я шла по плохо освещенному коридору, внимательно оглядываясь по сторонам. У меня уже была приготовлена парочка усыпляющих и парализующих заклинаний. Подойдя к нужной двери, магически прощупала помещение. Находившиеся внутри люди были отвлеченны невесть как открывшимся окном и не заметили меня, бесшумной тенью проскользнувшей внутрь комнаты. Приложив рукояткой сабли ближайшего ко мне наемника, я бросила в двух других усыпляющие заклинания. Прежде чем они рухнули на пол, я успела встретится с ничего не понимающими глазами одного из них.
Я тут же подбежала к испуганно замершему мальчишке. Похлопала по щекам, выводя из немного коматозного состояния. Увидев расплывающийся синяк на скуле и ещё пару ссадин, я с трудом подавила желание прибить лежащих в отключке наемников.
— Пошли, — прошипела я эльфенку, требовательно дергая того за рукав. И кивнув в сторону распростертых на полу тел, добавила. — Скорее, пока эти не очнулись, — и раздраженно шикнула на было открывшего рот мальчишку. — Тихо, я сказала!
Незамеченными, нам удалось добраться до самого выхода. Жестом приказав Алаину затаиться, я осторожно открыла дверь.
«Вот он голубчик, ждет нас, — подумала я, увидев прикорнувшего на лавке рядом с дверью четвертого наемника. — Что ж, не будем его разочаровывать».
Вытянув руку, послала в сторону того усыпляющее заклинание. Я понимала, что совершаю большую ошибку, оставляя возможного противника в живых, но ничего поделать с собой не могла.
Я потянула за собой все еще прибывающего в ступоре эльфа и заметила, блеснувшие янтарным светом огоньки волчьих глаз.
«Вот и Серый, — облегченно подумала я. — Пора выбираться отсюда».
Подбежав к конюшне, втащила Алаина в седло нервно пританцовывающего коня и забралась сама, мимоходом отметив, что наши сумки на месте. Но я понимала, что «преданности» трактирщика хватит ровно до пробуждения первого наемника и хотела побыстрее отъехать, как можно дальше.
Я подстегнула коня, и мы, не разбирая направления понеслись в сторону видневшегося леса. Серый мчался рядом с нами. Его шкура в лунном свете казалась жидкой ртутью. Слегка поблескивающие янтарные глаза, создавали довольно жуткое впечатление.
Мы неслись, не разбирая дороги (да и какая в лесу дорога?), уже несколько часов. Постепенно проходил выброс адреналина, и меня начинало трясти от пережитого напряжения. Алаин впрочем, находился не в лучшем состоянии. Потянув поводья, я слегка осадила коня, заставив того перейти на медленный шаг.
— Всё в порядке? — спросила я у мальчишки, стараясь прекратить возможный слезоразлив.
— Я думал, что ты меня бросишь, — прошептал тот.
— Глупый, — тяжело вздохнула я. — Сказала же, что не брошу и доставлю домой. Раз сказала, значит сделаю!
— Мне говорили, что люди жестоки и все делают для своей выгоды, — и тут же горячо воскликнул. — Ты не такая!
— Спасибо за лестную оценку, — криво улыбнулась я. — Не советую расслабляться. Ты найдешь много таких, кто подходит под твое описание, — и, отвернувшись тихо добавила. — И не только среди людей.
Наконец, я обратила внимание на место, где мы очутились. Высокие кривые деревья слегка покачивались, жутковато поскрипывая ветками. Это лес не был похож на виденный нами ранее за все дни проведенные в пути.
«Куда же нас занесло» — обеспокоено думала я, оглядываясь по сторонам. Нервно дергающий ушами Серый разделял мою настороженность.
Не зная, что ещё сделать, я нехотя потянулась к окружающему меня лесу. И в следующее мгновение чуть не задохнулась от обрушившихся на меня ощущений. Лес стонал и кричал от чего-то страшного притаившегося в его глубине. Затаившегося до поры до времени…
Какой-то жуткий клубок остаточной энергии разрезал магическую оболочку леса. Обычные люди почувствовали бы себя неуютно и поспешили уйти отсюда поскорей. Я же, находясь в контакте с природой, смогла ощутить реальную обстановку происходящего. Эльфу было так же очень неуютно. Он ерзал и не понимал, охватывающего его беспокойства.
Смирившись, что ничего не могу с собой поделать, я попросила лес привести нас к так пугающему его месту.
Время близилось к рассвету, и силуэты деревьев постепенно освещались жутковатым, слегка багровым светом. Мы медленно ехали, внимательно осматриваясь по сторонам. За очередным поворотом мы вышли к лесному озеру и буквально застыли от увиденного. Утреннее солнце почти не давало света в этом месте. Туман поднимался от самой воды, которая казалось, не отражала, а поглощала свет.
Спешившись, я подошла к озеру и присела у самой кромки воды. Прикоснулась кончиками пальцев к земле и послала слабенький заряд силы. То, что я ощутила в ответ, заставило меня испуганно вздрогнуть.
Я вспомнила, что это за место. Оно не было уникальным: подобных точек на территории королевства насчитывалось около десятка. Магическая аномалия, если быть точной — остаточная энергия от каких-то ритуалов или заклинаний проведенных на этом месте несколько десятков лет назад. «Радиация» этого места не была нейтрализована и последние годы подтачивала, буквально вгрызаясь в энергетическую оболочку этого места. Хотя, и без всяких заклинаний оно было по-своему очень необычным. Грань миров, в основном неощутимая, истончилась здесь до критического состояния. Природа была сильно изранена и не могла залечить образовавшиеся прорехи.
Я очень остро ощущала боль этого места и решила помочь. Это было редко употребляемое, а точнее почти забытое заклинание. Оно требовало очень больших затрат энергии и исполнялось в несколько уровней.
Опустившись на колени и закатав рукава, я засунула руки по локоть в воду. От все еще кровоточащих запястий растекалось темное облачко. И я начала «погружение». Это не было похоже не на один, даже самый тесный контакт с природой. Я почти полностью растворилась в воде. По сути, я ей стала. Для такого глубокого «погружения» требовалось зацепиться за что-то: за воспоминание, человека или предмет. Я выбрала последнее. Моей точкой концентрации стал браслет, змейкой охватывающий мое запястье. Учась магии, я испробовала на нем множеств заклинаний и заговоров, так что в нем было достаточно моего, чтобы стать ориентиром.
Глубоко вздохнула и позволила силе вытекать из моего тела вместе с кровью, смешиваясь с водой…
Я ждала момента, когда можно будет отпустить охватившее меня напряжение. Это было очень важно: мгновением позже, мгновением раньше и всё пропало. Сила, заключенная в этом месте просто разорвала бы меня на кусочки.
Ощутив, что момент настал, я судорожно выдохнула, выпуская мощный импульс силы. И напряженно замерла, ожидая запоздалого удара.
«Получилось» — расслабленно подумала я.
Поднялась с колен и обернулась на замершего статуей эльфенка. Чувство собственного достоинства не позволяло упасть в изнеможении и застонать от огромной усталости. Отрывисто сказала, едва ли не срывающимся голосом:
— Заночуем здесь, — и строго посмотрела на Алаина.
Стараясь сгладить грубость, добавила, виновато улыбнувшись:
— Давай ложиться спать. Я очень устала.
Эльфенок кивнул, видимо заметив мое тяжелое состояние.
«Понятливый ребенок» — отстраненно подумала я. Алаин, наверное, ощутил отголосок, творимого здесь волшебства и чувствовал себя не очень хорошо.
Прежде чем начать приготовления ко сну, я подошла к мальчишке и требовательно ухватилась рукой за его подбородок, заставив посмотреть мне в глаза. Другой рукой отвела непослушную прядь волос и судорожно втянула воздух. Лиловый синяк прочно обосновался на правой скуле, а множество ссадин покрывали лицо.
«Мерзавцы, они били ребенка» — яростно думала я.
Обхватив лицо мальчика все еще немного мокрыми ладонями, послала жалкие остатки силы, непонятно как затерявшиеся в моем организме. Синяк медленно исчезал, а ссадины постепенно исцелялись. Подождав, пока все будет завершено, я отправилась в сторону Снежка.
С трудом расседлав коня, мы соорудили лежаки и буквально мгновенно заснули. Уже слипающимися глазами я увидела Серого, который привалился к моему боку, словно желая защитить от всех на свете.
Двое магов вышли на берег небольшого озера, раскинувшегося посреди леса. Один из них был уже немолод, и годы посеребрили сединой его виски. Хотя, кто этих магов знает? Второй, молодой еще человек, жестким взглядом, казалось отливающих сталью глаз, впивался в окружающее пространство.
Не выдержав повисшего напряжения, мужчина повернулся к своему молодому спутнику и спросил:
— Валерий, зачем ты привел меня сюда?
Названный Валерием посмотрел в ответ безумным и немного фанатичным взглядом, почти не замечая собеседника.
— Таир… я нашел его, — прошептал он.
— Нашёл кого?
— Это место… оно идеально подходит для задуманного, — Валерий витал в собственных мыслях. — Я нашел ключ и теперь смогу…
— Ты понимаешь, о чем говоришь? — почти в ужасе перебил его Таир.
Все детали этой жуткой головоломки встали на свои места. Он, наконец, понял, почему молодой талантливый маг так изменился за последнее время.
Валерий был сыном обнищавшего дворянина и в возрасте шестнадцати лет появился в столице. Практически без денег, воспользовавшись еще оставшимися связями своего медленно, но неотвратимо загнивающего рода, он смог поступить в Академию магии.
Как ему это удалось, Таир недоумевал до сих пор. Академия была закрытым заведением и пускала под свой кров далеко не всех. Чтобы попасть туда, было необходимо иметь высокопоставленного покровителя или обладать просто баснословными богатствами. Образование всегда стоило дорого…
Но дело было не только в этом. Выпускники Академии становились будущей элитой королевства. Именно они занимали главные должности в магической области. Малочисленный контингент будущих учеников подбирался самым тщательным образом. Как говориться случайных людей там не было.
Молодой человек быстро постигал магическую науку и, как считали многие, имел весьма неплохие перспективы в будущем. Но тот ступил на кривую дорожку.
Магия крови была, пожалуй, одним из самых опасных и непредсказуемых разделов науки. Она могла дать своему обладателю немыслимое могущество или уничтожить глупца, посмевшего покуситься на недосягаемую высоту.
Все постепенно удалялся от своего, уже бывшего окружения и, следуя известным ему одному интересам, Валерий искал, не переставая что-то…
Когда началась Межрасовая война, молодой маг, как и все остальные, был призван в действующую часть. Но, казалось, его не интересовало ничто. Ему одинаково были безразличны как нелюди, так и свои соратники.
Единственным человеком, который все еще мог хоть как-то расшевелить его, был Тиар, бывший в свое время наставником Валерия.
Шел уже третий год войны. И Валерий прислал записку своему бывшему наставнику с просьбой последовать за ним в одно небольшое путешествие.
Сейчас они стояли друг против друга и напряженно переглядывались.
— Таир, пойми, какая это сила! Какие перед нами откроются возможности! Мы даже сможем победить противника в этой глупой войне, — в эйфории засмеялся Валерий.
— Неужели ты хочешь уничтожить все народы кроме людей? — пораженно спросил Таир.
— Да мне на всех наплевать, — презрительно бросил молодой маг. — В одной очень старой книге я нашел упоминание об артефакте, который дает своему владельцу огромную силу. Он разорвет грань между мирами, и мы сможем беспрепятственно черпать оттуда магию! Только для ритуала потребуется ребенок, обладающий большой магической силой…
— Ты безумен! Опомнись, — перебил говорящего Таир. — Это ужасно!
— Да какое мне дело до других? — запальчиво воскликнул Валерий, и обжег собеседника ледяным взглядом. — Вижу, ты не разделяешь моих стремлений. Мне придется убить тебя.
— Ты… ты, — в ужасе проговорил Таир. Нужно остановит безумца, ещё неизвестно каких дел он успеет натворить.
Заметив, уже готовое сорваться с пальцев Валерия заклинание, Таир искусной силовой волной отбросил того на десяток метров назад. Валерий упал в воду, но тут же вскочил на ноги. Оскалив зубы, он готовил новое уже действительно убийственное заклинание.
Но Таир был намного опытней и приготовился к следующей атаке.
Безумными силовыми всполохами, два заклинания неслись к намеченным целям.
Валерию совсем не хотелось умирать во цвете лет. Остро ощущая опасность, он решился на отчаянный шаг: активировал артефакт. Сила, почти такая же древняя как этот мир, разорвала тонкую грань.
Но заклинание достигло своего адресата и все пошло не так.
