Симуляция рябила показаниями и векторами передвижения тварей. Работать с каждым заходом становилось все сложнее и сложнее. Твари учились на ходу и все больше становились коварнее и изобретательнее. Понимая, что верткие машины маневреннее, устраивали многоэтажные ловушки, старались подстеречь пилотов неожиданными наскоками уже внутри иезуитского построения. И эта тактика приносила "ястребам" большие потери. Сам Стас, уже едва справлялся с виражами маневров, уходя от стремительных бросков, и это он, имеющий за спиной летную школу СБ, а что говорить о парнях окончивших корпоративные школы. И звенья несли потери. Все меньше и меньше машин стыковалось с ежом округлых форм, что заботливо втягивая в себя перехватчики, производил замену боекомплектов и скоротечную смену реакторов.
Дождавшись сигналов заполнения ракетных пилонов и дрожания нового сменного двигателя, Ревунов дал реверс. Машина послушно вывалилась из мягких захватов и получив импульс сорвалась в гущу боя.
– Командир я спекся, – хмуро отозвался Гвоздь, – корпус чадит утечкой, обломок повредил контуры охладителей!
– Отваливайся!
– А вы?
– А что мы, видишь сколько у нас еще работы? – азартно облизнув губы, Ревунов высматривал в советах тактического анализатора окошко для вхождения в плотный полетный график.
– Утечка в пределах нормы, думаю еще на заход хватит!
– Гвоздь, это последняя "сиська". Две уже потеряли! Второго шанса не будет.
– Бог не выдаст свинья не съест, – философски отозвался напарник, – да и… я тоже хочу кадрить самых красивых девушек крепости! А они почему-то от командира не отлипают. А секрет простой парни! У него вся грудь в отметках вылетов, вот они и запутываются волосами в ромбах!
Дружный смех в эфире разрядил напряжение сковавшее остатки звена. Азарт боя владел всеми. Когда мир упрощается до двух вещей – ты и враг, все остальное вылетает из головы. Нервы звенят как струны, рефлексы срабатывают на уровне чувств и когда это длится часами, психика не выдерживает, возникают ошибки, а за ними не бытье. Такие разрядки на миг выдергивают с конвейера смерти и ценятся пилотами очень высоко. Но сейчас опять карусель.
Караван беглецов несся к фарватеру на всех дюзах. Но медленно, очень медленно. Первая сфера боевых платформ уже начала работать по стаям бабочек. Отсекая крылатые стаи, будто слетавшиеся со всего космоса, огрызаясь огнем, плазменные турели рогатых сфер ограничивались туннелем в котором крутились "ястребы". Разобраться в той мясорубке, что закручивалась за и над караваном, автоматика уже не могла, а крошить своих отчаянных пилотов крепость не решалась.
– А это что еще за сумасшедшие?!
Вскрик Гуладзе замыкавшего построения звена начавшего заходить на боевой разворот привлек внимание к подкрашенной отметке виртуальной симуляции. Согласно сенсорам, распугивая поток беглецов, словно ледокол, неслась группа кораблей, но с невероятным построением. Расстояние между непонятными конструкциями составляло считанные метры, что на таких скоростях, при малейшей ошибке пилотов грозило братской могилой всем девяти пилотам.
– Мать твою так это же… Демон.
Симуляция разобрала построение и перед потрясенными пилотами предстал штурмовик Ордена окруженный шестью платформами огневой поддержки. Обладающие автономными двигателями и системами полетного управления, платформы являлись активным средством обороны проекта "молот", но такого варианта эксплуатации платформ никому и в голову не приходило. Суммарная огневая мощь орудий платформы была сопоставима с мощью звена перехватчиков, а в плотной связке управляющей связке в которой, лидером выступал штурмовик, их было ШЕСТЬ. Но представить себе объем навигационных данных, которыми обменивался штурмовик с платформами никто из пилотов не мог вообразить.
– Ястребам отступать с караваном, – возник в эфире голос без эмоций, – Поспешите, будет болтанка.
Брызнувшие в стороны перехватчики, совершили долгий вираж и закончили разворот далеко перед клином тварей. На всякий случай остановившись над концом вереницы кораблей, что уже наполовину втянулась в фарватер, перехватчики решили подстраховать безумную атаку одиночки.
Сделав вывод, что ослепительные вспышки смертельного сияния выжигают пространство только вокруг туннеля куда уходят беглецы, в незримый коридор за караваном набились сотни летающих тварей. Киша в ограниченном пространстве тысячами золотистых крыльев, "бабочки" преследовали добычу. И когда пропала стальная завеса из стремительно разящих ос, строй тварей слегка ослабил продвижение, растерянно замер перед стремящейся навстречу одинокой группой кораблей.
