– Мой уровень подготовки не позволяет напрямую усваивать исследовательские материалы. Вы можете спокойно и в двух словах озвучить эти заключения?
– Здесь все и так предельно ясно, – тяжело дыша, Лайма тыкала рукой в проекцию, выводя фрагменты диаграмм, – Существо внутри этого чудовища – ЧЕЛОВЕК! Наш с вами сородич, но вот его организм отличается от нашего – как колесо от плазменного двигателя! Его организм работает как часы, идеально и без сбоев. И выдает хозяину быструю регенерацию, иммунитет ко всем известным заболеваниям, и самое поразительное совместимость с биологическими формами с разными геномами! Пересади этому человеку ноги от собаки, а тело от лошади, человек будет чувствовать себя отлично!
– Но это же противоречит нашим знаниям…
– Вот именно. Противоречат знаниям. – Лайма обессилено осела на стул, саркастично усмехнувшись, убито бормотала, – По сравнению с образцами в лаборатории, все мои достижения в хирургии выглядят знахарством, а наши медицинские комплексы и регенерационные камеры- танцы с бубнами и заклинаниями. Но хуже всего другое.
Не нуждаясь в вопросе, Лайма подперла рукой голову и произнесла почти шепотом:
– В организме того несчастного, нет следов вмешательства. Понимаете? Нет следов вмешательства в ПРИРОДУ человека. Все эти возможности сидят внутри каждого и какая-то сила, НЕЧТО их пробудило. Получается, что мы все можем заживлять раны за пять минут. Не болеть, не стареть и владеть своим телом на клеточном уровне, но вместо этого – мы идем против течения. Умираем от старости, пичкаем себя химией, пытаясь избавиться от ран и болезней, внедряем костыли имплантов, прячемся от природы за стенами из камня и стали. И сейчас, перед нами открывается путь, указывается дорога предназначенная человеку, а мы противимся самой матери Природе. Боимся посмотреть правде в глаза. Истине…
– Интересная гипотеза, – спокойно произнес Немезис, с тревогой всматриваясь в глаза ученой с поколебавшейся верой в правильность пути, – Но думаю следует взглянуть на ситуацию шире. Если вы говорите, что такова природа человека и его предназначения быть одним в безликом стаде, то необходимо признать, что вся осознанная история цивилизации человечества является тупиком. Все наши самостоятельные достижения – песчаными замки. Но самое важное – человечество должно потерять индивидуальность. Ведь если судить по бойне устроенной при побеге "матки", все люди потеряли рассудок и бездумно, игнорируя базовые инстинкты, исполняли ЧУЖУЮ волю. И добавлю еще один гвоздь в выстроенную модель. Истина должна быть абсолютной для всех точек зрения. И согласно ей, цивилизация Цзанов должна быть единственной формой разумной жизни во вселенной. А вместо этого мы имеем: Человечество, Цзанов и еще неизвестных нам К-ха. Не слишком ли много вариантов истины нужно для всех троих?
С начала речи, во взгляде Лаймы мелькнул слабый интерес, но после последнего аргумента, лицо нахмурилось в раздумьях. Пока Немезис опустошал принесенный киберразносчиком поднос с сушенными фруктами, профессор Свайкале хмуро пролистывала свой отчет. Но самое главное – Воин видел как меняется лицо человека, как меняются жесты и осанка, а самое главное – наводится порядок в мыслях. За короткое время разговора из подавленной женщины, в голове которой царил хаос и смятение, на него все чаще бросались озадаченные взгляды прежней Лаймы. Въедливой как кислота, требовательной к себе и окружающим, жесткой и целеустремленной женщины.
– Хм, – решившись нарушить молчание, Лайма застегнула верхнюю застежку комбеза, перетянула растрепавшийся хвост и взглянула на Воина слегка виноватым взглядом, – Адмирал, я приношу извинения за…скажем так, за минутную слабость, надеюсь это не отразится на вашей оценке меня как компетентного руководителя проектом?
– Не извиняйтесь, Лайма. Вы слишком увязли в топтании на месте и погрязли в вашей теме. Думаю что Вам необходимо вновь вернуться к работе в команде.
– Опять этот выскочка Ригель?! – вспылила прежняя Лайма.
– Не только, – игнорируя вспышку праведного гнева, Немезис продолжил с той же полуулыбкой на губах. Напускная скандальность профессора была ни чем иным как ревностью к теме исследований. Этакая разновидность эгоизма в получении признательности. Что, что а читать такие вещи в людях Немезис уже научился, – Там сформирована команда из молодых исследователей, но вы знаете, одного Ригеля – явно не хватает на сотню пытливых умов. Думаю, что Ваш талант и опыт ученной с мировым именем станет отличным фундаментов для научной школы. Я вам предлагаю стать ректором исследовательского корпуса колонии. Думаю что первичное исследование Цзан и последующая адаптация результатов под нужды колонии и человечества, которое будет протекать под Вашим непосредственным кураторством является приемлемой оценкой самоотверженного труда.
