Проходя стартовые столы катеров, по окружности окружавших центральный причал, Немезис застыл. Всматриваясь в готовый и полностью снаряженный транспортник, приближался к выраставшему в половину обзора туше и испытал чувство гордости. Под днищем орбитального труженика типа "медузы", стыковались в захватах обездвиженные "колоссы". Подпирая массивную полусферу в несколько рядов, вся сотня шагающих беспилотных машин, присосалась клещами к стальному брюху и была в надежных захватах массивных грузовых клешней, что позволяли и не такой груз подымать и спускать с орбиты. Но сейчас, у пожертвованного крепостью баржи была одна задача – совершить доставку к назначенному месту ста "колоссов". Ста разрушителей, бронированных чудовищ, после модернизации оружейных слотов и зарядных емкостей, останавливать "слона" серией коротких очередей строенных орудий на двух верхних конечностях. Запас реакторов позволял еще довесить пару кинетических орудий, но Немезис установил в триаду орудий по одному импульсному излучателю повышенной разрядности. Анализ записей боев указал и на слабое место "носорогов" малый запас боевой массы. Контейнеры с прессованными сферами опустошались очень быстро и в случае затяжного боя, его "колоссы" могут оказаться безоружными. Ему конечно удалось за счет удаления систем жизнеобеспечения пилота, нарастить объем хранилищ, но все равно. Рисковать не стоит.
Оказавшись внутри рубки управления, оглядел пустое пространство помещение капитанского мостика. Широкий помост выводил в зал с шестью местами для экипажей, но сейчас эти кресла пустовали. Ему незачем были пилоты. Весь поток телеметрии он может обрабатывать и с места капитана. А придумывать места для эвакуации еще и пилотов "медузу" это было бы уже лишним. Конечно возможно их обеспечить местами на катерах, каждый из которых шел на половину пустой, но подвергать риску людей, чьи шансы выжить в жарком бое почти были равны нулю, Немезис не хотел.
В том что потери будут он так же не сомневался. Особь вряд ли сдастся без боя, безропотно наблюдая за эвакуацией на катера такого количества людей, но он рассчитывал на скорость, внезапность… и наглость операции.
Все его предыдущие действия сводились к обороне. Создание видимости страха, и судя по все большему размаху вторжений, матка уверовала в своем превосходстве, в безропотном страхе своей жертвы. Пора исправить это заблуждение.
Коснувшись грудного отделения, где хранилась одна вакцина антидота, Воин отогнал мелькнувший образ в глубь памяти. Подальше, иначе наружу вырвется тот огонь, что мешает думать, то сожаление, что жжет изнутри расплавленным металлом, Фили… О Скрижали, только не сейчас!
Ухватившись за спинку кресла, Воин сжал выступ до темноты в глазах. Очнувшись от раздирающего скрипа, с непониманием смотрел на сплюснутый подголовник и рассыпающуюся в труху электронику места капитана. Задышав ровнее, откровенно обрадовался вызову по вирт контуру.
– Мой Адмирал, погрузка закончена, – в виртконтуре возник смуглолицый десантник, – личный состав распределен по катерам, погрузка средств усиления закончена. Замечаний и непредвиденных ситуаций нет. Координатор сил десанта, капитан Стромин!
– Отлично капитан. Старт по командам операторов нижних орбит. Внимание по виртконтуру соединения. Открыть общие каналы…
Диафрагмы шлюзов распустились с тихим шелестом. Окрашивая готовые к взлету корабли розовым сиянием биологического стерилизатора, стальные лепестки открывали жерла многочисленных вулканов. Взметнувшиеся вверх гравитационные мачты распустились многометровыми столпами с пульсирующими габаритными огнями. Сотня кораблей отдалась вою гравитационных ускорителей и медленно вздымаясь над верхним уровнем цитадели, катера расходились в стороны для включения тяговый ускорителей.
От грузового терминала, выгибая сияние энергетического поля стала вырастать громадный горб медузы. Вбирая в себя мощь четверти гравитационных мачт, транспортник натужено вздымался над постройками космопорта…
И когда лепестки диафрагмы сошлись и укрылись дополнительными пластами защиты, днище разгонных блоков накалились прогревом маршевых установок.