Прикрывая черные контуры полумесяцев штурмовика, платформы с грубыми контурами орудийных башен синхронно повторяли любой маневр ведущего корабля, и когда до первых тварей оставались жалкие сотни километров заработали многочисленные стволы заградительных орудий. Укрывшись огненной пульсацией, группа кораблей превратилась в смертоносную звезду. Росчерки лучей стремились к строю тварей расходящимся конусом. Стараясь захватить как можно больше целей на окраинах не зримого туннеля, платформы выплескивали энергию в непрерывном режиме. И когда до набившихся в кучу стай "бабочек" оставалось несколько километров, из группы платформ вырвался черный контур и свечой ушел ввысь. А разогнанные платформы, помня последнюю команду, влетели в глубь строя и бортовые реакторы взвыли режимом перехода в "провал". Освобождение энергий открывающих проходы в другие измерения – произошло с четко вымеренным интервалом и на месте шести обозначенных мест образовалась аномалия.
Возмущаясь всполохами потревоженных энергий, пространство вздыбилось гравитационным всплеском. Перекручивая гравитационные линии, искусственная аномалия исказила пространство в тугой узел. Все что попало в зону многокилометрового возмущения спрессовалось в сжатую пружину. Но провала не произошло и деформированное пространство вернулось в исходное состояние, отразив уже выплеснутую энергию в искаженную сферу света.
Надуваясь и поглощая все новые и новые участки пространства, ослепительный шар дошел до своих пределов и лопнул ослепительной вспышкой, породив, ударившую во все стороны, затухающую гравитационную волну.
– Всем бортам форсаж! Делай как я – проорал в эфир Ревунов, завидев зарождающиеся молнии и искажающегося света, – Всем прочь от минных полей!
Не уточняя причин пилоты рванули машины затяжном забеге. Выводя перехватчики по касательной прочь от смертельного соседства, люди стремились вывести машины из места зоны соприкосновения ударной волны и минных полей. Не надеясь на операторов крепости, что догадаются отдать автоматике команду деактивации, Ревунов даже не хотел представлять ад в этом участке пространства. Легко бронированные "ястребы" будут разорваны тысячами керамических осколков, разлетающихся со скоростью света.
– Командир что за маневры?! – хрипя от перегрузок спросил правы ведомый, – Почему не в фарватер?
– Надо был сразу туда лететь, а мы – с усилием проталкивая в воздух сквозь легкие, ответил Ревунов вдавливая ногами рычаги ускорения двигателей. Стараясь удержать стонущую машину строго по курсу, из последних сил пилот старался держать руки в одном положении. Малейшая дрожь кистей и машину сорвет с курса, а ему сейчас нужен был каждый километр уносящихся вниз отметок минных полей.
– Тогда бы прошли беглецов как положено, а сейчас, волна бросит нас на дюзы бедолагам! Мы как бараны раскрыли пасти, решили полюбоваться фейерверком демона! Млять, я полный придурок!
– Обойдется командир, – постарался утешить Заноза.
– Какой на хрен обойдется?! Смотри на тварей!
Сфера искажений из ослепительного света, поглотившая сотни тварей сейчас расходилась волной искрящегося света. И перемалывая спешно удирающих бабочек в месиво из обломков тел и клочков золотистых крыльев распространялась с неторопливой неотвратимостью.
Давно прекративший сеяние спор, червь вздрогнул с момента появления вспышки аномалии, и сейчас тело левиафана спешно стремилось принять жесткую структуру. Участки вуали и плоти еще не втянутых щупалец, покрывались костяными наростами, утолщались и грубели под лучами солнца. Спешно разворачиваясь бабочки стремились обратно к родителю, начавшего удаляться от вспышки, стремеясь спрятаться за планету.
Судорожно вздрагивая полотнищем крыльев, что раздувались словно от ветра, твари врезались в тело левиафана и спешно сбрасывая крылья вгрызались и исчезали в кровоточащей и еще податливой плоти. Но все больше тварей сталкивались с костяными наростами и в панике ползали в поисках трещины, пытаясь зарыться в спасительную глубину, под защиту хитиновых наростов продолжавших утолщаться и грубеть массивными щитками. Ослепительная волна света накрыла левиафана. Раздавливая тельца тварей словно стальным катком, призрачная стена встряхнула червя несколькими судорогами и оставив истекающую трещинами глыбу в покое, растворилась в космосе.
– Мать твою, вот это демон дал жару! – поражено прохрипел Гвоздь.
– Сейчас и нам достанется! – прокричал Стас, – Пять! Четыре! Три! Два! Один! ВОЛ-Н-А-А-А!!!
Стена света нагнала стаи перехватчиков шумом помех и зарябившей виртсимуляциями. Принимая на себя волну энергетических возмущений, реакторы кокон-полей сопротивлялись на пределе мощности. Поглотив большую часть разрывающих энергий, энергетические щиты мигнули последним вздохом и утлые корпуса попали под остатки возмущения пространства. Сминая переборки, разрывая ажурные конструкции, проникая под энергетическую защиту скафандра, волна проникала в каждую клеточку организма нестерпимым зудом. Зубодробительная вибрация выворачивала и скручивала тело судорогами. Вдоволь помучив плоть в измятых стальных гробах, возмущенное пространство выплюнуло бесформенные комки стали и покатилась дальше.