Окровавленный, лежащий на земле мужчина, тяжело поднял голову и в ужасе посмотрел на закрутившегося в алом вихре силы Валерия. Заметил и изящный серебряный браслет в форме змейки, который тот держал в руках.
— Это же… это… глупец, — хрипло и едва слышно рассмеялся мужчина. — разве он не понимает, — но договорить не успел, так, как сознание покинуло израненное тело.
На безлюдную дорогу неизвестно откуда выпал раненый молодой человек. Безумным взглядом он обводил окружающее его пространство. А буквально через мгновение, когда пришелец понял, всю бедственность собственного положения, тихую дорогу заполнил яростный вопль.
Исчезновение двух талантливых магов, списали на издержки войны и никто не узнал о произошедшем. Магическая аномалия, образовавшаяся на этом месте все-таки не такое редкое явление, чтобы обращать на неё своё пристальное внимание, думали многие и не предприняли никаких попыток по её ликвидации.
«В споре рождается истина, в драке — правота»
Проснувшись, я ещё долго не могла встать. Солнце уже подобралось к полуденной отметке, оставив меня совершенно неподвижной. Ночью мне приснилось что-то гадкое и страшное, а проснувшись, я не смогла вспомнить ровным счетом ничего: осталось лишь ощущение липкого ужаса пронизывающего тело, да капельки пота болезненной испариной выступили на лбу. Я пролежала некоторое время, жадно хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.
Утро выдалось пасмурным, а прохлада давала облегчение разгоряченному телу. Наконец поднявшись, я направилась в сторону озера, слегка пошатываясь. Заклинание, использованное мною вчера, не прошло бесследно. Волной почти невыносимой слабости оно пронеслось по организму, выметая из всех уголков затесавшуюся туда силу. С моей стороны было очень самоуверенно использовать его. Судя по затраченному количеству силы, оно оказалось ОЧЕНЬ энергоемким. Намного больше, чем я ожидала. Уже позже удивлялась, как у меня все вышло. По логике вещей, я должна была валяться трупом уже в течение нескольких часов, иссушенная до последней капли.
Головная боль, стальным тяжелым молотом ударяла снова и снова по черепу, не давая продумать тревожные мысли. Едва слышно вздохнув, я подошла к воде и наклонилась, чтобы умыться. Ополоснув лицо, подняла голову и пораженно замерла.
Увиденное, определенно стоило самого пристального внимания. Токи силы, обычно незаметные и слабо ощутимые, проявились в этом месте и мерцающим облачком сконцентрировались где-то в полуметре над водой.
Выпрямившись в полный рост, я внимательно наблюдала. Облачко, сначала едва заметное, постепенно увеличивалось и диаметром достигло около полуметра. Причудливо извиваясь, нити силы достигали этого места, а подлетая по непонятной траектории ближе, становились видимыми вплетаясь в образовавшийся узор.
Внезапно все прекратилось и облачко, вспыхнув ярким, но не слепящим светом, стало приобретать определенные очертания.
Вытянувшись, оно приняло форму человеческого тела, прорисовываясь все детальней. Уже сформировавшаяся, явно женская фигура, слегка искрясь, стояла предо мной по колено в воде. Боясь вздохнуть, я протянула немного дрожащую руку вперед. Сверкающая девушка зеркально повторила мое движение.
«Зеркально! Как я сразу не догадалась?» — восхищенно подумала я, наконец, вспомнив, что меня поразило с первого мгновения.
Искристая, прозрачная фигура была похожа на меня, как две капли воды.
«Да, по сути, она и была водой» — довольная собственной догадливостью подумала я.
Магия этого места сконцентрировалась по непонятным мне причинам, весьма видимым и ощутимым образом.
«Зачем ей это понадобилось?» — осторожно думала я, внимательно присматриваясь к застывшему предо мной чуду.
«Чудо» повторило мой жест, склонив в задумчивости голову к правому плечу и сложив руки на груди. И неожиданно рассмеялось. Это не было похоже на смех, скорее на журчание воды, шелест ветерка, на солнечный зайчик, скользнувший по лицу, а может все сразу…
«Не узнаешь?» — легчайший шепот, то ли мысль, то ли галлюцинация.
— Кто ты? — тихо спросила я.
Существо, стоящее впереди меня опять засмеялось и выпустило почти неощутимую волну силы, легким ветерком, прошедшую по коже, словно подталкивая к правильному ответу. Я широко открыла глаза, наконец, вспомнив…
Туман клубами пара поднимающийся с поверхности воды.
Кровь тонкими струйками растекающаяся от израненных запястий.
Сознание, слившееся с чем-то большим.
Губы, тихо шепчущие слова, почти забытого заклинания.
И сила, готовая поглотить все вокруг, не уничтожает, а нежно обволакивает, даря облегчение…
— Не может быть, — пораженно шептала я, — это просто невозможно.
«Тебе ли говорить о невозможном?» — донеслось в ответ. Существо не открывало рта, но я могла слышать абсолютно все слова.
«У меня твоя кровь. Разве не помнишь?» — смешливо вопросило оно. И я смогла заметить кривую смешку на чужих губах. Помнила, но не могла вообразить, как такое возможно.
Волосы девушки сотней тысяч светящихся ниточек силы извивались в воздухе, хотя совсем не было ветра. Она нежно улыбнулась, отводя рукой локон упавший мне на лоб.
«К вечеру вы выйдете к эльфийской границе. Считай это моим прощальным подарком» — прошелестела она, чтобы в следующее мгновение рассыпаться миллионом мерцающих искорок, медленно растворившихся в пространстве.
Я ещё постояла на месте некоторое время, словно не веря в произошедшее. Встряхнула головой, будто отгоняя наваждение, и пошла к месту нашей невольной стоянки. Подошла к Алаину и, опустившись на колени около него, осторожно тронула за плечо.
— Эй, соня! Проснись, ехать пора, — негромко позвала я.
Мальчишка повернулся на голос и сонно захлопал глазами. Это выглядело настолько умильно, что я не смогла сдержать улыбки.
— Вставай, давай! — весело сказала и слегка щелкнула эльфенка по носу.
Тот недовольно скривил губы, но у меня было просто радужное настроение, и я звонко рассмеялась.
Когда вещи были собранны, а все необходимые утренние процедуры сделаны, мы смогли продолжить наш путь. А прежде чем поляна скрылась за деревьями, я услышала:
— Спасибо…
Несмотря на хмурую погоду, мысли были самые оптимистичные и мы беззаботно болтали. А скорое достижение долгожданной цели только подстегивало наш энтузиазм. На временное отсутствие силы растраченной на вчерашнее заклинание я совершенно не обратила внимания.
Снежок резво перебирал копытами. Серый трусил поблизости, то исчезая, то появляясь чуть впереди. Красота, одним словом.
— Алаин, расскажи мне об эльфах и вообще, как вы живете, — попросила я, буквально сгорая от снедающего меня любопытства. — Мне ничего не известно, кроме того, что вы долгожители и у вас остренькие любопытные ушки, — сказала, немного подразнивая, и легонько дернула эльфенка за выступившее из-за волос ушко.
Возмущенно сверкнув голубыми глазами, тот все же соизволил ответить:
— Да как обычно живем. Ничего особенного, — немного недоумевая, ответил тот.
— Это тебе так кажется, — задумчиво проговорила, — знаешь, я, наверное, поняла, почему вы с людьми не смогли найти общий язык. Вернее не захотели. Вы росли и воспитывались в определенных условиях. У вас сложилась система ценностей и приоритетов, вероятно несколько отличная от человеческой. Мне иногда кажется, что вы иначе думаете… Слишком гордые, чтобы смириться и принять чужую правду… Яростные в вере собственного совершенства… Количество лет, стремящееся к бесконечности, множит гордыню и заставляет смаковать обиды, как изысканные угощения, — я повернулась к неожиданно внимательно слушавшему меня эльфенку. — Думаю, что иногда достаточно всего лишь неосторожного взгляда, неверного жеста, неправильно высчитанного мгновения, чтобы лелеянный годами нейтралитет, сотни раз проверенный план, потеряв призрачную опору под ногами, пошел под откос.
— Не знаю Руфь. Это сложно… я не задумывался раньше, — озадаченно ответил Алаин.
— А стоит, — серьезно сказала, глядя ему в глаза. — Пригодиться в дальнейшем. Может, ты все-таки расскажешь о вашей жизни?
— Обязательно! С чего начать, — и придумав, радостно вскинул голову. — Руфь, у нас очень красиво! Наш город называется Альхем и находится в самом сердце леса. Очень давно, когда он еще не был построен, тогдашний эльфийский Правитель созвал лучших архитекторов, художников, творцов и скульпторов, чтобы они создали величайший из городов. Не медля ни минуты, они приступили к исполнению поставленной задачи. Город строился долго — несколько столетий. Но результат превзошел все ожидания. Каждый дом, каждая улица, каждая скульптура и любая мелочь, были продуманны во всех деталях. Получившееся можно было без зазрения совести назвать произведением искусства.
— Ох, как я хочу там очутиться! — восхищенно проговорила я.
— Только иногда кажется, что наш город замер в безвременье. Ничего не меняется, все одно и тоже. Буд-то застыло в янтаре. Безупречное совершенство, идеальная красота, которой не хватает какого-то забора. Когда я попал к людям, почти все время что-то происходило, побуждая действовать.
Я ничего не ответила, и мы еще долго ехали в молчанье, погруженные каждый в свои мысли.
Человек (или нет?) закутанный с головы до ног в темный плащ, неподвижно стоял, казалось, не замечая происходящего вокруг него. Глубокий капюшон, спадающий на лицо, оставил только тонкую полоску губ извечно кривиться ломкой линией.
Стоявший подле него наемник, нервно ожидал, стараясь унять начавшие, было подрагивать руки. Он прошел через многое, и не раз кровь окропила его меч. Мужчина увидел самые темные уголки жизни, но его «наниматель» заставлял шевелиться потаенный страхи в глубине души, побуждая почти иррациональный ужас.
Прежде между ними состоялось всего две встречи. Во время первой он принял с рук на руки заказ и должен был вместе с товарищами доставить малолетнего эльфенка, по указанному адресу. Но паршивцу удалось бежать! Как же он был зол: его идеально продуманный план начинал рушиться, так и не успев начаться.
Потом было указание найти беглеца и прочесать все ближайшие деревни. А они его и нашли. Но проклятая девчонка, совсем не внушавшая никаких опасений, смогла нарушить, уже наладившуюся было ситуацию. Карающим мечом она нависла над ними, и все было кончено. В одно мгновение рассыпалось осколками битого зеркала, суля годы невезения. Да как она смогла освободиться от веревок и справиться с четырьмя взрослыми мужчинами?!
А сейчас, так пугающий его работодатель стоял перед ним и презрительно слушал. Никогда не поминавшему Бога наемнику вдруг отчаянно захотелось помолиться, лишь бы оттянуть неминуемую развязку.
— Печально, конечно, — проговорил после долгого молчания мужчина в плаще, выслушав короткую историю произошедшего. — И, как мне не претит, все-таки придется сделать это…
Он медленно подошел к неестественно замершему наемнику. Откинул капюшон и посмотрел на открытее в суеверном ужасе глаза жертвы.
— Н-не может быть, — едва слышно прошептал наемник одеревеневшими губами, чтобы в следующее мгновение задергаться в конвульсиях и в беззвучном крике открыть рот.
Мужчина равнодушно посмотрел на безвольно распростертое у его ног тело. Аккуратно вытер стекающую с острого кинжала кровь и отправился к присевшим в отдалении оставшимся трем наемникам. Нежелательных свидетелей нужно было убрать.
«Неожиданный поворот, — думал он. — Девчонка может оказаться проблемой… Впрочем, эта проблема вполне решаема. Кто же ты девочка?»
Позвав затаившуюся на грани реальности тварь, он приказал ей найти и уничтожить девушку. Еще предстояло многое сделать.
«Да, эта проблема вполне решаема, — довольно подумал он, — вполне».
Лес перестал пугать нас, как вчера вечером. Так что мы наслаждались остатком пути, изредка лениво переговариваясь. Внезапно я почувствовала острый импульс опасности: что-то странное приближалось к нам.
Тронув за плечо весело болтающего Алаина, я настороженно прислушалась. Встретившись с янтарными глазами Серого, по затаившейся на их глубине панике поняла, что этот противник будет нам не по зубам.
Я пришпорила коня, и мы смазанной молнией понеслись вперед. В данный момент все доступные мне заклинания, не могли защитить нас или избавить от опасности. Оставалось надеяться лишь на себя.
Ветер свистел в ушах. Редкие ветки яростно хлестали по лицу. И все неотвратимей становилась угроза, чье хриплое дыхание я ощущала не переставая.