Опираясь на сияние плазменных двигателей, сотрясая настил бушующим сиянием, транспортник сорвался с мачт выпущенным с катапульты глыбой. И следом за ним устремились букашки катеров.
Уже выходя за границы атмосферы "утюги" состыкуются с медузой и превратятся в единое сплетение стальных механизмов, что одним целым должны совершить взлет и управляемое падения с бездны, но уже на другой стороне планеты.
– Рассматриваю историю любого из нас, будь-то рядовой пехотинец или адмирал, мы видим сложные судьбы и разные дороги. Каждый жил свей жизнью, руководствовался своими желаниями… – вглядываясь иконки лиц заполонившие весь низ проекции, Немезис говорил тихо и задумчиво, – принципами и виденьем жизни. До Пандоры мы все были разными. Но я замахнулся на общее. Я пообещал исполнение заветной мечты. И вы поверили мне. Вместе со мной ВЫ построили новую колонию, которая уже сейчас могла занять свое место в сотне динамично развивающихся корпораций. Я постарался внедрить в жизнь давние лозунги, так любимы людьми, но так не исполняемые правителями. Братство. Справедливость. Честность. Это принципы Пандорцев, которые бы стали фундаментом нового мира, против плутовства корпораций. Но началась война. Война на выживание человечества. И мы оказались на самом острие этого противостояния. Мы оказались первым бастионом на планете, во истину оправдавшей свое название. С этой планеты взяло начало распространение чумы человечества. И имя ей – цивилизация Цзан. Для них ничего не значат наши идеалы, наши принципы, наши желания. Мы мало знаем о них, но однозначно ясно одно – или мы, или они. И сейчас настал момент когда Цзаны отняли у нас самое дорогое, что есть у любой колонии – это ее будущее. Тысячи детей сейчас томятся в джунглях, среди тварей. Сотни женщин, что носят в чревах наших детей, сейчас подвергаются бесчеловечному превращению в безвольных кукол. И сейчас настал момент, когда мы должны исправить допущенное. Спасти самых беззащитных. Тех, кто в нас верил и ждал помощи. Тех, кто молился на каждого из вас как на отца, сына, мужа…
С каждым новым словом, голос Воина наливался энергией и звенел сталью. Он сейчас вкладывал все свои мысли и эмоции в обращении к этим людям. Именно они, а не стальные механизмы, импланты и боевые реакторы решали, что произойдет дальше, в ближайшем будущем. Именно они должны пойти за ним до конца.
– … Из этого боя вернется не каждый. Но пусть КАЖДЫЙ запомнит. Пока жив Адмирал Волны, живы те кто с вами сейчас в одном строю – о его близких всегда позаботятся, те кто дойдет до конца этой битвы. Сражения за будущее ваших детей, за будущее колонии! К бою Пандорцы!
Больше Земли в два раза, но имевшая такую же силу притяжения, планета-загадка неторопливо вращалась вокруг своей оси. Подставляя под лучи восходящего солнца бок еще покрытый мраком ночи, Пандора куталась в облачные одеяла атмосферных циклонов. Воздушные массы закручивались большими спиралями белых облаков, словно возмущенные неестественностью происходившего в темноте, стягивались обширными клубами пара к показавшемуся пятну, темному наросту на боку планеты. Выплывая под лучи звезды, наливаясь тревожными бликами света, уродливый нарост выделялся грязно-бордовым покрывалом, дышащим и живущим по законам чуждым для облачного покрова атмосферы. Распластавшись в верхних слоях термосферы левиафан растекся живым студнем. Огромнейшая туша туловища обросла ветвистыми корневищами, пульсирующими отростками, что выделялись горбами на сотнях километров живого ковра трепещущей плоти.
Паря в атмосфере планеты живым зонтом, левиафан закрывал половину континента прочными хребтами из коры хитиновых наростов и полупрозрачной плевы, дающей возможность удерживать равномерно распределенную массу по всей поверхности плотных слоев атмосферы. Поглощая солнечные лучи и радиацию космического ветра, червь вяло содрогался. Сквозь покрытые слизью сегменты в верхние слои вырывались излишки тепла стелющиеся по ковру клубами пара.