Пронзая Воина взглядом Лайма пыталась уловить хоть каплю фальши. Не уловим насмешки или намека на сарказм, ответила:
– Пряник вы показали, а что за кнут припрятан?
– Максимально эффективное управление персоналом, жесткие сроки и результаты. Не справитесь – обеспечу подробной оценкой в досье найма, и не обтекаемыми формулировками как у департаментов научно-исследовательских концернах, а аргументированным разбором вашей деятельности, которую не смоет никакой межкорпоративный суд.
Поежившись от перспективы Лайма, напряженно терла лоб. Немезис не мешал. Колонии необходим собственный исследовательский корпус, который в последствии займется внедрением новых технологий полученных от столкновений с Цзанами. И результаты исследований Лаймы уже давали повод для приблизительной оценки перспектив. А на колонии имелось только два ученных с мировыми именами и репутацией. Ригель хороший специалист, но вот только административная работа была ему не по душе, он был творческим человеком который интересовался исключительно наукой. Оставалась Лайма. Женщина в возрасте так и не имевшая дома и постоянно кочующая по корпорациям как летучий голландец. Где не появлялась, всюду пыталась менять окружающих под свой стиль работы. Естественно сталкивалась с обратной реакций научных департаментов, вот и спроваживали ее с отличными рекомендациями и пожеланиями успехов, но в другом месте.
– Я согласна, – четко ответила Лайма, насторожено встретив взгляд Немезиса.
– Не сомневался в ответе, – стирая с лица полуулыбку, Немезис уже продолжил другим тоном, – Приказ о назначение уже разослан по системе. Готовьте эвакуацию персонала, составляйте план мероприятий и отправляйте на утверждение Совету Семи. Но самое главное. Лайма мне нужен антидот для феромонов "матки". Сроки есть неделя, на восьмой день кислородные фабрики обогащения останутся без воздушных фильтров.
Криво усмехнувшись, Лайма ответила:
– А я не сомневалась, что эта тема все-таки всплывет, – вновь уткнувшись в проекцию, несколькими касаниями, вывела не завершенные модели исследований, – готового решения нет. Только наброски, но они больше не по моей стезе, а по вотчине Ригеля, – немного замявшись, откровенно продолжила, – но в свете моего назначения, быть собакой на сене не намерена. Пусть он доводит до ума…
– Собакой на сене? – недоуменно переспросил Немезис.
Не понимающе посмотрев на Воина, Лайма пояснила:
– Это когда сама не можешь и другим не даешь. Вскрытие потерпевших после бойни на крейсере, оказалось очень интересным. У всех жертв побега, была увеличена тринадцатая пара нервных каналов или так называемая "нулевая пара". В организме, эта пара отвечает за передачу в мозг сексуального влечения и за обработку феромонов. То есть, наша пленница завораживает людей, играя на самом важном инстинкте – размножение вида. Так как это один из самых основных инстинктов, что всегда может превалировать над остальными, то массированная атака на мозг, по этому каналу, всегда приводит к успеху и не важно какого пола жертва. А затем, уже начинается бомбардирование мозга "запаховыми бомбами", что перестраивают восприятие человека под нужный "матке" манер. Без ошибочная тактика, если бы не одно НО! – Лайма победоносно посмотрела на неподвижное лицо Немезиса, и азартно продолжила, – блокировать этот канал мы не можем, зато возможно выработать вирус или культуру бактерий которая будет блокировать или например уничтожать чужеродные соединения феромо…
Речь Лаймы вдруг прервалась протяжным воем сирены и по крейсеру пронеслась вибрация оживающих реакторов. Мигнуло освещение и Немезис резко поднялся. Законсервированные боевые реакторы крейсера могли активироваться только в одном случае. Если автономная система, подключенная к общему контуру безопасности, получила сигнал "Вторжение".
Мелодичная музыка ласкала слух, добавляя едва сдерживаемому инстинкту еще один штрих яркого впечатления. Целуя губы девушки, Стас Ревунов приглушил освещение каюты, а второй рукой не отпускал гибкий стан своей мечты. Мягко подхватив на руки, отвечающую полной взаимностью пантеру, Стас завалился на койку. Едва не срывая застежки комбезов, парочка не разрывала губ, старалась насладиться кратким мигом уединения в графике личного времени и жестком расписании дежурств.
В пик выступления сольного инструмента, в звучащую мелодию ворвался не мелодичный звук. Вой сирены, заглушенный переборками, вначале проревел в коридоре, а затем забился в тесном кубрике оглушающими переливами.
– Да что же за дурость то такая! – выныривая из омута страсти, что накрыла с головой и обещала, наконец-то блаженство наслаждения результатом двухмесячного ухаживания за "царицей" службы контроля, Стас посмотрел в глаза своей мечте. В глазах девушки мелькнуло зеркальное отражение таких же чувств, но тут же сменилось поспешным одеванием, с раздраженным комментарием:
– Похоже, Дрына опять кто-то раздраконил. Шестая "учебка" за неделю.
– Лично придушу гадов, – прошипел раскаленным утюгом Стас.