— Быстрее… Давай Снежок, быстрее, — подгоняла коня прекрасно понимая, насколько все это бесполезно.
Воздух хриплыми вздохами вылетал из лошадиных легких, а Серый начинал отставать, не выдержав безумной гонки. Я резко натянула поводья, тормозя нашу кавалькаду.
Спешившись, остановила, собравшегося было повторить мой маневр Алаина, который прожигал меня ничего не понимающим взглядом. Я обошла коня и, наклонившись к лошадиной морде, стала шептать так, чтобы было слышно только нам двоим, слегка поглаживая рукой по трепещущим ноздрям.
«Сможешь? Постарайся, прошу тебя» — мысленно передала Снежку и столкнулась с обиженным, но все понимающим взглядом.
Я подняла склоненную голову и посмотрела на эльфенка, проговорив:
— Алаин… ты должен ехать вперед без меня.
— Нет! Ты обещала, что поедешь со мной, — я даже поморщилась от подобной запальчивости.
— Аль, слушай меня внимательно: вместе у нас нет шанса. За нами гонится какая-то тварь, и сейчас у меня нет магической силы, чтобы защитить тебя должным образом. Алаин, как далеко до границы?
— Совсем близко. Я смогу вывести нас! Руфь, — начал было он, но я перебила.
— Запоминай: ты сейчас во весь опор мчишься туда и как только встретишь пограничный патруль, шлешь его ко мне в помощь. Запомнил, где я нахожусь? Сможешь показать? — и, дождавшись утвердительного кивка, ударила Снежка по крупу, посылая того в галоп.
Немного послушав возмущенные удаляющиеся вопли, тяжело вздохнула.
«Алаин умный мальчик, он должен понять» — подумала я и, обернувшись, встретилась с глазами твари, поджидающей меня.
Стараясь не делать резких движений, медленно вытащила меч, обхватив тот обеими руками, повернув боком и выставляя перед собой.
«Раз она не напала на Алаина, когда он был здесь, значит, ждала именно меня».
Мы стояли друг против друга и осматривали каждый будущего соперника. Тварь, а никак иначе назвать её я не могла, совершенно не поддавалась классификации. Я достаточно хорошо знала нежить, которую можно было встретить в этом лесу, но существо, стоящее напротив меня не было похоже ни на что.
Её можно было сравнить с детским рисунком, когда ребенок старается прибавить максимум смертоносных деталей, чтобы поразит своих товарищей «по-настоящему ужасным монстром». Она могла показаться смешной и нелепой в своей карикатурности, если бы не была смертельно опасно. А это я поняла с первого мгновения, только увидев её.
Туша, размером со среднего быка, была покрыта жесткой коричневой шерстью, которая топорщилась во все стороны. Стальные мускулы переливались под кожей, показывая мощное, но не массивное телосложение. Игольчатый гребень с острыми шипами проходил вдоль хребта. Мускулистые лапы заканчивали острые когти, казалось обещающие каждому, приблизившемуся больше, чем на десяток метров неминуемую гибель. На узкой продолговатой морде виднелись щелки глаз без белков, будто наполненные непроглядной тьмой.
Пасть приоткрылась в предупреждающем рыке, показав множество смертоносных длинных клыков со стекающей с них слюнной.
«Обильная слюна — один из признаков скорого бешенства» — мелькнула пессимистическая мысль.
«Час от часу не легче» — тяжело вздохнула, поудобней перехватив меч и слегка согнув ноги в коленях, готовая сорваться с места в любой момент.
Я понимала, что в данной ситуации не в состоянии справиться с тварью, но решила бороться до конца. Я не хотела умереть, а тем более умереть бесцельно, так ничего и не добившись. Меня страшила возможная боль, но я наступила ей на горло, приказав зародившейся было фобии, навсегда исчезнуть. Оставалось надеяться на скорую подмогу, да постараться продержаться до этого момента. А о том, что помощь может и не прийти, я приказала себе не думать.
Вспомнились слова мастера Ли: «Если не можешь победить честно, то старайся использовать все возможности для достижения цели. Но так стоит делать, только если от этого зависит твоя жизнь или жизнь дорого тебе человека. Если не можешь одолеть противника — старайся продержаться, как можно дольше и в выгодный для тебя момент отступи и затаись, до тех пор, пока не будешь готова ответить достойно. Если противник крупнее тебя — обрати это себе в преимущество: ты более юркая. Если же он меньше тебя, то старайся задавить его массой. Если он быстрее тебя — этим тоже можно воспользоваться. Противник быстро выдохнется, постоянно перемещаясь. Дождись момента и ударь…»
«А что делать, если противник, по всей видимости, превосходит тебя по всем параметрам? — немного нервно подумала я. — Жить. Постараться выжить, не смотря ни на что».
«Не сдохну, только из вредности, — решила, гадко улыбнувшись. — Что ж, паника не лучший советник. Не приступить ли мне собственно к спасению свей драгоценной шкурки?»
Тварь, по-видимому, разделяла мое мнение и решила начать более активные действия. Я отчистила сознание от всех посторонних мыслей и ввела тело в некое подобие транса. Мир сузился до кончика меча и надвигающейся на меня твари.
Я начала плавно уходить в сторону, стараясь найти оптимальную точку для атаки. Но тварь не дала мне шанса, пружинисто прыгнув в мою сторону. Кувырком ушла с траектории её прыжка, вновь вскочив на ноги.
Тонкая струйка крови потекла с оцарапанной щеки, прошлась по шее и соскользнула в расстегнутый ворот. «Задела все-таки…»
Я судорожно вздохнула, поняв, что «шутки кончились» и теперь будем «играть по-взрослому».
Прошло около двадцати минут, и мы успели нанести друг другу с десяток оценивающих ударов, стараясь прощупать слабые места. Моя рубашка изорвалась, и окрасилось кровью, а плечо предательски ныло. Начинали уставать руки, сжимающие меч. А потом все смешалось в безумном танце со смертью, где каждое движение может оказаться последним.
Я порадовалась, что отослала Алаина и Серого. Мне не хотелось их гибели.
.
Мы с тварью бешено метались по лесной поляне двумя смазанными тенями, то останавливаясь на мгновение, чтобы перевести дыхание, то снова немыслимо ускоряясь.
Я вновь и вновь наносила удары, стараясь причинить твари максимальный вред. Но она отмахивалась от них, как от назойливого комариного писка, будто не замечая.
Я действительно была быстрее её, но это преимущество являлось временным, так как мое дыхание уже несколько сбилось, обещая в последствии, вырываться из бешено вздымающейся груди, болезненными всхлипами.
«Что же делать? Что же делать?» — пульсировала в голове отчаянная мысль. А дальше все пошло, как в замедленной съемке.
Яркой сталью мелькнул удар, и тварь встряхивает головой в желании убрать капающую в глаза кровь.
Удар уже её и я отлетаю на несколько метров, каким-то чудом сохранив равновесие.
Прыжок и охотник с жертвой на мгновение меняются местами, в этой безумной пляске каленной стали и крови, бегущей по жилам.
Два существа напряженно ожидающие, когда кто-то из них допустит уже смертельную ошибку и земля окропиться чужой кровью.
И свинцовое небо, тяжелыми тучами безразлично созерцает творимое действо.
Я делаю неосторожный шаг назад и падаю на спину, зацепившись за подвернувшийся под ногу корешок и чудом не выронив меч из ослабевших пальцев.
Капля крови медленно стекает из напряженно прокушенной губы. И я понимаю, со всем обрушившимся на меня отчаянием, что не успеваю подняться, не успеваю…
Выставляю перед собой меч в безнадежной попытке защитится от несущейся на меня твари.
И, казалось, когда развязка неминуема, нежить сносит мощной силовой волной, пришедшей откуда-то с боку. А тварь так и не успевает подняться и в её бок вонзается множество стрел с белым оперением. Еще одно заклинание сжигает её, так и не успевшую ничего предпринять.
Я хрипло дышу и тяжело поднимаюсь, держась за оказавшееся по близости деревце, и все еще сжимаю, уже ставший бесполезным меч. В следующее мгновение меня опять едва не сбивает с ног, неизвестно откуда выбежавший мальчишка. Болезненно прижавшись ко мне, он радостно шепчет:
— Руфь! Ты жива! Я так боялся, что мы опоздаем, — и еще что-то, но я слушаю в пол-уха и во все глаза смотрю на пятерых конных эльфов, застывших на небольшом холме неподалеку от нас.
«Само плывет в pуки только то, что не тонет»
Эльфы равнодушно взирали на представшую перед ними картину. На меня они обратили внимания не больше, чем на чахлый кустик, за который я держалась, будто и не было никакой схватки, и они не помогли мне справиться с напавшей на меня тварью. Но я была слишком измотана практически первым серьезным сражением, поэтому мысленно махнула на их странное поведение рукой.
Подбежав, Серый в жесте поддержки уткнулся носом мне в бок. Все еще прижимая к себе мальчишку, я подозвала Снежка и, дождавшись пока он подойдет к нам, убрала в седельные сумки меч. Вытащив темный плащ, накинула его поверх рубашки, от которой остались только живописные, местами окровавленные лохмотья.
В данные момент я представляла собой очень интересное зрелище. Спутанные волосы вороньим гнездом застыли на голове и, если присмотреться, то можно заметить маленькие веточки и листочки, застрявшие в них после падения. Широко раскрытые глаза отстраненно созерцали окружающие пространство. Тонковатые губы с запекшимися на них капельками крови сложились в странную полуулыбку. Лицо было неестественно бледным после перерасхода силы и небольшой потери крови. Длинная царапина рассекала щеку мраморного оттенка. Хоронят и то краше.
«Да, с такой внешностью нужно дома сидеть и активно лечиться, а не покорять эльфийскую столицу» — невесело подумала я.
В общем, мое появление и внешний вид были достаточно эффектными, чтобы запомнится надолго.
— Проследуйте за нами, — приятным даже не предполагающим отрицательный ответ голосом, проговорил один из эльфов.
Я слишком устала, чтобы возражать и, подхватив проигнорировавшего эльфов мальчишку, послушно поехала за ними.
День близился к вечеру, и я надеялась, что меня сразу определят кому-нибудь на постой. Сопровождающие ничем не опровергали и не подтверждали мои надежды, а продолжали упорно отмалчиваться, следую по направлению к городу.
«Какие неприветливые» — с удивлением думала я, но начинать разговор первой не спешила.
Алаин тоже примолк и нетерпеливо ерзал впереди. Ему очень хотелось поскорей встретится с отцом и вновь очутится дома.
Во время нашего недолгого путешествия я смогла рассмотреть с путников. Да, сказания моего мира не врали: эльфы были очень красивы. Изящные, но не смазливые лица, поражали каким-то внутренним спокойствием и силой притаившейся внутри. Только эльфы не показывали абсолютно никаких эмоций и казались идеально застывшими скульптурами. Это можно и не заметить, но жизнь научила меня неплохо разбираться в людях. И я не стала восторженно пускать слюни при виде подобной красоты.
«Придержим радость для чего-нибудь другого» — рассудила я.
Через некоторое время мы были на месте, и я смогла по-настоящему восхититься эльфийской столицей.
Альхем, действительно был произведением искусства. Даже отсюда чувствовалась идеальная планировка, рассчитанная на все случаи жизни. Но город не казался массивным. Наоборот, в вечерних сумерках он представлялся призрачным видением, зачем-то перенесенным из сказки. Дома в два-три этажа были выложены из белого камня и приветливо поблескивали витражными стеклами. А деревья и кустарники оплетали их своими ветками, делая город похожим на цветущий сад.
Мы ехали сквозь улицы, и я внимательно осматривалась по сторонам. Попадавшиеся на нашем пути эльфы провожали нас удивленными взглядами. Подъехав к месту, по всей видимости, являвшемуся центральной площадью, наши спутники спешились, и мы последовали их примеру. Неподалеку находилось здание, отличавшееся той особенной архитектурой, что позволяет выбрать из десятка домов именно административное.
Буквально в следующее мгновение его двери распахнулись, и нам на встречу выбежал высокий эльф. Он остановился в нескольких метрах от нас и застыл.
— Папа, — начал Алаин, но растерянно замер.
Я пристально осмотрела нового знакомого. Он был выше меня примерно на голову и отличался изящным, атлетическим, но не перекаченным телосложением. Золотистые волосы отливали рыжиной и были собранны в низкий хвост на затылке. Эльф был одет в свободную темно-синюю рубашку навыпуск, темные же штаны из хорошо выделанной кожи были заправлены в сапоги, доходящие до середины голени. Пронзительные голубые глаза внимательно осматривали эльфенка. Только вместо радости после долгой разлуки в них читался арктический холод.