По уже показавшемуся на половину ковру пробежала судорога. Ровный ритм нарушился нарастающим грохотом лопавшихся наростов. Теряя целостность, горные хребты сошлись в движениях и с каждым мигом выгибаясь и выкручиваясь, с грохотом отламывались от стремительно мутневшей плевы. Отрываясь от хребтов целые пласты теряли полупрозрачность, чернели и срывались с орбит в медленном кружении. Набирая скорость неслись к планете рассыпающимися обломкам хрупкого витража. И накаляясь в атмосфере начинали расцветать свечением и чернеть еще больше, пока в сиянии возмущенной атмосферы не превращались в пыль.
А левиафан сбрасывал все новые и новые пласты несущей поверхности, с треском и грохотом спешил втянуть все щупальца, собраться в единое целое и подняться выше, к звездам, подальше от приближавшейся угрозы.
Входя по касательной траектории в верхние слои и взрыхляя легкое сияние разряженной атмосферы, вспарывая пространство огненными рукавами, неслись три раскаленных стрелы. Расцветая языками свечения, величаво вращаясь вокруг собственной оси, астероидных глыбы стремительно вырастали в размерах. Зияя провалами шахтных выработок, многокилометровое космические рифы ощерились острыми гранями, горевшими свечением раскаленного базальта. Опираясь на сияние грубо вплавленных в породу маршевых двигателей от транспортных барж каменные снаряды стремились к дергавшемуся в панике левиафану.
– Расстояние до цели две тысячи километров. Скорость объектов сто сорок километров в секунду…
– Отклонение от расчетной траектории поражения одна сотая процента, расчетный квадрат столкновения остается без изменений…
– Контроль сектора пространства фиксирует нарушение метрики в трех, четырех… пяти очагах. Внимание, операторам центра управления, зафиксировано пять центров возмущения гравитационных струн!
– Откуда пять?! Оставалось же четыре…
– Повторяю, зафиксировано пять очагов возмущений. Проводится идентификация… Цели соответствуют первоначальным характеристикам ранее обнаружимых левиафанов!
– Проклятье… принял центральная. Внимание по Пастухам. Перераспределение целей по плану два дробь три. Получаем векторы отклонение. Включить двигатели коррекции.
– Пастух один, есть векторы отклонений, произвожу коррекцию…
– Пастух два, есть векторы отклонений, произвожу коррекцию…
– Пастух три… Коррекцию произвел. Груз стабилен.
– Внимание пастухам. Цель один изменяет координаты положения. Повторяю Цель один…
– Пастухам произвести захват цели. Пастух три, начать дестабилизацию груза…
Большая часть тела левиафана вздулась огромным горбом. Осыпаясь пластами отмирающей плевы, огромный червь словно порождал листопад. Обвисая безвольными обрубками щупалец, не перенесших экстренного взлета, левиафан чадил потоками быстро испаряющейся красной мути, но упорно карабкался ввысь.
И когда две огненных стрелы вонзились в нижнюю часть брюха, по всему горбу пронеслась волна дрожи. Вырывая сегменты плоти астероидные глыбы превратились в раскаленные щипцы, без жалости и пощады вырвавшие из плоти огромные пласты трепещущей плоти. Зияя огромными рваными ранами червь закрутился в судорогах. Распыляя по орбите мутные облака замерзающих клуб красной жижи с фрагментами панциря и агонией свисающих лианами наростов, левиафан раскидал прижавшиеся к туше тельца младших собратьев. Раздирающая боль словно придала сил подраненному червю и еще корчась, живой спутник планеты буквально взмывал над орбитой, стараясь уйти от столкновения с последним огненным посланцем.
– Пастух три. Отставить коррекцию, цель покидает зоны эффективного столкновения, произвести подрыв груза!
– Есть, произвести подрыв! Внимание, кораблям в зоне полушария! Пять, четыре, три, два, один… есть реакция!…
Третий астероид всю дорогу отстававший от собратьев, вошел в плотные слои атмосферы дымным росчерком. Подчиняясь полученным командам, по каналам связи побежали электрические заряды и достигая зарядов мезонита, упрятанного в центре каменной глыбы, замкнулись легким касанием оголенных контактов. И спустя миг астероид вспыхнул сиянием сверхновой звезды. Испаряя килотонны базальта и пустой породы, сырой мезонит с детонировал по задуманной схеме, и породил сферу из бушующей энергии. Превратившись в каплю угодившую в спокойную гладь воды, огненный шар всколыхнул верхний слой атмосферы и породил ударную волну. Пожирая весь доступный кислород, стена огня распространялась по атмосфере черным валом вспышек и дыма.