На ходу застегивая многочисленные браслеты и закрепляя на затылке ожившие лапки боевого виртобруча, Стас в дверях обернулся. Прыгнувшая за ним Екатерина, с размаху ударилась в застывшего пилота. Страстно впившись в суховатые и раскрасневшиеся губы, Стас на миг застыл в секундном блаженстве.
– Не скучай звездочка. Я быстро вернусь! – хрипло произнес лейтенант.
В широко распахнутых агатах блеснули угли тлеющей страсти и легкий толчок в грудь вытолкнул пилота в коридор с бегущими людьми. Не оборачиваясь, что бы не видеть такую же спину убегавшей на свой уровень девушки, заскрипев зубами Стас ускорил бег. Рисую в уме кровавые расправы над тормозами, что не смогли выполнить норматив командора и стали причиной новой учебной тревоги, Ревунов активировал вирт связь. Двенадцать человек его крыла уже были у лифтов, а он задерживался на три секунды. Не порядок. Обойдя крепыша из соседнего звена, Ревунов прыгнул в зев лифта. На лету развернувшись, грохнулся спиной о мягкий пластик ложа и наградив хмурого опоздавшего ехидной улыбкой, с размаху утопил клавишу запуска одиночной капсулы.
Тело затрясло перегрузками и от торможения перед остановкой, тело едва не вывалилось на пол вместе с остатками романтического ужина.
– Учитесь птенцы у командира, – прозвучал ехидный комментарий "замка", – сия противная лужа есть не позор, а свидетельство орлиного происхождения командира, укатавшего неприступную вершину. Не зря кружил коршуном два месяца. Пала…
– Хватит ржать как лошади, а ну марш по машинам! – Утирая едкие слюни, Стас взглянул на строй гогочущих пилотов, – А тебе Гуладзе, я еще припомню…
– Есть припомню, – отозвался заместитель командира взвода, чернявый Зураб. И лучший друг сорвался вслед торопливому топоту разбегавшихся по машинам пилотов.
Ныряя в призывно открытое нутро "Ястреба", Стас на рефлексах отработанных многочисленными тренировками мгновенно облачился в скафандр и спустя несколько секунд рухнул в пилотское кресло. На ходу отдавая команды виртблоку о запайке швов скафа, подключился к единой боевой системе крепости.
– Звено Север-140 на посту. Пятнадцать машин готовы к получению боевой задачи. Старший звена, лейтенант Ревунов! – Выпалив рапорт Стас пробежался по индикаторам виртпанели управления. Руки и ноги охватили ложементы кресла и по телу пробежала судорога калибровки систем управления перехватчиком.
– Боевая задача звена патрулирование сектора 16/12/4, – скороговоркой выпалил немного нервный голос диспетчера- минутная готовность. Повторяю, минутная готовность к вылету!
Получив пакет управляющих импульсов все перехватчики звена наполнили ангар нарастающим гулом разгоняемых реакторов. Пульты замигали сигналами о перехвате управления машинами главным разумом диспетчерской службы. Выводя машины из гнезд, и выстраивая строй перед плотно задраенным выпускным шлюзом, автоматика включала сложенные коконы "Ястребов" в график запусков.
– Ого, – отозвался в эфире голос кого-то из ребят,- командир, а нас даже пробздется выпустят?!
– Это кто такой нетерпеливый нашелся? – строго спросил Стас глядя на панель связи, – Жаба, тебе не сидится на жопе ровно?!
– Ну… не у всех же был "романтикс"…, – коверкая слова на французкий манер, тут же отозвался Жак Перенье.
– Так, – протянул Стас, начиная звереть. Слушая затихшие смешки парней, что искали малейший повод по зубоскалить, Ревунов прошипел зверем, – братья "дрова". Если хоть, еще одна харя напомнит мне об обломанном вечере, то забудете что такое сон и задница без мозолей! Будете неделю выполнять нормативы пилотажа, причем в учебном симуляторе с выключенным проектором!
Угроза возымела действо. Дергать рычаги управления машиной на раздолбанных "тягачах", что эмитировали мышечные усилия и отработку рефлексии, да в пустынном ангаре, любуясь только потолочными узорами клепок -удовольствие еще то.
Ревунов и сам не мог понять что происходит. Короткая учебка заканчивалась на словах рапорта, что принимался диспетчером и передавался в сектор управления, а там брался на контроль лично Дрыном и если какое-то из соединений не укладывалось, то короткими "забегами" мурыжился весь сектор в рядах которых служили эти тормоза.
А о длинных "учебках" все знали заранее. У каждого были свои знакомые и информация о вылетах просачивалась к пилотам. Но именно сегодня, не было ни маячка ни залета. И откуда свалилась напасть сломавшая все планы никто не знал. Мигнуло освещение ангара. Натужено за пульсировали огни створок и диафрагма ворот медленно стала открываться.
Послушно качнувшись на путах, "Ястреб" отозвался на команду и мгновенно был выброшен в открывшуюся черноту космоса.
– Ни хрена себе, да тут протолкнуться негде…, – очередной нетерпеливый огласил вирконтур связи звена оценкой обстановки.