— Я, — пролепетал мальчишка и оглянулся на меня, словно ища поддержки. В его глаза, казалось вот-вот наполняться слезами из-за незаслуженной обиды. Алаин практически задыхался от нахлынувших на него чувств.
Я прекрасно помнила наш ночной разговор и не забыла, как мальчик скучал, искренне переживая за отца.
«Нет, с этим „папочкой“ нужно что-то делать» — решила я, все еще плохо соображая после пережитого напряжения и аккуратным рывком отодвинув Алаина с собственного пути, плавным движением оказалась подле эльфа.
Яростно сверкнув глазами, подавила желание хорошенько треснуть по этой красивой, но казавшейся в тот момент безобразной морде. Эльф сузил глаза и плотно сжал губы. Его ноздри затрепетали, показывая степень бешенства охватившую его.
Заледеневшим от злости голосом, не громко, но очень прочувствовано сказала, вскинув голову и посмотрев в пылающие яростью глаза:
— Это твой сын. Ты не виделся с ним около двух недель. Он оказался совсем один посреди человеческих земель и чудом вернулся домой, — распалялась я. — Да как ты смеешь встречать родного сына подобным образом? Как смеешь попрекать хоть словом, хоть действием? Ведь его, заметь, выкрали прямо из-под твоего носа.
— Ты знаешь, с кем разговариваешь? — прошипел он, не замечая предыдущих слов и зацепившись за мнимое оскорбление.
Я действительно перегнула палку, сыпля неосторожные слова, совершенно незнакомому существу в чужом городе, но поступить иначе не могла. Да и жуткое перенапряжение временно заморозила «внутренний тормоз».
— Мне все равно кто ты, — не осталась в долгу и, положив руки на плечи подошедшего к нам эльфенка, привлекла тем самым к нему внимание. — Вот он — твой сын. А ты так обращаешься с ним. Знаешь, несколько дней назад Алаин спросил меня: скучает ли по нему отец. Я ответила, что да. Хочешь сказать, я была неправа?
Мальчик плотнее прижался ко мне и с потаенной надеждой заглянул в глаза отцу. Тот продолжал сверлить меня неприязненным взглядом, не сулящим ничего хорошего. Будь я коренной жительницей этого мира, то, наверное, испугалась опасного холода, мелькнувшего в его глазах. Мне, никогда не видевшей ранее эльфов, не считая Алаина, не было абсолютно никакого дела до их перворожденной крови и, я не собиралась благоговеть или трепетать в страхе ни перед кем.
Еще с раннего детства я четко обозначала свою позицию к происходящему, даже если она шла в разрез с мнением окружающих. В нужный момент я могла промолчать, затаиться, выждать, но сгибаться я не собиралась и твердо стояла на своем.
Эльф перестал сверлить меня невменяемым взглядом и, соизволил, наконец, перевести голубоватые очи на сына. Мои слова, похоже, заставили перворожденного задуматься или отчие чувства взяли верх, потому что увиденное в его взгляде позволило мне внутренне расслабиться. Только внутренне. Глаза эльфа, прежде серьезного, наполнились удивительной нежностью, и легкая улыбка завладела его губами. Я почувствовала себя лишней в этой семейной сцене.
Даже не взглянув в мою сторону, эльф махнул кому-то рукой и отстраненно проговорил:
— Вас проводят в дом для гостей. Поговорим позже.
Я обернулась, когда меня тронул за плечо один из сопровождавших нас эльфов, приглашая следовать за ним. Подхватив под уздцы Снежка, и кликнув Серого, я направилась в указанном направлении. Организм, почти кричал, требуя положенного ему отдыха.
Немного пропетляв по извилистым улочкам, мы вышли к аккуратному домику в два этажа. Восхищенно оглядев изящное строение, я подумала, что в таком могла жить бабушка Красной Шапочки.
«Хм, а не поджидает ли меня там Серый Волк?» — мысленно хихикнула я.
— Вы поживете здесь какое-то время, — сказал мой провожатый.
Вежливо распрощавшись с ним, я напоследок заметила мелькнувшее в его глазах одобрение. Похоже, спесивый папочка успел достать не меня одну.
Проводив удаляющегося эльфа взглядом, направилась в сторону дома. Не увидев конюшни и совершенно не желая её искать, я привязала Снежка к невысокой ограде, поставленной только в декоративных целях. Напоследок потрепала шелковистую гриву и получила в ответ взгляд, в котором читалось обещание, если не съесть, то уж точно пожевать все цветочки и травку на газоне. Поощряющее улыбнулась хитрой улыбкой: «Действуй, мол» А что? Сами виноваты! Не надо было меня расстраивать.
Постучав в дверь, и не услышав какой-либо реакции, вошла внутрь, благо никакого замка не наблюдалось. Меня встретила небольшая прихожая, переходящая в уютную залу. Прошла внутрь и внимательно осмотрелась. Сгустившиеся сумерки почти не давали света, и комнату окутывал полумрак. «Странно как-то они встречают гостей» — удивленно подумала я и, услышав, как скрипнула входная дверь, резко обернулась. На меня вопросительно смотрел парень лет 25-ти.
«Что он смотрит, будто я к нему в дом ввалилась? А вдруг… Его, что не предупредили? — возмущенно подумала я, — похоже на то. Эльфы одним словом».
К слову сказать, парень эльфом не был, да и человеком тоже. Зеленые глаза с золотыми искорками внимательно осмотрели меня. Сдув непослушную прядь каштановых волос, он спросил:
— Не представитесь? — слегка изогнутая бровь усилила эффект. Мне так захотелось поаплодировать, что даже зачесались ладошки.
— Да… Руфина. Мне сказали, что я могу остановиться здесь на некоторое время.
Уже приветливо улыбнувшись, он протянул мне руку:
— И вы меня простите. Я Илар. Эльфы редко сообщают о своих планах. Раздражает, неправда ли?
— А вы…, - замялась, подбирая слова.
— О, заметили все-таки, — хитро улыбнулся он. — Я не человек. И не эльф тоже.
— А кто? — настороженно посмотрела на него.
— Оборотень. Если быть точным — рысь.
— Оборотень?! — восхищенно выдохнула я.
Поняла, наконец, почему энергия сконцентрировалась вокруг него плотным коконом. Превращение требует значительных её затрат.
Илар напряженно заглянул мне в глаза и с некоторым удивлением не заметил какой-либо неприязни, а лишь почти детское восхищение. Действительно, что я эльфов не видела? Уже успела насмотреться. А вот Илар был первым оборотнем, которого я смогла не то что увидеть, а ещё и пощупать так сказать… Заметив, что до сих пор продолжаю сжимать теплую ладошку, виновато улыбнулась и выпустила её.
— Где я могу умыться и лечь спать? И давай на «ты»? — с надеждой заглянула ему в глаза. На расшаркивания совсем не было сил.
— Да я не против. Комнату сможешь найти на втором этаже, а плащ оставь здесь, — и указал рукой на вешалку для одежды.
Последовав в указанном направлении, я повесила плащ и повернулась к Илару. Тот смотрел на меня странным взглядом.
— Что-то случилась, — спросила я.
— Ты ранена, — удивленно констатировал он. — Руфь, почему тебе не предложили помощь?
— Не знаю. Наверное, не заметили. Я была в плаще, — ответила, равнодушно пожав плечами. Раны ведь пустяковые. Или нет?
Я внимательно осмотрела себя. Похоже, что не все так хорошо, как хотелось бы. Плечо ныло, побаливала подвернутая лодыжка, плюс усталость и потеря крови. Лохмотья рубашки окрасились алым. В общем, выглядела я откровенно жалко.
— Пойдем, нужно обработать раны, — оборотень осторожно потянул меня за руку. Я и не сопротивлялась, так как сама осуществить эту процедуру, была не в состоянии.
Мы прошли небольшую комнату, которая, по всей видимости, служила кухней. Усадив на высокий табурет, Илар убежал за какими-то травами или еще за чем-то, оставив меня в одиночестве.
Я стянула рубашку, которая могла послужить теперь разве что половой тряпкой, да и то этот вопрос ставился под сомнения. На мне остался бюстгальтер со штанами, и оборотня я стеснятся, не собиралась.
Илар, почти мгновенно вернувшись, принеся с собой какие-то баночки и матерчатые бинты. Быстро разложив все на столе, он приступил к обработке моих ран.
На плече оказалась разодрана кожа, а на спине прочно обосновалась парочка царапин. Множество синяков обещали расцвести в скором времени переливчатым, сине-лилово-фиолетовым цветом. В общем, повреждения оказались не очень серьезными, но требовали определенного ухода и через несколько дней должны были зажить. А плечо я и сама залечу, позже, когда сила восстановится…
Незаметно рассматривала Илара. На симпатичном лице вспыхивали золотистыми искорками зеленые глаза, губы, казалось созданные для приветливой улыбки, сейчас недовольно кривились. Плавные, текучие движения. Кошачьи, если быть точной. Когда-то коротко остриженные волосы, теперь отросли и постоянно лезли в глаза. Осторожно спрашиваю:
— Ты живёшь у эльфов?
— Нет, что ты, — тихо смеется. — Здесь можно останавливаться лишь на время. Удивительна красота этого места иногда давит… Я здесь по делам клана, — решаю не уточнять. — Меня определили в этот домик, как и тебя впрочем. Позволь поинтересоваться, как ты очутилась у эльфов. К людям они всегда относились с предубеждением.
— Просто некоторое время назад я нашла мальчишку-беспризорника, а когда привела его домой, то обнаружилось, что он эльф. И решила сопроводить его обратно к эльфам.
— Постой, ты нашла Алаина? Вот Шаен обрадуется! — радостно воскликнул оборотень.
— Шаен? Не знаю такого, — нахмурилась я.
— Это отец мальчика, — пояснили мне.
— А он, так сказать, уже успел обрадоваться, — и коротко пересказала историю нашей встречи. А зачем скрывать? Все равно ведь узнает.
— Не понимаю, что Шаен так взъелся? — нахмурился Илар и тут же весело мне улыбнулся. — С первых минут в эльфийском городе успеть поругаться с одним из сильнейших магов — это еще уметь надо!
«Мама моя! Сильнейший маг! О-о-о… Мне начинать искать себе симпатичный холмик для могилки? А?» — стало вдруг очень грустно и жалко себя.
— Не напрягайся. Шаен тоже был не прав. Вот увидишь: выпустит немного пар, и снова пообщаетесь. Он хороший собеседник, — успокоил меня Илар.
— Вы давно знакомы? — заинтересованно спрашиваю я.
— Давно, — подтверждает оборотень. — Мы друзья: знакомы ещё с войны.
Оказывается, однако, что Илар намного старше, чем выглядит. И за внешностью «соседского парня» скрывается существо гораздо более опытное… Впрочем, ничего удивительного: срок жизни оборотней около четырехсот лет.
Закончив обрабатывать мои раны, Илар критически осмотрел свои труды и, довольно улыбнувшись, сообщил:
— Теперь можно не беспокоиться — опасность миновала. Ложись спать, а то глаза уже слипаются.
Не выдержав и сладко зевнув, я направилась в предложенную мне комнату. Увидев долгожданную кровать, и кое-как раздевшись (благо одежды на мне осталось раз, два и обчелся), рухнула на нее, трогательно обняв подушку.
Как выяснилось позже, я проспала больше четырнадцати часов и, спустившись вниз, заметила поджидавшего меня на кухне мальчишку. Приветливо улыбнувшись, села напротив него.
— Ну, рассказывай, как дела.
— Отлично! Руфь, извини, что бросил тебя вчера: я так соскучился по папе.
— Без проблем, — легко согласилась я. — Что новенького?
— Ничего особенного, — непонимающе ответил Алаин.
— И меня никто не хотел видеть? — вопросительно подняла бровь.
— Никто, — нахмурился эльфенок, а потом радостно повис на моей руке. — Значит, этот день ты проведешь со мной!
— Куда я денусь? — философски вопросилая, ничуть не расстроенная открывшейся перспективой. — Устроишь мне экскурсию?
— Конечно!
Быстро позавтракав, мы вышли наружу и смогли наблюдать следующую картину:
Снежок, как-то отвязавшись от околицы, теперь флегматично жевал цветочек из когда-то бывшей аккуратно ухоженной клумбы и старательно вытаптывал травку. Увидев нас, он радостно заржал и хм… удобрил землю, показав тем самым свое отношение к эльфийской столице, эльфам и всему миру в целом.
Обескуражено переглянувшись с Алаином, я спросила того:
— М-м-м, слушай, а у этого домика есть конюшня? — не увести ли мне Снежка подальше? На всякий случай?
— Э-э-э, есть. Только она немного в стороне. Пойдем, покажу, — ответил слегка офигевший эльф.