Жадно набрасываясь на остатки плевел, на многочисленные наросты быстро терявших целостность башен-якорей вырастающих от поверхности многокилометровыми высотками, незнающая преград стена света испепеляла все встречное в пепел.
Пронесшийся на высоте сотни километров вспышка обогнала ударную волну и погасив разрушительные взрыв вывернул атмосферу на изнанку. Теряя разрушительную силу в верхних слоях и увязнув в сопротивлении плотной атмосферы, огненная стена достигла поверхности только жалкими остатками энергии и обдала джунгли упругой волной жара, и телопадом обгорелых трупов многочисленной летающей живности Пандоры.
Образовавшаяся воронка высокой температуры разряженного пространства превратилась в центр устремившихся в пустоту воздушных потоков. Закручиваясь в спираль, атмосфера породила невиданный для планеты циклон. Оперившись воздушными потоками, закручиваясь облачными рукавами в стремительную спираль, место высадки превратилось в "глаз урагана".
– Оператор контроля пространства, "медузе"! Коридор чист. Левиафаны удаляются на дальние орбиты…, – сухой служебный тон запнулся. Девичий голос вдруг наполнился эмоциями и с придыханием произнес, – удачи ребята… мы ждем вас обратно!
Падая камнем, пронизывая атмосферу под острым углов, транспортник сиял сплетением огненных лепестков. Проникая сквозь преграду кокон поля и цепляясь за вибрирующую обшивку, многочисленные выступы состыкованных модулей, атмосфера противилась столь наглому напору всей плотностью воздушной массы, но "медуза" упиралась сиянием работающих на износ двигателей и неслась к поверхности на пределе конструктивной прочности.
Свист за толщей брони перерос в рев, и корпус катера тряхнуло до лязга в зубах. Сработали система гашения скорости и падение превратилось в управляемое снижение. Не отрывая взгляда от быстро снижающихся векторов выдвижений подразделений, Роберт напряженно следил за "тактичкой".
Еще высоко в воздухе "медуза" украсилась вспышками грузовых захватов и от еденного шара огня стали отваливаться планетарные катера и платформы. Окутываясь сиянием кокон полей, вгрызаясь в атмосферу выхлопами маневровых двигателей, десант разлетался по четкой схеме высадки.
И Роберт всматривался до боли в глазах в мешанину из ярких полос траекторий, строчек переговоров и хотел только одного – чистого воздуха.
Десант очень уязвим при высадке. Без прикрытия атмосферных перехватчиков они беззащитны. И оставалось только надеяться на слова адмирала. Надеяться, что ставка на огненный шторм, вывернувший атмосферу наизнанку оправдается с полна, и в воздухе не останется ни одной летающей твари. Им бы только добраться до земли, ощутить твердыню ногами и вот тогда, десант вцепятся зубами в землю. Врастет бункерами, опорными пунктами из "живого бетона" и вот тогда они рассчитаются за свой страх с полна: росчерками сотен плазменных турелей, залпами кинетических орудий и многими смертоносными изделиями человеческого гения, что сейчас ждут своего часа падая в грузовых контейнерах.
Стремительно проступая деталями, навстречу неслась поверхность планеты. Ранее густые джунгли, царство зелени сейчас предстали диковинным пейзажем среди которого выделялся огромный кратер вулкана, что устремлялся к облакам отвесными стенами из бурого нароста. Возвышаясь над джунглями небоскребом в небо упирался один из якорных столбов левиафана.
Пострадав от вспышки, монументальный нарост плоти с выступающей вязью хребтов усиления, терял целостность. Чернея на глазах, сооружение покрывалось цепью трещин и осыпалось целыми пластами омертвевших сегментов. Рассыпаясь в воздухе на ворохи мелких обломков, пласты крошились и оседали на джунгли черным облаком пыли.
Последствия атмосферной вспышки не пощадили и кроны деревьев великанов. Превратив густые шапки в скелеты обглоданных жаром сучьев, тепловая волна превратила листву в желтые блески, что при малейшем движении осыпались непрерывным дождем. И вместе с ним на джунгли падал и десант Цитадели.