– Пожары на уровнях ликвидированы. Второй реактор выведен из состава основных, и подвергается спешным ремонтным работам, – голос Данилова звучал бодро и по деловому. Сияя словно новая медаль, лицо излучало рвение и готовность свернуть горы, – Повреждения внешнего корпуса незначительные, в течении шести часов ремонтные службы восстановят целостность броневых плит. Потери, среди персонала крепости…
Не разделяя оптимизма и радости командора, Немезис присутствовал на мостике лично и в довольно хмуром состоянии. После тяжелой стыковки с крейсером, что не желал стыковаться с деформированными днищем, Немезису пришлось возиться с восстановительными алгоритмами и ждать пока штурмовик восстановит изначальную форму корпуса.
Не сказать что штурмовику сильно досталось, но повреждения были и на их восстановление необходимо было только время и энергия. С подключением дополнительных мощностей трудностей не было, а вот времени…
Чувство вхождения в острый цейтнот все больше охватывало Воина напряжением. Он буквально ощущал песок утекающих сквозь пальцы часов спокойствия, а результаты спасательной акции добавляли к чувству опоздания еще и уверенную тревожность. Что, как говорится у людей: "…засела в заднице занозой и не давала сидеть на месте".
– Рапорт по тактической обстановке и состоянию боевых систем.
Подрастеряв оптимизм, Данилов перешел на сухие казенные интонации:
– Противник отступил и удалился на другую сторону планеты, где выбрав устойчивую орбиту вновь расплылся блином. Мы не можем сказать насколько критичен нанесенный левиафану урон, но по первичным данным было уничтожено около двух тысяч "бабочек". И сожжено порядка сорока погибших кораблей. Наши потери выглядят следующим образом. Мы лишились сорока пяти процентов минных полей, общая площадь оголенных участков около миллиона квадратных километров. Гравитационная волна повредила заградительные сферы на глубину двести, триста километров. Орудийные платформы ближнего боя повреждены в секторе альфа один, три, четыре. Не отзывается на тестовый импульс восемьсот шестьдесят огневых точек. Потеряно сто тридцать восемь машин класса внутрисистемный перехватчик. Два эсминца получили повреждения ходовой. Крепость лишилась двух секций турелей ближнего боя…
– Достаточно командор, – тяжело выдохнув, Немезис оторвался от главное проекции зала с кипевшей работой, и посмотрел на Данилова долгим взглядом, – вы довольны, ПОЛКОВНИК?
Выдержав тяжелый взгляд красных глаз, Данилов застыл по стойке смирно. Скосив глаза на проекции с трансляциями с карантинных транспортов долго молчал. Сотни транспортов принимали беглецов. Аварийные команды вырезали фрагменты обшивок, эвакуировали уцелевших на карантинные баржи. После осмотра медиками, под усиленной охранной закованных в броню десантников, сотням людей оказывалась первая помощь. Многим изнеможенным людям, в засаленных и потертых комбезах пропитавшихся потом от многодневного заточения в скафандрах, помощь оказывалась прямо на месте, а некоторых увозили в другие ангары, на операционные столы.
– Да Воин. Потеряв немногих и тонны железа, мы спасли сотни достойных солдат.
– Это железо могло бы спасти больше, чем две тысячи пятьсот сорок два человека, – вцепившись взглядом в неподвижное лицо, Немезис подошел вплотную. Нависнув над командором горой в броне и с пылающим красным взглядом, Воин прошипел, – А в итоге, я лишился четверти сил орбитальной группировки, пришлось раскрыть перед противником мощь секретной технологии и засветить посторонним глазам один из секретов Ордена. Уже преуспели в отправке донесения?
На восковой маске не подвижного лица ни дрогнуло ни мускула. Задрав голову Данилов смотрел ничего не выражающими глазами в пылающие угли нависшего воина, способного одним ударом проломить, смять человеку череп, раздробив столб позвоночника. Молчаливая дуэль взглядов прервалась ровным ответом:
– И не собираюсь,- ослабив позу и ворот комбеза, Данилов отошел к креслу и посмотрел на неподвижного воина протяжным взглядом, – где я прокололся?
– Слишком вы сообразительны и профессиональны в областях, не характерных для отставного интенданта орбитальной крепости, – уловив желание "Данилова" говорить без чинов, Немезис буднично добавил, – Последним доказательством явилась ваша реакция на упрек о трех экипажах эсминцев. Их не было в досье. Эта информация об Игоре Северском, кадровом офицере флота СБ, почетном ветеране. Не имея дома и семьи, списанный со службы по состоянию здоровья, очень похожий на него человек, иногда мелькал в темных историях приграничья. И всегда эти истории – с пиратскими стаями, наемными картелями и торговыми кланами оканчивались удачным раскладом для разведывательного управления СБ Флота.
– Орден, как всегда, в своем репертуаре, – с кривой усмешкой ответил "Данилов", – и что будем делать?