Определив коня в стойло, мы медленно прогуливались по городу и Алаин, весело щебеча, рассказывал мне все последние новости. Серого с нами не было: еще вчера вечером он убежал куда-то по своим волчьим делам.
— … представь, говорят если найти синий цветок риналя и сорвать его, то он исполнит любое желание, — я заинтересовалась последней фразой. Было отличное настроение, и я готова была ввязаться в любую авантюру.
— А как он выглядит, — и, получив ответ, важно сказала. — Будем искать.
Следующие несколько часов мы провели в усердных поисках. Казалось, что не было ни одного закоулка, где мы не посмотрели на предмет цветочка. Вредное растение с ярко-синими листочками не желало обнаруживаться. Эльфы непонимающе наблюдали нас с самыми серьезными лицами, ползающими на четвереньках по кустам, но подойти не решались.
«Кто их знает этих сумасшедших?» — ясно читалось на их прекрасных лицах.
Как-то сами собой мы вышли, а точнее выползли, в красивый сад с удивительными деревьями, который примыкал, по всей видимости, к резиденции правителя. Обшарив большую часть сада, вышли на вершину небольшого холма, который где-то на 2–2,5 метра нависал над землей, образуя небольшой обрыв. И вот, чудо, я заметила какой-то чахлый росток с болезненно голубоватыми лепестками, на самом краю обрыва.
Меня захватил азарт, поэтому на то, что цветочек не совсем похож на описанный, я не обратила внимание.
Согнув ноги, я стала подбираться к вожделенному кустику.
«Вот он, родимый, — алчно думала, — щас я тебя…»
Но закончить мысль не успела. Опасно подойдя к самому краю, схватилась за цветочек и не заметила, как земля начала осыпаться из-под моих ног.
— Руфь! Осторожно! — закричал мальчишка и в последний момент ухватился за рукав моей рубашки.
Но от падения это не спасло, и вниз полетели уже вместе. Приземление смягчил глубокий пруд, расположившийся под обрывом. С громким воплем мы провалились в него, и вода маленьким цунами выплеснулась на берег.
— …, - емко сказала я, отплевываясь от воды и выбираясь на берег, не поворачиваясь при этом к нему лицом. — … эльфы,… цветочек, чтоб его.
Потрясла головой, стараясь избавиться от затекшей в уши воды. Оглянулась на неподвижно замершего мальчишку и недовольно сказала:
— Что стряслось? Решил изобразить из себя русалку? Хочу тебя разочаровать — плохо получается, — но тот продолжал молчать, смотря куда-то мне за спину.
Ничего не понимая, оглянулась и увидела трех мокрых с головы до ног эльфов и одного оборотня. Вся эта компания замерла на месте и откровенно пялилась на нас, а может, только на меня. Впрочем, один из эльфов был мне знаком.
Шаен, плотоядно посмотрел на меня и сказал:
— Что ты здесь делаешь?
Не найдя, что ответить, ляпнула:
— Да так,… цветочки собираю, — и в подтверждении своих слов протянула ему, все еще сжимаемый в ладони цветок.
Мужчина, наверное, мне что-то ответил, но все слова потонули в заливистом хохоте оборотня. Я не выдержала и тоже весело рассмеялась.
«День рождения директора театра. Все празднуют. Не пригласили только двоих: трагика и комика… Сидят они вдвоем и рассуждают.
Трагик:
— Не пригласили… Не помнят.
Комик:
— Ха-ха-ха… не пригласили… Помнят»
Когда волна смеха отступила, я смогла рассмотреть незнакомых мне эльфов. Тот, что стоял ближе ко мне обладал «классическим» эльфийским типом внешности по представления моего мира: золотые волосы мягкими волнами струились на плечи, скульптурную лепку лица дополняли темно-синие, почти черные глаза. Одеяние напоминало изящную зеленоватую тунику до середины бедра, надетую поверх штанов. На шее эльфа висел небольшой кулон из горного хрусталя, обвитый серебристой змейкой. Посмотрев перворожденному в глаза, мне захотелось согнуться в почтительном придворном поклоне. Не дюжий ум, помноженный на сотни лет, читался в его взгляде и вызывал мое самое искреннее уважение.
С достоинством склонив голову и поприветствовав другого эльфа, я вежливо извинилась:
— Я прошу простить нас за столь неожиданное появление и, что помешали Вашей беседе. Позвольте представиться — я Руфина. Вчера вечером мы с Алаином прибыли в город.
Замерла, ожидая ответной реакции. Расслабиться не давал взгляд другого эльфа, стоящего несколько поодаль. На его губах застыла извечная презрительная улыбка, а будто выцветшие глаза расчетливо прожигали меня с головы до ног. Это был по настоящему «холодный» тип внешности: черные, отливающие синевой волосы, мраморная кожа и неприятный взгляд дополнял картину.
Незаметно поежившись, я дождалась, наконец, ответа. Златовласый эльф с кулоном на шее проговорил:
— Ваши извинения приняты. Позвольте представиться и мне: мое имя Элихан, я Правитель Альхема, — упс, еще и правителя водой облила. Перворожденный указал рукой на другого эльфа. — Это Кайран, мой Советник. Похоже, с остальными вы уже знакомы, — и немного насмешливо посмотрел на разве что не булькающего от злости Шаена. — Раз мы встретились, то прошу последовать за мной и обсудить сложившуюся ситуацию. С вами господа договорим позже.
Кивнула правителю, соглашаясь с его предложением. Напоследок улыбнулась оборотню, который мне хитро подмигнул.
Пройдя по аллее, мы подошли к дворцу. Пожалуй, таким мог быть воздушный замок: настолько он казался невесомым. Высокие башенки подпирали шпилями небо. Белоснежные стены были пронизаны множеством окон. Балконы, анфилады, ажурные мостики-переходы — всего не счесть.
Мы остановились у небольшой веранды, примыкающей к дворцу. Правитель изящным жестом, дополненным заклинанием высушил свою и мою одежду и предложил присесть на плетеные кресла. Внимательно посмотрев на меня, Элихан начал разговор, осторожно подбирая слова:
— Когда пропал Алаин — это стало большой неожиданностью. Да, что я говорю! Мы были в шоке. Никто и никогда не похищал детей из самого сердца наших земель. Немыслимо! Не смотря на всю нашу силу, как военную, так и физическую — мы были беспомощны. Нейтралитет с людьми и без того призрачный мог разрушиться, и наш поисковый отряд был бы воспринят, как начало военных действий. Поймите Шаена, он был вынужден сидеть сложа руки все это время. Вот и злиться сейчас. А объектом злости выбрал почему-то именно вас, — невесело усмехнулся Правитель, а точнее позволил улыбке на мгновение завладеть его губами. — Мне хотелось бы знать, почему вы привезли Алаина, а не сдали «нелюдь» ближайшему патрулю.
— Алаин в первую очередь был для меня потерявшимся ребенком, а потом уже эльфом.
— Ваше поведение не типично для представителей человеческой расы.
— Что ж, с этим не поспоришь, — ответила я, спокойно глядя в глаза перворожденному.
Задумчиво посмотрев на меня, он продолжил:
— Мне доложили, что на нашей границе вы столкнулись с каким-то монстром. Это в двойне странно — обычно нежить не подходит близко к землям эльфов. А та, что осмеливается — уничтожается патрулями. Для этих целей с каждой группой дежурит маг. На один из таких патрулей вы и наткнулись, — немного помолчав, он добавил. — Илар сообщил мне о Вашем ранении и высказался по поводу «эльфийской бесчувственности», если не ошибаюсь. Я сожалею, что помощь не была Вам оказана своевременно. В извинение за подобное поведение приглашаю Вас быть гостьей нашего города, — и взглядом дал понять, что разговор окончен.
— Всего доброго, — откланялась я и вышла.
Решив прогуляться по городу, начала неторопливо рассматривать улочки. Альхем был очень необычным и буквально манил меня. Отличала его почти стерильная чистота: нигде нельзя было встретить хоть самой маленькой бумажки, выброшенной на землю. Каждый дом был по-своему чудом, и эльфы, украшая их, старались перещеголять в своей изобретательности друг друга. Любое жилище было уникальным и, чтобы описать все не хватит и месяца. Но, что самое удивительно — город оказался «живой» и я могла его чувствовать, почти так же отчетливо, как и лес.
Я шла, с любопытством рассматривая встречающихся на моем пути эльфов, которые отвечали мне тем же. Но то ли они были слишком воспитаны, то ли уже осведомленны о моей роли во всей этой истории, а может и то и другое, потому как с расспросами не лезли.
Внешность эльфов оказалась самая разнообразная и не придерживалась определенных рамок. Высокие, изящные, стройные — пожалуй, это все, что было между ними общего. Брюнеты, блондины, рыжие, каштановолосые, пепельноволосые — от всего разнообразия рябило в глазах. Эльфы не какого-либо определенного стиля в одежде, но все же предпочитали туники, рубашки и штаны, а элфийки красовались в легких летних платьях. Впрочем, одежду роднила редкостная практичность и элегантность покроя.
Через полчаса я вышла к неширокой улочке и собиралась было присесть, как меня кто-то окликнул. Обернулась в поисках возмутителя спокойствия. Приветливо улыбаясь, ко мне на встречу спешил оборотень:
— Здравствуй еще раз! Наконец я тебя нашел. Решил поболтать.
— О, поболтать — это очень хорошее дело, — с видом матерого академика протянула я и тут же, не выдержав, улыбнулась.
— Твое утреннее появление произвело настоящий фурор. Не ошибусь, если скажу, что так эффектно Правителя еще никто не приветствовал. Хотел спросить, а что вы там все-таки делали?
— Самое смешное, мы ведь действительно искали этот злополучный цветок все утро. А когда пришли в сад, то… сам видел, — мрачно буркнула я, вызвав бурю восторга у оборотня.
Отсмеявшись, он хитро посмотрел на меня.
— Скажи Руфина, а ты уже слышала о Празднике Начала Лета?
— Хм, — нахмурилась, пытаясь вспомнить. — Не знаю о таком.
— Не удивительно: люди его не отмечают. Они обычно не чувствуют природы, как эльфы или не ощущают энергию нашего мира, как мы оборотни. Почувствовать всю прелесть Праздника Начала Лета, можно только обладая этими способностями. Хотя правильнее было бы назвать его днем очищения, — и, заметив мое недоумение, продолжил. — Каждое живое существо, а тем более маги и оборотни оставляют след в энергетической оболочке нашего мира. Творя заклинание или оборачиваясь, мы наносим ему рану. Поэтому в полночь последнего дня весны, мы проводим специальный обряд. Впрочем, обрядом это назвать сложно. Разводится большой костер, читаются специальные заклинания, благодаря которым устанавливается временный контакт с миром. Знаешь, существует устоявшееся мнение, что он живой. И я придерживаюсь его. Так вот, после всего вышеперечисленного каждый желающий подходит к костру и выбрасывает в него какую-либо вещь, принадлежащую ему, с просьбой о прощении. Это может быть что угодно: заколка, лист бумаги с написанным на нем письмом или даже букет только что сорванных цветов. Самое главное, чтобы ты был искренен. Мир, в ответ на наши действия, очищается от остаточной энергии и как бы прощает нас. Это древний обычай. Уже позднее были добавлены празднества.
— Надо же! Первый раз слышу о таком. Можно мне присоединиться? — с надеждой спросила оборотня.
— Почему нет? Насколько я понял, ты гостья города, так что это вполне возможно, — обрадовал меня Илар.
— Отлично! — надо же, побываю на настоящем эльфийском празднике. Прежде мне не часто случалось праздновать хоть что-то, так что мой энтузиазм был вполне понятен, — а когда он будет?
— Через четыре дня, но приготовления начаты уже сейчас. Ты, наверное, заметила.
Действительно, я обратила внимание. И без того ухоженные эльфийские домики были дополнительно украшены цветами и, кое-где даже лентами. Похоже, что предусмотрительные эльфы подходили к делу обстоятельно и в декоре своих домов собирались перещеголять соседей.
— Так ты идешь? — прервал мои размышления Илар.
— Спрашиваешь ещё! Естественно иду! — На том и порешили.
Три последующих дня провела просто отлично. Значительную часть времени я гуляла с Алаином, который решил показать мне все закоулки города. Больше всего мне понравилась одна из обзорных башенок во дворце правителя. Куда вход был почти свободным. Мальчишку, как сына одного из королевских магов пускали без вопросов, и меня — гостью города тоже. Мы успели облазить дворец сверху до низу и, однажды, увидели ту самую башенку.
Она возвышалась над землей где-то на сорок метров и на её верхушке находилась большая обзорная площадка, с которой открывался захватывающий вид на город и примыкающую к нему часть леса. Все казалось, словно положенным на ладонь. Красота Альхема с такой высоты делала его почти что кукольным, и он мог казаться нереальным, если бы не прогуливающиеся по нему эльфы.
