Устало массируя лицо, по цвету уже едва отличавшееся от стен, Крафт затяжно зевнул. Сверившись еще раз с плотным расписанием побудки колонистов, посмотрел на точное время. Еще оставалась пару минут спокойствия, а затем начнется ад.
Мучения, на которые он пошел добровольно. Но он не жалел. Заданный Немезисом темп работы, вызывал у всех приступы отчаяния. Но ему наоборот нравилась такая работа. Ощущение причастности к чему то действительно важному и жизненно необходимому, давало то удовлетворение, которое он искал в любимом деле, но здесь все по другому.
Ни одного "лишнего движения", весь план четок и ясен, каждый знает свою задачу, что необходимо сделать и в какой срок. Такой метод, конечно, отличался непомерной нагрузкой от обще принятого подхода, но зато каков результат!
Жилые уровни были закончены в течении двух недель, по самым оптимистичным оценкам штатных строителей, возведение и сдача " под ключ" жилого уровня должна была занять месяцы. А какие были дебаты, какие протесты…
Выдергивая из пелены воспоминаний, обруч виртуальной связи ожил вибрацией. Ответив на вызов заместителя, Крафт занял место в центре платформы и заложив руки за спину, смело поднял голову и улыбнулся нахлынувшему со всех сторон шуму открываемых створок…
Вливаясь в амфитеатры с четырех сторон, организованные ряды вялых людей растекались по секторам. Направляемые миловидными девушками, одетыми в туго обтягивающие синие комбезы корпорации и выделявшиеся среди серой массы колонистов постоянным сиянием обручей связи, лучезарной улыбкой, служащие пресекали любое желание пересесть на другой ряд.
Еще не отошедшие от статического погружения близкого к коме, люди вяло следовали рекомендациям. Ослабленный организм едва справлялся с ходьбой, а на разговоры требовались силы, кои еще не накопилось после стремительного вывода из статики.
Бесчисленное шарканье слилось в единый шум прибоя, щебет девушек повторявших одно и тоже уже едва выделялся на фоне новой партии вошедших.
Люди все прибывали и прибывали, Крафт уже потерял счет вошедшим, и просто ждал, пока трех тысячный зал заполнится до отказа. И как представил что это только сотая часть колонистов, почувствовал, как по спине пробежал липкий холодок не уверенности. Готов ли он к ответственности за такое количество жизней?
Отогнав предательское волнение едва не ворвавшееся в сознание путаницей мыслей, терпеливо дождался пока между рядами не проедет последний киборг раздатчик, уже начавший обратный путь по сбору высоких чаш с остатками стимуляторов.
Переложив осточертевший терминал в другую руку, Крафт коснулся нескольких клавиш, и отошел в сторону.
Лепестки пятиметровой мембраны с металлическим шелестом втянулись в обод, и на свете заиграла необычная конструкция. Медленно взвинчиваясь ввысь, из недр арены вырастал усеченный конус черного базальта. Пронизанная серебреными прожилками возвышенность казалась ювелирным произведением, и только присмотревшись замысловатым узорам стекающим к семи углублениям, можно было понять технологическое предназначение серебряных нитей. Из углублений выступили массивные кресла, что в завершение трансформации изогнулись под полулежащую фигуру, с нимбом виртуального обруча у изголовья…
Поднявшись на вершину конуса, Крафт вступил на серебреный диск. К вершине купола взметнулся столб света, и ослепительно вспыхнув, воплотился в увеличенную копию торговца.
Оглядев разом притихшие ряды, Крафт мягко улыбнулся.
– Я Мастер Крафт, – усиленный внешними мембранами голос разлетелся по залу приглушенными громовыми раскатами, – и как комендант Цитадели, поздравляю с успешным прибытием на Пандору. И на этом, вынужден признать… приятные новости заканчиваются. Прежде чем задавать вопросы, предлагаю ознакомиться с архивом месячных новостей Федерации Содружеств.
Внутренне помолившись всем богам предков, удаче и провидению Немезиса, решившего вывалить на только что проснувшихся колонистов, всю правду, отошел с голодиска, где, на развернувшейся голограмме возникли силуэты дикторов, и экстренные обращения Парламента к гражданам Содружества.
Угасли последние кадры новостей, последняя реплика диктора прокатилась по залу тревожным эхо, но амфитеатр хранил гробовое молчание. Крафт уже начал опасаться, что неокрепшая после статики психика сыграла плохую шутку, и теперь ему придется возиться с полоумными колонистами, как все заговорили разом.
Вначале шепот между соседями справа и слева, затем между рядами, а затем голоса окрепли, и в зале воцарился гвалт.
Спокойно оглядывая поделенный на сектора амфитеатр, Крафт терпеливо ожидал тишины, и проявления лидеров которых обещал Немезис. Изучая бесчисленные списки колонистов, чьи личные дела хранились в Разумах, Немезис выдал ему точный перечень и расписание пробуждения людей.
Просматривая в свободное время краткие выдержки из личных дел, Крафт не находил ничего необычного или выдающегося, обычные люди. Кого еще могли завербовать Агентства Переселения?
Однородность Волны колонизации стоила определенных комиссионных, а собрать вторую волну, да по максимум скрыть это от вездесущих репортеров стоило еще больше. Так что ни о какой однородности "волны" не могло и быть речи.
Поэтому Крафт и не удивился необычной "пестроте". Все триста тысяч поселенцев представляли почти все виды социальных слоев, с более десяти содружеств, и даже нескольких пограничных планет.