С Иларом мы общались неплохо и между нами наладились практически приятельские отношения. Мы часто беседовали по вечерам, но темы наших разговоров касались только общих вопросов. О себе не распространялись. Я — по известным причинам, да и оборотень тоже не спешил откровенничать.
Вопрос, по которому он обратился к эльфам, скорее всего, был неприятным и щекотливым. Оборотни — народ вполне самодостаточный, а после войны стали еще более замкнутыми. Так, что я решила не настаивать.
Единственное, что меня беспокоило, так это недомолвки с Шаеном. Я была слишком резка, и настраивать его против себя не хотелось. Вполне понимала причины действий эльфа, хоть и не могла их одобрить, все же требовалось объясниться.
Моя сила восстановилась за эти дни до первоначального состояния, и я смогла залечить рану на плече. Но не спешила пользоваться силой активно. Предпочитала в мелочах обходиться без магии и не понимала тех магов, которые без её применения разве что шнурки не завязывали.
Единение с природой в этом городе не требовало от меня больших усилий или затрат энергии и тихим шелестом ветра сопровождало почти каждое мгновение.
Как-то вечером, я решила, что момент настал, и попросила мир указать мне местоположение Шаена. Тихий перезвон, слышимый лишь мне, сообщил, что эльф находится в пределах дворца. Я прогуливалась неподалеку и быстро побежала в нужную сторону.
Двигаясь к цели, с удивлением обнаружила, что перворожденный направляется к облюбованной мною башенке. Я торопилась, так как за последние дни не разу не встретилась с ним. Мне хотелось устранить напряжение между нами, поэтому так и спешила. Маленьким смерчем я пронеслась сквозь этажи дворца и, взбежав по лестнице, оказалась на площадке башенки.
Шаен, казалось, не заметил моего внезапного появления и, стоя ко мне спиной внимательно всматривался в линию горизонта. Небом почти завладела ночь, и только тонкая алая полоса заката напоминала о прошедшем дне. Сотни тысяч звездочек уже появились на небосклоне. Легкий ветерок шевелил пряди волос, заставляя те беспрестанно лезть в глаза.
Я тихо подошла и оперлась на оградку площадки. Осторожно коснулась плеча эльфа, привлекая к себе внимание. Оглянувшись, Шаен посмотрел на меня. Но не было в его взгляде привычной злости. Какое-то бессильно-усталое выражение на мгновение мелькнуло в его глазах.
Присев на бортик ажурных перил стала рассматривать профиль эльфа. Тот, казалось, не обращал на меня ни малейшего внимания. Не зная, как начать разговор, немного помолчала.
— Шаен, — замялась, подбирая нужные слова, — я хотела извиниться.
— Не стоит.
— Почему? Я нагрубила: было не правильным кричать на тебя, не вникнув в ситуацию.
— Вижу, тебе уже сообщили, — невесело усмехнулся эльф.
— Правитель объяснил мне, — спокойно ответила я, твердо посмотрев Шаену в глаза. — Поэтому извиняюсь, хоть и не считаю твое поведение правильным. Алаину было тяжело, а ты так напустился на него.
— Мне следовало быть мягче, — признался эльф. — Руфина, Верно? Сын постоянно говорит о вас. Руфина — то, Руфина — это. Как вам удалось настолько очаровать его?
— О, это мое природное обаяние, — преувеличенно высокомерно сказала я и тут же рассмеялась. Шаен скупо улыбнулся, и мне показалось, что он просто забыл, как это делается. — А если серьезно, то не знаю. Всего лишь доброжелательное отношение.
Я тоже всмотрелась в линию горизонта и, прежде чем уйти задумчиво сказала:
— Старые обиды разъедают душу и отравляют существование. Иногда, чтобы жить дальше — необходимо отпустить прошлое.
Понял он или нет, я не стала спрашивать. Но удивительно точно смогла увидеть в эльфе, что-то не дающее ему вздохнуть полной грудью. Какое-то событие в прошлом, назойливым воспоминанием не давало идти дальше и грозовой тучей нависало за спиной Шаена.
На кануне Праздника радостное возбуждение захлестнуло весь город. Не обошло оно и меня. В данный момент я вертелась перед зеркалом и решала извечную женскую проблему: «Что надеть?»
Не то, что у меня не было одежды. Но весь мой гардероб состоял из рубашек и штанов, практичных, но не подходящих для праздника. Не хотелось ударить в грязь лицом, заявившись в походной одежде. Я задумчиво рассматривала свое отражение. Можно попробовать, хотя… а, в прочем была, не была.
Сосредоточившись, представила, как энергия плотным коконом оплела мою одежду. Сотворение веществ из ничего или трансформация уже готовых была одним из самых сложных разделов магии. Превращения требовали огромных затрат энергии, что в свою очередь уменьшало вероятность их осуществления.
Как сотворить что-то из ничего? Никак. Чтобы не говорилось в учебниках, можно изменить только готовое. Даже эффектное появление предметов из воздуха было, по сути, трансформацией маленькой частички энергии этого мира.
Вообразила свою одежду мягким пластилином, податливым каждому движению и полностью подвластным моей воле. Закрыла глаза и глубоко вздохнула. Приступим.
Лучики силы вплетались в материю и позволяли ей изменяться и превращаться во что-то новое. Еще немного… готово.
Открыв глаза, я с удивлением уставилась на свое отражение. Да, теперь меня можно было назвать по-настоящему красивой. Платье летящего, серебристо-лилового шелка облегало фигуру и расширялось к низу, доходя до середины икры. Полупрозрачные широкие рукава опускались к кончикам пальцев. Лиф платья с небольшим вырезом был искусно украшен бисером в тон ткани. В неярком свете свечей платье слегка поблескивало. Я восхищенно задержала дыхание.
«Ммм, что-то здесь не хватает, — думала я, критически оглядывая себя в зеркале. — Прическа — это половина образа».
Распустила волосы для удобства собранные в неприметную косицу. Тяжелые, отросшие за последние месяцы пряди, волнами достигали талии. Бледная кожа, алые губы, пронзительные серые глаза — в общем, выглядела я эффектно и осталась вполне довольна собой.
Улыбнувшись своему отражению, на прощание потрепала Серого, лежащего на ковре у моих ног и, направилась к саду, где должен был состояться праздник.
Я шла по улицам Альхема и наслаждалась увиденным. Ночной город освещался сотнями магических светлячков. Их мерцающий свет отбрасывал разноцветные блики на стекла домов, заставляя те переливаться множеством оттенков.
На просторной поляне в самом ее центре был выложен огромный костер. Его пламя создавало уютную атмосферу, в которой хотелось посидеть на бревнышке с хорошим приятелем и поделиться с ним самыми сокровенными секретами, в надежде на понимание и поддержку.
Четверо статных эльфов встали вокруг костра и на распев читали заклинания. Сила, столь схожая с природной энергией этого мира, смешивалась с воздухом и создавала ощущение нереальности происходящего.
Другие перворожденные, собравшиеся здесь, почтительно ожидали конца ритуала, замерев на месте. Выждав время, они стали по одному подходить к костру и бросать в него небольшие предметы, что-то тихо нашептывая. Каждый раз пламя костра ярко вспыхивало и поднималось выше, словно принимая подношение.
Я решила внести свою лепту в происходящее. У меня в руках был небольшой букет полевых цветов, собранных по дороге. Туфли я не надела и, поэтому по щиколотку утопала в шелковистой траве. Потянулась к природе, и ночной ветерок негромко зашептал где-то на краю сознания. Чтобы мой дар шел действительно от меня, я наполнила цветы своей силой, и понуро согнувшиеся стебельки вновь налились жизнью.
Подойдя ближе к костру и отстраненно улыбаясь каким-то не до конца сформировавшимся мыслям, кинула букет в пламя костра. Ярко вспыхнув, оно приняло подношение. Легкий ветерок разнес частички пепла над поляной.
Я отошла в сторону и продолжила наблюдение. Поймала на себе пару задумчивых взглядов.
«Хм, похоже, что мое поведение чем-то отличается от общепринятого» — подумала я.
Когда официальная часть торжества была закончена, приступили собственно к празднеству. Я заметила несколько столов с легким угощением и напитками, расставленных по краю поляны. Послышалась тихая музыка явно магического происхождения. Эльфы стали разбредаться небольшими группками и что-то оживленно обсуждать.
За все время моего пребывания в Альхеме, я не сошлась ни с кем из присутствующих, поэтому сейчас откровенно скучала. Подойдя к столу с яствами, отхлебнула из первого попавшегося бокала, и хмель безудержной волной ударил мне в голову. Почти не соображая, что делаю, я осушила кубок до дна. У меня совершенно не было опыта распития спиртных напитков, и опьянела я быстро.
Потом, по какой-то загадочной причине предлагаемый напиток показался мне слишком слабым, и я решила его «слегка» подкорректировать. Исходя из того, что единственный алкогольный напиток виденный мною вблизи был медицинский спирт для обработки ран, то… выводы делайте сами.
Через некоторое время, повеселевшие от выпитого спирта перворожденные, расслабились и «расовый барьер» был преодолен. Получившийся напиток сохранил вкус и запах прежнего, но стал на пару десятков градусов крепче. Более опытные эльфы это дело быстро просекли и во всю развлекались, глядя на захмелевших товарищей.
Окружающие меня перворожденные, стали казаться очень дружелюбными и почти родными. Недолго думая, подошла к ближайшей группе эльфов. Как ни странно, это оказались спасшие меня пограничники. Слово за слово и я постепенно влилась в разговор. Предложение сыграть в карты — было принято на ура. Разъяснив остроухим правила, мы приступили. Играли, естественно не на просто так: каждый что-нибудь выставлял.
За пол часа оживленной игры, сопровождающейся возбужденными выкриками и различными комментариями, наша компания привлекла изрядное количество зрителей. В данный момент я сидела на стуле, обутая в выигранные сапоги несколько большего размера, чем полагалось, и с увлечением объясняла эльфам основные принципы шулерства. Слушали меня крайне заинтересованно. Я дошла до того, что поощряющее похлопала по плечу одного перворожденного и сообщила доверительным тоном, прочувствованно глядя ему в глаза, что у него большие перспективы на этом поприще.
Потом танцевали… я что-то с увлечением декламировала, кажется одному из советников Правителя… смялась, шутила…
Через некоторое время меня выловил Алаин, сказал, что ему скучно и потребовал что-нибудь наколдовать. Я просто не смогла отказать, когда на меня смотрят таким умильно-просящим взглядом.
Вышла на середину поляны и призадумалась: что же такое сделать. Захотелось что-то совсем сказочное и, продумав нужные моменты, преступила. Сконцентрировала силу между сведенных лодочкой ладоней и подняла те на уровень груди. Из плотного, слегка светящегося клубка магии, по одной стали отделяться тени и, отлетая, они приобретали очертания.
Шаен, стоящий чуть поодаль и разговаривавший со старым знакомым, вдруг почувствовал вспышку магии таких размеров, что пораженно замер. Медленно повернувшись, эльф не поверил своим глазам.
Неподалеку от костра стояла хрупкая девичья фигурка, которая буквально светилась от переполнявшей ее силы. Темные длинные волосы развивались от ветра, а глаза светились слабым серебристым светом. Но не это поражало. Меж сложенных лодочкой ладоней клубилось невероятное количество силы. Одна за другой, из них вылетали призрачные фигуры и, разлетаясь по поляне, заставляли восхищенно замирать всех присутствующих.
Драконы, райские птицы, морские змеи, гигантские бабочки, неизвестные цветы появлялись в ночном небе, чтобы через мгновение исчезнуть и навсегда остаться в воспоминаниях. Минуты текли, а новые фигуры все появлялись и появлялись.
«Она, что совсем не понимает? — в отчаянии думал Шаен. — Нельзя выпускать СТОЛЬКО силы на одно заклинание, а тем более на иллюзию. Еще немного и будет взрыв! Она просто не сможет удержать такое количество энергии».
Эльф подбежал к колдующей девушке и сильно встряхнул ту за плечи. Руки Руфины дернулись, концентрация спала, и заклинание разрушилось, не дойдя до критической точки. Когда на Шаена посмотрели слегка затуманенные серые глаза с почти детской обидой, он пораженно подумал: «Неужели что пьяна?»
Позвав оказавшегося по близости Илара, он попросил того отвести девчонку домой. И, взглянул в извиняющиеся глаза сына, то понял, кто же был инициатором творимого безобразия.
«Мавр сделал свое дело. Мавр может гулять смело»
«Дожила, похмелье по утрам мучает. Отпраздновала называется… Нет, это ж надо было додуматься — учить эльфов мухлевать играя в карты! Реакции Шаена, который чуть ли не взашей вытолкнул меня с поляны, показала, что что-то я сделала не то» — примерно такие мысли одолевали меня с самого утра.
Кое-как дотянувшись до сумки, вытащила из нее небольшой флакончик с противопохмельным зельем. Возблагодарив Дария за предусмотрительность, смогла, наконец, подняться с кровати и почти бодренько спуститься вниз.
Сбежав по лестнице, чуть не споткнулась, увидев эльфийские сапоги, гордо стоящие на столике в прихожей.
«Упс, я еще и эльфа обобрала. Как его звали? М-м-м… Вспомнила: Рик! А сапожки нужно вернуть, а то некрасиво как-то получается» — в общем-то, перворожденного звали немного по-другому. Выговорить заплетающимся языком полный вариант классического эльфийского имени (то есть сложнопроизносимого даже на трезвую голову) у меня не получилось. Так что мы сошлись на таком сокращении.
Было уже около одиннадцати, и Илар успел убежать неизвестно куда по своим делам. Быстро позавтракав, я направилась на поиски лишенного по моей милости обуви эльфа.
Использовать магию для определения места, где он находится, не могла. Во-первых, вчера я знатно поколдовала и теперь настоятельно требовал отдыха. Во-вторых, радиус такого «поиска» был весьма ограничен, а бегать по городу будучи в контакте с природой все равно, что повесить табличку: «Смотрите, я могу делать, как вы, господа эльфы, хотя это даже в теории не возможно, так как крови перворожденных во мне нет ни капельки. А может еще лучше умею! Я просто офигительно уникальна! Не хотите ли подумать, почему так произошло?»
Исходя из таких соображений, решила искать пострадавшего от меня эльфа исключительно не магическими способами. Но тот, как сквозь землю канул. Кто-то видел его здесь, кто-то там: в общем, мне приходилось перескакивать с место на место. Постепенно начинало создаваться такое впечатление, что в Альхеме все знают о друг друге всё, ну или почти всё.
«Может за мной следят», — мнительно подумалось мне, и я пристально посмотрела на перворожденного, с которым разговаривала в тот момент.
Эльф немного изменился в лице, но ничего не сказал, явно решив больше не связываться со странными человеческими девчонками.
«Улыбнись, и люди, в смысле эльфы, к тебе потянутся» — здраво решила я и как можно более приветливо оскалилась.
Видимо и на этот раз вышла осечка, потому как несчастный перворожденный окончательно прибалдел и стал коситься в мою сторону уже с некоторой опаской. Не желая больше травмировать чувствительную эльфийскую психику, я быстро попрощалась и побежала в сторону тренировочных площадок, где собственно и находился нужный мне эльф. Об этом мне сообщил мой недавний собеседник, прежде чем в пасть в состояние некоторой прострации.
Место для тренировок располагалось в северной части города и почти примыкало к лесу. Площадка условно делилась на две половинки. В одной из них были установлены мишени для стрельбы, а по краю другой расположились стойки с оружием.
Сейчас здесь тренировалась не безызвестная мне четверка эльфов. Двое увлеченно рубились на мечах, один перворожденный прицельно обстреливал мишень, а оставшийся с интересом наблюдал за товарищами. Кивком поприветствовав последнего, я подошла и присоединилась к наблюдению. Эльф покосился на меня хитрым взглядом, заставив чуть ли не покраснеть.
«Наверное, вспоминает, какие я вчера номера откидывала» — мелькнула мысль.
— Доброе утро, — снова поприветствовала своего соседа. — А где ещё один ваш товарищ?
— Думаю, вы знаете, что с каждой патрульной группой дежурит маг. Но одаренных среди эльфов не так уж и много: на десть патрулей приходится где-то четверо или трое магов. Поэтому одновременно на дежурство выходят не все группы, а маг меняется практически каждый раз, — объяснил эльф.
— Ваша группа сейчас отдыхает? — заинтересовано спросила я.
— Да, — подтвердил мой собеседник. — В этот раз выехал небольшой отряд вместе с Шаена. Вы, наверное, знакомы?
— Знакомы, — сопроводила ответ подтверждающим кивком и немного виновато спросила. — А вы… не напомните ваше имя?
— Найт.
— А я…
— Помню, — не дал мне договорить перворожденный. — Вас зовут Руфина. Вчера на празднике вы представились, — и весело посмотрел на меня. — Скажите, а где вы так научились играть в карты?
— Ох, лучше не спрашивайте, — жалобно взглянула на него. — Собственно я пришла отдать сапоги Рику. Неудобно как-то получилось.
— Руфь, не беспокойтесь: вчерашним выступлением вы смогли завоевать симпатию окружающих и Рик, тем более на Вас не в обиде.
Я расслабленно улыбнулась. Похоже все не так уж и плохо. А в это время эльфы успели закончить тренировку, и подошли к нам. Протянув Рику злосчастные сапоги, сказала:
— Надеюсь, Вы благополучно добрались домой босиком после праздника. Мне не следовало отбирать у Вас обувь, — чем вызвала приступ веселья.
— Ну что вы, Руфь. Никаких проблем, — улыбаясь, ответил мне эльф.
— Отлично, — довольно протянула я, внутренне радуясь, что ситуация разрешилась. И, не удержавшись, сказала. — Ммм, хотелось бы попросить вас об одном одолжении. Знаете, я всегда мечтала научиться стрелять из лука. Не подсобите?
Эльфы не отказали. В течение двух следующих часов я усердно тренировалась. Но, как выяснилось, стрельба — не мое призвание.
Сначала я пыталась натянуть тетиву. Но то ли мои руки оказались слишком слабыми, то ли лук был специально подогнан под непомерные эльфиийские силы, потому как, не смотря на все старания, я не добилась ровным счетом никакого результата. Потерпев неудачу в этом тяжком деле с помощью рук, не долго думая, задействовала ноги. Это уже было дело принципа, и отступать я не в коем случае не собиралась. Прижав тетиву одной ногой, я крепко ухватилась за деревянную часть лук. Пыхтя как паровоз, смогла, наконец, оттянуть тетиву на нужное расстояние. По заливистому хохоту эльфов поняла, что получилось как-то не так.
«Конечно, тетиву то натянула, но как, спрашивается, я собираюсь стрелять из такого положения?» — грустно подумала, после внимательного осмотра.
Отпустив многострадальный лук, решила попробовать иным способом. Направила слабенький импульс силы, желая сделать оружие более податливым. Мда, простые решения обычно приходят в самый последний момент.
В предвкушении будущего триумфа, начала обстрел мишени. С этим тоже оказались проблемы. Тетиву-то я натянуть могла, но руки постоянно дрожали и сбивали прицел. Стрелы на отрез отказывались лететь в необходимую сторону и попадали куда угодно, только не в мишень. Я злилась, пробуя снова и снова. Если бы не поразительная эльфийская реакция, мои временные учителя могли пострадать от обстрела окружающего пространства. Но нет, они легко ускользали с линии огня и успевали при этом давать ехидные советы и комментировать мои действия, весело подхихикивая.
Мне тоже было смешно, но требовалось хоть как-то сохранить лицо. Окончательно разозлившись, пустила стрелу почти вертикально вверх. Все, в том числе и я, заинтересованно подняли головы.
Прошло несколько мгновений в полной тишине.
Потом перед нами с тихим стуком плюхнулась простреленная насквозь ворона.
С некоторой опаской, отодвинув лук подальше, я всмотрелась в вытянутые лица эльфов. Теперь смеялась уже я.
«Что ж, похоже, лук — не самое эффективное оружие в моих руках. Но в случае крайней необходимости я могу перехватить его на манер дубинки и атаковать противника. Есть вполне реальный шанс, что тот не захочет связывать с чокнутой девчонкой размахивающей луком и передумает на меня нападать» — пришла в голову утешающая мысль.
Ещё немного поболтав с эльфами, я откланялась и направилась на поиски Алаина. Помниться он обещал мне показать кое-что интересное.
Илар вошел во дворец, и поднялся к кабинету Правителя. Полученное полчаса назад послание пробудило уже начавшую угасать надежду. Оборотень понимал, что эльфам редко бывает дело до кого-либо кроме них, но продолжал ждать.
В течение последней недели он находился в Альхеме и сотни раз просил Правителя о помощи своему народу. Но Элихан почему-то тянул, не давая ни согласия, ни отказывая. Ожидание, растянувшееся на казалось ставшие бесконечными дни, невероятно выматывало и усиливало осознание собственной беспомощности. А каждая минута ощущалась, как безвозвратно потерянная.
Постучав в дверь и дождавшись ответа, Илар прошел внутрь и огляделся. Просторное помещение обставленное со вкусом и особой эльфийской изящностью, не содержало ничего лишнего: письменный стол, стеллажи с книгами, пара кресел. Но, тем не менее, создавалось ощущение какой-то безликости и отчужденности, заставляя всякого посетителя чувствовать себя неуверенно. Не было так же здесь никаких предметов, указывающих на личные предпочтения и вкусы хозяина кабинета.
Сев напротив советника и поприветствовав того, Илар спросил:
— Разве Правитель не будет присутствовать на нашей встрече?
— Нет. Я хочу, чтобы разговор остался конфиденциальным.
— В чем же причины такой секретности, — вопросительно приподнял бровь оборотень.
— Понимаете, — замялся Кайран, как бы подыскивая слова. — Ваша ситуация… не оставила меня равнодушным. Но войдите и в наше положение: состояние внешней политике не стабильно, и отрываться на посторонние факторы…
— Посторонние факторы? — гневно воскликнул Илар, даже слегка побледнев от злости. — Как вы можете так говорить? Мы не в состоянии справиться сами и поэтому я просил вашей помощи. Счастье, что еще никто не пострадал!
— Мне понятно ваше волнение, — равнодушно и с едва заметной брезгливостью ответил советник. — И я говорю сразу: Правитель не собирается оказывать Вам поддержки, ни сейчас, ни позже — это не выгодно. Но и отказывать Вам сразу не станут. Время, безусловно, дорого и бессмысленное ожидание ни к чему не приведет. Поэтому советую Вам попробовать справиться собственными силами.
— Да поймите же: у нас нет магов! — в отчаянии закричал оборотень.
— У эльфов их тоже немного. Учтите: содержание нашей беседы должно остаться только между нами. Всего доброго.
Громко хлопнув дверью, Илар буквально вылетел из кабинета. Он старался заглушить отчаяние яростью. Ничего не выходило. Мысли одна хуже другой, роились в его голове.
Как он вернется домой? Как посмотрит в глаза всем, кто надеялся на него? Как?! Они ведь все ждут и даже не допускают мысли, что помощи может и не быть… Господи, что же делать? Казалось, Правитель в скором времени готов оказать поддержку… Но не будет же Советник врать, да и зачем ему это? Шаен не сможет помочь: его ещё неделю не будет в городе… Ох.
Тяжело вздохнув оборотень направился в сторону домика.
«Нужно во что бы то ни стало привести помощь, — билась в воспаленном отчаянием разуме мысль. — Хоть какую-нибудь».
Статный немолодой мужчина сидел за письменным столом современного дизайна. Откинувшись на широкую спинку кожаного кресла, он недовольно барабанил тонкими длинными пальцами по столешнице, ни на мгновение не отводя пристального взгляда серых стальных глаз от старинного зеркала, висящего напротив.
Отражение, ничуть не походящее на мужчину, в легкой презрительной усмешке скривило губы. И если пристально всмотреться, то становилось отчетливо понятно, что оно было вообще не человеческим. Об этом свидетельствовали слегка заостренные уши и, кажущаяся нереальной красота. Но она скорее отталкивала, чем притягивала. От неприятного прожигающего насквозь взгляда хотелось поскорей скрыться так далеко, насколько это было возможным.
Отражение, несомненно, принадлежало эльфу. Место, которое отражало зеркало, было обставлено с каким-то несвойственным ничему в современном мире стилем. Всё вроде бы то, да и каких только дизайнерских тенденций не существует, но особенная атмосфера давала отчетливо понять, что в нашем мире этого помещения нет.
Эльф держал в кажущихся хрупкими ладонях, хрустальный бокал с вином и смотрел, как солнечный луч, запутавшийся в глубине жидкости, отбрасывал алые всполохи, на ближайшие предметы. Все это создавало ощущение какого-то дискомфорта.
Сидящему в кресле мужчине, надоело затянувшееся молчание, и он нетерпеливо и чуть раздраженно передернул плечами.
— Опять неудача! Как мне все это надоело, — почти шипел он, то, порываясь встать, то с такой силой сжимая подлокотники, что дерево начинало жалобно поскрипывать.