Наконец гвалт стих. В каждом секторе появился человек, при речи которого остальные притихали, и оборачиваясь старались не пропустить ни слова. Но шумнее всех оказался сектор руководителей и менеджеров среднего и высшего звена, где особенно горячо и вдохновенно говорила высокая женщина. Заостренные черты лица, напоминали скальной утес обтертый ветрами, и оставившим глубокие следы морщин, но от этого лицо не постарело, а приобрело уверенность, которая дополнялась острым взглядом, словно клинком пронзающего собеседника.
– Корпорация нарушила условия контракта! – голос звенел сталью, и наполненный негодованием заставлял людей слушать речь во многом отражавшая собственные мысли, – Когда мы подписывали соглашения, в пунктах три дробь шестнадцать указывалась кислородная планета с поверхностным поселением земного класса. А что мы имеем сейчас?! Подземелье! Беззащитность! И полная изоляция от мощи Федерации! Я требую экстренной эвакуации в ближайшую систему Федерации и выплаты корпорацией штрафных санкций в годовом размере с окладов заявленных в контракте переселенца!
Зал взорвался ревом одобрения, многие вскочили с мест, и начали пробираться поближе к женщине которая так красиво говорила, и наверняка знает что и как нужно делать, что бы выбраться из ловушки в которую их заманили проклятые владельцы корпораций.
Окинув взором охваченные стихийным сбором сектора, заполненные бессмысленной суетой, Крафт криво усмехнулся. Сложив руки на груди, довольно отметил, что не весь зал поддался панике.
Зеленый сектор, представленный светло-русыми выходцами с планет русского конгломерата, оставался на месте, только нервозно оборачивался на старца.
Умудряясь и в сером комбинезоне выделяться среди мутной массы, старик сверлил торговца взглядом, словно проверял на прочность, оставшись довольным ответным взглядом, слегка ослабился и пригладив седую бороду, что то шепнул сидевшему рядом детине. По сектору прокатилась волна перешептываний, и этот участок амфитеатра можно было назвать морем спокойствия.
Близлежащие сектора, оглядываясь то на спокойно сидевший зеленый сектор, то на броуновское движение в оранжевом секторе руководителей, то на молчавшего коменданта, не решительно оставались на месте.
А бурная агитация перешла в организацию движения, и в оранжевом секторе не осталось ни одного сидящего. Толпа высыпала в проходы. Но двухметровые створки-двери остались плотно закрытыми, и в тамбурах началась давка.
Заварившая стихийное действо женщина, растеряно оглядывала столпотворение. Окруженная верными сторонниками, она начала была призывать к порядку, но мощный голос таял в гвалте. Толпа уже завелась, и ни о каком руководстве не могло быть и речи.
Крафт устало покачал головой, коснувшись клавиш с виноватой улыбкой, тяжело вздохнул.
Запертые створки разом открылись со всех концах амфитеатра.
Взорвавшаяся радостным воплям толпа хлынула в светлые проемы, но словно натолкнувшись на невидимую стену, откатилась назад.
Вливаясь в зал стальной лавиной, закованные в броню пехотинцы растекались по залу колючим блеском. Оттесняя толпу обратно на сектора, где грозными окриками, а где и тумаками, великаны оттесняли людей обратно на трибуны.
Оцепляя амфитеатр по секторам, закованные в броню с отблесками энергетического поля, десантники казались воплощениями кошмаров, а гневный крик сержанта разнесся по залу громовым раскатам.
– Внимание! Это последнее устное предупреждение! Или поджарю всех к едрене фене!
Словно в подтверждение слов, фигуры великанов укутались красным свечение. Узнавая мерцание силового поля выставленного на минимальное напряжение, люди опасливо откатывались назад. Получить плохо заживающий ожог ни кому не хотелось.
Спустя несколько минут, смены недовольных криков на вскрики от ожогов, на трибунах воцарилось хмурое молчание. Затравленно оглядываясь на возвышающихся рядом великанов, поддавшиеся стадному чувству люди оглядывались на сектор руководителей, где еще слышались отдельные выкрики, среди которых выделялись проклятья стихийного лидера.
– Кто вам дал право так со мной обращаться! Я буду жаловаться! Это произвол, – вскрикнув от боли
женщина порывалась броситься на стоявшего перед ней сержанта, разорвать того голыми руками, но, запутавшись в руках соседей, что все-таки усадили разъяренную кобру, зло шипела, – Ну ничего, я вас на шахты сошлю… Сгниете у меня в болотных дозорах!
Спокойно стоявший сержант, порылся в складках поясных пластин, и выставил кулак. Осторожно разжимая пальцы, показал находку. Бросив мимолетный взгляд, женщина побледнела.
– Я надеюсь вам не нужно объяснять что это? – почти ласково пробасил сержант.
Затравлено оглянувшись на соседей, постаравшихся отодвинуться как можно дальше, женщина нахмурилась, втянув голову в плечи.
На протянутой ладони тускло поблескивал граненый цилиндр. Переливаясь внутренним свечением ядовитой зелени, предмет издавал едва слышное гудение.
– Мы зовем ее вонючкой…, – продолжил сержант, – После трех секунд работы генератора, в радиусе пяти метров не остается ни одного разумного человека. На два часа все жертвы превратятся в безвольных свиней, что справляют нужду прямо под себя.
Оглядев сектор притихших людей наслышанных о полицейских подавителях воли, что используется для усмирения толпы, сержант сжал кулак. Гудение сменилось щелчком, и люди облегченно вздохнули.
– А теперь всем внимательно выслушать коменданта, иначе обработаем по полной программе, -прорычали мембраны шлема.
Разрез смотровых щелей, словно еще больше изогнулся, и многим показалась, что стальная маска хищно улыбнулась.