— Все было продуманно и просчитано, — безлико ответил эльф, но на самой глубине его глаз затаилась такая ненависть, что существу, ставшему её объектом, можно было только посочувствовать.
— Но, тем не менее, твоя операция, — последнее слово было почти выплюнуто с некоторой издевкой. — Провалилась. Как же такое могло случиться?
— Никто не должен догадаться о моей причастности к произошедшим событиям. Я нанял человеческих наемников, которым следовало доставить мальчишку на место. С угрозой быть замеченным мне пришлось оглушить его и оставить этим остолопам, — тут эльфа скривились в какой-то особенно презрительной ухмылке, что сделало его лицо в то мгновение почти уродливым. — Но они упустили его! Позволили Алаину бежать. Но этот паршивец, мало того, что ускользнул, так ещё и нашел поддержку. Я приказал отыскать его. Эти… люди так тряслись, что не было никаких сомнений в немедленном исполнении моих приказаний, — с каждой секундой прекрасная маска совершенного существа, начинала постепенно сходить с эльфа, показывая настоящую жестокую и даже безжалостную натуру. — Наемники нашли их в деревне недалеко от границ нашего леса. Но не могу поверить: какая-то девчонка, сопровождавшая Алаина, смогла справиться с четырьмя взрослыми мужчинами, причем так, что те даже не смогли обнаружить след беглецов! Да, как такое вообще возможно!
— Ты убрал наемников? — пристально посмотрел на эльфа мужчина, казалось ничуть не тронутый гневной речью собеседника.
— Валерий, — слегка поморщился тот. — Меня нельзя попрекнуть в не аккуратности. От нанятых мною людей не осталось даже воспоминаний.
— Почему бы ни попробовать использовать другого ребенка?
— Сколько раз можно объяснять! — с некоторой досадой воскликнул перворожденный. — Для открытия прохода требуются огромнейшие затраты магической энергии. Но ни я и уж тем более ты, не обладаем необходимыми ресурсами. Поэтому нужен был кто-то со стороны. Сын королевского мага, причем одного из сильнейших, обладал достаточной силой. Мальчишка слишком мал, чтобы обучаться колдовству и, следовательно, не способен защитить себя в одиночку. Прибавь к его потенциалу магию природы, которая присуща всем перворожденным. После определенного ритуала я смог бы вытащить из него все это!
— И мальчик бы погиб? — перебил собеседника Валерий, не столько желая действительно узнать ответ, сколько прекращая бесконечный поток слов эльфа.
— Конечно, погиб. А с каких пор тебя стало волновать чужое благополучие? — насмешливо ответил эльф.
— Ты прав, — жестко, одними губами улыбнулся мужчина и холодно спросил. — Но, что делать теперь, когда изначальный план провалился?
— Я уже решил проблему, — последовал ответ.
— И все закончится опять с таким же результатом?
— Не передергивай, — раздраженный замечанием собеседника прошипел эльф. — Теперь все сделаю сам. Я предполагал такой вариант развития событий и подготовил запасной план, как добыть большое количество энергии. Оказалось не зря. Но это предприятие осуществляется мной лично и, естественно, с безопасного расстояния. Всё требует тщательной подготовки — заклинание очень сложное и требуется постоянно поддерживать его.
— Ты уже приступил?
— Да. Время не терпит. В течение трех последних недель я осторожно прощупывал, так сказать почву и через пару дней начну более активные действия.
— Отлично, — удовлетворенно протянул Валерий. — Надеюсь, на этот раз все выйдет, как надо.
Наконец, встретившись с Алаином, мы беззаботно проводили время. Объектом наших проказ был выбран королевский дворец. Перебегая из одного зала в другой, не отказывали себе в удовольствии подшутить над попадающимися на пути эльфами. Пакости осуществляла я, а эльфенок крутился рядом, весело подхихикивая. Шутки были безобидными, вроде случайно развязавшихся шнурков или непонятно как попавшей под ногу банановой шкурки и большого вреда никому не приносили. Кстати, банановые шкурки особенно удивляли эльфов. Как же, в их отдраенном до зеркального блеска дворце не могло быть мусора! Похоже, уборщице основательно достанется…
Всё это заставляло эльфов подозрительно оглядываться по сторонам, будто выискивая вражеских лазутчиков. «Вражеские лазутчики», то есть мы, упорно не обнаруживались и с большим наслаждением наблюдали за подозрительными лицами перворожденных.
Предложение сыграть в прятки было принято на ура. В этот раз выпала очередь водить Алаину, и я подыскивала себе укромное местечко.
Воровато оглядываясь по сторонам, тихонько открыла какую-то неприметную дверку. Увидев толстый слой пыли, поняла, что как минимум несколько лет здесь никого не было. Я хотела было уйти, но тут до меня стали долетать обрывки чьего-то разговора. Подойдя к щели в стене, из которой собственно и доносились звуки смогла разобрать слова и даже узнать говоривших. Советник упорно пытался убедить в чем-то Правителя Альхема.
— Поймите же, Правитель — она опасна, — уверенно говорил эльф.
— Кайран, эта человеческая девочка еще ребенок! Какую реальную опасность она может представлять? — недоумевал Элихан.
— Возраст в данном случае не имеет значения. Да и само её появление очень подозрительно: с каких это пор люди стали помогать эльфам? А она ещё и заявляет, что сделала это абсолютно бескорыстно! — мда, похоже, в альтруизм здесь никто не верит. — С учетом того, что Алаина похитили человеческие наемники — наводит на подозрения.
— Но это нелепо!
— И ещё одно — девчонка маг. Притом невиданного ранее потенциала. Такая сила предоставляет опасность.
— За все время пребывания в Альхеме она не проявила никаких преступных наклонностей, — возразил Правитель.
— Наклонности, — презрительно бросил Кайран. — Да какое мне дело до чьих-либо наклонностей!
— Тогда к чему ты ведешь этот разговор? — начал выходить из себя Элихан.
— А веду я к тому, что такие силы оказались в руках ничего не смыслящей девчонки, которая не умеет ими даже толком воспользоваться.
— Кайран, ты хочешь использовать её, — немного удивленно начал было правитель, но его тут же перебили.
— Именно это я и хочу сделать.
Дальше слушать не стала. Тихо выйдя из комнаты, тяжело привалилась к стене. Было на редкость гадкое ощущение. Конечно, я не строила иллюзий о эльфийском бескорыстии, но чтобы на столько…
Мелко затряслись руки. Сильно стиснув кулаки, до побелевших костяшек постаралась успокоиться.
«Расслабься, — мысленно проговорила я. — Может, еще думала, что за красивые глазки любить будут? В общем, на то и рассчитывала».
Почти все люди, встречающиеся на моем жизненном пути, пытались, так или иначе, использовать меня. За всю сознательную часть жизни у меня была только одна подруга. В одной из редких поездок в город я познакомилась со своею сверстницей. Улыбчивая, добрая, всегда веселая — она меня быстро очаровала. Нетрудно догадаться, что в скором времени наши отношения стали дружескими. С большим трудом я снова и снова выезжала в город, добиралась до телефона, только чтобы пообщаться с Алисой или встретится с ней.
Во время наших нечастых встреч, я водила ей по дорогим ресторанам, кафе, магазинам. Это не вызывало никаких проблем — в средствах меня никогда не ограничивали. Я была счастлива — теперь был настоящий друг, которому можно было довериться… но, как же я ошибалась.
В один, как выяснилось позже, далеко не прекрасный день Алиса решила познакомить меня со своими приятельницами. Мы сидели в каком-то кафе, весело болтали и пили коктейли. Через некоторое время Алиса удалилась в дамскую комнату с одной из своих знакомых. Чуть позже туда последовала и я. Подойдя к самой двери, услышала, как Алиса расписывает внимательно слушающей её девушке, как она хорошо устроилась, что нашла богатую дурочку, которая будет оплачивать все покупки, лишь за ее, Алисино, внимание.
Я ничего не сказала. Просто ушла и прекратила всякие встречи с ней. Этот случай должен был меня хоть чему-то научить, но похоже на то, что такого не произошло.
И сейчас я стояла, прислонившись к стене, и чуть ли не задыхалась от ощущения того, что меня снова собирались использовать, что об меня ещё раз фактически вытирают ноги.
«Ну, уж нет, — твердо решила я. — Этого не повториться».
Пошла по коридору и начала было спускаться по лестнице, как на встречу мне буквально вылетел Алаин и с радостными возгласами запрыгал вокруг.
— Я нашел тебя! Теперь ты водишь! — сказал он.
Но, видимо что-то заметив моих глазах, эльфенок почти сразу прекратил мельтешение и напряженно всмотрелся мне в лицо. Обхватив меня тонкими ручонками, он уткнулся мой в живот.
— Мне нужно уехать, — негромко сказала я.
— Останься, — потерянно попросил мальчишка, взглянув мне в глаза.
«Все просто, Алаин, — грустно думала я. — Я очень глупо подставилась. Доверилась совершенно незнакомым существам. Даже не ожидала никакого подвоха, расслабилась, забыв об осторожности, растворилась в кажущейся идиллии Альхема. Господи, если бы только попросили, я бы с радостью помогла, ничего не требую в замен. Ох, Аль, мое голубоглазое чудо, чтобы видеться с тобой отдала бы многое. Ведь раньше, мне казалось, что я никогда не смогу вот так просто радоваться чужому присутствию. А меня… просто растоптали, еще раз показав, что мои чувства ничего не значат. Что ради каких-то призрачных интересов можно ими поступиться. Солнышко, как я могу сказать тебе, что даже в твоем на первый взгляд совершенном народе, тоже нашлась червоточинка. Вот так легко разрушить твое пока еще беззаботное детство? Нет, родной, не скажу ничего. Пусть ты будешь злиться на меня, но так будет правильней».
— Алаин, я не останусь. Прости, — и приложила палец к открывшимся в возмущении губам эльфенка. — Не пытайся переубедить меня. Все решено и прошу, никому не говори о моем отъезде. Хочу, чтобы все было тихо, — и напоследок крепко прижала к себе загрустившего мальчишку. — Мне пора.
Через пару минут я была уже в доме и спешно металась по комнате, торопливо закидывая в сумку вещи, и не разбирая, насколько аккуратно они складываются туда. Чуть ли не слетев по лестнице, врезалась в идущего мне на встречу Илара. Грубые слова, готовые сорваться с языка в тот момент, комком встали поперек горла. У оборотня был совершенно потерянный вид, а в его глазах плескалось такое отчаяние, что становилось страшно. Илар просто стоял и ничего не делал, полностью опустошенный чем-то.
Скинув сумку на пол, осторожно взяла его за руку и напряженно всмотрелась оборотню в лицо.
— Илар, могу я чем-нибудь помочь?
Не стала спрашивать, что случилось. И так предельно ясно, что ничего хорошего. Видимо, ему было необходимо хоть какое-то движение, потому что Илар вцепился в меня, как утопающий в руку помощи.
— Руфь, я даже не мог предположить, что они откажут… столько ждал, столько просил… если пустить все на самотек ничем хорошим это не кончится… У нас нет магов! А правитель не даст мне в помощь ни одного! — он заметался по прихожей, словно стараясь найти что-то способное разрешить все его проблемы разом и бормотал больше для себя. — Что делать… что же делать?
Я стояла и задумчиво смотрела в окно. Потом неожиданно, сказала, твердо посмотрев в глаза оборотню:
— Илар, у меня совсем нет опыта… Но я приложу все усилия… постараюсь помочь… Если ты готов принять ведьму-недоучку, то я согласна.
— Хорошо, не в моем теперешнем положении отказываться от помощи. Я соберу вещи и мы выезжаем, — глухо согласился оборотень и стал подниматься по лестнице.
Он не видел, как вздрогнули мои плечи, как стекла капелька крови из прокушенной губы.
«Да, сейчас Илар примет любую помощь. Нет времени на личности и ему, по большому счету, не важно, что я из себя представляю. Получаются, меня опять используют? Нет, не используют. Я предложила сама и от слова своего не откажусь».
Уже позже, когда мы отъезжали от Альхема, напоследок оглянулась.
«Прощай город-сказка, город-мечта. Жаль, что все так сложилось, но видимо, нет мне здесь места, — внезапно разозлилась. — Хватит оглядываться назад. Что было — то было. Прямо кисейная барышня! Еще немного и расплачусь. Ну, уж нет, господа хорошие. Все у меня получится и даже вопреки вашим желаниям».
Я отвернулась, собирая волю в кулак, и более спокойно и уверенно смотрела вперед. Никто жалеть меня не собирается, а сама я не была к этому склонна. Так что хватит раскисать — еще многое предстоит сделать.
А где-то за линией горизонта сгущались тучи…